Последний бог

Что есть судьба человеческая? Бесконечная сплетающаяся нить в великом древе или тонкий луч света, падающий сквозь пространство и время? Властен ли человек над своей судьбой, или же она давно прописана в одной из книг, что стоит посреди миллионов похожих друга на друга томов в бесконечной библиотеке времен? Ведают ли высшие, что творится в мире? Покинули они нас? Умерли? Или ждут пробуждения, доказав всему миру, что судьба - не что иное, нежели их выдумка… Замысел, что ждёт своего решающего часа. А может, есть нечто больше, чем боги? Всепоглощающее небытие, что каждую минуту стремится поглотить весь мир?

С неба смотрели невидимыми глазами три луны, излучая мягкий серебряный свет. Я проснулся среди множества деревьев. Их корни уходили глубоко в незапамятные времена, и самые молодые из них, что предстали перед моими глазами, были деревьями, чьи кроны терялись где-то за облаками. Этот лес был нашими страхами и желаниями. Поднявшись среди бесконечных океанов опадшей листвы, я не знал, куда мне идти, но разум подсказал направление. И я начал свой бесконечный, как мне казалось, путь среди наших страхов. В каждом листе дерева я видел лица и жизни людей. Я не помнил, кем я был и как сюда попал. Я в момент переживал тысячи жизней и смертей. Я был богом и я был дьяволом, я забирал и я отдавал. И среди этого бесконечного потока жизней не нашел себя.

Всматриваясь в листву с кричащими лицами, я сделал первый шаг.

Прямо передо мной медленно падал маленький лист. Подставив ладони, я аккуратно подхватил его и поднес к глазам. Листок был пустым, словно холст ещё не начатого портрета. Неожиданно на нем появились линии. Всё быстрее и быстрее линии начали двигаться, показывая мне чью-то жизнь.

Старая бедная лачуга, роженица лежит в одиночестве на кровати из сена. Из её уст срываются страшные крики, тело выгибается под невыносимой болью. И вот на свет появляется маленький сморщенный красный комок, который в тот же миг разразился истошным воплем, оповещая весь свой маленький мир, что пока что состоял из одного лишь сена и грязной лачуги:

«Вот он я! Смотрите! Я родился!»

Листок медленно истлел на ладонях, оставив лишь легкий пепел, который тут же мигом подхватил легкий ветерок и развеял вокруг. Я ещё долго всматривался в свои руки, пытаясь увидеть в них что-то. Линии на ладонях оставались неподвижными. Вновь устремив взгляд вперед, я сделал второй шаг.

Я увидел огромное дерево, которое до этого было скрыто от моих глаз. Оно было настолько большим, что мне не хватило бы и дня, чтобы обойти его вокруг. Я дотронулся до его коры, и она начала складываться в уже знакомые мне линии, я вновь видел ту лачугу и женщину.

Женщина сидела возле своего обветшалого домика и перебирала зерно в огромном чане. Линии неожиданно перенесли меня в совершенно другое место. Множество людей, шум, пыльный воздух, слышатся звуки смеха вперемешку с криками. И среди этого столпотворения я видел мальчика лет тринадцати, что бегал со своими сверстниками по площади. Его лицо светилось чистой и невинной детской улыбкой. Линии вновь смешались, перенеся меня обратно к дому. Я видел, как люди с мечами и факелами проходят рядом с ним. Двое из них ворвались внутрь и бросились на женщину. Мальчик схватил со стола нож и кинулся на воина, и тут же получил жестокий удар ногой в грудь. Он упал на спину неподвижно. Женщина кричала и вырывалась, но крепкие руки оказались сильней.

Кора вновь перенесла свой рассказ дальше, показав мне мертвую женщину. Вся ее шея была в крови, а руки и ноги повернуты под неестественным углом. Мальчик стоял рядом на коленях и тихо рыдал. С каждой слезой, падавшей с его щек, уходило его счастливое детство: игры с друзьями, ребяческое баловство, первый поцелуй.… Не слезы падали на землю, растворяясь в ней. Это была его душа. Семь кристально чистых капель упали, разбившись оземь.

