В дикий, долгий лес

В дикий,долгий лес

Глава первая: Первая встреча, труп волка волоча.

Жили-были три брата, три ниверита. Некоторая раса, похожая на обычных людей, но смуглее. Чаще всего темнорусые, крепкого телосложения. Живут нивериты около двухсот лет, взрослеют рано, но резко старятся. Селятся преимущественно у подножий гор или возле леса. Хорошие воины, знаются на медицине. Владеют не дюжёй силой и редким проворством, не смотря на свои немалые размеры.

Любимое дело для них — это кузнечество, которое они переняли у не менее древнего народа гмуров и с которым повстречались в Первые времена, много тысяч лет назад. Повстречались, переняли и скоро обогнали тех в этом ремесле, ибо теперь нет лучшего кузнеца чем ниверит. Люди говорят, что это всё дело рук магии, но ни с какой магией, естественно, нивериты не знались. А умению своему обязаны исключительно мастерству, основанному на трепетному отношению к своему делу, большой практике и упорству, что для людей не свойственно и не понятно. Кроме этого, от гмуров они взяли себе ещё много привычек, так что легко можно отыскать общее в культуре этих народов. Но дружили они не только с гмурами: с альвами нивериты всегда были в тёплых отношениях. Именно от альвов они переняли письменность, искусство к музыке и ткачеству. С людьми же они сблизились меньше всего, потому что последние не всегда терпели соперничество со стороны ниверитов и часто их выживали.

Кроме кузнечества промышляли охотой, лесорубством и рыбалкой, земледелие или развод скота у них не было в почёте.

Самый главный для них праздник — это Первый день Берси Зачинателя, вождя ниверитов, который привёл их с востока к Бурым горам и положил начало новой жизни и летоисчислению ниверитов. Отмечают его в первое воскресение весны. С неё же, по верованиям ниверитов, начинается новый год. Одежду не слишком яркую, практичную, но и мрачной тоже не любили.

Народ этот дружный, добродушный и простой, но, иногда, слишком доверчивый. Вызвать гнев в ниверита нужно постараться — они не отличаются воинственностью, но если кто-то пришёл к ним с оружием, последнему уже несдобровать. Некогда весьма распространённый: от Бурых гор и до Скалистых, от Чёрного хребта и до Змеиного моря. А сейчас не многочисленный: осталось горстка селений на южной стороне Бурых гор.

Жили братья в деревне Домвит. Но деревня эта необычная. А всё дело в её расположении. С южной стороны Домвит окружали Скалистые горы, которые отделяли пустоши ирчи, свирепых, злобных, глупых и уродливых существ. С востока озеро Домморт или как ещё его называли Мёртвое озеро. И дело не в огромной солёности воды, в которой не выживали бы существа (вода в озере пресная), а дело в том, что в нём нет рыбы, вообще. Скорее всего, рыба в озере есть, но просто никто из рыбаков и других жителей Домвита её не видел. С севера деревню окружал Мельвильский лес — самый необычный и непредсказуемый лес всего континента. О нём ходит больше легенд, чем о любом другом месте. Среди них рассказы о великанах, призраках, тенях, низкоросликах, загадочных волках и оборотнях. Даже о драконах здесь есть место историям.

Народу водится в Домвите немного, но, несмотря на не самую лучшую жизнь, водится народ хороший и работящий, но уж сильно суеверный. Очень часто домвитцы доходили до крайностей и требовали управителя избавить лес от страшил, наотрез отказываясь приступать к работе. И каждый раз управитель беспрекословно подчинялся: он нанимал добровольцев и засылал их в лес. В большинстве случаев добровольцы возвращались, ничего так и не сыскав. Но, в исключительно редких случаях, эти добровольцы бесследно пропадали в лесу. Некоторые говорили, что это дело рук (или лап) тех тварей, населяющих Мельвиль, некоторые списывали смерти на диких зверей, якобы разодравших бедных добровольцев.

Кроме того, в Мельвильском лесу почти не водится никакой живности, а сам лес выглядел чёрным, как-будто больным. Но, не смотря на мрачность леса, древесина растущих здесь деревьев ценится очень высоко. В первую очередь Графиком, городом, лежащем к северу от Мельвиля. Именно лесорубство — главный промысел Домвита. Подготовленные колоды деревьев перевозятся и продаются в северных города. Чаще всего в Графике. К тому же обращение с топором очень помогает в защите от диких зверей, которые не редко забредают в деревню, или разбойников, поджидающих лёгкую добычу.

Именно лесорубом был старший брат. Невер — пошёл по стопам своего дяди, который возглавлял перевозки и был главным лесорубом деревни. В свои сорок один год он смог стать опытным лесорубом и заработать прозвище «секач», потому что никто быстрее него не мог в одиночку так ловко валить огромные деревья. Ибо делал он эту роботу совестно. А когда его рабочий день заканчивался — он сменял топор на резцы. Отдыхая у кузни своего отца, он вырезал фигурки животных. Старался лесоруб делать это тонко, чтобы каждая работа была не похожа друг на друга, отдаваясь занятию полностью, с душой. И тогда каждая фигурка получалась особенной, волшебной.

