Кожа да кости

Предисловие

Во время работы в восстановительном поезде, мне приходилось много ездить по Забайкальской железной дороге. Во время этих командировок встречался с интересными людьми, ветеранами железнодорожного транспорта, слушал их истории о героизме тружеников тыла. Сами участники, в то тяжёлое время, не считали поступки героическими. Люди ничего не жалели для фронта и для Победы. Локомотивные бригады, рискуя жизнью, во время ведения воинского эшелона, лезли, в слегка притушенную, но ещё горячую топку паровоза, чтобы восстановить оборванные связи котла. Повреждение более трёх этих стержней между стенками паровозного котла грозило взрывом и требовало немедленной остановки эксплуатации. Раньше такой ремонт проводили только в депо при холодной топке. Женщины и подростки заменили мужчин, уехавших на фронт. В вагонном депо они по 2 суток не уходили из цеха, ремонтируя подвижной состав под воинские перевозки. В туманные морозные ночи путейцы вручную меняли лопающиеся рельсы. Из механизации были только ручные дрезины и тележки «модероны». Об этих событиях не всегда писали в «Боевых листках» и газетах. Однажды на одной из станций увидел двухосный вагон, сияющий свежей краской.

- Неужели ещё в эксплуатации? - спросил я проходящего мимо железнодорожника.

- Нет! Это наша реликвия! Героический вагон! Готовим для памятника! Вначале человек его спасал, а потом этот вагон спас многих людей. Вот, нашли, восстановили, покрасили. Правда, буксовые узлы пришлось заменить на роликовые. На старые буксы невозможно было найти вкладышей.

- Когда случилась эта история?

- В 1941 году!

- Давно это было! А как же про это вспомнили?

- Дети и внуки спасённых людей помнят эту легендарную эпопею. Конечно, в масштабах страны, это – малая песчинка. Но из таких историй сложилась наша Великая Победа. Ты лучше к бывшему парторгу локомотивного депо обратись! Он сейчас возглавляет совет ветеранов, материал о подвигах коммунистов во время войны собирает.

Сообщение меня заинтересовало. Времени было достаточно, и я пошёл в локомотивное депо. Нужного мне человека, нашёл быстро. Коренастый, лысоватый, с живыми глазами, убедительным говором и жестикуляцией, этот человек напоминал «Вождя мирового пролетариата» из популярного кино. Когда я показал ему своё служебное удостоверение и рассказал о цели посещения, быстро проводил меня в свой кабинет и подал пухлую папку с фотографиями, пожелтевшими вырезками из газет, треугольными письмами с фронта. Рядом положил стопку с почётными грамотами и боевыми листками времён Великой Отечественной Войны. Всё это было солидно, но меня интересовала история с двухосным вагоном. В ответ, председатель совета ветеранов только развёл руками.

- У меня мало информации по этому вагону и его проводнику. Тот человек не был железнодорожником! Знаю только, что его брат работал врачом в Свободненской железнодорожной больнице, которая считалась Управленческой и имела весьма высокий статус. Обратись туда. Может быть, они больше расскажут.

В Свободненское отделение дороги я приезжал чаще, поэтому удалось выкроить время, и подробнее изучить историю с вагоном и проводником. Отдельные эпизоды узнал в архиве и отделенческом совете ветеранов. Но чем больше я вникал в события далёкого 1941 года, тем запутаннее становилась эта история. А ключ к разгадке оказался совсем рядом. В нашем восстановительном поезде работал бригадиром Николай Петрович Федотов. Однажды, во время возвращения восстановительного поезда на место постоянной дислокации, под мерный перестук вагонных колёс, он рассказал историю, которая произошла с его родственником. Оказывается, дядя моего сослуживца и ехал в том самом двухосном вагоне. Отрывочные эпизоды постепенно сложились в общую картину. Раньше я не писал литературные произведения, но сейчас захотелось поделиться этой историей со своими читателями. Я специально изменил имена участников тех далёких событий, и не стал описывать их внешность. Каждый из читателей может представить это сам, вспомнив людей похожих на них характером или поступками.

Глава 1

Пути-дороги

Гражданская война забросила лихого конника Красной Армии в Амурскую область. Тяжёлое ранение уложило его на больничную койку в городе Свободный. Заботливые, ласковые руки девушки Даши не только поставили на ноги, но и навсегда задержали Николая в этом городе. Молодые люди поженились. У них родились дети: дочь и два сына. Николай уже работал в Райисполкоме, а Даша сигналистом на станции. На железной дороге трудились все многочисленные родственники жены. Мальчишки часто прибегали к ним на работу, залазили, с разрешения машиниста дяди Пети, на паровоз и даже иногда катались в кабине в пределах станции во время маневровой работы. Находясь дома, или в школе, легко отличали по свисткам паровозы местной приписки, а по сигналам понимали, на какой путь запрашивается маневровый локомотив, и какой стороной он будет ехать. Случалось, ездили на тормозных площадках грузовых поездов рыбачить на Аргинские озёра. Из Михайло-Чесноковской через Зейские мосты часовые не пускали, без специального пропуска, даже детей.

Но, когда школьники спешили со станции Арга в Михайло-Чесноковскую большой группой, их не задерживали. Летом, если мать работала в дневную смену, братья забирались на тормозную площадку грузового вагона чётного поезда, а потом ехали на нём на другой берег Зеи. После благополучного преодоления водной преграды бросали под откос рыболовные снасти и дёргали ручку стоп-крана. Ручку, или гаечный ключ всегда возили с собой, потому, что на площадке тормозной кран был без ручки. Как только поезд снижал ход, снова закрывали кран и прыгали с подножки. За такие похождения сильно ругали в школе и дома. Могли даже серьёзно оштрафовать или осудить родителей школьников. Когда в городе прошло несколько показательных судов, задержки поездов прекратились. Перед очередной профессиональной аттестацией, мать вслух зубрила железнодорожные инструкции и устав железных дорог. Комиссия по периодической проверке знаний требовала точных формулировок. Никакие «пересказывания своими словами» не допускались.

В городе находилось железнодорожное училище. Старшая сестра окончила его и была направлена на станцию Благовещенск. Несмотря на то, что почти все детские игры проходили около железной дороги, мальчишки не стали железнодорожниками. Старший из братьев окончил медицинский институт и работал терапевтом в железнодорожной больнице.

Младший – отслужил срочную службу в Красной Армии, женился и остался в Белоруссии, на родине отца. Работал на кожевенном заводе. Окончил там специализированное училище, а потом заочно институт.

На заводе в 1940 году завершилась большая модернизация. В светлых цехах появились новые дубильные барабаны, электрические мостовые краны и мездровальные машины. Производительность предприятия заметно возросла, повысилось качество продукции. А самое главное, намного улучшились условия труда персонала.

Разрабатывались новые способы выработки кож. На смену прежним обработкам, приходили новые химические технологии, что значительно ускоряло процесс и повышало производительность труда. Алексей, так звали нашего героя, отлично изучил производство и оборудование, которое на нём применялось. Его назначили мастером смены. Работа была ответственной. Требовался постоянный контроль над каждой технологической операцией. Выполненная не качественно, она могла превратить в брак не одну сотню кож. Однажды, после вскрытия барабана, к мастеру прибежал встревоженный оператор.

- Там кожи сварились!

- Как сварились? Туда же подаётся раствор комнатной температуры!

- Они съёжились, стали похожими на каучук!

Алексей взлетел по лестнице наверх и, осмотрев кожи, всё понял. Произошёл «нажор мездры» из-за слабой концентрации соли. Но солёная рапа подавалась по дозатору. Интуиция подсказала ему, что нужно проверить трубопровод. Раскрутил накидную гайку, и около фильтра обнаружил круглый камень-голыш. Это он перекрыл подачу соляного раствора и привёл к сильному набуханию белковых волокон мездры в кислом пикельном растворе. Забрал камень в карман и восстановил трубопровод. На него вопросительно смотрели оператор и его помощник.

- Немедленно заполняйте барабан раствором с двойной концентрацией соли. Кроме соли ничего не добавлять! О происшествии я сам доложу начальнику смены.

Новость быстро облетела весь цех, и когда Алексей зашёл к начальнику смены, тот уже был в курсе дела. Вместе с ним в кабинете находился оперативник НКВД. Алексей достал из кармана камень и положил на край стола. Следом за Алексеем в кабинет вошли четверо дружинников. К ним сразу обратился оперативник.

- Проверяем все шкафчики и ощупываем карманы спецодежды. Ищем вот такие камни!

Группа вышла, а начальник смены спросил у Алексея.

- Думаешь, поможет соляной раствор?

- Должен помочь! Времени прошло мало, и концентрация пикельного раствора была небольшая. Волокна коллагена не начали растворяться и «сшиваться» между собой.

- Откуда это знаешь?

- Я же учился в институте, и сам литературы немало переворошил. Кое-что в голове осталось!

До конца рабочего дня вся смена кожевенного завода находилась в напряжении. Утром вскрыли барабан с повреждёнными кожами. Они ничем не отличались от стандартных. Только в смене недоставало двоих человек, ночью их увёз «Чёрный ворон» НКВД.

За оперативность и бдительность Алексей был награждён парой хромовых сапог.

В то время, в виде ценного подарка дарили не только обувь, но и отрезы материи на костюм или платье. Особо ценным подарком считался самовар. Вскоре любознательного и ответственного мастера направили на семинар по обмену опытом. Вернулся Алексей с горящими глазами и энтузиазмом освоения новых технологий по переработке кожи. Выступил на открытом собрании перед коллективом. Рассказал, что на одном из кожевенных заводов Приморского края испытывалась технология пикелевания кожи слабым раствором серной кислоты, с последующим дублением гипосульфитом. Выделяющаяся при этом коллоидная сера, прекрасно дубила кожу, сохраняя её эластичность. Завершающая эмульсионная жировка обеспечивала эти свойства на долгое время.

- Надо и нам попробовать! – раздался чей-то голос в зале.

- Одна попробовала, семерых родила! – парировал другой голос.

- Надо сначала в лабораторных условиях проверить, прежде, чем внедрять! – резонно заметил один из начальников смен.

- Пусть Алексей, с заведующим лабораторией займутся экспериментом в свободное от основной работы время! – предложил главный инженер завода, и с ним все согласились.

