Душа взамен на поцелуй

Пролог

Тусклая луна

Маленькое рыжеволосое создание покачивалось в гамаке, любуясь камышом, от которого любыми способами пыталась избавиться вся деревня. Девочка же в силу возраста не понимала, чем им помешало растение. Она фантазировала, как прекрасные русалки выбираются из озера по ночам, пока все спят, и волшебным хором запевают в микрофоны-камыши.

Это был особенный летний день. День ее рождения — двадцать четвертого июня девочке исполнялось шесть лет. В то утро дул легкий ветерок, развевая медные локоны Милы. Она прищурилась от поднявшейся в воздухе пыли и улыбнулась ярким лучам солнца, пробивавшим облака.

Из дома донеслись крики, родители в очередной раз ссорились. Малышка побоялась вмешиваться и не покидала гамак в надежде, что скоро они успокоятся, но крики становились все громче и уже послышался грохот. Парализованная страхом, она замерла, слезы лишь на секунду застыли в глазах и тут же хлынули ручьем. Услышав, как мама умоляет отца остановиться, Мила вопреки испугу спрыгнула с гамака и побежала в дом. Отец тащил маму за волосы, и мамины губы были в крови. Девочка ощутила незнакомое ей чувство, которое можно было сравнить с приливом адреналина, могучей энергией, с вспышкой гнева, придающей храбрость и силы.

— Папочка, оставь маму, пожалуйста! — закричала малышка.

— Мила, уходи. Выйди, доченька, — всхлипывая, попросила мама.

Отец пришел в ярость от появления дочери. Оттолкнув жену в сторону, он надвигался на девочку.

— Не тронь ребенка! — душераздирающе заорала мать, но в бешенстве он уже никого не слышал.

— Папа, не надо, прошу тебя, — умоляла Мила, когда тот замахнулся на нее.

Время замедлило свой бег, обида охватила девочку, зеленые глазки потемнели, она стиснула зубы и вцепилась пальчиками в мощную руку отца, почувствовав, как ток пробежал по всему ее телу. От этого затошнило и закружилась голова. Отец скорчился от боли, но Мила не отпускала его. Вены на его руке набухали и темнели, пока не стали совсем черными, а рука — серой.

— Боже мой, Мила, отпусти его, что ты делаешь?! Господи, Мила... — мать с трудом поднялась на ноги и попыталась остановить дочь, но та от ужаса не могла разжать пальцы, наблюдая за тем, как отец бьется в мучительных судорогах.

Женщина оторвала Милу от отца слишком поздно, тот уже затих и бездыханно лежал на полу. Мать заглянула девочке в глаза, которые снова обрели свой зеленый цвет и остекленели от накативших слез.

— Ты убила его… — прошептала она и прикрыла лицо руками.

— Мама, я не хотела, я нечаянно — заплакала девочка.

— Что за дьявол тобой овладел? — вдруг закричала мать.

Малышка молча плакала, почти не понимая, о чем говорит мама, но предчувствуя: что—то плохое произойдет очень скоро.

— Спаси нас Господь, — сказала мать, перекрестившись.

Женщина заперла дочь в детской. Девочка не просилась выйти и не плакала, внутренний страх подсказывал ей, что лучше сидеть тихо. Шло время, Миле захотелось кушать и пить. Мила забралась на старинный сундук, в котором хранились игрушки, и, обхватив себя за колени, покачивалась вперед—назад. Она шептала: «Это неправда, это сон», повторяя слова вновь и вновь.

Когда уже стемнело, Мила услышала шаги по коридору и обрадовалась тому, что сейчас мамочка наконец обнимет, пожалеет, накормит ее. Женщина открыла дверь и попросила дочь проследовать за ней. Когда они спустились в гостиную, Мила с облегчением обнаружила, что комната убрана и папино тело уже не лежит на полу.

— Я отвезу тебя в одно место, — монотонно произнесла мама.

— В церковь? — спросила девочка.

— Нет, — сухо ответила та.

— Но ведь ты говорила, когда люди поступают плохо, им нужно идти в церковь, чтобы просить Боженьку о прощении, — тихо сказала малышка.

— Мила, есть вещи, которые нельзя простить, — сурово ответила женщина.

Они вышли из дома и направились в сторону лесной чащи. Пахло сыростью, ветки хрустели, ломаясь под ногами, а сердце Милы сжималось, чуя беду.

— Мамочка, я не хотела делать папе больно, но он бил тебя, я испугалась...