Младшим братом был двадцати девяти летний Ермак, выбравший себе в ремесло следопытство. Ведь для команды лесорубов нужен был быть проводник, знавший лесные тропы. Большую часть времени он проводил в лесу (хоть его отец был против этого): изучал местность, запоминал тропы, выслеживал животных, изредка охотился, но, поскольку Мельвиль не блещет изобилием живности, делал он это из-за интереса. Хотя сильнее всего любил он составлять карту окрестностей и просто рисовать: вылезет на какое-нибудь дерево, сядет на ветку и начинает воображать на бумаге.

Средний брат — Ратмир, тридцать пять лет от роду, единственный из братьев унаследовал ремесло отца и стал кузнецом. Богатые железной рудой Скалистые горы и близлежащие холмы позволяют строить шахты и промышлять кузнечеством. Металлические изделия домвитских кузнецов также продаются, вместе с древесиной, в других городах. А на вырученное золото покупаются, необходимые для существования деревни, ресурсы. Ратмир, давно обогнавший в мастерстве своего отца, мог выковать всё, что угодно на своей наковальне. Но по большей части ему приходилось делать вещицы незамысловатые, которые пригодятся в хозяйстве: шахтёрские и плотницкие инструменты, кухонную утварь и прочие вещи. Свою работу он делал хорошо, на века. А по этому, вещи получаются удобными и красивыми. Но, когда Ратмир освобождался от ковки мелочей, он брался за роботу особую, нравившуюся ему, и делал кузнец её с радостью. Ратмир обрабатывал особый материал — сталь. Вышедшие стальные вещи из-под молота ниверита получались крепче камня, изящнее цветов. Он мог ковать из неё сутками напролёт, часто напевая песни.

Но братья были хороши не только в своих делах, у них была ещё одна отличительная особенность. Это высокие, бравые парни, ровные состоянием, с русыми волосами, с румяными щеками и серыми глазами. Ратмир был широк в плечах, тонкие морщинки его округлого лица с тонкими губами имели в себе что-то неласковое. Острые тёмные глаза были будто сердитые, но это первое впечатление — на самом деле кузнец очень добр. Ермак — молодой, поджаристый парень, с продолговатым лицом. Веселые серо-синие глаза всегда светились приветливо и ласково. Тонкие брови, русые, мелкие кудри на голове, тонкий нос — все веяло молодой юношеской красотой. Он был похож на свою мать. Крепкий Невер самый высокий из братьев: тёмные волосы, яркие глаза, красные губы, выразительные черты лица, тёмная, густая, короткая борода. Одетый подбористый лесоруб в богатые одежды легко походил на какого-нибудь аристократа. Всё эти черты ему унаследовались от отца.

Он же научил своих сыновей владеть клинками. С ранних восьми лет нивериты, изо дня в день, учились обращению с разнообразным оружием. Но обращение с топором считалось главным в подготовке. Во многих народах континента, особенно у людей, меч — символ доблести, мужества, защиты, справедливости, мудрости. У ниверитов таким символом был топор дарен, к которому относятся с особым почётом. Дарен, считается чисто боевым приспособлением. Но не каждый мог использовать его в бою — это именной топор, потеря которого считалась величайшим позором. И вручался он только посвященному. Но чтобы им стать нужно ещё пройти обучение.

Делилось оно на несколько этапов и длилось десять лет. По началу обучений все мальчики отлучались от семей и проходили жесткую подготовку: каждое утро, до восхода солнца, они просыпались и уделяли внимание изнурительным тренировкам и большим физическим нагрузкам, тренируя выносливость, терпение и упорство, заползая изнеможенными в кровать, только к ночи. И чем старше становился ниверит, тем большим нагрузкам он поддавался. За это мальчики проклинали своих наставников. Но потом эти тренировки позволяли нивериту подолгу фехтовать оружием в бою, размахивать щитом, орудовать копьем и держать лук в постоянном положении без признаков усталости. Вскоре, когда их тела крепнут, они учатся обращаться с луком. И каждый день будущий воин посвящает всё больше времени стрельбе из лука и всё меньше физическим нагрузкам, ежедневно выпуская сотни стрел, стирая пальцы до крови, а мускулы держа напряжёнными до дрожания. Уже тогда они учатся стойкости и преодолению боли, сражаться тогда, когда союзники бежали. Последующие года, когда лук освоен, к тому времени уже юноши, учатся овладевать мечом и топором. В последние года, когда и это оружие освоено, парней учат держать щит и копье, сражаться строем, в группах и рассыпную.

По прохождению всего обучения ниверит выбирал: пополнить ряды войска или избрать себе какое-нибудь ремесло. Те, кто оставались в рядах воинов, — проходят обряд посвящения, в котором нивериту дарили его дарен.