Первый опыт был положительным. Кусок кожи оказался белым и эластичным. Но повторный эксперимент стал неудачным. Верхний слой волокон мездры набух и перекрыл доступ раствора вглубь кожи. Экспериментальный кусок кожи пошёл в брак. В следующий раз, применили предварительное соление кожи, затем ступенчатое пикелевание с постепенным повышением концентрации кислоты. Это позволило достичь нужного эффекта, и кожа проквасилась на всю глубину. При контрольном сгибании и сжатии давала светлую полоску «сушинку». Приступили к следующей технологической операции. И снова куски кожи ушли в брак. Реакция химических растворов в толще мездры прошла бурно, с выделением большого количества тепла и кожа просто сварилась. Алексей пробовал применять ступенчатое дубление, с постепенным повышением концентрации гипосульфита в растворе, но это потребовало дополнительного времени и сводило на нет всю эффективность новой технологии.

На их заводе применялось пикелевание органическими кислотами, с последующим дублением хромокалиевыми квасцами или танинами. Квасцы получали прямо в заготовительном цехе, из хромпика, а танины вываривали из коры дуба. Процесс был вредным, опасным по отравлению солями хрома, но, проверенный годами на многих кожевенных заводах. Опыты с гипосульфитом продолжались с переменным успехом. Алексей стал раздражительным, что сразу сказалось на отношениях в семье и коллективе. В последнее время мастер ложился поздно, просиживая за книгами или опытами по несколько часов. В это время он не обращал внимания на жену, детей и даже остывающую на столе еду. Утром вставал с тяжёлой головой и плохим настроением.

Парторг кожевенного завода, несмотря на свою молодость, обладал какой-то удивительной жизненной мудростью. Он не навязывал своё мнение собеседнику, просто незаметно делал его общим. После очередного приступа несдержанности, Алексея пригласили в партком. На заседании присутствовал директор завода.

- Вот что, Алексей! Так больше продолжаться не может! Твоя эмоциональность вредит производству! Ты это понимаешь? – строго спросил директор.

- Понимаю, что вредит производству, но многие потеряли веру в новую технологию! Я понять не могу, почему результат не стабильный. То получается отлично, то полный брак. Может быть, кто-то специально вредит?

- А, может быть, здесь нужна особая первичная консервация сырья?

- Вроде сырьё и растворы одинаковые!

- А плотность и жирность шкуры?

- Вроде тоже одинаковая!

- В любом случае, коммунист должен быть сдержанным, и ни при каких обстоятельствах не терять веру в успех. Поставил цель – достигай её, но не по чужим головам и судьбам! Зубы стисни, нервы в узел завяжи, но вида не показывай! Глядя на тебя, люди начинают поддаваться панике, а паника страшнее любой опасности. Действуй так, как учили, как умеешь, как считаешь нужным, но действуй, а не поддавайся эмоциям! – сказал секретарь парткома, стукнув кулаком по столу – Ты же коммунист! Своим поведением позоришь не только себя, но и всю партию во главе с товарищем Сталиным.

- Надо отправить тебя на Дальний Восток, чтобы ты на месте убедился в эффективности метода. Может быть, у них тоже нет стабильности, и они от него отказались! Или применяют какие-то стабилизаторы или катализаторы. А, может быть, используют этот метод только для диких шкур. Надо разобраться и закрыть этот вопрос! – заявил директор тоном, не терпящим возражений.

- Это было бы неплохо! – согласился Алексей.

- А, как на это посмотрит твоя семья? Может быть ей помощь нужна?

- Жена с детьми уехала к матери!

- Съезди к ней и поговори, пока мы будем решать вопрос. Даём тебе неделю в счёт отпуска, с завтрашнего дня. Заявление оставишь в кадрах!

- Да, я не хочу с тёщей общаться!

- А с детьми? Даём тебе неделю на налаживание семейных отношений! Если удастся тебя отправить, то сможешь даже с братом повидаться! Давно его не видел?

- Давно! И повидаться хотелось бы!

Но вопрос отправки оказался не таким простым. На дальнее расстояние в простую командировку мастера отправить было нельзя. Требовалось специальное разрешение Наркомата. Чтобы съездить в персональный отпуск, не хватало времени даже на дорогу, а опоздание из отпуска приравнивалось к преступлению. Решение предложили снабженцы.

- Давайте отправим на тот завод вагон кожи с проводником. А они нам – свои образцы, тоже с проводником, или просто под пломбой. Алексей всё разузнает и вернётся скорым пассажирским поездом.

- Хорошая идея! Основание веское, может быть, Наркомат согласится. Сделаем туда запрос! – ответил на предложение директор завода.

Идея обмена опытом была поддержана в Наркомате лёгкой промышленности, и ко времени возвращения Алексея из краткосрочного отпуска, всё было готово. Заказали на станции двухосный вагон, загрузили его хромовой кожей и оформили документы на проводника. Алексею пришлось сдавать экзамены в товарной конторе по правилам сопровождения грузов и железнодорожным инструкциям. Пригодились знания, полученные в детстве. Железнодорожные инструкции не изменились. Ему выдали документ проводника грузов. Время было летнее, и от печки в вагоне отказались. На заводе Алексею выдали накладную на кожи, два висячих замка и огнетушитель. Проверили наличие паспорта, партийного билета, денег и командировочного удостоверения. Попросили показать сумку, которую он взял с собой. В ней был полный набор необходимых продуктов и вещей: чайная заварка, сухари, сало, консервы, брикеты каши и супа быстрого приготовления, нож, котелок, ложка, канистра с питьевой водой, а также две смены белья, туалетные и бритвенные принадлежности. Друзья добавили в экипировку ещё небольшой мешочек соли и три коробка спичек. Алексей отмахнулся сначала, что он не курит, а потом согласился. Предстояло длительное путешествие, с питанием, почти всухомятку. На всех крупных станциях работали титаны, выдающие бесплатный кипяток пассажирам, проводникам и всем работникам железной дороги, но к ним не всегда можно было добраться через загороженные пути. Зато, получив кипяток, можно было залить, размятый в котелке или кастрюле брикет концентрата, хорошо его укутать в фуфайку и через полчаса иметь горячее блюдо.

Загруженный вагон ещё день простоял на станции, в ожидании отправки. Железнодорожники включились в соревнование, по почину Петра Кривоноса, за повышение веса поезда, поэтому неохотно брали в схему формирования двухосные вагоны, да ещё с некоторым недогрузом. Выручило то, что у этого вагона была тормозная площадка для хвостового кондуктора. Вечером, 21 июня 1941 года вагон прицепили к грузовому составу, и Алексей забрался в него, ожидая отправки. Левая дверь была закрыта на висячий замок, а в правой – оставалась небольшую щель. В неё был виден кусочек звёздного неба. На станции слышались гудки паровозов, лязганье вагонных буферов, свистки кондукторов. Но эти звуки не раздражали, а даже успокаивали. Лёжа на матрассовке, набитой сеном, почувствовал, как устал за последнее время. Впереди была долгая дорога в сторону тех мест, где прошло детство. Незаметно Алексей уснул и не проснулся даже когда пришёл кондуктор, и топая сапогами, разместился на тормозной площадке. Наконец, раздался протяжный гудок паровоза, и поезд, дёрнувшись, отправился в сторону Москвы.

Глава 2

Бомбёжка

Алексей привык просыпаться рано, до восхода солнца. Лёжа в постели, вспоминал план намеченных дел и их последовательность. У него это называлось «включением мозгов». После настройки на дела, быстро вставал, делал утреннюю зарядку, окатывал себя холодной водой, растирался полотенцем и быстро одевался. Тело наполнялось бодростью и радостным желанием выполнить то, что намечено. Но в это утро его разбудил тревожный гул самолётов. Выглянул из вагона. Самолётов было много, и летели они в направлении движения поезда. Получалось, что на Восток. Но Алексей знал, что при езде на поезде, когда дорога петляет и меняет направления, создаётся впечатление, что поезд идёт не в ту сторону. Мелькнула мысль: «Может быть, проводятся учения?» Но самолётов было очень много, и на крыльях не было красных пятиконечных звёзд. Вдруг несколько самолётов повернули в сторону поезда.

От самолётов отделились чёрные кляксы и устремились к земле. Яркая вспышка осветила светлеющее небо и по ушам хлёстко ударила взрывная волна. Паровоз тревожно закричал прерывистыми гудками и поезд остановился. Кондуктор на площадке закрутил ручной тормоз и побежал в голову поезда. Самолёты продолжали бомбить и стрелять из пушек и пулемётов. Алексей выскочил из вагона и бросился прочь от железной дороги. Запнулся о камень и упал, больно ударившись головой. Влажная трава быстро привела его в чувство. «Куда я бегу? Почему бросил вагон с грузом? Мне его доверили! На меня надеются!» Повернулся в сторону поезда и побежал назад, давая себе приказ: «Надо срочно найти кондуктора!» На бегу рассмотрел весь поезд. Паровоз был взорван, котёл свесился с насыпи, тендер дымился. В составе горело несколько вагонов. Ветер тянул от головы поезда, и огонь разгорался, охватывая своими яркими языками всё новую деревянную обшивку, подбираясь к цистернам с бензином. Ещё издали увидел тело кондуктора, лежащее около вагонов. Подбежал к нему, надеясь, что он только ранен. Но железнодорожник был мёртв. Пуля или осколок ударили его в грудь. Рядом валялись сумка и форменная фуражка. Достал из нагрудного кармана железнодорожника документы, завёрнутые в целлофан, и переложил себе. «Надо будет похоронить! На могильный холмик положу его фуражку! Но, сейчас нужно расцепить вагоны!» - подумал Алексей, забрасывая сумку на плечо, и поднимая фуражку. Рычаг автосцепки не получилось поднять одной рукой до нужного положения. Поезд остановился на подъёме, автосцепки были растянуты, замки зажаты. Надел фуражку на голову и попробовал поднять рычаг двумя руками. Но замок только звякнул, ликвидируя слабину на цепочке. «Надо отцепить хотя бы свой вагон!» - мелькнула в голове мысль, и Алексей побежал вдоль состава. Дальше действовал, как заправский железнодорожник. Перекрыл концевые краны, разъединил рукава и потянул рычаг автосцепки. От напряжения на лбу выступил пот. Казалось, что скоро порвётся железная цепочка или согнётся рычаг, но зажатая автосцепка не разъединялась. Впереди грохнул взрыв, и полыхнуло пламя. Взорвалась цистерна с бензином. Огненные струи залили железнодорожные пути и лежащее на обочине тело. Загорелся предпоследний вагон. От взрыва состав толкнуло вниз по уклону, но хвостовой вагон стоял на ручном тормозе, и удержал эту массу, объятую пламенем. От толчка зажатый замок открылся, и автосцепка высунула красный контрольный язычок. Не помня себя от радости, дёрнул поводок под вагоном, выпуская воздух из запасного резервуара, и запрыгнул на площадку. Быстро стал вращать рукоятку ручного тормоза. Вывернул её до упора, но вагон стоял на месте. Вдалеке снова грохнул взрыв. Земля вздрогнула. Звякнули разъединённые головки автосцепки, и вагон покатился по рельсам, всё убыстряя ход. Алексей боялся не этой нарастающей скорости, а повреждения пути или встречного поезда. Дорога пошла на подъём и бег вагона стал замедляться. Затем профиль выровнялся и только попутный ветер катил вагон в сторону железнодорожной станции. Так, со скоростью пешехода вагон вкатился на станцию. Алексей затормозил его ручным тормозом и побежал к дежурному по станции. Здесь впервые услышал слово «Война». Все бегали, суетились, ликвидировали последствия авиационного налёта, не обращая на него внимания. Вдруг, железнодорожник в фуражке с красным верхом обратился к Алексею:

- Ты откуда?