— Он мог ударить, Мила, но не убить.

— Но Боженька всех прощает, и меня простит, мам — шаг матери ускорялся, и девочка запаниковала.

— Ты больше мне не дочь, ты — нечисть.

— Пожалуйста, не бросай меня, я просто защищала тебя. Он больше никогда нас не обидит — уже без слез обратилась Мила к матери, но та лишь молча, вела ее куда-то через лес.

Дойдя до дороги, они остановились в ожидании чего-то. Тревога забилась в сердце девочки бешеным ритмом, Мила сжала кулачки и про себя молилась. Молилась, чтобы мама нашла в себе силы простить ее.

Через несколько минут подъехал большой фургон, за рулем сидел мужчина, которого девочка видела раньше, но не знала, кто он. Водитель вышел из автомобиля и протянул руку девочке.

— Я не хочу уезжать, — сказала она, но мать проигнорировала ее.

— Ты созвонилась с ними? — спросил мужчина.

— Они ждут вас. И… Андрей, будь осторожен.

— Не переживай, доставлю ее в целости и сохранности.

— Главное, сам вернись невредимым.

Женщина окинула дочь взглядом, полным разочарования и презрения, и через мгновенье скрылась за деревьями.

— Мамочка, не уходи, пожалуйста! Прошу тебя, прости! — кричала ей вслед Мила, вырываясь из крепких рук мужчины.

— Спокойно, Мила, там будет много других деток, — в его голосе прозвучало сострадание, и девочка слегка прониклась доверием.

— Почему она оставила меня? — слезы снова предательски потекли по щекам.

— Жизнь, знаешь ли, такая непредсказуемая, — нравоучительным тоном произнес мужчина.

— Что значит «непредсказуемая»? — спросила малышка.

— Значит, что никто не в силах контролировать жизнь.

— Совсем никто?

— Никто—никто.

— Она заберет меня потом?

— Нет, Мила, не думаю, — на его лице отразилось искреннее сожаление.

Всю дорогу Мила не смыкала глаз, смотрела в окошко и раздумывала о том, что ждет ее дальше. Одни деревья сменялись другими, изредка проезжали другие машины, луна была совсем тусклая, и это пугало ее...

— Эй, просыпайся, мы приехали, — мужчина положил руку на хрупкое плечико девочки и легонько потряс ее.

— Куда? — очнулась девочка, с удивлением обнаружив, что все-таки уснула.

— В твой новый дом, Мила. Вставай, я тебя провожу.

Глава I.

Новое начало

С того самого дня я поняла, что не из тех, кто легко уживается в обществе. Все те долгие годы в интернате я была настоящим отшельником. И не то чтобы никто не изъявлял желания со мной подружиться, скорее я сама отвергала любое общение.

Не было ни минуты, чтобы я не вспоминала тот роковой день моей жизни. Ни дня, чтобы я не пыталась раскрыть в себе ту нечисть, что убила моего отца, но всё тщетно. Будто это была не я, будто бы то злосчастное утро было лишь плодом моего воображения.

Сомневалась я до самого совершеннолетия. Я ждала этого дня, мечтала о нём и наивно полагала, что в тот же день, как мне исполнится восемнадцать, меня высвободят из заточения, и начнётся долгожданная новая жизнь.

Но нет, «старая кляча», которая не раз доводила детей до слёз, сообщила, что времени на оформление документов не было, и требовалось подождать ещё несколько дней. Ей было не понять, для меня каждый новый день длился вечностью. Эту «прекрасную» весть она донесла с таким сарказмом, меня на месте передёрнуло. Я с трудом сдерживала желание размазать её физиономию по легендарной стене почёта в её кабинете, на которой красовались многочисленные медали за заслуги интерната. «Кляча» в свою очередь, естественно, присваивала их лично себе.

Знакомое ощущение электрического заряда пронзило каждую клеточку моего тела, подкатила тошнота, вспыхнули воспоминания со дня смерти папы. Я точно знала, коснись я её плоти, летального исхода было не избежать. Несмотря на мою неприязнь к директрисе, убивать я её не собиралась. Не зная чего ожидать от своих скрытых способностей, мне оставалось только довериться инстинкту. Сжав руки в кулаки, сконцентрировавшись на желании выбраться из интерната, я говорила, глядя ей в глаза.

«Мне нужно, чтобы документы оформили сегодня же. И договоритесь об отдельном жилье» — примерно так это прозвучало, на что директриса не ответила ни слова, а лишь кивнула в знак согласия. И тогда я поняла, как легко могу заполучать желаемое.

