Губительная сила любви

ГУБИТЕЛЬНАЯ СИЛА ЛЮБВИ

(юмористический рассказ)

Своей мужскою красотой

срывал с девиц хитин притворства…

Не каждый устоит перед соблазном, соблазном тела, тела женщины, девушки. Ему не нужно было сдерживать себя в этом юношеском влечении к противоположному полу - он сам был для девиц большим соблазном.

Восточный разрез карих глаз, чистая белая кожа, завораживающая улыбка безупречного зубного ряда, немного шарма и юношеской застенчивости, делали его неотразимым в стаде безликого пролетарского племени. Валерий вырос на окраинах большого индустриального центра, и, как все провинциальные мальчишки не был лишен всех тех диких повадок, доставшихся ему по плебейскому наследству. Но, случайно попав, после армии, в медицинское учреждение, он, как и многие молодые приматы, начал копировать манеры высшего общества: высокообразованных врачей, квалифицированных медсестер, всего медицинского персонала, где даже водители скорой помощи не брезговали просвещенным слогом, пропитанным медицинской терминологией. Некоторые друзья начали его сторониться, замечая в нем ростки чуждой им рафинированной интеллигентности. А некоторые философские фразы их шокировали, как мат среди презентаций.

После непролазной грязи пролетарских «хрущоб», беспробудного похабства варварских отношений и вязкой трясины сленга, атмосфера стерильной белизны медицинского учреждения показалась Валерию божественной. Белые халаты, накрахмаленные колпачки, аккуратно уложенные волосы и безукоризненный маникюр, пьянили его разум. Привыкший огрызаться на женскую грубость, господствующую в пролетарских кварталах, в медучреждении он сделался управляемым джентельменом, немым и исполнительным, завороженный тактичностью и мягкостью женского персонала. Такая разительная перемена обстановки сильно повлияла на его мировоззрение и сделала тем, кем он впоследствии стал, сам того не ожидая.

Кроме внешней привлекательности Валерий унаследовал от отца аккуратность и чистоплотность, что в новом коллективе только поощрялось. Меркантильность матери помогала ему ориентироваться в безмерном материальном мире: находить нужные вещи, полезные связи, удобные положения, производить впечатление благонамеренной посредственности. Синтез этих разнородных начал, вживленных в привлекательную оболочку, давал ему значительное преимущество перед другими.

С провалом профильных экзаменов, очутившись в жаркой автоклавной для наработки медицинского стажа, он и здесь, среди огромных стерилизующих агрегатов, дышащих специфическим паром, находил уютный угол. Как домашний кот городил у окна свое личное местечко, безучастно созерцая внешнюю и внутреннюю динамику жизни.

Используя свое мужское очарование, не имевшее сбоев, он без труда уговорил сестру-хозяйку - красивую женщину сорока лет, с ярко накрашенными губами, выдать из больничного инвентаря нужную ему мебель. Из глухой каптерки в автоклавную стали перетекать чиновничьи атрибуты: журнальный столик, два подтертых кресла из приемной, книжный шкафчик. Плиточный пол украсил списанный ковер из кабинета главврача и даже вазы из комнаты совещаний. В конце продолговатой автоклавной появилась уютная ниша, где он, коротая время от загрузки до разгрузки, читал нужную литературу, позволяющую ему держаться в изысканном обществе непринужденно, уводить разговор в метафизические сферы, создавать собственное мнение и влиять на мнения других.

Сестре-хозяйке новичок тоже импонировал и у него, вопреки неписанному закону ведомства, сразу появился новый белый халат и тщательно накрахмаленный колпак доктора, что на фоне блестящих черных волос делало его неотразимым. Глядя на себя в зеркало, по случаю «позыченному» у сердобольной хозяйки, автоклавщик возомнил себя молодым врачом.

А когда на медосмотр приводили шумные группы первокурсниц из разных учебных заведений, он откладывал в сторону дидактическую книгу и появлялся в больничном коридоре в сияющем имидже замглавврача, страдающего хроническим снобизмом. Молодой сотрудник опрометчиво скопировал желанный имидж с сопутствующей патологией.

Увидев его величавую походку, шумная девичья аудитория бессознательно затихала, как жертва перед приближающимся удавом. По блестящим плиткам коридора грациозно скользил сказочный принц в белоснежном халате, символизирующем кристальную чистоту души, тела и лучших сердечных намерений.

Появление в реальной жизни идеального самца, вызывало у половозрелых самок неизведанное ощущение воллюста, кружившем им безрассудные головы.