Именно так воспитывались и братья. Невер, как самый старший брат, стал самым опытным бойцом, Ратмир — самым сильным, Ермак, прошедший обучение последним, оказался самым ловким из братьев, к тому жеон отлично стрелял из лука. Но кроме этого они изучали много другого, что могло бы им пригодиться, например, альвийский, ниверитский и всеобщий языки, а также письменности.

Жили нивериты просто и скромно, но только до праздника Путешествия, который отмечали несколько раз в год. В ночь этого праздника все жители устраивали гулянье с пышными столами и весёлыми танцами. Начинали его за темна, до полуночи, и начинали пиром, потом все поднимались из-за столов и пускались в пляс, чтобы утрясти животы. Вдоволь наскакавшись — вновь садились за столы, а потом опять танцевать. И так повторялось по несколько раз до рассвета, после которого большинство жителей падали на траву и крепко засыпали. А, когда праздник происходил в непогоду или зиму, то пировали в ратуше, правда тогда гулянье не было таким обширным.

Но на этот раз гулянье пришлось в летнее время. Пир обещал быть особенно богатым, ибо в отправку приготовлено много товаров и, если всё пройдёт без происшествий, то через пару месяцев лесорубы возвратятся с полными телегами необходимых пожитков и молодыми лошадьми.

Жители начали собираться ещё засветло: несли широкие столы, длинные скамьи, расшитые скатерти и богатые угощения, за ними катили бочки с вином, элем и вином, украшали разноцветными ленточками всех и вся. Детвора бегала между столами, смеялась, визжала от радости, хлопала хлопушки, танцевала, веселилась и, то и дело, сдёргивала скатерти. Но к разгару праздника дети уже позасыпали, причём так крепко, что вряд ли слышали музыку и крики взрослых. Сама ночь оказалась тихой и лунной, повелись разговоры:

— Слышите? – сказал кто-то из празднующих. – Сегодня волки воют с особым пристрастием.

–Кажется, будто они сидят совсем рядом, – добавил второй. – Прямо перед огнями фонарей.

— Не нравятся мне такие песни. Становится жутко, — поделился третий. — Помните, как волки два года назад разорвали беднягу Иохана?

— А я слышал, что его убил братец, который потом сбежал из Домвита.

— Тогда как объяснить разорванное брюхо бедняги? — оспорил кто-то. — Неужели Эддрик был таким зверем, чтобы совершить такое с родным братом?

— Да брехня это, — вмешался ещё один. — Иохана сшиб бык насмерть, а живот вспорот рогом. А Эддрик, увидев труп брата, сошёл с ума и с горя утопился в Домморте.

— Разве он утонул после увиденного трупа? Поговаривали — он поплыл на лодке с дочкой покойного конюха Мабилией. Она слишком наклонилась и перевернула лодку, а плавать они не умели, вот и пошли ко дну.

— Это сплетни. Они поссорились в лодке и Эддрик захотел столкнуть девушку, но Мабилия ухватилась за него и они вместе утопли, — рассказ мужчины закончил пронзительный вой волка.

— Ишь ты, как старается.

— Он, наверняка, есть хочет. Учуял вкусности, вот и просится.

— А вы слышали о зверолюдях Мельвиля? — сменил предмет обсуждений некий. — Говорят их племя совсем рядом с Домвитом.

— Да, я слышал. Жители этого племени поросли шерстью с головы до ног и одичали. А ещё мужчины каждое полнолуние превращаются в волков.

— Ага, а женщины в медведей. И дети их в зайцев, — смеялся над мужчинами старик. — Чушь! Не существует никаких оборотней. Это всё сказки на ночь, чтобы попугать детей. И вы глупцы, если верите в это.

— А сегодня-то, кстати, полнолуние, — продолжал кто-то.

— Существуют, не существуют. Чего спорить? — перебила спор девушка. — Пойдёмте танцевать.

Заиграла весёлая музыка, жители оживились, начали зазывать друг друга в пляс и пускались танцевать.

Под середину гулянья подул сильный, холодный ветер, опрокинув много фонарей. В некоторых местах загорелась трава и люди поспешили её тушить. Но сырая зелень и затухшие факелы начали поднимать клубы дыма, сотворилась непроглядность. Оставшиеся фонари не могли полностью осветить поляну, наступил полумрак.

Дым позволил волкам выйти из леса, а паника гуляющих — подойти почти не замеченными. Никто из жителей не смог предвидеть такой поворот событий и к бою с волками никто не был готов, началась неразбериха. Волки же, подойдя вплотную и не чувствуя особой угрозы, начали бросаться на домвитцев.

Нападали они по несколько особей, впиваясь зубами в глотки и раздирая кожу когтями, а постоянные вой зверей и вопли жителей только усиливали панику среди празднующих. К тому же мельвильские волки отличались от всех других волков. Они были намного больше, в холке достигали почти три локтя, и гораздо уродливее. А грязной серо-коричневой шерстью и широкими, когтистыми лапами больше походили на медведя (именно с последними их часто путали домвитцы). Но больше всего наводила ужас, только своим видом, широкая, зубастая пасть.

