Падение вверх

- Стивен! Ты здесь?

Красноватый свет освещал стены длинного, уходящего вдаль коридора. Выцветшие обои создавали впечатление, что он находится в какой-то дешевой гостинице.

- Помоги нам, мы здесь!

«Надо идти на голос, я еще смогу им помочь» – единственная мысль, прорывающаяся в сознание откуда-то издалека. Вперед сквозь туннель. Воздух густой, словно это и не воздух вовсе, а одна сплошная стена воды перед глазами, как будто находишься на дне океана. И все залито красным маревом.

«Остороооооожно!» - голос начинает искажаться, как будто кто-то руками крутит виниловую пластинку.

«Берегись-регись-регись-ись!»

Вдруг сзади раздается грохот, и Стивен понимает, что пора бежать.

В болотах Луизианы еще никогда не было так сыро. Уже несколько месяцев небо затянуто тучами, а дождь перестает лить лишь только для того, чтобы сделать короткую передышку и с новой силой низвергнуть на землю поток воды. «Здешним аллигаторам это совершенно безразлично», - думал Дэнис, нащупывая толстой палкой доски затопленной тропинки. «Хорошо бы успеть найти укрытие до темноты». Он понимал, что это звучит чересчур оптимистично, но в ситуации выживания уж лучше быть безнадежным оптимистом, свято верящим в невозможное, чем опустить руки и в отчаянии ждать смерти. Нащупав палкой тропинку, он сделал еще один неуверенный шаг вперед. «Еще чуть-чуть и дойду до деревьев». Вдруг до его ушей доносится глухой всплеск где-то позади. «Либо это дерево упало, либо кто-то из наших старых друзей проголодался» - думает Дэнис и неумышленно потирает правую ногу чуть выше колена, там, где находится старый шрам от зубов аллигатора. «Нужно торопиться, вот только оступаться нельзя, а то засосет».

Наступило утро. Скоро песок накалится так, что можно будет жарить яичницу. Вот только яиц у него нет. «Хотя я бы сказал, что еще как есть, да притом стальные!» - пробормотал Мэт, подумывая найти себе какую-нибудь пещеру, которую можно было бы использовать в качестве «ночлега», предварительно очистив от скорпионов и прочей пустынной нечисти. Он предпочитал обращать любую проблему в шутку и также шутя с ней справляться. Вот ему и представился прекрасный случай хорошенько попрактиковаться. «Интересно, сколько мне идти, пока я не натолкнусь, наконец, на дорогу», пробормотал он. По его расчетам, ему оставалось идти еще примерно трое суток по прямой, чтобы найти хоть малейшие ориентиры, по которым можно хотя бы определить, где может быть вода. Слава богу, у него была эта пищевая пленка, с помощью которой он добывал себе минимальную дневную норму. Нужно только вырыть ямку и натянуть пленку, и вода сама под действием жары сконденсируется из песка и начнет стекать в подставленный резервуар. Он уже думает начать рыть яму, как сзади него раздается странный грохот, будто два пустынных вихря столкнулись и с ревом понеслись в одном направлении – навстречу ему!

Мэт сжал в кулаке свою пленку и побежал. Но укрыться было негде. Пробежав несколько метров, он прыгнул за бархан в надежде хоть как-то укрыться за ним. Он сел и закрыл голову руками. Рев позади усиливался, ветер поднимал песок в воздух, превращая пустыню к северу в одну большую монолитную стену летящего кремния. Мэт уже был готов принять на себя его удар, как вдруг услышал, что рев стал тише, и теперь слышен где-то справа. Вихри сменили направление.

«Путникк!»

Эти слова, произнесенные словно из ниоткуда посреди пустыни, ввели его в ступор. Он разжал руки, открыл глаза и тут же начал в панике ползти на спине вверх по бархану – перед ним был гремучник.

«Не бойсссся, я не укушшу», - сказала змея: «я сслышшал, ты ищщешшь дорогу. Идем, я ззнаю где она.»

После этого, змея неспешно поползла вперед, оставляя за собой красивый след на песке.

Мэт, едва сдерживая охватившее его вперемешку со страхом удивление, потихоньку пошел по следу. Странно, очень странно. Его проводник – змея. Но лучше уж иметь такого проводника, чем быть совсем одному.

Они шли где-то полдня пока не наткнулись на большую скалу, выступающую из песка. Змея повернулась к нему и прошипела: «Пришшли. Теперь зза мнойй». После чего, она поползла прямиком к скале и исчезла в одной из ее трещин. Мэту хотелось смеяться и плакать одновременно. Как можно было довериться такому проводнику как змея? И как вообще он начал ее понимать? Тревожная догадка, словно игла, пронзила его разум. Весь разговор со змеей – всего лишь бред, а у него просто солнечный удар. Он понапрасну полдня шел за гремучей змеей. И как только она его не укусила? Парализованный этой мыслью, Мэт рухнул на песок. Он сидел и безразлично рассматривал свои ботинки, когда к нему, шурша, подполз гремучник.