- С перегона, с разбомблённого поезда!

- Что у тебя?

- Хвостовой вагон!

- Это всё, что осталось?

- Да!

- Как сюда добрался?

- Отцепился и скатился!

- Иди к своему вагону, жди. Сейчас тебя прицепим в хвост и отправим. Новый поезд будет отправляться по неправильному пути. Впереди поедут путейцы на платформе.

Алексей хотел всё объяснить, но железнодорожник рявкнул, что может случиться новый налёт и надо немедленно освобождать станцию. Перепуганный проводник снова вернулся к своему вагону, и закрыл его на оба висячих замка. Сам расположился на площадке кондуктора. Его действительно прицепили к грузовому составу, и вагон продолжил путь на Восток.

На месте разбомблённого поезда уже работали военные, стаскивая танками остатки подвижного состава с пути. Алексей внимательно всматривался вдаль, ожидая появления самолётов, о которых говорил дежурный по станции. На горизонте появились две точки. Они быстро приближались, нагоняя поезд. Это летела, на бреющем полёте, пара «Мессершмиттов». В «свободном поиске» они бомбили отходящие на Восток войска, колонны беженцев и эшелоны, не защищаемые никем и ничем. Самолёты прикрытия, зенитки, счетверённые пулемёты появятся позже. А сейчас поезда, машины и люди были обречены.

Мысль работала лихорадочно. Вспомнились слова секретаря парткома, что нужно бороться до конца. Алексей достал из сумки кондуктора ручку стоп-крана и одел её на четырёхгранный выступ. Самолёты были уже рядом. Алексей видел даже ухмыляющиеся лица пилотов.

В этот момент, он дёрнул рукоятку стоп-крана. Зашипел воздух, и заскрежетали тормоза. Поезд резко затормозил, а самолёты промчались вперёд. Бомбы упали далеко впереди, даже не повредив паровоз и путь. Алексей вернул рукоятку в верхнее положение, высунулся с площадки и замахал жёлтым флажком над головой. Паровоз дал длинный гудок и рванул состав вперёд. Развернувшиеся на второй заход самолёты снова промахнулись и бомбы упали позади поезда. Самолёты улетели. Возможно, у них не хватило горючего, чтобы утюжить состав, или просто не было больше бомб. Поезд благополучно прибыл на узловую станцию. Машинист поезда пошёл к дежурному отмечать документы, а Алексей узнать о дальнейшем следовании его вагона. Машинист широко улыбнулся и крепко пожал руку хвостовому кондуктору.

- Где ты научился так самолёты обманывать?

- Жизнь научила!

- Значит ты уже «стреляный воробей»?

- Можно и так сказать!

- Про какие самолёты вы говорите? – удивился дежурный по станции.

- Да пара фашистских стервятников нас атаковала, а он торможением и ускорением вывел весь состав из под удара. Теперь и я такой приём освоил. С этим кондуктором готов ехать, хоть к чёрту на рога. С ним обязательно повезёт!

- Вот и хорошо! У меня состав с танками стоит на шестом пути. Быстро принимайте и на Запад, к фронту.

- Ну, что, герой, пошли принимать состав!

- Я не пойду!

- Ты, что ранен? За невыполнение приказа тебя поставят к стенке по законам военного времени, поэтому не дури!

- Нет, здоров! Просто я не кондуктор, а проводник этого вагона!

- Проводники в пассажирских поездах, а здесь кондукторы! Может тебя контузило?

- Нет! Я – гражданский человек, и командирован сопровождать этот вагон на Дальний Восток! Вот мои документы!

- А откуда у тебя фуражка и сумка кондуктора?

- Подобрал, когда кондуктор погиб!

- А откуда ты так хорошо знаешь его работу?

- Со школы!

- Это с разведывательно-диверсионной школы? – спросил сотрудник НКВД, незаметно появившийся в дверях.

- Руки вверх, лицом к стене! – скомандовал милиционер, взмахивая наганом. – И без дури! За дверями ещё наряд стоит! Сейчас разберёмся, что ты за птица!

Алексей подчинился и вскоре со связанными руками был доставлен в транспортный отдел НКВД. Там у него вытащили из карманов все документы и посадили в КПЗ. В камере оставили без ремня, развязали руки, заставили снять сапоги и размотать портянки. За окном начинало темнеть. Алексея беспокоило только одно, чтобы вагон не был отправлен куда-нибудь без него. В дежурке громко переговаривались милиционеры.

- Что будем делать с задержанным?

- Дождёмся начальника! Пусть разбирается!

- Да у нашего начальника разговор – короткий! Бумаги заполнил и – к стенке! С самого начала войны почти не спит. Может, поможем ему?

- Как?

- Да, шлёпнем этого шпиона при попытке к бегству!

- Нельзя! Он в глубокий тыл направлялся! Может быть, замышлялась какая-нибудь диверсия? Или даже покушение на товарища Сталина? Вагон его отставили и взяли под охрану. Утром будем разбираться!

- Вероятно, важная птица, сапоги хромовые, «комсоставовские»!

- Да, дождёмся утра!

Успокоенный тем, что до утра ничего не случится, Алексей прилёг на жёсткую деревянную лавку и уснул. После пережитых волнений, взрывов и стрельбы ему снилась армейская служба, резкий голос старшины, отчитывающий провинившегося солдата. Начальник гарнизона восхищённо говорил командиру роты: «Когда твой старшина даёт команду «Смирно!», то даже в книжках все вопросительные знаки становятся восклицательными!» Алексей служил командиром первого отделения, и старшина его уважал за выправку и дисциплину. В стрельбе ему тоже не было равных. Сейчас снилось, что пули летели мимо мишени «в молоко». Он менял положение тела, старался не дёргать курок, но руки не слушались. «Открой глаза шире!» - орал старшина своим громовым голосом. Алексей повернулся и открыл глаза. За окном начинал светлеть новый летний день.

Глава 3

Машинист

Лёжа на голой деревянной лавке с открытыми глазами, Алексей не понял сразу, что проснулся. Голос старшины продолжал звучать рядом, в коридоре.

- Показывайте, кого задержали!

На двери лязгнул засов, в камеру вошёл милиционер и скомандовал:

- Вперёд, на выход!

Алексей встал и, удерживая штаны руками, последовал по коридору между двумя конвоирами. Его завели в кабинет и усадили на стул. В лицо ударил яркий свет настольной лампы.

- Фамилия, имя, отчество? – казённо произнёс знакомый голос.

Но, вдруг, интонация голоса изменилась, и прозвучал другой вопрос, словно ответ на первый:

- Алексей? Сержант Федотов? Как ты здесь оказался?

- По командировке, товарищ старшина!

- Не старшина, а лейтенант – произнёс собеседник, отводя лампу.

Алексей увидел знакомое лицо и лейтенантские кубики на петлицах.

- Николай! Вот так встреча! Давно получил звание?

- Меньше года тому назад! Возглавляю местный отдел НКВД! Но ты же в Белоруссии остался, а как сюда попал?

- Отправили сопровождать вагон, а тут война, бомбёжки. Пока, как видишь, уцелел сам и вагон сохранил.

- Борис! Немедленно все документы и вещи задержанного неси сюда! Да ещё прихвати два стакана чая, с сахаром! – крикнул Николай милиционеру, своим зычным голосом.

Глядя на то, как Алексей жадно кусает хлеб и прихлёбывает чай, Николай спросил:

- Ты, наверное, голоден?

- Да! С вечера 21 июня ничего не ел!

- Это мы сейчас поправим!

Через несколько минут в кабинете появился котелок с горячей кашей, консервы, хлеб и фляжка с коньяком. Выпили по стопке за встречу. Несмотря на хорошую закуску, Алексей быстро захмелел. Николай уложил его на кожаный диван в своём кабинете и пошёл разбираться с вагоном. Когда вернулся в кабинет, Алексей уже проснулся и немного протрезвел. Выпил стакан чая и подробно рассказал о своём путешествии.

- Здорово ты выполнял обязанности кондуктора! Метод обмана самолётов уже применяется! А вот с отправкой твоего вагона не получается.

- Нет паровоза?

- Паровоз есть, но нет экипажа! Машиниста увезли в госпиталь с аппендицитом. Помощником машиниста была женщина. У неё от бомбёжки начались преждевременные роды. А кочегара на тендере сразил осколок насмерть.

- А что можно сделать?

- Ты у нас всегда был башковитым парнем, сейчас даже с инженерным образованием. К тому же, на железной дороге вырос, на паровозах ездил! Может быть, пойдёшь в экипаж?

- Давно это было, ещё в юности. Забылось всё! Да и ездил я только по станции под контролем дяди Пети.

- А за кондуктора сработал! Быстро всё вспомнил! Может, и здесь вспомнишь?

- Ладно, войду в экипаж кем-нибудь, только мой вагон будем прицеплять в голову, чтобы был на виду, не отцепился и не потерялся.

