Улыбка

Часы медленно пробили ровно двенадцать дня.

Я поморщилась и сосчитала до десяти. Должно было успокоить. Должно было...

- Так в чем Ваша проблема? - нетерпеливо проговорил месье Дюппель.

Месье Дюппель — это мой психолог. Он относится к тому самому типу людей, которые похожи на крыс. И характером, и внешностью. Такое ощущение, что именно крысы положили начало этим людям.

Я растянулась по кушетке, словно жвачка по асфальту. Ощущения были такими же — словно меня разжевали, вытянули самую начинку и выбросили прочь.

- В чем Ваша проблема, мадемуазель? - месье оголил свои передние зубы, приподняв верхнюю губу. - Не тяните же мое время, - он нетерпеливо цокал каблуками своих Берлутти по полу, - Мое время — это Ваши деньги.

- Не волнуйтесь, господин Дюппель. Если Вы мне действительно поможете, я заплачу Вам сполна.

-Кхм... Смелее, - доктор не переставал цокать каблуками, - У Вас же, в конце концов, не “синдром доктора Стрейнджлава”? - Пьер Дюппель криво улыбнулся.

-«Синдром доктора Стрейнджлава»? - хрипло отозвалась я. Честно говоря, самой было удивительно, насколько может измениться голос, когда тебе с минуты на минуту могут поставить диагноз психически больного.

-О, да, - у месье был голос сквернее моего. Он звонко захихикал, - Это когда рука, независимо от предпочтений своего владельца, приветствует весь мир нацистской «зигой». А еще, у меня был пациент, его рука начинала душить его самого и...

-Может остановимся на моей проблеме? - на секунду, мне показалось, что все мое тело высохло; вся энергия иссякла, что на лице сформировались морщины — такие скверные морщины, словно я постарела лет на 60...

-Бога ради! Только вот Вы сами мне ничего не говорите.

Я закрываю глаза. Мне не хочется говорить. Мысленно, я не здесь, я где-то далеко, парю над Триполи... Мне не нужны сеансы господина Пьера, мне нужен его кабинет.

Это, как мне казалось, единственное место, где я могу чувствовать себя спокойно, где моя душа успокаивается.

Доктор постукивает каблуками. Каждый удар по кафелю равен одной секунде.

-Я... - ком подступает к горлу. Рассказать кому-то о своих проблемах, для меня равняется прыжку с обрыва. Никогда не знаешь, что тебя ждет дальше.

Дюппель отвратительно причмокивает. Это до ужаса сбивает меня с мысли и делает его еще более похожим на крысу.

-Я... Я сегодня видела улыбающегося ребенка.

Дюппель берет свою шариковую ручку и быстро что-то пишет в свой блокнот в кожаной обложке. Ручка скрипит по бумаге, я нервничаю.

Для меня это слишком много звуков. Часы, каблуки о кафель, ручка о бумагу... Невозможно сосредоточиться!

Я невольно скрипнула зубами.

-Итак, улыбающийся ребенок. Он выглядел прозрачным? Когда Вы его потрогали, он испарился?

-Нет-нет-нет, - сажусь я на край кушетки, — Он был реальный. Живой, улыбающийся ребенок.

Доктор поморщился.

-И всееееее..? - в голосе звучала нота разочарования.

-Да. Но он улыбался. Понимаете, улыбался?

-Все дети улыбаются, - фыркнул Пьер. - Специально улыбаются, чтобы что-то выпросить.

-Нет, доктор, - я кончиком туфли достаю до пола. - Он просто стоял в толпе и улыбался. Просто так. Я давно не видела улыбающихся детей. А взрослых — тем более.

-Это все, что Вас тревожит? - Дюппель закусил губу, и демонстративно захлопнул блокнот.

-Ну...я, например, не могу улыбаться.

-И правильно делаете! - Дюппель возмущенно замахал руками, словно итальянец в +37. - Кто же при нынешнем правительстве, в нынешней Франции улыбается, хм?

-Тот малыш.

-Это иллюзия, - психолог скрипнул зубами и еще быстрее начал что-то записывать в свой блокнот. - Вот, держите. Это Вам таблетки. Чтобы улыбающиеся малыши не виделись.

Дюппель гордо вскинул голову и пригладил свои и без того гладкие, словно намазанные маргарином, волосы.

Я встаю с кушетки, медленно тянусь вверх, мой позвоночник хрустит в пределах третьего и четвертого позвонков. Я вижу треснувший кафель под ногами месье Дюппеля — его усердствию можно было позавидовать.

Кафель под моими ногами цокает, словно ломающаяся плитка бельгийского шоколада. «Нехоженые тропы» - проносится в моей голове с сарказмом. Я открываю входную дверь, и этом резким движением случайно ударяю дверью молодого человека.

Молодой человек, которого звали Марк, валится на пол и испуганно на меня смотрит. Он прекрасно знал, что подслушивать — некультурно.

Он поднимается с пола, и не отряхнув свой костюм наклоняется к моему уху.

-Я...я..тоже его видел.

Марк испуган, я тоже. Из кабинета вылетает запыхавшийся Дюппель и кричит:

-Будьте же вы прокляты!

От такого пронзительного голоса я валюсь на пол. Кажется, секунд пять тому назад в такой же позе тут распластался Марк.

-Нету ничего хорошего в этом мире, НЕТУ! - Дюппель топает, он в ярости. - А если что-то изменится, я вам обоим позвоню!

Психолог захлопывает за собой дверь. И в то же время к кабинету подошел малыш. Маленький такой. С леденцом из кондитерской лавки, что в двух кварталах отсюда. И с улыбкой на лице.