«Иззвини, я забыл, сказать тебе, что чтобы следовать за проводником, ты должен быть подобен ему. Сммотрри!»

Внезапно песок под ногами Мэта зашевелился и стал превращаться в камни. По крайней мере, ему сперва так показалось. Ноги его куда-то исчезли, а вместо них появился костяной нарост, шуршащий, словно испанская погремушка. Через мгновенье Мэт понял, что лежит на животе, но это не мешает ему передвигаться так же быстро, словно он бежит на ногах. Жажда его куда-то пропала, а вот трещина в скале, еще минуту назад, казавшаяся всего лишь царапиной на теле каменной громады, теперь была просторной пещерой, туннелем, через который можно было свободно пройти. Гремучник ждал его там. «Я прроведу тебя черезз ущелье. И там мы рассстанемсся», - сказал он.

Стивен побежал. Узор на стенах справа и слева слился в один сплошной поток серовато-красных полос, а сердце билось все быстрее и быстрее, норовясь вот-вот выпрыгнуть из груди, но он знал, что поддаваться этому чувству нельзя, нельзя останавливаться. Он знал, что коридора позади него уже не существует, и стоит оглянуться, так стены начнут рушиться, превращаясь в непроглядную тьму, и один бог знает, в какое место его потом может закинуть. В звенящей и пульсирующей в ритм ударов сердца тишине он вдруг снова услышал голос, тихий, прерывистый женский голос. «Нэд! Нэд!». Этот голос отличался от предыдущего, он был тише, нереальнее, словно голос призрака из далекого прошлого. Но хор старых голосов, неожиданно вырвавшийся из-под стражи напряженной тишины, сразу заглушил его, и Стивен обнаружил, что он в лабиринте. Его звали справа, слева, впереди, все эти голоса просили освободить их, спасти из заточения. Стивен перешел на шаг. Чувство страха отступило, но на смену ему пришло чувство замешательства и странное ощущение дежавю. Первый поворот лабиринта он прошел легко, по наитию, словно уже проходил его раньше, но чем дальше он шел, тем крепче в нем становилось чувство неуверенности, и, наконец, он встал у развилки из двух дверей, не в силах выбрать, какую из них открыть.

Дэнис не так сильно боялся аллигаторов, чтобы тот час броситься бежать, но, видимо, на этот раз нервы подвели его, и он поторопился вперед по дороге. Будучи уверенным, что его предположения о ее положении под водой верны, он сделал уверенный шаг вперед. И еще один. И еще. И.. Упал. Болото с чавканьем проглотило его ногу и аппетитом принялось добираться до остальных частей его тела. Он знал, что если сейчас же не найдет, за что ухватиться, то ему несдобровать. Он медленно и осторожно, чтобы не увязнуть еще глубже, пытался нащупать руками хоть что-то твердое, но ему это не удавалось, а болото так же медленно, но намного более уверенно затягивало его глубже и глубже в себя. Он уже увяз по пояс, как вдруг услышал шлепанье собачьих лап по воде, а затем Пес схватил его зубами за воротник, мощно потянул и вернул на затопленные доски извилистой болотной тропинки.

«Спасибо тебе, хороший пес! Чтоб я без тебя делал?» - Сказал Дэнис в порыве благодарности и теплых чувств к этому огромному, лохматому черному псу, пахнущему болотом и дождем.

«Вероятно!»

«Тонул бы!»

«В болоте!»

Вдруг отрывисто прогавкал Пес.

Дэниса пробила дрожь. Первый раз в своей жизни он всерьез задумался о своем психическом здоровье. Но эта мысль была лишней сейчас, когда день клонился к закату, а он сидел мокрый посреди болота на затопленной тропинке в компании огромного лохматого пса. Быть может раньше, он бы посмеялся над мыслью спросить что-то у животного, однако, сейчас все уже казалось возможным.

«Ты знаешь.. Как выбраться отсюда?!» Сдавленно спросил он.

«Конечно!»

«Иди за мной!»

«Иди на Запах!»

С этими словами, произнесенными в этой, видимо, свойственной для него манере, Пес неторопливо засеменил по тропинке, шлепая лапами по воде. Дэнис с трудом встал, отдышался и поплелся за ним. Было трудно запоминать дорогу, и Дэнис не раз еще оступался, и Псу приходилось вытаскивать его из трясины, но в общем и целом, идти было несравненно проще, и быстрее, чем когда он нащупывал тропинку палкой. Пес безошибочно определял дорогу по запаху и уверенно вел Дэниса вперед через трясины до тех пор, пока светлые сумерки не сменились беспросветной тьмой внезапно обрушившейся на них ночи. Видимость упала до нуля, и Дэнис не мог различить даже силуэта своего черного как уголь проводника.

«Иди!»