И так из Кирилловского района Вологодской области в интернат Подмосковья, а далее, более. Захудалый отдалённый городок столицы, но зато в собственную «однушку» с предоставлением места в Московском университете.

Поступать решила на филологический факультет. Девочка я не глупая, интересуюсь историей, политикой, да и всем понемногу. Но вот в чём самой совершенствоваться не удавалось, так это в овладении иностранными языками. В интернате я самостоятельно изучала английский, и преуспела, но в лучшем случае до уровня средне образовательной школы. А на этом факультете я могла получить все необходимые мне знания для заоблачного, но в надеждах перспективного, будущего, за которое я готова была бороться. И терять мне в жизни было абсолютно нечего, кроме её самой.

После первого же года выживания на студенческой стипендии и сиротских льготах, долго думать не пришлось, и я отправилась на поиски работы.

Первое собеседование, как мне показалось, прошло на «ура». Но после второго до меня дошло, что, скорее всего, милые улыбки и обещания связаться со мной позже — тактичный ход распрощаться без лишних вопросов. И я бы особо не расстроилась, если бы не пропустила свою последнюю электричку. В пятницу она отчаливала в двадцать сорок пять, а часы уже показывали двадцать минут девятого. С учётом местных расстояний и пробок, суетиться было не зачем. Я шла и размышляла над имеющимися вариантами. Конечно, я могла использовать свои «супер силы» и получить работу или даже доехать до дома на лимузине совершенно бесплатно, без особых усилий и всех стандартных расспросов. Но как делать это в обычном состоянии духа я не знала. Печально, я смогла воспользоваться ими всего два раза в жизни, один из которых привёл меня в дом сирот, а второй всего—то на всего ускорил процесс моего высвобождения из него.

Я гуляла вдоль центральных улочек Москвы. По обеим сторонам первой улицы было куча баров. Пьяные персонажи разгуливали вдоль улицы, что-то радостно выкрикивая, танцуя прямо снаружи. Парочка невменяемых даже попытались меня закадрить. И всё это на момент могло показаться забавным, но по мне так больше походило на сборище взбесившихся чертят, вырвавшихся на волю. Оглядевшись по сторонам, я адекватно оценила свой внешний вид на семёрку по десятибалльной шкале. На мне было обтягивающее платье цвета ириса, бежевые туфли на каблуке, и всё это гармонично сочеталось с лёгким загаром, приобретённым на крыше «древнего домишки», в котором я жила. К моему приятному удивлению, взламывать замок на крышу не пришлось, видимо потому, как об этом ещё до меня позаботились местные бездомные. Так я и нашла альтернативу современному солярию.

Денег у меня собой было ровно на электричку с запасом в двести рублей, а чувство голода уже одолевало желудок. Мысль о том, что спать придётся где-нибудь на вокзале, омрачала ситуацию.

Я свернула налево, и следующий переулок был уже спокойнее. Бары сменились кафетериями и ресторанами, люди прилично ужинали на верандах, и повсюду вкусно пахло едой. Мне надо было подкрепиться. Но даже из двух ста рублей запаса нужно было оставить на транспорт до самой электричке. По правую сторону от меня висела зелёная надпись “Sub…”, место показалось недорогим и довольно уютным, напоминало забегаловки, которые обычно показывают в американских фильмах. Заглянув в окно, в глаза сразу бросилась картинка аппетитного саба всего за сто пятьдесят рублей.

— Добрый вечер, мне саб с тунцом, пожалуйста — я дождалась своей очереди и сделала заказ.

— Пить что-нибудь будете? — с непонятным мне недовольством поинтересовалась девица за кассой.

— А…, нет, спасибо. Вредно пить во время еды — я попыталась пошутить, но та не оценила моего чувства юмора.

— Вам с собой? — монотонно спросила девушка.

— Нет, наверно…— поймите меня правильно, я впервые перекусывала в кафе. В интернате нас, само собой, по таким местам не водили, а в самостоятельной жизни, я старалась экономить. «И что, блин, значит с собой? А как ещё можно?» — думала я. В общем, растерялась.

— Девушка, здесь будете есть или с собой? — переспросила недовольная жизнью продавщица.

— С собой, пожалуйста—я поспешно ответила, решив, что это уже не важно.

«Главное купить, а скушать смогу где угодно, лишь бы поскорей».

— С вас сто девяносто шесть рублей.