Линии вернулись на свои обычные места, вновь став корой дерева. Но теперь в его стволе образовалась высокая арка, открывая проход дальше. Я сделал третий шаг.

Перед моим взором открылась страшная картина. Застывшая в одном мгновении великая битва между двумя народами. Род человеческий сражался с людьми-волками за одно единственное право – быть единственными в этих землях.

На поясе в ножнах висел меч. Мягко положив на рукоять ладонь, я вытащил его. Длинное прямое лезвие сверкнуло в свете трёх лун искусно вырезанными рунами. Значение этих линий мне было неизвестно.

Я направил клинок острием в сторону битвы. Руны заиграли красками и начали складываться в силуэты.

Они рассказали мне уже взрослом парне. Он сражался в одиночестве с оборотнем. Вокруг них скопились горы павших в бою воинов, а реки крови как моря омывали их ноги, разбиваясь о стальные сапоги человека, как волны, умирающие от столкновения со скалами. Огромный зверь постоянно набрасывался на противника, но тот каждый раз, заслоняясь щитом, уводил бросок в сторону и сам старался нанести ответный удар. Человек-волк в очередной раз бросился на воина. Меч пробил ему правое легкое и вышел со стороны спины. Бой был выигран. Глаза оборотня начала застилать белая пелена но он смог совершить последний рывок. Челюсти сомкнулись на плече победителя, пробив доспехи и впившись в кожу, дух покинул тело. Человек, разомкнув руками огромную челюсть, упал на землю. Он чувствовал, как яд уже начал течь по его венам.

Меч в руке начал превращаться в песок, от самого кончика до рукояти. Я смотрел на клинок, пока он не осыпался на землю. Та же участь постигла и войска. Через несколько минут я уже наблюдал бескрайнюю пустыню, что тянулась до самого горизонта.

Барханы песка неожиданно вздыбились, и прямо на моих глазах из песка появилась огромная крокодилья голова. Размером она была не меньше чем дерево, увиденное мной незадолго до этого.

Голова раскрыла огромную, усыпанную множеством зубов, пасть и замерла в ожидании.

Я стоял в растерянности, пока что-то не подтолкнула меня шагнуть прямо в открытую пасть. Конечно, это было безумием, но разве в этом мире не всё безумие? Закрыв глаза, я сделал четвертый шаг.

Долго не решаясь смотреть, я старался услышать, что творится вокруг меня и где я очутился на этот раз. Но я не услышал ничего. Гулкая и немного зловещая тишина окружала меня, обволакивала меня своей невидимой вуалью. Мне стало не по себе, и я открыл глаза. Тут же сильный ветер чуть не сбил меня с ног. Шум волн, разбивающихся о прибрежные скалы, громким гулом ворвался в мои уши. Я стоял на утесе. Вокруг меня бушевал бесконечный океан. Прикрывая лицо от ветра, я всмотрелся в воду. Гребни волн неожиданно вспенились, начали выстраиваться в картины.

Они рассказывали, как мужчину несут его товарищи. Его тело билось в агонии, рана на плече сильно кровоточила и гноилась. Картина резко изменилась, и вот я уже вижу воина с перевязанным плечом, как он встает на одно колено перед человеком в золотой короне. Вот этот воин уже скачет на своём коне куда-то вдаль. В его глазах стоит образ прекрасной девушки, которую он оставил, дабы защитить свой народ. Он возвращается, с её глаз падают слёзы радости. Они крепко обнимаются и целуются. Их лица наполнены радостью и любовью. Вновь картины, извиваясь своими линиями, начинают мне рассказывать историю. Прошли годы, у домика бегает маленькая девочка и играет со своей мамой. Бывший воин сидел у входа и с улыбкой наблюдал за игрой жены и дочки. Седина уже тронула его волосы и бороду, хотя ему не было и тридцати. Рассказ картин сменился, и волны мне показывают полную луну, как она взошла на небе и как сменилась солнцем, выглянувшим из-за горизонта. Я снова вижу их дом, мой взор переносится внутрь.