- Вот и хорошо! Иди к своему вагону, мы тебя там найдём! Сумку и фуражку кондуктора бери с собой. Может быть, ещё пригодятся.

Бывший старшина, а теперь лейтенант НКВД обладал не только могучим голосом, но и большими организаторскими способностями. При его непосредственном участии проводилась работа с эвакуационными эшелонами, борьба с мародёрами, шпионами и диверсантами, охрана важнейших объектов. Из рабочих, отслуживших в Армии и на Флоте, уже было создано народное ополчение. Николай находился в курсе всех дел, происходящих в городке и за его пределами.

Алексей нашёл свой вагон на запасном пути в полной исправности. Замки были закрыты. Открыл одну дверь и заглянул внутрь. Сумка лежала в изголовье матрассовки, там, где её оставил. Забрался в вагон и проверил содержимое. Всё оказалось на месте. Кипы кож тоже были в полном порядке. Не зная, сколько придётся ждать, закрыл дверь и прилёг на матрассовку. Хмель от коньяка ещё не выветрился, и его клонило в сон. Разбудил громкий стук в дверь.

- Алексей! Ты здесь?

- Здесь! Жду результатов! – ответил проводник, отодвигая дверь.

- Спускайся сюда, есть серьёзный разговор! – предложил лейтенант НКВД.

- Что за разговор?

- У железнодорожников нет людей для отправки состава. Локомотивной бригады вообще нет, а других работников они давать не хотят. По моим сведениям, на северо-западе от нашего города фронт прорван. Теперь танковая колонна немцев движется к железнодорожному мосту. Пока железная дорога не перерезана, нужно прорываться. Но начальник станции не хочет брать на себя ответственность и выдавать документы на следование поезда «кому попало». На той стороне реки стоят наши танки без горючего и артиллеристы без снарядов. Всё это здесь в вагонах и цистернах на станции. В любой момент могут налететь самолёты и разбомбить всё к чертям собачьим! Выход один – поезд с горючим и снарядами угнать со станции!

- Как это, угнать?

- А так! Выехать без разрешения начальника станции и дежурного, по закрытому выходному семафору!

- А как же стрелки?

- Стрелки будут стоять, как надо! Мои люди постараются!

- А как опробовать тормоза перед отправлением?

- С тормозами, действительно, сложно. Придётся вагонников подключать. А лишние свидетели нам не нужны.

- Послушай, я ведь с последней тормозной площадки весь поезд тормозил! Значит, если открыть концевой кран на последнем вагоне и тормоза сработают, значит, вся магистраль исправна.

- А как можно проверить, что это работает вся магистраль, а не несколько вагонов?

- По манометру в кабине машиниста!

- Тогда я и сюда своего человечка поставлю!

- Ставь! Только пусть рукав крепко держит и кран открывает осторожно, а то все ноги или ещё чего-нибудь отшибёт. Свободный рукав от воздуха хорошо костыляется.

- Если что случится в пути, на меня и моих людей не ссылайся! Получается: «Или грудь в крестах, или голова в кустах! Доберёшься – победителей не судят. А если нет, то мне придётся привлечь всю локомотивную бригаду к ответственности за преступление. То есть в условиях военного времени просто - расстрелять. Если немецкие танки или самолёты не расстреляют вас раньше.

- Перспектива – не весёлая!

- Двоих мужиков в экипаж я нашёл, но они совсем не соображают в паровозе. Тебе придётся быть за машиниста и инструктора всей команды. Это авантюра, но другого выхода нет!

У Алексея предательски засосало под ложечкой. Но вспомнились слова секретаря парткома о том, что коммунист должен применить все свои силы и знания для выполнения поставленной цели. Глубоко вздохнув, словно выпуская из груди сомнения и тревоги, решительно произнёс:

- Пошли, посмотрим паровоз!

Паровоз стоял, прицепленный к составу из цистерн и крытых вагонов. Марка была не знакома, и работал он не на угле, а мазуте. Забрался в кабину и заглянул в топку. В ней не было ни одного огонька, но стояли форсунки. Машинист, перед уходом стравил пар и загасил топку, чтобы не оставлять горячий паровоз без контроля. Напрягая свой инженерный ум и вспоминая детство, Алексей не просто изображал из себя машиниста, а становился машинистом дядей Петей, и даже начал говорить и двигаться, как он. Проверил наличие воды в котле и тендере, затем мазута в резервуаре. Всё было в норме, но нужны были сухие дрова, чтобы растопить котёл. Для быстрого розжига требовалось много таких дров. Подошли двое гражданских парней.

- Вот твой экипаж! – сказал лейтенант.

- Как зовут?

- Саня, Ваня! - почти хором ответили мужики.

- Кто из вас помощник машиниста, а кто кочегар?

- Куда поставите! – ответил тот, что был выше ростом.

- Значит, будешь помощником, а Ваня кочегаром! А сейчас все на поиски дров. Годятся любые сухие доски, ящики, рейки.

Под навесом пакгауза лежал штабель зелёных армейских ящиков.

- Это, что за ящики? – спросил Алексей.

- Военные оставили!

- А почему без охраны? Что в них?

- Дымовые шашки! Они не взрываются! Когда военные уезжали, взяли только снаряды и мины. А эти ящики оставили. Сказали, что потом отправят за ними машину. С мирного времени лежат!

- Ящики реквизируем, вытряхиваем, ломаем и в топку паровоза, я её открыл и на стопоре оставил! – скомандовал Алексей – Впрочем, один несите не вытряхивая, может, пригодится!

Вскоре, колосниковая решётка паровоза покрылась обломками ящичных досок. Алексей полил их смазкой из маслёнки и глянул в угол кабины. Там висел длинный металлический крючок с куском буксового польстера на конце. Взял крючок наперевес и скомандовал Ивану: «Зажигай!». Польстер вспыхнул ярким факелом, и Алексей сунул его в топку, прикрыв сдвижные дверки. Как только пламя перекинулось на доски, вынул факел и затушил, макнув в горловину маслёнки. Огонь в топке уже плясал яркими языками. Алексей запустил форсунки, объясняя новоиспечённому экипажу его обязанности и правила выполнения работы. Николай молча наблюдал со стороны. Глядя на уверенные движения Алексея, даже стал сомневаться в том, что это не профессиональный машинист. Потом понял, что Алексей каким-то образом вогнал себя в гипнотический транс. Действие такого транса ему уже приходилось наблюдать на сеансах Вольфа Мессинга. На некоторое время люди становились профессиональными музыкантами, художниками, поэтами. В состояние самогипноза умели вводить себя некоторые профессиональные артисты. Но всё действие гипноза продолжается от нескольких минут до нескольких часов. Сколько это будет происходить с Алексеем, он не знал, и это его тревожило. Нужно было торопиться. Стрелки некоторых манометров уже дрогнули и поползли вверх. Алексей выполнил продувку водомерных стёкол и начал продувку манометров трёхходовыми кранами. Включился компрессор, пополняя запас воздуха в ресивере. Паровоз быстро оживал.

- Может, пора ехать? – спросил Николай, опасаясь, что Алексей «заиграется в машиниста» на стоянке.

- Не спеши старушка в баню, паром попку обожжёшь! – ответил машинист голосом дяди Пети.

- А почему ехать нельзя?

- Потому, что пар ещё не сухой! Если такой пар пустить в цилиндр, то конденсат приведёт к гидроудару и аварии.

- А как его высушить?

- Сам соберётся в сухопарнике! Сейчас сделаю его продувку и проверю качество пара! – ответил Алексей, дёргая какую-то верхнюю ручку.

Из цилиндрического барабана на котле паровоза вырвалась мощная струя белого пара. Алексей проверил тормозные краны и сказал, что можно отцепляться от состава и забирать вагон. Оживший паровоз привлёк внимание кондукторов и они, на всякий случай, подошли к составу. Николай спустился вниз и объяснил им, что нужно забрать двухосный вагон. Кондукторы понимающе кивнули. Маневровые работы прошли нормально, и вскоре сформированный состав стоял на прежнем пути.

Машинист спустился вниз и махнул рукой. Кондукторы пошли к дежурному по станции. Виктор обратился к Алексею:

- Ну, что, тормоза будем проверять?

- Я их уже проверил во время прицепки! Если путевые стрелки стоят нормально, то можно ехать!

- Я сам проверю стрелки, закреплю их накладками в нужном положении и дам тебе сигнал выстрелом из своего нагана.

Виктор побежал вперёд, а Алексей затормозил паровоз, но отпустил тормоза состава. Высунулся из окна кабины и стал прислушиваться. Прозвучал одиночный выстрел и машинист, отпустив тормоза паровоза, потянул на себя регулятор подачи пара, одновременно нажав на педаль песочницы. Поезд дрогнул и пошёл вперёд, набирая скорость. Форсунки работали хорошо, и главной задачей помощников было наблюдение за небом и местностью. Вытянув состав на подъём, Алексей увидел внизу ленту реки и железнодорожный мост.

- Танки на горизонте! – заорал Иван.

На горизонте клубилось облако пыли и по дороге двигались чёрные коробочки.

- Зажигайте дымовые шашки и бросайте под откос. Может быть, удастся проскочить незамеченными!

Вскоре лес и речная пойма покрылись густым белым дымом.

- В таком тумане и станцию проскочить можно! – воскликнул Александр.

- Не проскочим, зато выскочим! Хватит шашки кидать! – уверенно ответил Алексей.

Прогрохотали фермы моста, и снова стал слышен мерный перестук колёс, гудение форсунок и горячее дыхание паровоза. Алексей не знал, на каком километре, пикете находится станция и, выскочив из тумана, снизил скорость. Так, со скоростью 30 километров в час они и въехали на станцию по разрешающему сигналу входного семафора. Алексей перевёл регулятор пара в нейтральное положение и стал затормаживать состав поездным краном. Рука автоматически двигалась на торможение и отпуск, затем снова на новую позицию торможения. Поезд остановился на станции, как обычно, не вызывая ни у кого подозрения. Экипаж долго не выходил из кабины. Алексей почувствовал неимоверную усталость. Наконец повернулся к своим помощникам и сказал:

- Спасибо за поездку! Вы свободны! А мне нужно решать вопрос с дальнейшей отправкой вагона!

Экипаж стал поодиночке спускаться из кабины паровоза. Но, внизу их уже ждали четверо вооружённых военных, во главе со старшим лейтенантом. Приветственно козырнув, офицер сказал, что ему приказано доставить поездную бригаду в штаб фронта.