— А разве не сто пятьдесят? — не постеснялась я, перепуганная тем, что придётся ехать автостопом.

— Вы добавили сыр, это дополнительный ингредиент — промямлила неприятная особа, и я сдалась, отдав последние двести рублей на кассу.

«Вот уж не думала, что так сложно будет купить бутерброд. Ладно, зато я, наконец, добралась до еды….»

Устроилась я на веранде, чтобы не маячить на глазах у девицы за кассой. Я её явно чем—то огорчила. Должна признать этот саб стоил моих последующих приключений, как в прочем и последних денег на дорогу.

Уже доедая бутерброд с тунцом, я заметила разодетых людей. Двое элегантных мужчин и ухоженная темнокожая женщина спускались вниз по улочке. Они сильно отличались от всех, кого я успела повстречать в центре, да и вообще в столице, любопытство разыгралось во мне. Я понятия не имела как, но мне, во что бы то ни стало, нужно было следовать за ними. Асфальт, выложенный из множества каменных квадратов, был жутко неудобным. Но я так старалась оставаться незамеченной, что даже каблуки, казалось, не касались пола. Я вошла в некий азарт, словно играя в компьютерную игру, которая завлекла меня целиком и без остатка. Я не знала, куда шла, зачем, и почему, но меня было не остановить.

Глава II.

Разоблачение

«Компашка» завернула во двор через тёмную арку, и я уверенным шагом прошла за ними. Женщина нажала кнопку, и парень огромных размеров, в длину и в ширину, отворил железную дверь. Я тогда подумала, что это могло быть одно из тех развратных местечек, где устраивают оргии, но было поздно, ноги сами вели меня к ним. Двое показали охраннику свои запястья, а последний задрал футболку, показав что-то на пояснице. «Большой парень» просканировал это прибором. Я дождалась, пока все трое зайдут в помещение и, пребывая в состоянии аффекта, подошла к двери.

— Добрый вечер — сказал «великан».

— Я приглашена — прощебетала я, пытаясь одновременно совладать с коленками, трясущимися от страха.

— Показывайте — бесцеремонно скомандовал охранник.

И вот оно, вернулось ко мне снова, на этот раз, в самый подходящий момент. Эмоции штормили во всю, спровоцировав знакомый озноб, едва ощутимый ток по венам и, самое неприятное — лёгкую тошноту. Левое полушарие моего мозга говорило «беги!», а правое «давай же, будет весело!».

— Можно пройти? — вопрос прозвучал как утверждение. Ещё пару секунд не отрывая от него глаз, я шагнула вперёд. Он не только впустил меня, но и презентовал бонус в виде своей, наверняка, очень редкой улыбки.

«Получилось!» — ликовала ведьма внутри меня.

Я подкрасила губы блеском, прошла через зеркальный холл, и спустилась по широким ступеням. Очутившись в огромном зале, я невольно приоткрыла рот от удивления. Гламурные клубы, которые я видела по телевизору и те, не сравнятся с заведением, куда мне посчастливилось попасть. Я впервые поверила в удачу, только она могла привести меня в то место.

Узнав темнокожую красавицу, я устроилась рядом, за барной стойкой. Я заметила рисунок на внутренней стороне её запястья, когда она потянулась за бокалом. Но присмотревшись, я всё же не смогла разглядеть его, предположив, что это была печатка, светящаяся под неоновым светом или вроде того. Стараясь не привлекать внимания, я с интересом наблюдала за людьми.

— Вы откуда, милая леди? — обратилась ко мне та самая девушка. Она говорила на русском, пожалуй, так же, как я на английском. А то есть, далеко от совершенства.

«Откуда я? Забавно, я бы спросила тебя о том же» — подумала я, но сказала:

— С Подмосковья.

— Вы недавно с нами?

— М—да, не так давно.

— Где же ваш поцелуй, покажете?

— Мой поцелуй…, боюсь было бы неприлично показывать его здесь — я нашла, как мне показалось, подходящий ответ.

Очевидно, поцелуем, она называла ту самую печатку. В телевизионных передачах о ночной Москве рассказывали, о тонкостях входа в некоторые заведения столицы и о клубных печатях, которые обычно штамповали на руку. Но я и не думала, что, уже пройдя в клуб, с тебя могли потребовать продемонстрировать её наличие.

— Дайте—ка, угадаю…, на ягодицах? — мисс «Любопытство» уставилась на меня выжидающе.