Мужчина стоит в пустой комнате, весь измазанный кровью. Всё помещение в красных подтёках, воин идет медленно по дому и ослабшим голосом зовёт свою любимую. Но не получив в ответ ничего, кроме тишины, он зовёт снова, на этот раз свою дочь. И вновь тишина была ему ответом. Он не помнил, что случилось ночью, или его разум, не в силах вынести произошедшего, стёр воспоминания. Он не знал этого, как не знал и я. Выйдя на двор, он упал на колени и взмолился богам. Он кричал и просил, чтобы они вернули ему его семью.

Волны стихли. Ветер перестал пытаться скинуть меня в морские глубины. Я не мог понять, зачем этот мир мне рассказывает историю старого воина, для чего мне эти знания. Посмотрев вниз на волны, я сделал пятый шаг.

Ледяная вода, доходившая до щиколоток, окружала меня. Я не видел ей конца и края. Моё отражение в воде зарябило, я уже знал, что это значит, и полностью сконцентрировал своё сознание на картинах.

В глубине темного леса мужчина стоит перед бородатым старцем и пьёт что-то из чаши, после этого падает на пол. Может, день, а может, год он лежит весь покрытый пылью. Картины были неспособны это рассказать. Воин просыпается, его волосы уже полностью покрыты сединой. Старца нигде не было.

Картина сменилась. Я видел годы странствий, видел, как воин борется со своими демонами. Видел, как время беспощадно рвёт его душу, видел, как воин нашёл то, что так долго искал, и я видел, как он поднимается в тёмные чертоги.

Отражение сменилось. Седой воин в кожаных доспехах скрестил мечи с кем-то, лишь отдаленно напоминающим человека. Противник был одет в длинную черную мантию, его лицо было самой тьмой, сокрытой за капюшоном мантии. В руках он держал два коротких меча и орудовал ими с нечеловеческой скоростью. Человеку только и оставалось, что защищаться. Удар о щит, ответный выпад, пронзающий пустоту.

На картине появилась рябь… Старый воин падает с пронзенной грудью. На мраморный пол полилась кровь, а вместе с ней из воина утекала и его жизнь. Его уста произнесли последние слова. Это не были слова просьбы или пощады, это были слова предложения. Дух сильного воина в обмен на дух двух слабых женщин, его жены и дочки. Силуэт в тёмном облачении молчал. Тень была удивлена таким стремлением не выжить, но спасти другие жизни. И она ответила ему, и это были первые слова, что я услышал из живых картин:

- Я ваше прошлое и ваше будущее, сам род людской создал меня, я воплощение вашей злости, ненависти, ваших страхов и вашего отчаяния. И я не хочу жить, вы подпитываете меня. Я дам тебе намного больше, чем ты хочешь. Я дам тебе седьмой трон. Ты хочешь спасти всех? Воин, ты хочешь стать богом?

Человек не успел ответить, душа покинула его тело. Тень взяла в руку серебряную нить жизни и сжала.

Я увидел, как воин просыпается в бесконечно длинном лесу, в котором я был в самом начале моего путешествия, или этим воином был я сам... Моё тело пробила дрожь.

Обдумывать было нечего, я сделал шестой шаг.

Я очутился в длинном ярко освещенном зале. Свет лился сквозь тысячи окон, освещая весь бесконечно длинный зал. Я стоял напротив пустого трона, рядом с которым стояли ещё шесть тронов. На каждом из них восседала мраморная статуя. Под ногами у них было выведено имя, все они пытались стать богами. Я видел словно наяву как каждый из них так же стоял возле трона этом же месте, и принимал самое сложное в своей жизни решение.

Если есть хотя бы небольшой шанс спасти этот мир и свою семью, став богом - я пойду на это.