Братья-нивериты также держались вместе и давали достойный отпор зверям, каждый раз сокращая численность зверей. Но их отцу повезло меньше: в пылу битвы он оказался в очаге кровопролития и был окружён зверями. Вооружённого лишь веткой, его нашли под грудою мёртвых волков, когда уже пришёл рассвет и звери отступили. Но до этого было растерзано ещё много жителей и не меньше изранено.

Из-за бойни лесорубы отложили поход, чтобы оплакать и похоронить погибших. После этого отправка всё же произошла, хоть и с большим опозданием, но ни Невер, ни Ермак не пожелали присоединиться. Теперь у них появилась цель, о которой не знал никто.

— Вы хоть понимаете, какие опасности ждут вас в этом лесу? — нервно повысил голос дядя, узнав о затее братьев уничтожить звериное логово.

— Приключения, — перебил его следопыт.

— Твари из этого леса погубили вашего отца. А теперь и вы хотите там сгинуть?

— Мы можем за себя постоять, — сказал Ратмир.

— В конце концов — это единственный способ проверить наши умения. Ведь отец нас к чему-то готовил, — не унимался Ермак.

— Как знаете. Только прошу вас — держитесь вместе и берегите друг друга, — быстро сдался дядя, поняв серьёзность намерений ниверитов.

— Хорошо, — сказал Невер. — Я знал, что ты поймёшь.

Если вы окончательно решились, то ступайте за мной. У меня для вас кое-что есть, — дядя повёл их к себе в дом и почти с порога вручил по огромному свёртку ткани. — Разверните его.

Первым развернул свой свёрток Ермак. Его взору предстал прекрасный полуторный меч. Сталь была темнее, чем у мечей и топоров жителей деревни. Узкое рикассо сильно расширялось и переливалось в широкое лезвие, которое ровной линией сужалось и переходило в остриё. Одновременно с сужением клинка по нему проходила широкая и неглубокая дола. Крестовина представляла собой две узких, но достаточно длинных, пластины, немного загибавшихся к клинку. Рукоятка была исполнена из твердой древесины и обмотана кожей, чтобы удобнее было держать, а чтобы лучше уравновешивать вес длинного клинка она была шире обычного. Отличительной чертой меча была головка эфеса в форме кольца, через которое просматривался хвостовик и которое было достаточно крепким, чтобы проломить голову.

Вслед за Ермаком свёрток развернул и Невер. У него был топор, это несомненно был дарен. В ниверитов этот топор был в особом почёте. Он был оберегом воина и его оружием, а потеря этого топора считался великим позором, ровно, как и получение, врагом, его в качестве трофея. Дарен — это изобретение ниверитов и владеть им может только прошедший обучения. Даже ковался он особым, необычным способом.

Толстый лист стали (особой стали, которая тоже является придумкой этого народа) подгоняли по форме будущего топора. Затем в рукояти пробивали места для заклёпок и мастерили топорище. На край рукояти, на месте самого лезвия, приваривали ещё по пластине метала с каждой стороны. Потом незавершённый топор бросали в печь и снова его накаляли. Достав из огня оставшуюся металлическую часть изделия, её проковывали под конечный итог: убирали неровности и недочёты, сковывали в единую часть лист стали и пластины метала, оставив предварительно проёмы для рукояти, в которые продевали часть топорища и заклёпывали его, затачивали топор.

Да, у Невера был самый настоящий дарен. Длинною чуть больше двух локтей и весом намного больше обычного топора лесоруба. Одна часть полотна представляла собой слабовыпуклое лезвие, которое с листом стали рукояти создавало маленькую бороду, смотрящую по диагонали вниз от рукояти. От обуха топора отходил острый несколько плоский шип треугольной формы, который верхней гранью был расположен к рукояти под прямым углом.

Тёмная, несомненно, дубовая рукоять была полностью усечена узором, в котором угадывался ниверитский манер. Узор был выпуклым, что придавало рукояти большей усидчивости в руке. На конце она немного расширялась и заканчивалась расклепанным в пластину листом стали.

Последним свой подарок посмотрел кузнец. Ему досталась боевая палица. Длинной примерно с дарен лесоруба, она больше походила на булаву из-за продолговатого узкого набалдашника. Для большей убойности палицы на её навершие приварили продольные полоски стали, которые придавали палице и большего веса. Толстая рукоять выполнена из твёрдой древесины и дополнительно оббита металлом. Сама ручка оплетена полосками кожи, а роль навершия играл стальной шар.

Ратмир взвесил своё оружие в руке и, взмахнув им в воздухе, удостоверился, что оно действительно очень тяжёлое. Как раз под стать ему.

— Пусть это оружие служит вам верно.

—Но, это очень хорошие вещи,- сказал Невер.- Где ты их достал?

—Не всю свою жизнь я валил лес. Я тоже путешествовал и очень много мест с вашим отцом повидал. До самого его исчезновения.

