Бег

Трилогия.

Часть первая. Снежное.

Описывать события в хронологическом порядке - дело историков. Я попытаюсь рассказать о войне с точки зрения обычного человека.

Под звуки , пока , далекой канонады и близких орудийных залпов, город постепенно начал наполнятся людьми в форме и военной техникой. Это была разношерстная публика без всяких опознавательных знаков. Тут были и безусые юнцы и моложавые старики и конечно бывалые вояки не определенного возраста, которых выдавала строевая выправка и заметное под формой мускулистое тело. Технику танки, бронетранспортеры и т.д. можно было видеть в самых неожиданных местах. Например за газетным киоском в тени деревьев. Сначала все это было в диковинку. Так я , например, видел автомат в живую последний раз лет тридцать назад. Город жил своей обычной жизнью. Ходил на работу, учился, торговал, отдыхал в меру своих возможностей. Воин в полном боевом облачении уже ни вызывал интереса ни у кого, даже у любопытных мальчишек. Городской рынок, в лице продавцов, даже рад был такому наплыву покупателей. Люди в форме практически не торговались при покупке продуктов и всякой бытовой мелочи. Встречая военных я по старой привычке, наверно из жизненного любопытства, заглядывал им в глаза. Ни колючей агрессивности, ни злобы, ни какой-то другой неадекватности я в них не видел. Правда у пары человек они были белесыми, даже прозрачными, пустыми. Эти бойцы, скорее всего, уже много повоевали и видели много такого что обесцветило их души.

Попаданий в город ещё не было, война велась в окрестных деревнях и вокруг Саур-могилы. Откуда и доносились звуки разрывов и днем и ночью. Поэтому происходящее настораживало, напрягало но к активным действиям не взывало. Постепенно артиллерийские дуэли стали происходить и в черте города. Надо отдать должное ополченцам, они старались огневые точки по окраинам города, стараясь не приближаться жилым кварталам. Но это не всегда получалось.

И вот настал момент, когда снаряды стали все чаще и чаще разрываться в самом городе, появились первые жертвы среди мирного населения. Город начал пустеть все больше и больше. Слова "беженец" и "переселенец" стали входить в бытовую речь.

Очередной разрыв произошел около автовокзала, повыбивав в нем стекла и разорвав проходящую мимо женщину на три части. Мы с младшей дочкой сначала бегали в подвал своего дома почти каждую ночь при первых же звуках разрывов. Потом стали бегать реже, так как она, своим музыкальным слухом (учится играть на скрипке) очень быстро научилась различать "приветы" от "ответов", в отличие от меня.

Отток жителей в сторону России стал массовым. По городу ехали небольшие колонны из легковых машин с белыми листами на лобовом стекле с надписью "дети". До сих пор это очень печальное зрелище стоит перед моими глазами. Мне его не забыть до конца своих дней. На семейном совете было решено бежать, оставив мою старушку мать на попечении оставшихся родственников.