— Как вам это удаётся? — я, шутя, подыгрывала незнакомке.

«Не заставят же они меня задрать юбку и светить попой» — я занервничала.

— Пьёте белое полусухое? — она взяла два бокала с очередного подноса, мимо проходящего официанта, и любезно протянула один мне.

— Моё любимое — я изобразила признательное выражение лица, и в принципе не была против бокала вина. Одно только «но», я не пробовала алкогольных напитков прежде.

Конечно, в детском доме ребята как-то добывали разную выпивку время от времени и даже умудрялись напиваться тайком от взрослых. Но в силу того, что друзей у меня там не было, подобный опыт обошёл стороной.

— Как вам вино? — интересовалась мисс «Любопытство», будто бы знала, что это мой самый первый в жизни глоток «ядовитого зелья».

— Хороший сорт винограда.

Я была настоящим фанатом передачи «из грязи в князи», а дегустация вин была в ней обыденной процедурой.

— Чем ты занимаешься?

— Учусь.

— Учишься? — переспросила девушка.

— На филолога — гордо ответила я — А вы?

— А я слежу за тем, чтобы в наш клуб не являлись без приглашения. Я видела тебя снаружи.

—Я тоже вас, кажется, видела — выкручивалась я.

— Как тебе удалось сюда пройти? На тебе нет метки — её взгляд с дружелюбного сменился на подозрительный.

— Я уже сказала, она под юбкой — упиралась я.

— Блеф! Метка на заднице — это, знаешь ли, привилегия — её вежливый тон и манерное общение улетучились в одно мгновенье.

— Я говорю правду — я попыталась воздействовать на неё взглядом, взывая свои способности придти на помощь.

— Покажи мне. Не хочешь на публике, давай выйдем — это прозвучало больше как приказ чем приглашение. А мои силы не желали проявляться.

— В другой раз.

— Или ты сейчас пойдёшь со мной добровольно, или я тебя сама вытащу — на момент мне даже показалось, у неё выросли клыки, и глаза налились кровью.

«Что делать, что же делать…» Мне было страшно, и это был верный шаг к победе. Надо было лишь собрать эмоции в кучу и пустить волшебный ток в ход. Почувствовав знакомый озноб, я стала действовать.

— Оставь меня сейчас же — я говорила ровным тоном, утверждающе, глядя ей в глаза.

— Мне нужно отойти. Позже поболтаем — милая девушка вернулась, а злая ведьма, разоблачившая меня, испарилась под действием моего гипноза.

Я ощущала себя всемогущей, чувствовала, как с каждым разом овладеваю собственными силами, учась использовать их по назначению.

Девушка направилась прямиком к организатору мероприятия. Он сидел за столиком на противоположной стороне зала.

— У нас в гостях затесалась лишняя.

— Кто такая?

— Понятия не имею, но метки на ней нет. Ко всему прочему, пыталась воздействовать на меня гипнозом — говоря по-английски, доложила она с нескрываемым возмущением.

— На цыганку она не смахивает — озадачился парень.

— Люк, нужно выяснить, как она прошла через охрану.

— Не переживай, Бьянка. Я сейчас сам разберусь — успокаивал он.

Наблюдая издалека за моей новой знакомой с каким-то темнокожим мужчиной, я не видела в этом ничего подозрительного. Но он направился в сторону бара, я резко поднялась со стула. Ноги вдруг стали непослушными, появилось лёгкое головокружение, и я буквально ощущала, как стремительно адреналин протекал по венам.

«Очередное моё «абракадабра»? Нет, что-то другое. Ну, конечно, алкоголь! Вот уж, не думала, что на меня так подействует».

Надежда зародилась в нем, услышав о незнакомке. Чутье подсказывало, что их незваный гость неспроста оказался там в ту ночь. Он знал, как вести себя с ней, чтобы не отпугнуть. Люк шел не спеша, продумывая предстоящую речь обольщения. Наблюдая за девушкой, он ликовал внутри. Как ребенок, предвкушая особенное знакомство, парень строил свои коварные планы. Даже с большого расстояния Люк смог заметить страх в ее глазах. Девушка шла все быстрее, но он не торопился. Рыжие локоны сверкнули под светом яркой цветомузыки, когда девушка завернула в холл к выходу, и тогда он заторопился.

Я уже приближалась к зеркальному холлу, как чьё-то мягкое прикосновенье остановило меня. Я боялась оборачиваться. Мысль о том, что это могла быть мисс «Любопытство» парализовала. Я представила, что она заставит меня раздеться и показать, чёртов поцелуй. Одному Богу было известно, какое наказание меня могло ждать.