Глава 4

Первый бой

Выслушав доклад, что поездная бригада доставлена, командующий фронтом решил, лично познакомиться с этими железнодорожниками.

Мужики, с растерянными лицами, перепачканными копотью, стояли перед генералом, переминаясь с ноги на ногу. Все, кроме Алексея, были без головных уборов.

- Здравствуйте, герои! – сказал командующий, протягивая ладонь, и пожимая закопчённые руки людей, доставивших поезд на станцию.

- Здравия желаем! – нестройными голосами ответили смущённые герои.

- Вы хоть понимаете, какое значение имеет для нас этот эшелон?

- Нам начальник НКВД объяснил!

- А как вам удалось прорваться? По данным авиационной разведки, железная дорога блокирована танками.

- А мы поставили дымовую завесу шашками! Танки нас не заметили.

- Так, значит, это ваша работа! И немцы в полной уверенности, что эшелон остался на станции! Поэтому нет налёта на него здесь, и у нас есть время на спокойную выгрузку горючего и снарядов. Это – просто замечательно!

- Нас тоже это радует!

- А где вы взяли дымовые шашки?

- На станции! У нас на паровозе ещё половина ящика осталась.

- Заберём! Нам они тоже могут пригодиться!

- Конечно, забирайте вместе с ящиком!

- А где учили таких хороших машинистов? – обратился генерал к Алексею.

- Да я вообще не машинист, и мы все даже не железнодорожники! Я гражданский проводник того, двухосного вагона, который в голове состава.

После этой фразы на Алексея вытаращили глаза все, даже Саня с Ваней.

- А откуда знание паровоза?

- Из воспоминаний юности!

- Хорошие воспоминания! Что же толкнуло тебя на такой подвиг?

- Сначала лейтенант НКВД, а потом отказаться не позволила партийная совесть!

- Давайте сюда ваши документы, какие есть! Моя канцелярия сделает представление на награждение всех правительственными наградами!

Чумазая поездная бригада достала из карманов документы, завёрнутые в целлофан. Алексей вынул из общей стопки красную книжечку и снова спрятал её в карман.

- Что это ты прячешь?

- Партийный билет! Его я могу дать только секретарю партийной организации!

- Наверное, мне можно посмотреть? – обратился военный с красной пятиконечной звездой на рукаве.

- Вам можно, товарищ комиссар! – ответил Алексей, протягивая партийный билет.

- Я запомню тебя, Алексей! С такими, как ты, и твои товарищи, войну мы не проиграем. Победа будет за нами! Какие есть просьбы, говорите!

- Надо меня с вагоном отправить на Дальний Восток! – твёрдым голосом произнёс Алексей.

- Так далеко, не обещаю, но до Урала смогу. У нас идёт воинский эшелон в ту сторону. Прицепим твой вагон, и долетит он до места назначения со скоростью курьерского поезда.

Вскоре Алексей снова лежал на своём сенном матрасе, вдыхал запах хромовой кожи и слушал мерный перестук вагонных колёс. Поезд делал остановки, только для заправки паровоза водой или смены локомотива. Вагон был в голове поезда, и Алексей заполнял свою тару водой вместе с локомотивной бригадой. По его просьбе, машинист наливал в котелок кипятка, и тогда вагон наполнялся запахом супа или каши из концентрата. Москва осталась позади, поезд прошёл южнее. На четвёртый день эшелон прибыл на станцию Челябинск - сортировочный. Здесь вагон Алексея отцепили и поставили в тупик. Прошло три дня, но к вагону никто не подходил. Через станцию шли составы на Запад и Восток, проводились отцепки и прицепки, но про этот вагон, словно забыли. Алексей сходил к начальнику станции, но тот заявил, что в первую очередь отправляет грузы военные, а гражданские только по возможности, которых пока нет. Вести с фронта становились всё тревожнее. Алексей ежедневно ходил на площадь слушать сообщения Левитана.

Продукты, что брал с собой в дорогу, давно закончились. Приходилось ходить на рынок и покупать еду. Но всё стоило дорого. Деньги тоже закончились. Стал менять вещи, которые захватил с собой. Бывало, на этот процесс уходил целый день. Кроме того, пути были заставлены эшелонами, отправляющимися на фронт, а часовые близко не подпускали посторонних людей.

Приходилось ждать, пока состав отправится. Однажды, возвращаясь с рынка, увидел около своего вагона двух незнакомых людей. Они уже открыли двери и заглядывали внутрь.

- Эй! Вы чего это без хозяина в гости заходите? – громко крикнул Алексей и засвистел в кондукторский свисток.

Неизвестные присели и нырнули под вагон. С тревожным предчувствием бросился к вагону. Грабители метнулись в разные стороны. Забрался внутрь и проверил кипы кожи и сумку. Ничего не пропало, кроме тех вещей, которые сам обменял на продукты. На следующий день запланировал снова идти к начальнику станции и требовать отправки своего вагона.

Ночь оказалась тревожной. Несколько раз просыпался. Чувство опасности не покидало его: «Что я могу противопоставить вооружённым бандитам, кроме окрика или свистка? В этом тупике их никто не услышит!» Вспомнил, как его провожали в поездку. Из воспоминаний, ярким, красным пятном всплыл огнетушитель. Алексей уже освоился в вагоне и легко брал необходимые предметы, даже не зажигая спичек. Быстро нашёл цилиндр огнетушителя, и расковырял выходное отверстие гвоздиком, привязанным проволочкой к ручке. Теперь у него было оружие самообороны. Пусть одноразовое, но оно придавало уверенности и спокойствия. Поставил огнетушитель под стенкой, рядом с собой. Из дремотного состояния его вывели голоса около вагона.

- Думаешь, уже спит?

- А хоть и не спит, ничего не сделает! Похоже, кроме свистка у него ничего нет, а у нас «перо» и «волына»! Кончим его, никто и не хватится. Вагон здесь стоит почти месяц.

- Да! И вся кожа наша! Тут можно не просто поживиться, но и озолотиться!

Заскрипели колёсики, открываемой двери. Алексей замер. Замерла и чуть сдвинутая дверь. Снова раздались приглушённые голоса.

- Вроде тихо!

- Дрыхнет, наверное, как сурок!

- А, может быть, ушёл куда-нибудь?

- Да куда он может уйти?

- До бабы, или «до ветру»!

- Совсем рассмешил! Он же несколько дней голодает! С таким здоровьем не до баб. У него уже «задница» скоро паутиной затянется! Не работает у него сейчас ни «задница», ни «передница»! Молчит, потому, что в голодном обмороке.

- Кончай «базар», навались на ручку.

Дверь открылась наполовину и в проёме возникла зловещая фигура человека. Он, словно зверь, принюхивался и прислушивался, чтобы определиться с направлением броска. Не зажигая фонарика, сделал шаг в сторону Алексея. Раздался стук головки огнетушителя об пол и мощная струя ударила в лицо нападавшему. Он взмахнул руками и отшатнулся. В проёме двери потерял равновесие и полетел вниз, прямо на голову второго бандита. Алексей поливал копошащиеся тела из огнетушителя, а когда пена закончилась, спрыгнул вниз, и принялся дубасить их пустым баллоном, пока они не перестали шевелиться. В свои удары Алексей вкладывал всю ненависть к врагам, которые в глубоком тылу наживаются на чужом горе, в то время как другие защищают страну от фашистов. Небо уже светлело и на земле стали различимы тела и предметы, лежащие около них. Алексей поднял с земли фонарик, нож с наборной рукояткой и наган.

Всё аккуратно обтёр и спрятал в своём вагоне. Один из висячих замков был повреждён. Пришлось дверь зафиксировать изнутри, а этот замок повесить снаружи, как бутафорию. Издалека он походил на исправный. Замкнул вторую дверь и пошёл искать милиционеров. Патрули НКВД постоянно обходили территорию станции. На заявление Алексея они отреагировали быстро. Осмотрели место происшествия, сфотографировали и собрали улики. За голенищами сапог бандитов нашли финки, из внутренних карманов достали браунинг и ТТ. Забрали с собой помятый корпус огнетушителя. Записали показания Алексея в протокол и дали расписаться.

- Мне что за это будет? – спросил с тревогой Алексей.

- Да ничего, кроме спасибо! Мы давно за этой бандой охотились! За что боролись, на то и напоролись! Можно считать, что первый бой ты выиграл. Продолжай нести службу!

Алексей забрался в вагон и закрыл двери. Лёжа на своей матрассовке надеялся, что теперь о его вагоне вспомнят и скоро он отправится дальше. Но поход к начальнику станции закончился тяжёлым разговором.

- У меня закончились деньги и продукты! Мне уже нечего менять, чтобы прокормиться!

- Продай несколько хромовых кож. Они сейчас в цене. За одну пластину могут дать пять булок хлеба.

- Не могу! Это казённое имущество!

- Война всё спишет!

- Я же коммунист! Как потом людям в глаза буду смотреть?

- Могу оформить тебе документы на повреждение груза, а ты мне несколько пластин на хромовые сапоги выделишь! Остальную часть продашь. Не хочешь открыто торговать, найду тебе посредников.

- Мне нужно по назначению добраться!

- Часть кож здесь оставишь, а с остальными поедешь! Подберём подходящий поезд!

- Я не согласен на такую сделку!

- Тогда жди со своими шкурами! Пока оказии нет!

Алексей был вне себя от ярости и бессилия изменить ситуацию. Прошло два дня. Он уже обменял на продукты почти все вещи, которые были в вагоне, кроме котелка и оружия. На обмен пошли даже бритвенные принадлежности и мыло. Проводник ходил теперь обросший и грязный. Хотел зайти в райком партии, но, глянув на своё отражение в стекле, отказался от этой мысли.

Глава 5

Новые испытания

На рынке появилась молодая картошка. Алексей не воровал её на огородах. До них было далеко. Выменял две картофелины на складной перочинный ножик и съел клубни сырыми, как яблоки. После очередного похода к начальнику станции, у Алексея закружилась голова, и подкосились ноги. Сполз по стенке на пол прямо за дверью. Начальник станции с кем-то разговаривал по телефону:

- Да не волнуйся ты! Всё будет нормально! Получишь кожи! Он только что вышел от меня. Голод не тётка! Или начнёт продавать, или сдохнет, и мы заберём весь вагон.