— Исчезновения? Когда? Где? – спрашивал Ермак.

—Я не хотел рассказывать вам этого, но, по сколько я могу вас больше не увидеть… В общем слушайте. Ваш усопший отец не является вам родным, а путешествовал я не просто так, я искал вашего родного отца.

—Родного?- влился в разговор Ратмир.

— Да, родного. Началась эта история много лет назад, намного севернее от сюда. Я и ваш родной отец служили в одном из ниверитских городов, а ваша матушка уже воспитывала маленького Невера. Служили мы во время Всеобщих войн, поэтому защитников в каждом городе не хватало и нас, вместе с другими бойцами, отправили в соседний город на помощь. Но оставшегося гарнизона не хватило для обороны и город пал. Вернувшись, мы обнаружили только пепелище. Ваш отец чувствовал, что вы не погибли, а спаслись. Поэтому мы начали вас искать. Искали долго, несколько лет, до самого исчезновения вашего родного отца в развалинах крепости Невертем. Я, после нескольких дней безуспешных поисков, опустил руки, смирившись с пропажей брата и вас. И стараясь всё забыть, я отправился в забытую глухую деревеньку. Судьба занесла меня в Домвит. Здесь, как по воле рока, я встретил вашу матушку уже с младенцем Ратмиром, юнцом Невером и неизвестным мне ниверитом…— он немного умолк. — Восемь лет поисков и жизнь брата я истратил в пустую, а найти вас помогла случайность. Я рассказал вашей маме об отце, а она мне о том, что сбежала вместе с одним из защитников города, что подалась с ним в южные земли, подальше от войн и бед. А знаете, этим ниверитом и был ваш нынешний отец. Потом я узнал, что он сразу же полюбил её и вас как своих родных детей. Он был хорошим отцов для вас, за это ему и была благодарна ваша матушка. Но в её сердце всегда был ваш родной отец, мой брат, хоть она никогда не упоминала о нём. И даже меня она представила как своего брата. Узнав всю историю наших поисков, всю правду она начала сильно горевать по вашему родному отцу, а потом очень заболела и, вскоре, скончалась.

—Ты знал об это, Невер?- спросил Ермак.

—Нет. Я ничего из этого не знал.

—А, что вы делали потом, после смерти нашей мамы?- спросил Ратмир.

—После её смерти я быстро подружился в вашим покойным отцом и помогал ему вас воспитывать. Он был настоящим неверитом и очень похож на вашего настоящего отца. Выбрав себе достойное ремесло, он учил вас жить по совести.

—Мы знаем, за это мы ему и благодарны, — сказал за всех охотник.

—Спасибо тебе, дядя, — ещё раз поблагодарил за всех Невер.

—Ах, как же я запамятовал, — ударил себя по лбу дядя. — У меня тоже есть для вас подарки, — он снова всучил братьям по свёртку, которые отличались по размерам. — Невер, тебе я дарю кинжал твоего настоящего отца. Я хранил его у себя много лет и вот пришло время тебе его забрать. Он выкован ниверитским мастером несколько веков назад. Ратмир, твой подарок – метательный молот гмурских солдат. Такими пользовались во время Всеобщих войн царская гвардия гмуров. И, Ермак, ты меткий охотник, поэтому я дарую тебе альвийский лук. Это прекрасная работа альвов, с которой не сравниться даже ниверитам.

— Спасибо тебе ещё раз, огромное, — почти хором говорили нивериты.

После недолгого разговора братья собрали вещи, впрягли лошадей и, в который раз попрощавшись, тронулись к лесу. Не пользуясь ничьей помощью, Ермак повёл их по северной дороге.

Въехав в лес, который не показался таким страшным как в легендах и сказаниях. Возможно, первое впечатление братьев сложилось под интересом, который преобладал над страхом. Страшного ничего видно не было, разве что вечно сумеречный лес казался мрачноватым. А сумеречным он был, потому что высокие деревья плотно касались своими огромными ветками друг друга, чуть ли не переплетаясь. Через некоторое время начали слышаться лесные шуршания, показываться белки и прочие грызуны, но больших зверей не было замечено.

Проскакав большую часть дня прямо по дороге, следопыт спешился и, ведя коня за собой, сошёл с тропы, всматриваясь в землю. Братья пошагали за ним.

— Что случилось? — спросил лесоруб.

— Здесь волчьи следы, — ответил Ермак, уходя вглубь леса.

Со временем следов появилось столько, что даже Ратмир, который не имел ничего общего с лесом, смог различать их. Из-за большого количества иных Ермак обратно взобрался на лошадь и уже с седла высматривал следы. Продвигаясь в вглубь леса от дороги, ниверитов заставило приостановиться исчезновение следов и сильно исцарапанное дерево.

—Какие огромные, — Ермак указал на дерево. — Я могу вложить в эти царапины свои пальцы.

—Очень огромные, — согласился лесоруб.

—Следы прервались, — прервал любование Ратмир.

—Я заметил, — только и добавил Ермак.

