Два тела

Два тела

Последние две недели были самыми тяжёлыми для меня. Для всей нашей семьи. Карл, муж моей старшей сестры, молодой мужчина без усов, сидит в кресле. В инвалидном кресле. Недавно он потерял ногу, как раз две недели назад, когда всё это начало происходить с нами. О подобных вещах люди говорят: «Всякое бывает». Моей сестры нет рядом, она находится больнице. В больнице моей матери. Я не уверен, что мама когда-либо думала о том, что её любимая дочь будет лежать в коме и ожогами третьей степени в её собственной больнице. Но я бы заранее об этом позаботился. Даже если бы я погиб. Но моя мать умерла, даже не позаботившись о лечении своих родственников заранее. Теперь мне кажется, что моя сестра – не самая любимая дочка.

Мы стоим напротив уже опустившегося гроба с холодным, обгоревшим телом моей матери. В десяти метрах от нас вырыта ещё одна яма, судя по всему, похороны не только у нас. Теперь я понимаю, что чувствуют люди, которые потеряли близкого человека. Когда ты стараешься в такие моменты не думать о смерти, то начинаешь смотреть на эмоции твоих полуживых родственников иначе. Будто этого не должно было случиться, будто люди переместились в другую реальность и плачут из-за своей некомпетентности. Кому-то повезло больше, кому-то – меньше. О таких вещах люди говорят: «Даже так бывает».

Глава 1.

Если бы..

14-е сентября, 1970-й год. В этот день я похоронил свою мать. Я был совсем юн и необразован. Когда в таком возрасте ты теряешь единственного дорогого тебе человека, твой светлый мир, сделанный в просторах твоего юного ума, постепенно начинает рушиться. Среди бездарных родственников-калек, вставших вокруг маминого гроба, появляется единственный здоровый человек. Хотя был он больше похож на бармена из закусочной прошлого века. Глаза этого, как я его называю, Бармена, потускнели при первом взгляде на нашу семейку Аддамс. Я увидел пронзающий, словно стрела, обмазанная кетчупом, взгляд тёти Мэри. Она смотрела на Бармена, как на своего бывшего мужа. Их у неё было пятеро. Стиснув зубы, тётушка не произнесла ни слова, хотя я прекрасно понимал, что она, как человек с психическими отклонениями, может наброситься на Бармена и избить его до смерти. Единственная проблема, это отсутствие семи пальцев на руках. Когда она вытаскивала мою маму из перевернувшегося, горящего автомобиля, на руки ей упали здоровые осколки стекла. Не могу сказать, что от рук ничего не осталось, но писать на клавиатуре я бы ей не доверил. Бармен подошёл к надгробию поближе и заглянул в яму. Что-то прошептав себе под нос, он зарыдал, словно мальчишка после первого удачного секса. Будто в этого парня ударила молния радости и веселья. Это был смех сквозь слёзы. Люди бы назвали его чудаком, но это был мой отец. Об этом я узнал от дяди Джордана. Через несколько секунд он посмотрел на пока ещё пустую яму в десяти метрах от нас. Его странный смех прекратился, а дядя Джордан спросил: «Какого чёрта ты пришёл? Иди вон к своей жене-шлюхе!» Если бы он остался с ней, ничего бы этого не было. Бармен ответил: «Если бы я был рядом тогда, остался таким же калекой, как и все тут». После этих слов, Бармен стряхнул несколько опавших на его зелёную куртку листьев, развернулся и ушёл.