Алексей понял, что его приговорили к голодной смерти. Решил больше не ходить к начальнику станции, экономить силы, и держать оборону до последнего, защищая имущество даже с оружием в руках. Вернулся в вагон и стал анализировать ситуацию, определяя время, которое ему предстояло выдержать в осаде. Напротив грузился воинский эшелон.

Впадая в обморочное состояние, услышал знакомый голос старшины, точнее лейтенанта. «Ну вот, уже голодные галлюцинации начались! Может быть, это от спёртого воздуха?» - подумал Алексей. Действительно, вагон стоял на месте, двери открывались редко. Превозмогая дрожь в коленях и руках, дополз до двери, и навалился всем слабеющим телом на рукоятку. В лицо пахнул свежий воздух, и от этого снова закружилась голова. Но знакомый голос раздавался в ушах всё сильнее. Шум открываемой двери привлёк внимание военных. К вагону подошёл майор:

- Надо же! Знакомый вагон! А где проводник Алексей, который был в нём?

В дверях вагона молча стоял обросший худой человек, покачиваясь от голода и усталости. По его щекам катились крупные слёзы.

- Что? Алексей погиб?

- Это я, Коля!

Опешивший майор вскочил в вагон и подхватил на руки, почти невесомое тело. Уложил его на соломенный тюфяк и крикнул в открытую дверь:

- Врача сюда! Быстро!

После укола глюкозы в вену, Алексей пришёл в себя и рассказал о своих злоключениях на этой станции. Майор распорядился насчёт воды и сухих пайков для проводника вагона, потом начал рассказывать о том, что произошло полтора месяца назад, после их расставания. Поглаживая Алексея по закопчённой руке, говорил тихим, ласковым голосом:

- Не волнуйся, теперь всё будет хорошо! В то время прорвался, и сейчас прорвёшься. Движенцы – большие перестраховщики. Тогда, начальнику станции, поступила телеграмма об отправлении эшелона, но он не знал, как её выполнить. А когда вы отправились, сообщил, что эшелон угнали. За мной срочно прислали самолёт У-2, чтобы привлечь к ответственности за то, что просмотрел диверсию на железной дороге. Я уже писал объяснение в отделе «Смерша», когда ваш поезд прибыл по назначению. В рапорте я всё написал подробно, в том числе, как ты ехал кондуктором. Меня представили к ордену и новому званию, начальника станции сняли в путевые рабочие на три месяца. Кстати, тебя тоже представили к ордену. Прорыв танков тогда ликвидировали, но фашисты подтянули резервы. Мои ополченцы со взводом сапёров ещё двое суток обороняли станцию, прикрывая отход наших войск. Я был легко ранен, а через неделю получил звание капитана. Теперь у нас под Москвой формируется дивизия НКВД. Мне присвоили звание майора и отправили сюда за техникой. Отдыхай, а я сам разберусь с твоим вагоном! Пока тебя не отправлю, не уеду!

Пробираясь через вереницу эшелонов, майору не раз приходилось останавливаться по окрику часовых и предъявлять документы старшему патруля. Глядя на эту силу, понимал, что страна готовится дать решительный бой фашистам. Фронт движется на Восток, сжимаясь, как гигантская пружина. И она не сломается, а мощно ударит по врагу. Рассказ Алексея расстроил и возмутил до глубины души. К начальнику станции зашёл без стука, предварительно узнав его имя и отчество. Почти строевым шагом, подошёл к столу и спросил:

- Струков Сергей Семёнович?

- Да! А в чём дело?

- Вопросы буду задавать я! А вы будете отвечать!

- Хорошо! – растеряно ответил начальник, не привыкший к такому обращению.

- Отвечать будете по всей строгости законов военного времени! Почему у вас до сих пор стоит в 13 тупике двухосный вагон?

- Так в нём груз не воинский, а гражданский!

- Сейчас все грузы воинские! На обработку и отправку транзитных грузов существуют нормативы! Почему они не выполняются?

- Так в этом вагоне просто хромовая кожа!

- Что там ещё лежит, вам и мне знать не положено. Это – государственная тайна! Кожа лежит для маскировки! Ты на какую разведку работаешь, скотина? – вдруг заорал Николай своим громовым голосом.

- Да, я ссссейчас всё иссссправлю! – пролепетал побледневший начальник.

Предательский пот побежал у него не только между лопатками, но и выступил холодной испариной на лице. От этого решительного майора со знакомыми петлицами НКВД можно было ждать больших неприятностей.

- Даю тебе времени один час! Если вагон не будет отправлен, пойдёшь под трибунал вместе со всей шайкой-лейкой, как саботажник и враг народа! И дайте дальше по дороге телеграмму, чтобы ни у кого не проявилась такая же дурь, задерживать вагон стратегической важности!

- Да, да, я сейчас распоряжусь!

- Я лично буду около вагона, и если он не будет отправлен, приду сюда с конвоем.

Николай круто развернулся и вышел из кабинета. Когда добрался до тупика, к вагону уже подъезжал паровоз. Николай запрыгнул в вагон к Алексею и проехал с ним до нового состава.

- Ты только много не ешь сразу с голодухи!

- Я экономить буду! Спасибо тебе огромное! А то меня уже приговорили к смерти!

- Ничего, ты жилистый и везучий! Такие, как ты, не пропадают «за понюх табаку»!

Николай глянул на часы и выпрыгнул из теплушки. До отправления его эшелона оставалось всего полчаса.

Вагон Алексея прицепили в хвост поезда. Его мотало из стороны в сторону со страшной силой. Вода в котелке расплескалась, а набрать её было негде. От сухого пайка пить хотелось нестерпимо. На одной из станций поезд стоял дольше обычного, и удалось сходить к водораздаточной паровозной колонке, располагавшейся на соседнем пути.

На Байкальских кривунах Алексея укачало до потери сознания. Проходя мимо его вагона, кондукторы стучали по двери и окликали проводника. Но в этот раз ответа не было.

- Что будем делать? Это же тот самый, стратегический вагон из телеграммы!

- Может быть, отстал где-нибудь проводник?

- Теперь вагон в свободном доступе!

- Давай, поставим проволочную скрутку и пломбу! Дойдёт вагон до места даже без проводника, ведь он на особом контроле!

Сказано – сделано! Железнодорожники строго выполняли указания телеграммы, и вагон шёл дальше без задержек. Очнувшись, Алексей хотел открыть дверь, но ему это не удалось. Жажда мучила всё сильнее. Теперь он мечтал, чтобы бандиты напали на эту теплушку и вскрыли двери. Вспомнив о бандитах, достал трофеи. Фонарик он обменял на продукты, но нож и наган были на месте. Взял холодную воронёную сталь в руку. В барабане оставалось три патрона. В голове мелькнула мысль: «Вполне хватит, чтобы застрелиться и не умирать мучительной смертью от жажды!» Вспомнил секретаря парткома, комиссара с красными звёздами на рукавах кителя, Николая, быстро ставшего майором НКВД. Эти люди верили в него. «Надо бороться до конца! Действовать, а не раскисать!» - приказал себе Алексей. В руке по-прежнему был наган, но сейчас появилась мысль перебить скрутку выстрелами. Вагон бросало, как утлое судёнышко в штормовом море. Наметил примерное положение проволочной скрутки и нажал на курок. Грохнул выстрел и в нос ударил запах сгоревшего пороха. Пуля прошла мимо скрутки. Алексей взял нож и стал расширять отверстие, пробитое пулей. Он долбил крепкую древесину, как дятел, вращал нож в отверстии вправо и влево. Наконец, через отверстие стало видно накладку и скрутку. Алексей сунул ствол в дырку и снова выстрелил. На этот раз пуля задела проволоку, но не перебила её полностью. Оставался один патрон. К этому выстрелу Алексей готовился более тщательно, расширяя отверстие для ствола нагана. Выстрел оказался удачным, проволока была перебита, но её загнутые концы продолжали держать накладку, словно крючки. Алексей стал лихорадочно расширять отверстие ножом, чтобы просунуть руку. Работа продвигалась медленно, но верно. Похудевшая рука уже свободно проходила в дыру, но ослабевшие пальцы не могли разогнуть шестимиллиметровую проволоку. Возникла мысль разогнуть концы проволоки, одев на них ствол нагана. Расширил отверстие ножом. Один проволочный крючок удалось разогнуть сразу. До второго пришлось тянуться. Разогнув проволоку наполовину, стал перехватывать пальцы, вагон тряхнуло, наган слетел с крючка и улетел под откос. Алексей хотел отогнуть проволоку ножом, но лезвие сломалось, и нож отправился следом за наганом. По щекам потекли слёзы отчаянья. Небо тоже нахмурилось, и пошёл дождь. Струи воды барабанили по крыше теплушки и стекали по стенкам. Порывом ветра их заносило в отверстие. Алексей свернул кусок кожи и высунул на улицу. Струи воды зашуршали и потекли по лотку внутрь вагона тоненькой струйкой. Быстро подставил котелок и стал собирать драгоценную влагу. Такой вкусной воды ему ещё никогда не приходилось пить. Но её хватило только на несколько глотков. Довольный живот заурчал, и Алексей продолжил сбор воды. Раньше ему нравились солнечные дни, теперь радовал дождик. Поезд вырвался из зоны дождя и снова погрузился в горячий сухой воздух. Теперь удавалось собирать только ночную росу. Её хватало едва смочить губы. Алексей лежал на своём соломенном тюфяке и держал в руках раскрытую красную книжечку с портретом Ленина. Чуть шевеля потрескавшимися губами, он разговаривал с ним и со всей Партией, словно держал отчёт за то, что ему было поручено, и что он успел сделать в своей короткой жизни. В полной уверенности, что вагон дойдёт до адресата, закрыл глаза и затих.

Но дойти до станции назначения вагону не довелось. На перегоне «Джалунь(теперь Усть-Пёра) – Свободный» загорелась букса. Вагон пришлось отцепить от состава и дотянуть на специальных башмаках до станции Свободный. После осмотра, вагонники не разрешили дальнейшую эксплуатацию без ремонта. Перед ремонтом, нужно было перегрузить кожи. Сделали запрос грузополучателю. Ответ пришёл быстро: «ЗАВОД ПЕРЕВЕДЁН НОВУЮ ПРОДУКЦИЮ ЗПТ РАЗРЕШАЕМ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ГРУЗ НУЖДЫ НКПС ТЧК». Вагон поставили под рампу пакгауза и раскрыли двери. Бригадир грузчиков зашёл в вагон и удивлённо воскликнул:

- Да здесь не только кожа, но и кости!