С серьезным лицом врача, озабоченного проблемами больных, он шел, глядя поверх толпящихся девиц, в белесую даль коридора. Светящиеся блики экзальтированных глаз были магически неподвижны, призывая следовать за ним, но периферийное зрение рептилии лихорадочно работало, отыскивая среди обследуемых достойную жертву.

Если таковая находилась, то со второго захода автоклавщик уже ступал с противоположной стороны коридора, деловито неся красную папку отчетов о стерилизации больничного белья.

Обнаруженная жертва, польщенная вниманием благообразного доктора, краснела как его представительская папка и потеряв контроль, шла за ним под завистливые взгляды сокурсниц.

Диапазон его возможностей был слишком узок, чтобы развернуться перед симпатичной девушкой во всей своей демонической силе.

Зарплата автоклавщика позволяла предложить избраннице лишь чай, да печенье в ведомственном буфете. Но, и здесь он проявил свою плебейскую изобретательность, обретенную у местных провинциалок, пригодившуюся в общении с подобными. За «красивые глаза» он получал в буфете бесплатную пайку (стакан чая и пять печенюшек), положенную безвозмездным донорам, и с изысканными манерами метрдотеля, списанными с зарубежных экранов, галантно ставил блюдечко перед избранницей. С довольным лицом благодетеля усаживался рядом и задавал пять-шесть стереотипных вопросов, объединенных навязчивой идеей.

Если по какой-либо причине девушка не могла продолжить знакомство, а таких почти не было, то опытный ловелас особо не огорчался. При таком успехе у женского пола, хуже было, если девушка соглашалась. Вести ее было некуда. В кафе – не хватало денег, в кино – стыдно, свободной квартиры – не существовало. И тем не менее, именно в этот период разгула плотских увлечений, помноженных на материальные нестыковки, он познакомился с лучшими представительницами слабого пола. Большую часть симпатичных девушек он тут же терял, из-за отсутствия подобающих условий. Было и немало случаев, когда девушки оставляли своих избранников, только бы продолжить отношения с импозантным мужчиной. Их девичий гиперсексуальный взгляд безошибочно выделял из стада самцов самую яркую особь, чтобы создать с ним жизнестойкое потомство.

Иногда взгляды, озабоченных продлением рода, встречались в густой городской толпе, дав мощный импульс новым любовным отношениям. Не взирая на уже имеющееся пресыщение, на засевший в его организме вирус флирта, автоклавщик, помимо женских прелестей, все же обращал внимание на крепкое родовое древо очередной пассии, дающее надежду продлить себя без клинических осложнений. Страстный любитель праздников, гулянок, свадеб, он всегда раздражался ликующей толпе у ЗАГСа, расположенного в городском Храме Фемиды, своим безмолвным противостоянием наглядно демонстрирующем финал подобного веселья. Фальшивые улыбки регистраторш, ежедневно созерцавших чужое счастье, слащавые речи, обращенные к молодоженам, выводили его из себя. И, тем не менее, он, большой приверженец свободной холостяцкой жизни, впервые начал подумывать о серьезности отношений.

Как биология влияет на мышление, меняя его на противоположное! Как антиподы в здании суда.

Как-то раз - не в службу, а в дружбу – приятная сестра-хозяйка попросила короля пара заменить лампочку в ее в кабинете. Он вышел из автоклавной вместе с ней, и она тут же открыла рядом стоящую дверь с угрожающей молнией, пронизывающей череп. Стены коридорчика неизвестного помещения, выложенные белым кафелем, вели в небольшие комнатки с полочками, завешенные белыми простынями. Брови Валерия высоко поднялись:

- Это ж надо же, такое уютное помещение совсем рядом! - подумал он, испугавшись, что его вкрадчивая мысль проникнет через энцефалитический барьер ушлой медсестры.

Хозяйка, привычным движением отодвинув казенные занавески, потянулась к верхней полке за ящиком с лампами. Из-под укороченного халата застенчиво выглянули полные ляжки, но, автоклавщик глядел в другую сторону, на стоящий у окна письменный стол, размерами схожий на секретарский. Заметил у стены мягкий медицинский топчан, четыре стула, две тумбочки и даже телевизор. Толстые бедра зрелой женщины его не интересовали, они были надежно защищены целлюлитом от сторонних домогательств.

- Держи - отозвалась хозяйка, протянув ему гофрированную упаковку -

Выйдя из мечтательного состояния, Валерий мило улыбнулся, выразив решимость поменять путеводную лампу, приведшую его к соблазнительной идее.