«Подкатывает. Нет, только не это. Главное никого не касаться. Мила, никого». Я обернулась. Передо мной стоял он. Проникновенный взгляд его черных глаз, я впервые ощутила на себе искушение. До того момента я была знакома лишь с определением этого слова. Он всё ещё держал мою руку, на его шее светилась та самая «метка», и теперь мне удалось разобрать рисунок. Татуировка по форме похожая на отпечаток губ, размером не больше пяти сантиметров.

Его похотливый взгляд и хитрая улыбка завораживали. Я готова была отдаться ему в ту же секунду. Уже не было страха, и все остальные эмоции ушли на дальний задний план.

— Говоришь по-английски? — он спросил, как бы, между прочим. У него был лёгкий акцент, но это только красило его речь.

— Немного — ответила я, думая лишь о том, чтобы оказаться в его объятьях.

— Куда идёшь?

— Хотела найти уборную — робко сказала я, позабыв о побеге.

— Могу проводить тебя?

— Пожалуйста…

Он повёл меня за собой. Я готова была поспорить, ни одна «особь» женского пола не смогла бы устоять перед ним. Этот мужчина был рождён, чтобы соблазнять женщин и делать их своими. Я старалась не смотреть ему в глаза. Да, это стало моей миссией — не потерять контроль над собой.

— Всё в порядке? — вопрос был неуместен, учитывая то, что я всего-то на всего облегчилась. Но с его уст это прозвучало, как предложение руки и сердца.

— Да — ответила я.

Он провёл меня по ещё одному зеркальному коридору в другой зал. Там курили кальян, атмосфера была умиротворённая и уютная. Играла песня моей любимой певицы “Alicia Keys — Girl on fire”, и я непроизвольно подпевала ей. Он посмотрел на меня задумчиво, прикусив нижнюю губу, и это окончательно свело меня с ума.

— Любишь кальян? — его голос, звучный с лёгкой хрипотцой, одурманивал.

«Мила, встряхни рассудок! Первый встречный, и тебе уже крышу снесло».

Нет, он не первый понравившийся парень из всех, кого я повстречала за свои девятнадцать лет, но никто ещё не заставлял меня чувствовать себя так беспомощно очарованно.

— Присядем — снова прозвучал его хрипловатый голос.

— Конечно — я не смела перечить.

Мы присели на удобные мягкие пуфики, и всё о чём я могла думать, это тешится на них в обнимку с парнем, имени которого я не знала.

Он медленно втянул в себя дым с кальянной трубки и осторожно приблизился к моим губам, жестом предлагая мне попробовать. Я послушно потянулась к его устам, и струйки дыма с ароматом дыни плавно перемещались из его рта в мой.

«Вот, что значит соблазн…»

— О тебе? — спросил он, прервав мои сексуальные фантазии.

— Что?

— Песня.

«Боже, снова он травит меня своей улыбкой»

Вы хоть представляете, каково это. Я готова была провалиться сквозь землю, лишь бы не искушаться его пытливым взглядом. О, я не верю, что кому-нибудь это знакомо, так как мне.

«Девочка в огне…, хм, в какой-то мере про меня»

— Могло бы быть обо мне — сдержанно прокомментировала я.

— Мне кажется, всё дело в том, что ты пока не встретила того, кто мог бы затушить этот огонь в тебе — высказался он, ещё раз затянувшись кальяном.

«Что он имеет в виду под «затушить огонь во мне». Парень явно не в себе. А вдруг он что-то знает о моих способностях».

“Alicia Keys”, сменилась “Jay—Z and Kanye West (ft Frank Ocean) — Made in America”. Раньше я не слышала этой композиции, но мелодия мне пришлась по душе, и я даже понимала слова в припеве.

— Была когда-нибудь в Америке? — он слегка прищурился, задав вопрос.

— Ни разу не покидала родные края. Ещё вся жизнь впереди.

— Вся жизнь, точно. Вопрос только в том, как ты захочешь прожить её….

На его последний комментарий я воздержалась от высказываний. Он был такой странный, и я задумалась, чего он мог от меня хотеть.

«Жаль, я не умею читать мысли, всё бы отдала, чтобы прочесть его».

— Как ты прошла сюда? — он спросил в лоб.

— Меня пропустила охрана — кротко ответив, я мысленно вернулась к плану побега.