На соломенном тюфяке лежала тёмная человеческая мумия с красной книжечкой в руке. Грузчик потянул за книжечку, но пальцы сжались. От неожиданности, что покойник ожил, грузчик выскочил на площадку рампы.

- Ккккажется он живой! – произнёс, заикаясь, грузчик.

Вызвали машину скорой помощи, и Алексея доставили в приёмный покой железнодорожной больницы.

Грузчики выгрузили весь вагон быстро. Кладовщик, принимавший кожи был поражён. Количество товара сходилось с накладной с точностью до дециметра. В городе работала обувная мастерская, ремонтирующая и изготавливающая обувь для железнодорожников и войсковых частей. Материал давно закончился, и её хотели закрыть. Теперь она могла работать на полную мощность. Старый обувщик, принимая кожу, сказал, что такого материала он давно не держал в руках.

- Из такой кожи можно шить любые сапоги и даже туфли для королей. Великое спасибо тому человеку, что доставил вагон с этой кожей!

Алексею оказали первую помощь, помыли, остригли, побрили, но он оставался без сознания. Пальцы лихорадочно что-то искали. Главный врач, при обходе, сказал:

- Дайте в руку его партийный билет!

Почувствовав в руке знакомую книжечку, Алексей успокоился, но впереди были ещё долгие месяцы возвращения к жизни.

Глава 6

Возвращение к жизни

Поставив диагноз, врач сказал, что такие пациенты не выживают. Постоянно держать организм на инъекциях невозможно, а желудочно-кишечный тракт запустить очень сложно. Формируется он с раннего детства, с молоком матери. Старшая медицинская сестра Даша, недавно получившая похоронку на мужа, категорически с этим не согласилась.

- Он же смотрит и пытается говорить! Я заберу этого пациента домой! Мы его с мамой будем выхаживать! Уколы дома буду делать сама. Шприцы и инструменты на печке прокипячу! Его нужно кормить понемногу, но часто, как ребёночка! Да и осень наступает. В палатах холодно, а у нас ему будет тепло, у нас печка есть.

- Забирай, и выхаживай своего «ребёночка»! – ответил заведующий терапевтическим отделением.

Даша забрала Алексея домой. Жила она в типовом железнодорожном бараке на станции Михайло-Чесноковская. Около дома располагались стайки и сараюшки, в которых держали кур и другую домашнюю живность.

Женщины начали отпаивать Алексея козьим молоком. Они никому не признавались, что добавляли в рюмочку козьего молока, столовую ложку женского. Этой же смесью закапывали глаза. Едва Даша переступала порог Терапевтического отделения, санитарки и нянечки спрашивали её участливо:

- Как там твой «ребёночек»?

- Уже головку держит! – отвечала счастливая женщина.

- Что-нибудь «агукает»?

- Нет! Только – улыбается!

- Улыбается, значит, жить будет!

- Не только жить, но и работать!

Алексей, действительно, чувствовал себя лучше. Женщины поили его не только молоком, но и соком овощей. Через неделю стали давать куриный бульон. Продолжительные разговоры утомляли больного, но он уже уверенно отвечал на вопросы заботливых хозяек.

- Откуда ты родом?

- Из Амурской области!

- А, точнее?

- Из города Свободного!

- Значит, земляк! Выходит, где родился, там и объявился!

- Я сейчас в Свободном?

- Да!

- А где мой вагон?

- Вагон твой тоже здесь, в Свободном! Его на ВРЗ поставили!

- А кожи?

- Кожи твои, Уссурийский завод разрешил использовать здесь, на месте! У него теперь другая продукция!

- А кожи не пропали?

- Нет! Оприходованы все до дециметра! Из них уже сапог нашили и отправили на фронт.

- А фронт где?

- Под Москвой! Вчера парад на Красной площади прошёл! Сталин выступал! Сказал, что враг будет разбит и победа будет за нами.

Эти новости успокоили и обрадовали Алексея. Ему захотелось встать на ноги и тоже пойти бить фашистов. Встал с кровати, держась за спинку, но ноги слушались плохо. С этого дня снова стал делать утреннюю зарядку и обтирание тела влажным полотенцем.

Давно забытое ощущение «бодрящих мурашек» снова возвращалось к нему. Начал помогать женщинам, готовить еду семье и хозяйству. Заново учился ходить. Тело наливалось силой, на щеках появился здоровый румянец.

На работе Даше не давали проходу просьбами привести и показать выздоравливающего «ребёнка». Но она отвечала, что Алексей ещё слаб и может застудиться на холодном ветру. Однажды постоялец обратился к женщинам с вопросом:

- Почему в доме нет радио?

- Был репродуктор, да кошка его со стены сдёрнула. Он упал и перестал говорить. Если разбираешься, то посмотри. Он в коробке на шифоньере лежит.

Алексей внимательно осмотрел чёрную тарелку репродуктора и понял, что его можно восстановить.

Высыпал на жестяную крышку от стеклянной банки ложку муки, поджарил её на печке и приготовил декстриновый клей. Папиросной бумагой проклеил дырки на диффузоре и соединил оборванный провод на регуляторе громкости. Включил репродуктор в сеть, но он молчал, потому, что был перерыв в радиотрансляционной сети. Затопил печку и сварил картошки в чугунке.

Даша была на работе в больнице, а мать ходила на рынок продавать вязаные варежки. Несколько пар таких варежек, с козьим пухом, она отправила в посылках на фронт. Вечером все собрались за одним столом.

Вдруг из динамика раздался громкий голос Левитана: «В последний час! Провал немецкого плана окружения и взятия Москвы…» От неожиданности все вздрогнули, по телу пробежали мурашки, и тёплая волна ликования заполнила сердца людей. Теперь их сплачивало не только горе, но и общая радость. Каждому вспомнился его маленький вклад в эту первую большую победу.

На следующий день Даша принесла газету с фотографией важнейшего события Великой Отечественной Войны.

Все всматривались в неё, надеясь увидеть и узнать знакомые лица.

Под Москвой воевали Дальневосточные и Амурские дивизии.

Там же воевал командующий фронтом, со своим комиссаром, майор НКВД, столько раз спасавший Алексея в трудной ситуации.

И, хотя до Нового года оставалось больше трёх недель, настроение было праздничным. Даша обещала привезти в больницу на празднование Нового года своего пациента.

Алексей не любил больницы, но настоятельную просьбу Даши не мог отвергнуть. Он уже понемногу выходил на мороз и даже колол дрова. Своей зимней одежды у него не было, и Даша дала ему одежду мужа. Поначалу всё висело балахоном, но после того, как сделали ушивку выточками и перешили пуговицы, одежда стала выглядеть лучше. Даша очень тосковала по своему мужу, а Алексей, в его одежде, сильно его напоминал. Она не теряла надежды, потому, что женщины рассказывали, что иногда похоронки выписывали по ошибке.

В Алексее чувствовалась большая жизненная сила и твёрдость характера. Ей всё больше нравился этот человек.

К новогоднему празднику клеили цепочки из телеграфной ленты, резали снежинки и фонарики из бумаги, рубили конфетти дыроколом. Флажки для ёлки изготовили из цветных бумажных бланков. Для игрушек использовали фантики от конфет, сосновые шишки и фольгу от шоколада и чая.

Из Михайло-Чесноковской до Управления дороги поехали на автобусе. Переполненный ЗИС медленно полз на бугор «Пятьсот первого километра», заполняя скрипучий салон едким, сизым дымом. У пассажиров не было злости к водителю. Они все считали, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Когда вышли на улицу, Даша заботливо подтянула Алексею шарф, закрывая рот и нос, почти до самых глаз. На улице было морозно. Прошли мимо управления дороги и направились к мосту через железнодорожные пути. Алексей восстанавливал в памяти картины далёкого детства. Сейчас будет Парк культуры и отдыха на крутом берегу Зеи, где в каменной беседке по воскресеньям и праздникам играл духовой оркестр местного гарнизона. Рядом большая танцевальная площадка, дальше качели и карусели, волейбольная и баскетбольная площадки, аттракцион «гигантские шаги». Деревья и аттракционы были покрыты белым пушистым снегом. Стояла тишина, иногда прерываемая дробью дятла.

Больница находилась рядом с парком, за каменным забором. Сторожиха выглянула из будки и, узнав Дашу, открыла калитку. Алексей пропустил Дашу вперёд и пошёл за ней, чуть отставая. Тропинка была узкой, да и дорога ему была не знакома.

Поднялись на крыльцо терапевтического отделения, и обмели валенки, висевшим на гвоздике веником. Открыли дверь, и в клубах морозного пара шагнули через высокий порог. Собравшиеся медицинские работники, повернулись в их сторону

- Вот и Даша, волшебница наша! – сказал заведующий отделением – Показывай своё сотворённое чудо!

- Смотрите, смотрите, только дырки глазами не протрите! – ответила Даша, снимая с Алексея шапку и шарф.

Заведующий отделением уставился на мужчину, стоящего рядом с Дашей, и оцепенел. Их глаза встретились и Алексей выдохнул:

- Иван!

- Алексей, братишка, как ты здесь оказался?

- Приехал в вагоне с кожами!

- Я тебя не узнал и даже не верил в твоё выздоровление! Чуть не похоронил тебя! Прости, если сможешь!?

- Да я и сам не верил в своё спасение! Это Даше спасибо и поклон в пояс.

- Если бы сам не стремился выжить, ничего бы не получилось! – добавила женщина, зардевшись.

- Господи! Родные братья встретились! Счастье-то какое! – всхлипнула пожилая санитарка.

От этой новости всем стало тепло и весело. Каждый поверил, что под Новый год случаются чудеса и сбываются самые заветные мечты. Ведущий вечера напомнил, что пора за стол. До конца 1941 года оставалось 15 минут. Братья сели рядом за столом, а Даша разместилась в другой стороне, чтобы не мешать их задушевному разговору. Иван налил по стопке и произнёс короткий тост:

- За встречу нас и Нового года!

- Да, за встречу и за Победу!