Через несколько дней, в новостях я узнаю, что дядя Джордан, однорукий бандит, застрелит Бармена на перекрёстке Дилон Стрит, после чего сам покончит с собой. А ещё позже я узнаю, что моя тётя Мэри поскользнется на колбасе и ударится головой о витрину магазина, которая упадёт мелкими осколками ей на лицо. Будет это так. Перед похоронами мужа, тётушка пойдёт в магазин, что находится неподалёку от её дома. Возьмёт один пакет продуктов на завтрашний день. Не забывайте, что лишь на одной руке у Мэри есть три пальца, в которых она как раз таки и понесёт пакет со свежим сыром, питьевой водой, килограммом только что поступившего мяса свинины, и какими-то препаратами для против стресса. Если честно, я в них совсем не разбираюсь, но не уверен, что они ей сегодня помогут. Тётя Мэри не может нести два пакета, поэтому ходит в магазин по два раза или отправляет свою домработницу Клэр. Решив рискнуть, тётя взяла под руку палку свежей колбасы и побежала скорее домой. Я не думаю, что настроение у неё было праздничное. На её месте я бы не выходил из дома совсем. То есть совсем. Остался бы рыдать и вспоминать лучшие времена, например те, в которых у вас есть целые руки. Люди бы назвали это безумием, но многие из них никогда не поймут, какого терять пальцы на руках и любимого мужа за одну неделю. Тётушке кто-то звонит на мобильник. Из рук, на пластиковый пол магазина, падает сочная палка колбасы. Я не уверен, что на заводе по производству этой колбасы когда-нибудь задумывались о подобных случаях смерти. Будь я на их месте, то предусмотрел бы такой исход событий, начав выпускать колбасу в специальных пластиковых контейнерах, что сделало бы её вдвое дороже. Но, судя по всему, именно из-за своеобразной формы колбасы, Мэри поскользнулась в самый неудачный момент. Её босоножки не были приспособлены для катания на колбасе. На её месте я бы надел кроссовки в тот день.

Иногда тебе кажется, что все события в мире взаимосвязаны настолько плотно, что каждое твоё движение может повлиять на жизнь другого человека. Это мне чем-то напоминает фильм «Пункт назначения», который выпустят уже к моему достаточно зрелому возрасту. На самом деле каждый вменяемый человек не станет верить во всю эту лабуду, а встанет со своей постели в 7 утра и пойдёт на работу. Люди это называют их утренним ритуалом. Даже несмотря на то, что все их действия выполняются одинаково изо дня в день. Это я бы назвал ритуалом рабочего класса 20-ого века. Именно такие вещи, как, например, катастрофическая авария на шоссе “112”, меняют жизнь человека навсегда. Кому-то в лучшую, кому-то в худшую. Люди бы сказали: «И такое бывает».

Глава 2.

… Наш безумный мир…

Спустя много лет моя жизнь ничуть не изменилась. На дворе двухтысячные, начало 21-ого века, свежий глоток воздуха для каждого, новые течения, стиль, прочая хрень. Но ритуал не изменился. Я совсем не стал тем, кем хотел бы быть. Те страшные и отвратительные события, произошедшие со мной в те годы, осели в голове надолго, разрушив весь светлый мир моего несформировавшегося ума. Никого из моих дорогих родственников-калек не осталось. Я их вижу иногда. На кладбище. Но мне совсем не жалко их. Не так тяжело терять близких, как я считал раньше. Возможно, я просто стал сволочью. Так сказали бы люди. Но они меня не интересуют. У них свой ритуал. У меня – свой. Иногда места, где похоронены мои родные, кажутся самыми светлыми на Земле.

Вокруг тёплая атмосфера. Здесь и одноногий Карл, и не вышедшая из комы старшая сестра. Даже тётушка Мэри и дядя Джордан. Мая мать и Бармен. Даже та яма в десяти метрах от меня была заполнена землёй, а внутри фигурировал старый гроб, содержащий больше червей, чем я – костей. Это всё – мой ритуал.

Глава 3.

… Был лучше.

Когда я перечитывал эти две главы, написанные мной когда-то давно, то обратил внимания, что совсем не рассказал о себе. Точнее о том, что со мной случилось. А что обо мне говорить? Я, после аварии на шоссе «112», не получил ни царапинки. Я не лишился ни руки, ни ноги. Не впал в кому и не потерял 7 пальцев. Я был совершено здоров. Каждый, кто посмотрел бы на меня, подумал, что я прихожу поздороваться со своими умершими родственниками. Но это не так.

Единственное, что меня смущает, так это моё холодное, обгоревшее тело, лежащее в гробу, закопанном в яме. В тех самых десяти метрах от моей матери.

Люди бы назвали меня призраком.

И они оказались правы.

Чарли Барбара