Нивериты начали осматривать изувеченное дерево, кружа вокруг него. Наверное, волки пытались достать что-то или кого-то с дерева.

—Ещё одно, — вскрикнул охотник.

—Что ещё одно? — переспросили его.

—Ещё одно исцарапанное дерево. Вон смотрите.

Все трое поскакали к нему. Это дерево было изуродовано точно также. Множество глубоких царапин перекрывали друг друга, создавая резную сеть. Коры на этой сети почти не было. А нижние ветки также обломаны или искусаны.

— Здесь снова появляются следы, — подметил Невер.

—Вижу, — подтвердил младший ниверит. — И на этот раз они не

расходятся. Они ведут прямо, возможно к логову.

Братья ускорили езду и уже скакали по следам. И лишь через время, отдалившись от тропы на серьёзное расстояние, шуршания грызунов разбавилось воем. Иногда, на приличном отдалении от ниверитов то и дело взвывал какой-нибудь волк. И с каждым разом вой всё приближался, пока не слышался совсем рядом.

—Нас окружают, — пристопорил коня Ермак.

—Отходим, — скомандовал Невер. — Убираемся от сюда. Да побыстрее, если не хотите стать перекусом этих тварей.

—Нам от них не уйти, мы слишком медленны, — бедкался Ратмир.

—Тогда остаемся оборонятся, — снова приказывал лесоруб.

—Попробуем разжечь факелы, огонь должен вспугнуть их.

— Я займусь этим, только на празднике это не очень помогло, — откликнулся кузнец.

Они спешились, Невер и Ермак доставали своё оружие, а Ратмир вытащил кресало и, сгребая хворост руками, пытался выжечь искру. Но хворост был сыроват и кузнец не смог добыть ни одной искорки.

— Эй! Сюда! — Невер указал на какого-то мужчину мчащегося на колеснице и петляя между волков.

—И точно, — согласился охотник. — он приближается к нам. Эй! Сюда!

—Притихни, — выразил своё недовольство Ратмир. — ты привлекаешь ещё больше волков.

Но не успел Ермак ответить брату, как некто оказался уже почти у них.

—Уходите глупцы! Убирайтесь!— не дал открыть братьям рот некто, кем оказался старик в тёмно-зеленом одеянии похожим не то на рясу, не то на плащ, с посохом в руке.

Старик управлял легкой, плетёной колесницей, но запряжена она была не лошадьми, а зайцами. Рогатыми зайцами — огромными бегунами, размерами с небольшую собаку, на лбах которых красовались по два небольших, ровных рога, слегка напоминая козлиные.

—Я их уведу! Бегите! — снова прокричал старик.

—Но вы сами не справитесь, — возразил Ермак. — Это же мельвильские волки.

—А это, — старик указал на своих животных. — Это рогатые зайцы. Посмотрим, чья возьмёт.

Колесница рванулась с места, резко набирая скорость. Ниверитам только оставалось убираться от сюда, но они уставились на колесницу и наблюдали, как она заманивает за собой всех хищников. Те же, предвкушая ещё более лёгкую добычу, устремились за зайцами. Но последние, даже с упряжкой, были намного быстрее волков и вскоре ускользнули от тех. Пользуясь случаем братья оседлали лошадей и поспешили убраться на безопасное расстояние.

—Теперь мы знаем где искать, — пытался подбодрить всех следопыт, на что Невер промолчал.

—Но меня это никак не радует, — не разделил ликования Ермака кузнец.

—Да бросьте, я знаю повадки животных, вернёмся завтра, повернём и зайдем чуть севернее.

—А вы поняли. что это был за старик? — спросил Невер.

—Какой-то лесник, по всей видимости, — предположил кузнец.

—А, я вспомнил. Я его уже раз видел когда-то в лесу, — сказал Ермак. — Я сидел на дереве и делал зарисовки, а он бежал, без своих зверей. Бежал, постоянно оглядываясь назад и что-то бормоча на посох.

— Странный старик…

— Нужно его разыскать, — перебил Невера кузнец.

— И расспросить, — добавил Ермак.

Перекинувшись парой слов, дальше ехали молча. Каждый размышлял о своём.

Позже, обсудив происшествие и старика, нивериты уехали обратно на запад. Потом, через время свернули на север, но не проехав много времени Ермак снова повёл братьев на восток. Делая таким образом крюк, все снова ехали в сторону логова. До конца дня волков уже не попадалось. А к вечеру они наткнулись на лесную хижину. Путники спешились и решили попроситься на ночлег.

Ратмир дёрнул ручку двери — та оказалась запертой. Когда, после нескольких усилий, дверь не поддалась, братья обошли хижину. Она была высокой, этажа с два, но очень узкой. Построена между двумя деревьями, которые служили опорами для боковых стен. Те, в свою очередь, соединялись, образуя треугольные переднюю и заднюю стены.

Домишка полностью оброс мхом и травами, создавая блеклую картину, но небольшие окошки, резная дверь и фигурные ставни сильно выделялись на этом фоне.