Когда выпили и закусили, Иван повернулся к брату и загадочно произнёс:

- У меня, для тебя есть ещё один сюрприз! Не знаю даже, обрадуешься ты ему или огорчишься?

- Говори, не томи!

- Твоя бывшая жена Олеся здесь, у меня живёт вместе с сыновьями!

- Как? Не может быть! Ведь она осталась в Белоруссии?

- Да, осталась! Не успела эвакуироваться! Фашисты её не расстреляли, как жену коммуниста. Она заявила, что разошлась с тобой по идейным соображениям. Работала в подполье. Потом пришлось уйти в партизанский отряд, вместе с детьми. По состоянию здоровья её эвакуировали самолётом на «Большую землю». А затем поездом она приехала сюда. Там не было ни постоянной работы, ни жилья.

- Ты сказал «по состоянию здоровья»? Что с ней?

- Она беременна уже 6 месяцев, а вы с ней давно не жили! Как ты воспримешь чужого ребёнка?

- Да я же к ней ездил накануне войны! Мы помирились и этот ребёнок, скорее всего, мой! Точнее – наш, с Олесей! Война идёт жестокая! Чужих детей быть не должно. В Белоруссии говорят: «Чей бы бычок не прыгал, а телятко наше!» Мы ведь любим друг друга! А что стало с её матерью?

- Тёща твоя погибла во время бомбёжки!

- Хорошая, мудрая женщина, светлая ей память! Сегодня я к ним не пойду. Не хочу детей беспокоить среди ночи, а завтра, в обед, обязательно появлюсь. Ты живёшь в родительской квартире?

- Да!

- Тогда я зайду сам. Адрес помню!

Застолье продолжалось до 3 часов ночи. Возвращались с Дашей пешком. Мороз стоял трескучий, и оба закрыли лицо шарфами до самых глаз. Фонарей на улице не было. Дорогу, едва освещал, серп месяца. Когда добрались домой, сразу раздеться не смогли, потому, что края шарфов примёрзли куржаками к бровям. В тёплом помещении иней растаял, и Алексей помог Даше снять верхнюю одежду. Мать Даши ушла встречать Новый год к соседям. Снимая пальто, почувствовал, что женщина дрожит всем телом.

- Замёрзла?

- Да!

- Я сейчас чаю согрею!

- Не надо! Лучше обними меня!

Алексей подошёл к Даше и обнял её за плечи. Женщина прижалась к нему и закрыла глаза.

- Поцелуй меня! – прошептали её губы.

Алексей чмокнул в горячую щёку. Даша повернула лицо, ища мужские губы.

- Ты ведь не меня хочешь поцеловать, а своего мужа!

- Да! – простонала Даша.

- А у меня жена есть и двое сыновей!

- Жена, не стена, может и подвинуться! Война всё спишет!

Фраза резанула по ушам, напомнив подленького начальника станции. Алексей отстранился и сказал, наполняя голос металлом:

- Никогда так не говори! Даже не думай! Война ничего не списывает, она только спрашивает и проверяет людей!

- Я тебе совсем не нравлюсь?

- Нравишься, и даже очень! И, как человек, и, как женщина!

- Так в чём же дело?

- Дело в том, что сюда приехала моя жена с детьми. Сейчас живёт у брата. Об этом он мне сегодня рассказал.

- Ты готовишься к встрече с ней, чтобы лечь с ней в постель настоящим мужчиной?

- Нет, Даша! Скорее всего, постели не будет, она беременна на шестом месяце!

- Значит, ей можно, а тебе нельзя?

- Не хочу обсуждать и обвинять человека, не посмотрев ему в глаза! Я никогда не был предателем и никогда им не стану! Предательство тоже начинается с малого. Сначала предают свою любовь, друзей, а потом и Родину. Прости меня, если обидел.

Даша оттолкнула его, и бросилась на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Тело её забилось в глухих рыданьях. Алексей пошёл на кухню и согрел чай. Хотел предложить Даше, но она уже спала, свернувшись калачиком. Взял своё ватное одеяло и прислонил его к обогревателю печи. Через минуту накрыл им женщину. Одеяло пахло свежестью глаженого белья. Даша улыбнулась во сне и зачмокала губами. За окном начинался первый день нового года и новой жизни.

Встреча с семьёй прошла радостно. Старший сынишка с гордостью показывал свою медаль «За боевые заслуги» и говорил, что такая же есть у мамы. Оксана была безмерно счастлива, что снова встретилась со своим мужем. Не знала, где его усадить и чем накормить.

- Будешь здесь работать или на фронт уедешь?

- Ещё не знаю! Надо стать на партийный и воинский учёт. Завтра, с утра этим займусь!

В военкомате назначили дату прохождения медкомиссии и отпустили. В райкоме партии пришлось долго ждать в приёмной. Пухленький, розовощёкий секретарь райкома партии очень походил на пионервожатого из летнего лагеря.

- Вы ко мне по личному вопросу? Я недавно работаю первым секретарём. До этого был заведующим организационным отделом.

- Нет! Мне нужно стать на партийный учёт!

- Этим у нас занимается сектор учёта!

- Но они отправили к вам! Сказали, что перерыв большой!

- Давайте ваш партбилет!

- Пожалуйста! – сказал Алексей, протягивая потрёпанную и слегка закопчённую книжечку.

Секретарь брезгливо взял её в руку и сразу положил на стол.

- Что же вы так относились к партийному документу? Его придётся менять! У вас 6 месяцев нет отметок об уплате членских взносов! Вы утратили связь с Партией и подлежите исключению! На очередном бюро мы сможем рассмотреть этот вопрос.

- С партией я никогда не терял связь, и хочу оставаться в её рядах!

- Если хотите, можете снова вступить в Коммунистическую партию на общих основаниях. Не раньше, чем через год после исключения и по трём рекомендациям членов партии, имеющих достаточный партийный стаж.

- Да у меня здесь только жена и родной брат, но они беспартийные! Я не согласен с таким решением!

- Можете обжаловать его, заявлением в партийную комиссию обкома партии.

- А если и там откажут?

- Обратитесь в партийную комиссию при ЦК КПСС!

- А может не стоит затевать эту канитель, а сразу проконсультироваться по телефону, чтобы не делать ошибок? Я сопровождал важный груз, а потом находился на лечении!

- Если вы считаете партийную работу канителью, то вам действительно нечего делать в партии. Партийный билет оставьте у меня! А я, действительно, проконсультируюсь по этому случаю.

- Партбилет я вам не оставлю, потому, что нет решения бюро райкома партии, а необходимые выписки из него сделайте!

Первый секретарь райкома партии записал данные в свой настольный ежедневник и подал партбилет Алексею. Настойчивость и уверенность этого человека в своей правоте настораживали. После его ухода из кабинета он позвонил в обком. Там тоже не могли дать вразумительный ответ. Просили подождать и не пороть горячку. Обещали проконсультироваться в партийной комиссии при ЦК КПСС. Ответ пришёл неожиданно быстро. Предлагалось рассмотреть вопрос сразу на заседании бюро обкома партии. Из Москвы прилетает представитель ЦК КПСС, с проверкой запуска эвакуированных заводов. Хотел присутствовать на заседании бюро обкома партии 10 февраля. Это обрадовало первого секретаря райкома партии и расстроило Алексея. Ему хотелось скорее ликвидировать неизвестность.

В Благовещенск Алексей поехал на поезде, а секретарь райкома партии на служебной машине. В ожидании заседания бюро обкома партии, оба оказались в приёмной, но не разговаривали. Наконец, их пригласили в кабинет. За столом, покрытым красным сукном сидели все члены бюро. Кроме них, был человек с обезображенным шрамом лицом и областной военком. Первый секретарь обкома партии, сидящий в торце длинного стола, обратился к окружающим с короткой вступительной речью.

- Сегодня у нас необычное заседание! Мы оцениваем и решаем судьбу человека, прошедшего через тяжёлые испытания. Те, кто его знают, выскажут своё мнение, кто не знает, зададут вопросы. Думаю, начнём с первого секретаря райкома партии.

Пухленький «пионервожатый» вскочил и по бумажке прочитал обвинение в небрежном хранении партийного документа и утраты связи с Партией. Следом выступил областной военком. Он тоже проинформировал членов бюро, что Алексей находится в призывном возрасте, отслужил в Армии, а на воинский учёт вовремя не стал, после убытия из постоянного места жительства. Один из членов бюро попросил дать объяснение этим фактам. Но, неожиданно слово попросил человек со шрамом.

- Я вам отвечу, товарищи, потому, что знаю этого человека. Путь его через всю страну оказался долгим и трудным. Но этот коммунист никогда не терял связи с партией Ленина и Сталина! Родина высоко оценила его подвиги.

С этими словами, говоривший, раскрыл кожаный портфель и вынул из него бумаги и небольшие коробочки.

- В июне 1941 года своими умелыми действиями товарищ Федотов спас целый железнодорожный эшелон от уничтожения. Вступил в смертельную схватку с двумя самолётами фашистов и победил. За это награждён, медалью «За отвагу». На другой станции, с боевыми товарищами, перебросил через водную преграду эшелон с горючим и снарядами. За этот подвиг, указом Президиума Верховного Совета СССР награждён орденом «Боевого Красного Знамени». В город Свободный, рискуя собственной жизнью, привёз целый вагон кожи для изготовления обуви нашим славным воинам. За это он награждается медалью «За трудовую доблесть». Прошу товарища Федотова принять награды!

Растерянный герой шагнул к человеку со шрамом. Теперь он узнал комиссара с красными звёздами на рукавах кителя, по крепкому рукопожатию и блеску лучистых глаз. За столом сидели притихшие члены бюро.

- У меня, товарищи, есть ещё одно предложение! Партийная комиссия ЦК КПСС рекомендует освободить первого секретаря Свободненского райкома партии от его обязанностей и направить его в действующую армию. Взамен его, назначить первым секретарём райкома КПСС Свободненского района Федотова Алексея Николаевича! Его отец был заместителем председателя Райисполкома. Теперь пусть сын ведёт район к новым победам. А партийный билет мы ему заменим! Бланки с печатями я привёз с собой. Такие коммунисты, как он, не подведут и не опозорят нашу Партию ни на фронте, ни в тылу!

© mastergaf / Анатолий Фёдорович Горохов

Опубликовано 23.10.2020 в 15:07
Прочитано 372 раз(а)