— Видишь это? — парень показал мне поцелуй на своей шее, и, как назло, все, о чём я могла думать, это оставить рядом свой настоящий.

Но ведь и целовалась я на тот момент всего раз, когда мне было двенадцать, с девочкой в интернате, и то исключительно в познавательных целях.

— У тебя такого нет — сказал он.

Я промолчала в ответ, не находя нужных слов.

Понимаешь в чём дело, здесь я знаю каждого в лицо, а твоё личико мне совсем не знакомо — его взгляд теперь стал почти свирепым, как у хищника, готового растерзать меня в клочья.

«Страх, тревога…, осталось за малым. Попробую сейчас, терять нечего».

— Мне пора, проводи меня через охрану — сказала я, в полной уверенности на успех.

— Конечно — ответил он, и поднялся с пуфика.

Мы подошли к выходу, и охранник перекрыл мне дверь своим мощным телом.

— В чём дело, Олег? Не узнаешь нашу гостью?

— Люк, я не видел её раньше. Она с вами? — недоумевал «Халк» .

— Ты со мной? — я кивнула и уже была готова сдаться с поличным.

— Я сегодня не вернусь на церемонию. Скажи, что уехал по срочным делам — предупредил Люк, похлопав «громилу» по плечу.

«Куда он собрался? Не похоже, что гипноз сработал. А если нет, что он задумал?» Одно я знала точно, что вляпалась.

Мы подошли к большому мотоциклу, в них я не разбиралась, но даже невооружённым взглядом можно было оценить его стоимость.

— Держи — Люк протянул мне шлем, и я попыталась нацепить его на голову, что почти получилось.

— Давай, помогу — он застегнул шлем на моей голове.

— Куда мы едем? — ко мне, наконец, вернулась речь.

— Прокатимся — Люк подмигнул, — так, всё же, как твоё имя? — опомнился он.

— Мила.

— Рад знакомству, Мила. Держись крепко.

Люк тронулся с места, и я едва ли успела испугаться, как моментально ощутила необыкновенный драйв. Это было ни с чем несравнимо. Скорость внезапно оказалась моей слабостью.

Глава III.

Опасный незнакомец

Мы заехали на мост над «Москва» рекой и Люк затормозил. По реке медленно проплывали пароходы, люди танцевали прямо на палубах, и их праздничное настроение невольно передавалось мне. Он подвёл меня к каменной перекладине моста и, схватив за талию, ловко подсадил на неё.

— Что ты делаешь? — я схватилась за его куртку обеими руками.

— Боишься меня?

— Нет.

— Боишься сорваться вниз?

— Да.

— Сомневаешься в моих силах или не доверяешь мне?

— Не доверяю себе.

— Почему? Ты не в том положении. Разве власть сейчас не в моих руках? — он внимательно изучал мою мимику.

— Знаешь, я могу быть опасна, когда мне страшно — «О нет, что я делаю. Не стану же я сейчас рассказывать о своем печальном прошлом и способностях «супер женщины»».

— Предположим, я верю тебе. Поясни — он приблизился ко мне, так что стоял меж моих ног, держа меня за талию. Я должна была возмутиться его хамству, но это было не совсем уместно, учитывая то, что на бортике над рекой сидела я. Откуда мне вообще было знать, что это были не последние минуты моей жизни.

— Ничего особенного, правда. Давай ты спустишь меня отсюда, пожалуйста.

— Тебе удалось одурманить нашего охранника и пройти на закрытую территорию. Уже особое достижение — он прозвучал довольно строго, но глаза улыбались.

— Спусти меня, Люк.

— Или что? — он испытывал меня.

— Мне правда страшно, я боюсь высоты — кровь закипала в моих жилах, покалывания ощущались в кончиках пальцев. В тот момент я боялась за свою жизнь не меньше, чем за жизнь мамы, когда я убила отца.

— Хочу услышать правду— спокойно ответил он, убирая одну руку с моей талии. В тот момент, мне показалось, я теряла равновесие. Машинально схватившись за него сильнее, мне вспомнилось, как я так и не смогла разжать пальцы с руки папы, и я уцепилась за перекладину. Второй рукой он продолжал держать меня, но страх успел овладеть моим сознанием. Мне казалось, я вот-вот сорвусь в реку.

— Давай же, действуй. Не бойся! — его уверенность настораживала, но я всё же сымпровизировала.