Осматривая дом братья не заметили как к ним кто-то подъехал.

— Я не ждал гостей, — кто-то грубо сказал позади ниверитов. — А, это вы, недавние знакомые, — смягчился в голосе некто, кем был тот самый старик на колеснице. — Тогда прощайте меня за столь негостеприимный настрой. Можете привязать лошадей рядом с колесницей. И не беспокойтесь — с ними ничего не случится, хищники не подходят близко к моему дому.

Старик начал отпускать зайцев из упряжек. Братья последовали его примеру и тоже начали распрягать лошадей.

— Проходите, — продолжил старик и, на удивление братьев, с лёгкостью отворил дверь дома. — Так, что привело вас в моё жилище?

— Мы можем у вас остаться на ночь? —спросил лесоруб.

— Разве я могу отказать Неверу, сыну Никона, потомку великих предков? Для этого я и был призван сюда.

— Откуда вы знаете его имя? — удивился Ратмир.

— Я много чего знаю, Ратмир, сын Еремии.

— Но откуда? — недоумевал младший ниверит.

— У меня было время за вами понаблюдать, охотник. Или ты предпочитаешь, чтобы тебя называли следопытом? — улыбнулся старик.

— Тогда, может ты и сам назовёшься? Коль знаешь наши имена, — сказал Невер.

— Да, конечно. Я — Левенд. А Левенд — страж этого леса.

— Страж леса? —повторил Ермак.

— Да, мой любознательный друг. Позвольте, я поведаю вам одну историю, чтобы ваши мысли прояснились. Почти полторы тысячи лет назад одновременно с северного и южного островов-континентов пришли два воина-некроманта: Малк с полчищами северных ирчи и Окул с ордами южных рас. Первый тёмные, как их тогда прозвали. Хотя они не были первыми, кто вторгался с целью захватить Серединный континент. А пришли они как раз с такой целью. Так вот, первыми пали восточные страны, затем им подчинились центральные пустоши, последними они захватили западные земли. Но какие они усилия не прилагали — больше свой успех развить уже не смогли. А всё дело в том, что на их пути стал молодой ниверит, принц Атлин. Он объединил гмурские и альвийские королевства, земли людей и города ниверитов. И с этим войском выступил против Малка и Окула. С первыми боями удача улыбнулась нивериту и он смог переломить ход войны. Эту способствовало ещё и то, что между самими некромантами неожиданно разгорелась вражда. Когда, с течением войны. Атлин погнал врагов на юг, а потом и на восток, то множество ирчи скрылось в Мельвиле. К тому времени ниверит, уже, будучи королём, ещё долго сражался с ордами на юге континента, создавая Великую империю ниверитов Медиателлу, которая просуществовала больше тысячи лет. Но скрывшиеся в лесу ирчи не один десяток лет досаждали своим существованием, делая вылазки из леса, опустошая и сжигая деревни, грабя и убивая путников. А после безрезультатных прочёсываний леса Атлин призвал к Высшим за помощью. Они послали королю пять стражей, пять защитников леса. Оные должны были охранять лес и путников, бороться с нечистью и истреблять её. В числе стражей были: Миртил Серый, Сага Бурый, Левенд Зелёный, а также Синий и Алый стражи, имена которых я позабыл.

Со временем последние два стражи куда-то исчезли. Возможно, их отозвали, а может и убили. Серый страж, самый мудрый из нас, всё время проводил за сбором сведений и написанием книг. Во время таких сборов он и пропал, а у меня сохранилась одна из его книг. Хижина Бурого стража ближе всего расположена к моей, на западе от сюда. Но связь с ним я потерял совсем недавно, лет десять назад. Я точно уверен, что он жив, но потерялся. И бродит лесом в поисках чего –то. Скорее всего, он сошёл с ума.

— А можете ещё раз пояснить: кто такие эти стражи? — попросил Ратмир.

— Да, конечно. Как видите при, мне нет оружия.

— Это заметно, — подтвердил Ермак.

— Хотя я немного владею мечём. Синий и Алый стражи чуждались холодного оружия. А Серый страж и вовсе считал, что оно порождение зла, с которым нас и призвали бороться. Но Бурый страж достаточно ловко управлялся с боевым шестом…

— Так кто же вы, стражи? — не выдержал Ермак.

— К этому я и веду. мой не терпеливый друг. Мы защищаем лес от нечисти, во всяком случае, боремся с ней.

— А каким способом? — спросил Ратмир.

— При помощи волшебства. Из-за этого, когда-то, нас ошибочно прозвали колдунами. Мы не колдуны, мы волшебники, чугайстеры.

— А какая разница?

— А разница в том, мой любознательный друг, что чугайстеры — лесные волшебники. Мы не пользуемся тёмной магией. Мы не причиняем зла живой душе, но мы истребляем нечисть.

— А как понять, что перед нами чугайстер? — продолжал расспрашивать охотник.

— Внешне никак. Но к чугайстерам всегда тянуться животные, если те не заколдованы. Вы, наверное, уже поняли, как я смог увести от вас волков.