- А что это за помещение? - как бы между прочим спросил автоклавщик, просматривая на свет колбу счастливого светила.

- Да, это помещение электрика… - равнодушно ответила хозяйка.

- А где сам электрик? Почему он не меняет лампы? Заболел что ли? - как бы мимоходом интересовался новичок.

- Нет, не заболел… - продолжала женщина, запирая тайную дверь - должность вакантна…

Никто не хочет сюда идти работать… - негодовала медсестра - Зарплата слишком мала для мужчины в медицинских учреждениях. Электрик пятого разряда на промышленных предприятиях получает раза в два больше

- Ну, так давайте я пойду еще и электриком… - скромно предложил он свою кандидатуру, надеясь сразу убить пару смачных зайцев.

- Тебе на ставку нельзя… - Никто не даст… - рассуждала она по дороге в свой кабинет

В медицине надо все часы отрабатывать – проверяют… - доверительно пояснила она - А вот на пол ставки можно. Пойдешь?

- А чего ж не пойти… Я в энергетике разбираюсь, не только автоклав могу починить, но и лампы по всем корпусам менять… даже электродвигатели могу восстановить - воодушевленно сообщал он.

- Ну, вот и хорошо! - обрадовалась старшая медсестра - А то мне постоянно приходится просить кого то из мужчин, а их у нас совсем мало, да и те: то на выезде, то на дежурстве…

- И сколько же их? - поинтересовался Валерий, чтобы знать количество конкурентов.

- Семь человек на триста баб… - выпалила она неприглядную статистику - сторож Палыч не в счет. Он - «инвалид детства» - щелкнула сестра по горлу - Попивает по ночам подкрашенный чернилами спирт из морозильных камер, а днем отсыпается - шепотом добавила хозяйка, чтобы не разбудить воровитую стражу.

Валерий повеселел. Начал интересоваться, чем занят мужской персонал.

- В основном – врачи - нехотя перечисляла она - остальные: два технолога лаборатории фракционирования белков, два технолога сушки плазмы и один в криобиологии на полставки, костный мозг размораживает… Ну, есть еще водители, но их почти никто не видит. Они либо в гараже, либо лихачат между сменами, какой резон им у порога торчать.

- Не густо… - вздохнул автоклавщик, сменив лампу - не с кем и поговорить про мужские проблемы. Да, и вообще, хоть с кем-нибудь поболтать на сердечные темы…

- На сердечные темы надо не говорить, а делать… - мягко намекнула она ему, заговорщически улыбаясь.

- Интересно, как можно «делать» сердечные дела, если эти ощущения прерогатива сердца? - подумал он, сохраняя вопросительное лицо - Ох уж эта женская логика!

- Ночью надо делать… - продолжила хозяйка шепотом - во время дежурства. Ни начальства нет, ни лишнего персонала… - перешла она к материализации чувственных восприятий.

- Так я ж постоянно работаю днем! - напомнил ей автоклавщик.

- Ладно… - махнула сестра-хозяйка рукой - электриком пойдешь? Говорить начальству?

- Конечно, говорить… -

- Жди меня в автоклавной, а я мигом, пока главный на месте…

- А чтоб попасть в ночь… - остановилась хозяйка в коридоре, делая лукавое лицо сказочницы - нужно с Валентиной дружить… - добавила толстушка интригующим шепотом - Старшая медсестра, как председатель профкома распределяет всех по сменам.

На следующий день ключ от вожделенных апартаментов был в руке Валерия. Он вступал в таинственную зону сладостных предвкушений с волнительным сердцебиением. Неизъяснимая радость переполняла его.

- Вот заветная мечта молодого человека: уютные две комнатки, две кладовки и даже туалет! - восхищался он - И за это еще платят… пусть даже полставки - радостно думал он, почувствовав себя наперсником удачи.

Предчувствие грандиозных перемен кружило пролетарскую голову. С недюжинным рвением он начал наводить порядок в вверенном ему помещении. Перебиралось и выбрасывалось все лишнее, менялось все местами, захламленная складская обстановка становилась похожей на уютный гостиничный номер с интимной настольной лампой и ковром у топчана. Полки с инструментом, электроприборами, лампами, патронами скрылись за простынями, заменявшими белые шторы. На столе появился телефон, в одну ночь запараллеленый с автоклавной, пусть даже внутренний, внушительным видом напоминавший правительственную связь. Оставалось закрыть окно непроницаемым материалом, чтобы ночью не был виден греховный свет.

