Девушка и старик

Я так и не понял, красивая она или нет. Женская красота обычно видна в газах мужчин. Но кроме меня в вагоне никто не смотрел на эту невысокую, худенькую девушку в бирюзовом сарафане. А девочка читала про любовь старика к любовным романам.

Все остальные мужчины, укутанные в свист проносящихся перегонов, занимались, чем попало. Торопливыми пальцами отбивали шутки на смартфонах. Читали вчерашние новости в свежих газетах. Иступлено рассматривали паутину кабелей в темных тоннелях, словно пытаясь понять, куда их приведет это хитросплетение подземного города. В отличие от них, я знал, что в лучшем случае кабели приведут к следующей станции. А в худшем… Про худшее вспоминать не хотелось.

Мы проехали уже три станции, а я все смотрел на девушку, желая разгадать, о чем же она думает, когда читает про старика? Переживает ли за него всерьез или всего лишь относится к нему, как к яркому, но все равно вымышленному персонажу? А, может, она только делает вид, что читает, а на самом деле, думает о чем-то своем? О том, что приключилось с ней этим утром или еще раньше?

Очень может быть, она не совсем счастлива. Живет одной лишь работой и кошкой. Свободные дни проводит за компьютером и тестами на психологическое состояние. Вечерами она наверняка пьет на кухне красное вино. А, может, вино белое. Гарантирую, что она закусывает его нарезанным позавчера сыром, потому что новый купить забыла или не успела.

Она, скорее всего, ходит на какие-то курсы. Вряд ли языковые: она выглядит одинокой, а одиночки отвыкают от общения даже на родном языке. Думаю, она рисует, да, акварелью какие-нибудь кувшины, яблоки и сливы. Для пейзажей кажется еще слишком юной, а, может, она просто выглядит моложе своих лет. Или она может заниматься обувью. Шить ее из кожи. Хотя зачем ей это? А зачем утопающему спасательный круг?!

Еще она, наверное, болеет. Кожа у нее такая бледная и тонкая, что можно взглядом путешествовать по синим ручейкам ее вен. Да, скорее всего она болеет. Это может быть спина или желудок. Но точно не сердце или легкие – на остановках я слышу, как она дышит: ровно, негромко, в охотку, словно ребенок, смакуя воздух.

Девушка не отпускала меня пять перегонов, и я поймал себя на желании проникнуть в ее голову, чтобы высветлить все-все самые темные уголки ее скрытого от посторонних глаз мира. Но вместо этого я неловко дотронулся до безделушки, которая подарком болталась на ее правом запястье. Девушка вздрогнула, и мы посмотрели друг на друга. Глаза у нее были карие с бархатными черными зрачками, и мне вдруг захотелось ее поцеловать.

Простите, - произнес я и смущенно спрятал руку в карман.

Ничего, - ответила она сухо и перевернула страницу.

Я так и не понял, красивая она или нет. Потому что на следующей станции девушка вышла из вагона и оставила меня наедине со своими мыслями. Никто так и не оглянулся на нее и не стал провожать ее взглядом, когда поезд тронулся. А я все стоял и отбивал пальцами какой-то примитивный ритм по все еще хранящему тепло ее руки поручню. Я стоя и жалел, что так и не сумел сказать ей ничего путного, хорошего и ободряющего. Ведь я мог хотя бы немного ее успокоить, сказать, чтобы она не переживала за старика: с ним все будет хорошо, он вернется в свою хижину и снова будет читать любовные романы.