«По!»

«Запаху!»

Снова повторил Пес.

Дэнис не знал, что ответить. Было вообще сложно судить об отличиях человеческого носа и собачьего. Это инструменты совершенно разных классов, оружие разных калибров. Он было собирался сказать об этом Псу, но тот ответил, словно читая его мысли.

«Чтобы следовать за проводником!»

«Надо хотеть учиться!»

«Проводник – всегда учитель!»

«Он учит тебя!»

«Быть таким же, как о сам!»

«А теперь, Нюхай!»

Дэнис не веря тому, что делает, начал вдыхать посвежевший от дождя воздух, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, подчиняясь тому ритму дыхания, который задавал для него Пес, как вдруг в его голове произошла революция! Он словно прозрел в этой беспроглядной тьме. С точностью до метра он мог определить местоположение любой вещи в огромном радиусе от себя. Воздух внезапно наполнился не просто мириадами ароматов, но смыслом, как будто каждый из них нес в себе закодированное послание его мозгу. Тут Дэнис обнаружил, что не стоит больше на ногах, а руки его больше не имеют человеческих пальцев, но покрыты серой пушистой шерстью. Вместо того, чтобы испугаться, он почему-то обрадовался. Чувство небывалой эйфории наполнило его, и они побежали с Псом по тропинке, играя и болтая об интересных вещах, которые им довелось повидать в жизни.

Наконец, они дошли до одиноко стоящей хижины, в окне которой горел слабый свет керосиновой лампы, и Пес сказал, что дальше он не пойдет.

Голова Стивена раскалывалась от переполнявших ее голосов, одни звали его громким и требовательным голосом, другие требовали срочно пойти направо, налево или вообще в вымышленном направлении, были даже те, что просто истошно вопили. Всем им хотелось, словно, урвать кусочек Стивена, но он не поддавался. Он должен был вспомнить. Когда-то он уже видел эти две двери, в какую из них войти – вот главный вопрос.

Стивен сел в углу комнаты и обхватил руками колени. Он нервно покачивался в такт голосам и пульсирующему вокруг него воздуху.

Сонливость овладела им, ему хотелось закрыть глаза, но какое-то смутное чувство говорило ему, что это будет означать смерть.

Вдруг в его голове пронеслась картинка – змея, вылезающая из трещины и падающая в бездонную пустоту, а затем другая – огромный, серый, лохматый пес, заходящий в дверь хижины на болоте и тоже проваливающийся туда. Это видение заставило жилку на его виске пульсировать, а голову пробил острый импульс боли, от которого потемнело в глазах. Перед ним были пес и змея.

Воспоминание овладело им, словно ветер, разгоняя туман забвения. Он помнил обе истории, повторявшиеся тысячи и тысячи раз, теперь он, что одна дверь ведет в пустыню, а другая на болото, что он плутает в этой реальности, попадая то туда, то сюда. Он знал, что Дэнис и Мэт, это он сам, существующий на каких-то более глубоких уровнях, знал, что, каждый раз, встречаясь с проводниками, он совершал одну и ту же ошибку – боялся потерять себя, не понимая, что уже давно был безнадежно потерян. Теперь урок был усвоен, а вывод сформулирован: «Чтобы двигаться дальше, нужно не бояться измениться», - подумал он, «Возможно, это единственно верный способ отыскать новую дорогу!»

«Но кто мой проводник теперь?»

Силуэты змеи и пса уже начинали медленно таять, стираться из темной реальности Стивена. Острота памяти, которую они принесли с собой уже начала размываться, как вдруг он понял. Голос был его проводником.

Не теряя ни минуты, он начал жадно вслушиваться в какофонию все сильнее смешивавшихся голосов, пока не наступила тишина, и он не понял, что все это его собственный голос, голос его тревожных мыслей, заглушающий от него удаляющееся «Нэд! Очнись!». Он вслушался сильнее, и вдруг осознал, что голос его мыслей, мешавший ему, был совсем не похож на его собственный, и вообще мало походил на настоящий живой голос. И тогда он вспомнил его. Он отпустил себя и сам стал голосом, тем самым, что он использовал всю жизнь. Его словно затянуло в вакуумную воронку. Комната исчезла, и он начал стремительно падать в темноту, затем вверх навстречу свету, а потом он открыл глаза.

Было тяжело пошевелить руками. Нэд еще не знал, что он пролежал в коме 4 года и 5 месяцев, зато он прекрасно помнил все, что случилось с ним, или, вернее сказать, с ними за все время его пребывания «там». Побывав за все это время Стивеном, Мэтом и Дэнисом, он словно прожил несколько жизней и теперь стал мудрее. Он знал, что только его страх, сомнения и устаревшие представления о себе мешали ему быть тем, кем он хотел. Уверенным голосом он позвал медсестру.

Рассказ на тему "Проводник" для литературной дуэли https://vk.com/litduel.