Я сделал последний, седьмой шаг.

Бесконечная череда огней и звёзд проносилась мимо меня. Я не понимал, лечу я или падаю, где я очутился после того, как был в зале богов. Может, это и есть бесконечный хаос, что пожирает всё сущее? Долго ли я падаю? Минуту, год или, может, целый век, моё тело несет куда-то в сплошную темноту, рассекаемую лучами звёзд и огней. В этой обители время не имело смысла. Зачем светилам время? В рассуждениях я не заметил, как мой полет замедлился, тьму вокруг перестали рассекать лучи, и она стала вязкой. Я начал не падать, а погружаться в вязкую темноту. И вдруг всё кончилось. Я стоял. Стоял в полнейшей и кромешной тьме. Куда бы я ни посмотрел, видел лишь черноту, бесконечную и всемогущую. Липкий страх засел глубоко в душе, пронзил всё мое тело от пяток до макушки, плечо предательски заныло болью.

До моего слуха дошёл звук. Казалось, будто кто-то впереди меня медленно достает длинный меч из ножен. Я напряг зрение и увидел – Свет пробирался сквозь вязкую тьму. Как капля чернил, упавшая в воду, так же и маленькое светило приближалось ко мне. В голове колоколами запел до боли знакомый голос, повторяя постоянно одно и то же слово: «держись!» Я потянул руку навстречу маленькой звезде, которая с таким большим трудом пробиралась ко мне. Было видно, как тьма отращивает когтистые руки и пытается сжать свет, не дать ему пройти дальше. Яркий сначала свет стал потихоньку блекнуть и истончаться. Тьмы было больше, и она почти раздавила это маленькое столь дерзкое существо, что позволило себе бросить вызов всемогущей тьме. Я постарался сделать шаг навстречу, но мои ноги были обвиты цепями теней. Я потянул руку в сторону света, и когти темноты впились в меня. Они залазили сквозь мою кожу и кости, стараясь вонзить свои ядовитые концы в сердце. Кости хрустнули, я чувствовал, как ломаются мои ребра и ноги. Из моей глотки вырвался крик из самых глубин моего сердца и моей души. Я кричал и тянулся изо всех сил. В глазах помутнело. Считанные сантиметры оставались до невидимой руки, тянувшейся ко мне навстречу. Первые шипы уже вонзились в сердце: «Ещё чуть-чуть!!!» Голос уже кричал в моей голове: «Тянись!!!» Мои глаза уже не видели, но рука чувствовала тепло, что исходило от света. Я рванулся из последних сил.

Свет последний раз вспыхнул и исчез.

Мой бестелесный дух парил в вечности. Я видел, как строятся и рушатся великие башни. Я видел, как возводят великие пирамиды, и видел, как ветер неумолимо их убивает. Я видел, как зарождаются и погибают великие империи. Я видел, как пытаются приручить неведомое и как оно разбивает вдребезги все надежды и мечты. Я видел, как сражаются за желтое, серебряное и черное золото.

Я видел, как вселенная даёт и как она отнимает. Я видел, как последний раз вспыхнуло и погасло солнце. Я видел всё и ничего не мог сделать.

Это и значит быть богом?

Что есть жизнь человеческая? Страдающая, умирающая и возрождающаяся. Мы имеем власть над своей жизнью, но правильно ли мы распоряжаемся данными нам властью и силой? От самого первого крика до последнего вздоха мы вносим свою строку в книгу бытия. Да, это совсем маленькая строка среди миллиардов таких же строк. Какова ценность моей строки? Возможно ли измерить жизнь в монетах? Или измеряется она в делах благих и наоборот? Чем нужно заплатить, умирая и перерождаясь? Одинаково ли стоят жизни младенца и взрослого человека?

Чего стоит путь от рождения до становления богом? Я не знаю.

Есть мы, и есть наш взгляд. Взгляд, что всегда стремится куда-то за горизонт. В поисках самих себя и поисках строк судьбы, будь они записаны или придуманы нами.