Он выдернул два листа фанеры из задней стенки шкафа, бесхозно стоявшего у черного входа, и приготовил их в качестве конспиративных ставен.

- Теперь здесь можно жить! - радовался он, укладываясь на мягком топчане.

Заложив руки за голову, он начал мечтать: как можно достичь независимости в зависимой обстановке. Это дерзкое желание щекотало ему молодые нервы.

Понимая, что такой рай долго не просуществует, он тщательно следил за всей машинерией в медицинских корпусах. Все поломанное сносилось в кладовки и во время дежурства ремонтировалось прямо в автоклавной, совмещая полезное время с бесполезным.

Вскоре начальство, прозревшее с помощью сестры-хозяйки, заметило, что в учреждении все электрооборудование работает исправно, лампы повсюду горят, нареканий от персонала нет. И ему, не отработавшему еще положенного срока, начали начислять ежемесячные премии, а в квартал еще и поощрительные надбавки за перевыполнения плана по забору донорской крови. Он почувствовал себя причастным к лечебному процессу, к медицине, к здравоохранению, стал гордиться своим особым положением работающего трутня.

Женский контингент, привыкший извлекать из всего пользу, также зауважал нового электрика.

В автоклав потекли предметы домашнего обихода: поломанные утюги, электропечки, фены, плойки, вентиляторы. Время дежурств перестало быть бесполезным и начало понемногу обогащаться.

- Деньги идут к деньгам! - вспомнил он мещанскую мудрость.

Если раньше в жаркую автоклавную заходили всего лишь пять-шесть неказистых санитарок, развозящих биксы по своим хозяйствам, то теперь сюда зачастили молодые женщины, квалифицированные врачи, нуждающиеся в мастеровитой мужской руке. О нем заговорили даже в дальних, глубоко стерильных отделениях, куда не ступала неопрятная нога санитарки.

Врачи и технологи мужского пола тоже прониклись к нему уважением, они нуждались в новом электрике, появились друзья и среди водителей. Всем нравился деликатный, отзывчивый работник, который мог быстро починить немецкую центрифугу, электропривод чешской морозилки и венгерский шейкер, не дожидаясь специалистов медтехники. С оборудованием недоступных операционных ему тоже пришлось ознакомиться, меняя там кварцевые и бактерицидные лампы, электроподъемники кассет лиофилизата. Слава успешного специалиста завела его и в темную дистилляторную, и в лабораторию фракционирования белков, и в сушильные камеры, и в отделение сублимации плазмы, и даже в гаражи. Но, собственное помещение электрика он оберегал от непрошенных гостей, как жаворонок гнездо, отвлекающе щебеча неподалеку.

А чтобы неповадно было соваться в личную зону руководству - табличку «Электрик» ликвидировал, оставив только молнию разящую череп с предупреждением «Опасно – высокое напряжение!», а напряжение жизненных чакр там достигалось высокое, как у авгуров.

Первые визиты в казенные апартаменты не заставили себя долго ждать. Познакомившись со смазливой студенткой, Валерий приглашал ее сначала в буфет, за бюджетный табльдот, где в доверительной беседе легко определял настрой и намерения молодой особы, а дальше предлагал пройти по коридорам многопрофильного учреждения, ознакомиться с условиями и бытом своих коллег.

Он шел уверенно, в идеально чистом белом халате, накрахмаленном колпаке, как полноправный хозяин импровизированного лазарета, позвякивая связкой ключей от подсобных помещений. Держался с достоинством, демонстрируя огромный зал криобиологии с таинственными хранилищами человеческой ткани, и даже открывал огромные чаны с жидким азотом, ледяным туманом, покрывающим кассеты с донорским мозгом. Как специалист показывал препараты криопреципитата, фибриногена, гаммаглобулина, доставая их из огромных холодильных шкафов. Не спеша просматривал на свет, сосредоточено щуря знающий глаз, постукивая пальцем по стеклу. После познавательной экскурсии, электрик приглашал гостью отведать ароматного кофе в комнате отдыха. Так он называл свое белоснежное гнездо, пахнущее стерильным бельем, пропитанное кварцем и импортным одеколоном.

Любой девушке было интересно заглянуть в Храм неведомой Гигиеи – богини здоровья, оценить - как живут и работают врачи. И если экскурсия удалась, пассия оставалась до вечера. Опьяненная медицинским спиртом и замысловатыми терминами, сопровождавшимися попутными ласками галантного гида, наивная студентка вкушала богатую гамму божественных удовольствий.