— Да, что тут понимать. Это даже мне известно: волки погнались за зайцами, с целью полакомиться зайчатиной, — выпалил кузнец.

— И это совсем не так, — рассмеялся старик. — Волки побежали за мной, потому что я их поманил. Мои бегуны здесь совершенно не причём.

Страж продолжал рассказывать братьям истории, а те продолжали удивляться. Только Невер был не с ними — он погряз в раздумьях об отце. Лесоруб ничего не знал о нём, о своих предках и истории ниверитов. Он обдумывал всё это, но смех чугайстера возвратил его к братьям.

— Простите, вы сказали, что я потомок великих предков. Что вы имели в виду?

— Я имел в виду то, что ты наследник трона. Слушай: за свою жизнь Атлин имел двух сыновей. Старший унаследовал трон, а младший уехал в другой город, где он полюбил простую горожанку и у них родился сын. Через несколько поколений род старшего брата перевёлся, и тогда начали править потомки младшего сына. Продолжали они править множество веков и расселились по многим северным городам Медиателлы. В семье одного из потомков родился Никон, а через лета, у этого ниверита родился Невер. Но с началом Всеобщих войн много городов было разрушено и ваша мать, с помощью Еремии, и с маленьким Невером сбежала в График, а потом и в Домвит. Уже там родились и Ратмир с Ермаком.

— А, где тогда был мой отец?

— Он, в числе воинов империи, воевал с другими государствами. Позже он пытался вас отыскать, но сгинул.

— Надо же, — сказал пораженный Ермак. — Но почему нам отец ничего не рассказывал?

— Рассказывал, — ответил лесоруб, — только не нам, не мне, а дяде. Я слышал этот рассказ, но тогда я был малый ещё, ничего не понял и поэтому не поверил.

— Я тоже не поверил бы, — согласился Ратмир. — Наследник престола и в такой глуши. Но всё же, почему ты ничего не рассказал нам?

— Говорю же: малым я тогда был. Ты вообще младенцем был, а Ермака и вовсе не было. А потом я и забыл разговор.

— Простите, — снова начал Левенд. — Я, наверное, вас утомил своими разговорами. На дворе уже ночь. Конечно, мягких постелей у меня нет, но думаю, в конце дома вы смоете найти себе несколько одеял и неплохо устроиться там же.

— Спасибо, этого вполне достаточно, — сказал за всех Ермак.

— Могу ли я вам ещё чем-нибудь помочь?

— Нет…

— Да, — перебил Ратмира следопыт. — Расскажите нам о Мельвильских волках и где их логово.

— Я мог бы предвидеть подобный запрос. Ну что ж, слушайте. Мельвильские волки одни из самых огромных хищников не только этого леса или западных земель, но и всего континента. Уступают они разве, что восточным медведям. Пришли они в лес вместе с бежавшими от Атлина ирчи. Живут волки огромными стаями, но охотятся несколькими небольшими группами до десятка особей.

— Но при нашей первой встрече их было намного больше. Почему? — спросил лесоруб.

— Да, гораздо больше, такого не было никогда, кроме недавнего нападения волков на Домвит. Тогда их было на порядок больше чем при нашей встрече.

— Так в чём причина? — недоумевал Ермак. — Это из-за голода?

— Возможно, — ответил старик. — Но если волки выходят з леса это не к добру. К тому же я вижу, как меняется лес. Он болеет. Грядут большие изменения.

— А можно повернуть эти изменения вспять?

— Не знаю, мой любознательный друг. Хотя… — страж примолк. — Думаю, в книгах Серого стража есть способ восстановить былое равновесие. Если где-то и написано, как исправить подобное, то только там.

— Это же отлично, — сказал охотник.

— Не совсем. У меня есть только одна его книга, а Миртил написал гораздо больше, — старик отложил в сторону курительную трубку, поднялся с кресла и подошёл к полкам, которые были забиты книжками, сушеными травами и разноцветными пузырьками со снадобьями. Он достал нужную книгу грязно-алого цвета с кожаным переплётом и вручил Неверу. — Вот, думаю, вы сможете там найти нужное.

— Вы так легко мне её отдаете? А если я простой вор и хочу вас ограбить или разбойник? Или я не захочу даже вникать в это дело и просто выброшу книгу или кому-нибудь продам?

— Нет, ты не вор и ты не разбойник, и уж тем более не убийца. Ты простой лесоруб. А отдаю её тебе я, потому что знаю — хуже не станет.

— Ну тогда, в таком случае, мы постараемся вам помочь. Можете ли вы ещё немного рассказать о волчьих стаях? Где они расположены?

— Логов всего несколько, ближайшее находиться на востоке. Аккурат у сухого кедра. Ну, что же. Я уже окончательно вас вымотал, — чугайстер кивнул на Ратмира и Ермака, которые уже спали крепким сном. — Спокойной ночи.

Невер кивнул старику, закутался в одеяло и мигом уснул.