— Поставь меня на землю — сказала я, крепко держась за его шею обеими руками и не отрывая глаз от его зрачков. Они не сужались и не двигались, застыли на одной точке. Мне показалось, он всё ещё под действием гипноза.

— Поцелуй меня — я скомандовала следующее, уже чувствуя почву под ногами.

Люк прижал меня к себе всем своим телом, обхватив моё лицо руками, и мы дышали в такт, учащённо и тревожно. Его губы были уже совсем близко к моим, и я поспешно потянулась за поцелуем, но мерзавец нарочно оттягивал его. Он провёл кончиком языка по моей шее, я готова была впиться в него, но он хотел поиграть. Нужно было лишь смиренно ждать заветного первого поцелуя. Он запустил пальцы в мои слегка запутанные кудри, и я почти мурлыкала от удовольствия. Мой взгляд видимо был такой умоляющий, что он сжалился надо мной. А может и у самого не осталось сил оттягивать желанное. Я ощутила тепло его дыхания на своих устах. Его губы были такими мягкими, он умело играл своим языком, становился всё напористей, и это заводило. Он вдруг оторвался от моих губ, будто дав мне шанс выдохнуть нахлынувшую страсть, но не успела я захватить воздух, как Люк впился в мои губы ещё более страстно, легонько покусывая их.

Забыв об электричке, о прошедших собеседованиях и обо всем моём неприметном существовании, я поддалась его чарам, которые оказались куда могущественней моих.

— Ты же не думаешь, что я поддался?

— Прости, что?

— Со мной твой гипноз не работает — откровенно заявил он.

— Мой что? — нельзя было признаваться, не попытавшись дать заднюю.

— Не стоит притворяться. Это лишнее — он отстранился от меня, словно заранее рассчитывая на то, что расскажу обо всём, лишь бы снова очутиться в его руках.

— Знаешь, Люк, мне пора — я перестала быть ледышкой, тающей от его прикосновений, и, взяла ситуацию под свой контроль.

Не колеблясь ни секунды, я развернулась и медленно зашагала по мосту. Всё больше отдаляясь от него, мой мозг соображал, как быть дальше и одновременно досадовал тому, как подвели меня «супер силы». Было за полночь, денег не оставалось, следующая электричка ожидалась только утром. Но я не унывала. Не далеко от моста виднелся торговый центр, рядом с которым располагался вокзал. Примитивный ход мыслей, да, но мало кто на моём месте придумал бы что-то оригинальней, чем переждать на вокзале несколько часов. Был ещё вариант, вернуться к Люку и умолять остаться с ним или хотя бы прокатить меня до дома. Но я не оглядывалась назад, во всех смыслах этой фразы. Услышав рёв колёс мотоцикла, крошечная надежда на романтический конец во мне потухла, и я отчаянно вышагивала дальше вдоль дороги.

Дойдя уже почти до самого торгового центра, я остановилась на светофоре.

— Рыженькая, не нагулялась ещё? — он сидел на мотоцикле позади, и похоже следовал за мной всю мою недолгую прогулку.

Проигнорировав его обращение, я устремила свой взгляд на пешеходный переход, готовясь к зелёному цвету.

— Позавтракаешь со мной? — Люк не отставал.

— Ночной завтрак? Оригинально. Ты не вампир ли?

— Да, Бэлла . Поэтому на меня и не действуют твои чары.

Создавалось впечатление, что встречать людей со способностями было обычным для него делом.

— Опять ты со своими нелепыми выдумками — я вытянула губы уточкой, как это делают «барби» с собачонками в сумочках. И двинулась вперёд, гордо постукивая каблуками.

Он проехал вперёд и затормозил напротив пешеходного. Я демонстративно сделала шаг мимо.

— Стой — Люк смотрел мне в глаза. Задержав молчание на пару секунд, он снова прищурился, и, по моим наблюдениям, означало, собирался выдать что—то в лоб.

— Отпусти, пожалуйста, руку, иначе я могу воспринять твое поведение как домогательство.

— Я похож на бесхарактерного мужчину, Мила?

— Нет — он огорошил меня своим вопросом.

— Не надо показывать свой характер, если не хочешь, чтобы я показал свой — он смягчил хватку, но всё ещё не отпускал мою руку. Потом вдруг встал с мотоцикла, снял куртку и надел её на меня.

— Сейчас я надену на тебя шлем, и мы поедем продолжить наш разговор.

Я смиренно уселась на «красавчика». Да, уже успела дать прозвище мотоциклу. И дала бы аналогичное его хозяину.