Опытный учитель как якутский шаман демонтрировал, экзотические действия жидкости, замысловатыми движениями разливая его прямо на столе. Нежно голубое пламя вспыхивало перед восхищенной гостьей, отсвечиваясь в ее округлившихся глазах. Плененная волшебством гостья любовалась необычным зрелищем, согревая руки в теплой феерии. Неожиданно гуру предлагал поглотить огненную жидкость. Эфемерный дух спирта доводил градус отношений до нужного накала, за которым происходила необходимая реакция чувств.

Юная особа, впервые лицезревшая чудо, была восхищена волшебным свойством ректификата не только гореть, но и сближать до полного слияния.

Продезинфицировав под призором мудрого факира утробу, они лежали на топчане кристально чистые и счастливые, целуя и облизывая друг друга, не опасаясь попасть в инфекционное отделение.

- Мне кажется, что даже воздух здесь стерильный! - восклицала охмелевшая гостья, жадно вдыхая спиртовые пары.

- О да! Эта белоснежная колыбель - единственное место, где я могу расслабиться… достичь полной эвдемонии... - многозначительно шептал пролетарский эпикуреец в полумраке.

Под такие откровения гостье хотелось раздеться. Слабый пол всегда окутывает себя туманом вселенской тайны, получая наслаждение от своей неразгаданности, но именно это свойство доставляло автоклавщику тонкое удовольствие. Ему нравилось нежно развеивать бутафорскую дымку прелестных нимф, когда в доверительной беседе, слово за словом, снимается пелена напускной загадочности и появляется истинный контур девичьей сущности. Естественность высвобождала забившуюся в чулан души чувственность.

- Что-то мне жарко! - томно произносила новая визитерша, запуская действие сексуального эгрегора.

И все живое устремлялось к максимизации долгожданного блаженства.

Счастливая жизнь - это наличие каждодневного дебюта! - делал вывод хозяин пенатов.

Бывали случаи, когда уставшая студентка не желала возвращаться в общежитие, и они проводили романтическую ночь кутаясь в стерильных простынях как патриции. А утром он выпускал предмет ночной забавы через большое окно, находившееся на высоте дамского колена, вместе с порцией собачьих лакомств. Сторож Палыч в это время уже крепко спал, честно отслужив ночную в крашенный парах Бахуса, а первые сотрудники еще не появились.

Количество желающих вновь провести романтическую ночь в объятиях импозантного доктора росло со скоростью мегаполисной инфлюэнцы. Это была захватывающая игра желаний, с появлением и исчезновением субъектов. Случались накладки. Некоторые девицы, застигнутые половой эманацией среди бела дня, неожиданно вплывали в расположение автоклавной, как паровые призраки.

Валерий был не из глупого десятка и всякий раз выкручивался из неловкой ситуации путем определенных мысленных ходов.

Иногда спасали телефонные звонки – срочные вызовы в отделения, иногда визиты сотрудников и даже руководства препятствовали конфликту, но чаще пропадал он сам, где-нибудь в далеком отделении выездных трасфузиологов. Такие эксцессы обостряли его чувственность, и он, сдержано улыбаясь, придумывал очередную уловку, чтобы плотоядные кабарги, претендующие на его плоть, не встретились. В одном учреждении он умудрялся разводить прибывших конкуренток в полярных направлениях без телесных и душевных травм.

Работая электриком, он хорошо изучил все потайные ходы специализированных зданий, приспособленных для сложных медицинских целей. Пользовался и рабочей створкой окна в криобиологии, через которую закачивался жидкий азот. Мог выйти из автоклавной либо в окно, либо через узкий коридорчик в «Экспедицию», работающую круглосуточно для «скорой».

В крайнем случае можно было покинуть здание через окно в комнате электрика, но оно выходило во двор, прямо в лапы сторожа Палыча, а тот верен был клятве Гиппократа и никогда на службе не спал, как и его недремлющая Трихомонада. Валерий предусмотрительно «подмазывал» сторожа чистым спиртом, полученным за ремонтные услуги, взамен подкрашенного, который тот потягивал по ночам из морозильных камер. Собаке же, он приносил из дому остатки пролетарской роскоши или бросал объедки сотрудников через форточку.

И благодарное животное перекочевало под окно сердобольного электрика.

Все эти спасительные уловки действовали при условии столкновения неизвестных друг дружке особ. В эту забавную игру демон страсти никогда не включал сотрудниц, хотя позывы у тех начались с облачения в белый халат новичка - искусителя. Он был не канонично красив.

- Ты необычайно счастлив! - заметила одна из смазливых студенток, внезапно посетившая эскулапа - Я вижу – у тебя немало поклонниц…

- И как ты это определила? - спросил он, жестом предлагая присесть.

- Когда мужчина одинок… у него вид побитой собаки - со знанием дела сообщила гостья, видимо, вошедшая со двора.

- Неужели? - удивился он - А у меня, похоже, вид побившего собаку… - продолжил доктор собачью тему, глядя в окно на Трихомонаду, пропустившую меченную гостью.

- Да… и не одну… - дополнила она, прикуривая сигарету -

Воцарилась тюремная тишина. Валерий терпеливо ждал от глубокой затяжки глубокомысленного вывода.

- Чем больше у мужчины женщин… тем счастливей он выглядят! - вывалились мудреные слова из дымного рта.

- То-то, я думаю, что вид у всех мужчин - несчастный! - выдохнул он, облокачиваясь на разоблаченный топчан.

- А у тебя, в отличие от них, счастливый! - с долей сарказма подчеркнула студентка.

Между молодыми выросла железная стена иронии.

- И что я должен сделать, чтобы померкнуть в твоих глазах? -

- Осчастливить меня! - лупанула она в лоб, выпуская дым прямо ему в лицо.

- А что, вчера было недостаточно? - увернулся он от надвигающегося несчастья.

- Я не про это… Ты должен осчастливить меня в жизни! -

- Ах, вот как! И каким образом это сделать? - мило улыбнулся электрик

- Расстаться со всеми твоими… мандавошками и уделять внимание только мне одной! - бесцеремонно заявила она.

- Так у меня ж никого нет… - с глупой усмешкой ответил он, разводя руками -

- Нехорошо обманывать бедную девушку… -

- Я тоже не богат… - напомнил электрик.

- Здесь у тебя в апартаментах, повсюду женские волосы… - круговыми движениями глаз она описала масштаб греха.

Он осмотрелся вокруг, как будто первый раз попал в незнакомое пространство -

- На белом фоне они хорошо видны… - подсказала гостья.

Валерий растерянно улыбнулся, дескать откуда-то сами насыпались.

- … причем все разного цвета… - добавила она - и крутизны…

- Не обращай внимания - нашелся он - это здесь медсестры прибираются, санитарки…

- … Врачи - добавила студентка - Широкий у тебя диапазон прибиральщиц. А лифчики они тоже прибирают или оставляют для острастки? Вон из-под занавески торчит - указала гостья концом сигареты.

- Тон у тебя сегодня какой-то… не гостевой… - попытался сменить тему Валерий -

- Да, я пришла сделать серьезное заявление! -

Электрик сел.

- Неужели беременна? - подумал он.

- Мой папа очень влиятельный человек! – многозначительным тоном начала девица.

- Ну, началось! - встрепенулся доктор, забыв с перепуга, что он электрик.

- Он директор мясокомбината! -

Электрик выпустил воздух.

- Пусть не областного, но все же…

- Я мясо… - не очень… - брезгливо поморщился Валерий, отходя от шока.

- Ты его можешь, вообще, не есть! - пренебрежительно отмахнулась она рукой - Это твое дело… - Но, папа может поставить тебя на такую должность, что тебе позавидуют даже в Горздравотделе.

Воцарилась обдумывающая тишина.

- Ну, и… - вымолвил эскулап, воображая перспективу.

- Ну, и мы едем в долгое свадебное путешествие! За границу! -

- Заманчиво! -

Когда говорят о браке, слов любви не слышно - подумал Валерий.

Соображая, что ответить, он как-то робко заметил:

- Я не знаю… Может ты меня не любишь? -

- Если бы не любила, я бы здесь ноги на расставляла! - выпалила гостья.

- Но, как я понял… ты до меня любила еще кого-то… - виновато намекнул электрик, как будто ОН отчитывался о своей потерянной девственности.

- Был тут один… - поморщилась она - да резко сплыл!

- Так, может другой потом был, почем мне знать сколько у тебя их было? - осмелел вдруг эскулап, войдя в роль законного жениха.

- Никого у меня не было! - рявкнула она и, не найдя доказательств, нервно добавила - Я мастурбирую… - призналась в сердцах красотка - Назло вам всем… -

- Я и не подозревал, что есть такое зло… - поднял он удивленные брови - и что таким способом его изгоняют - нерешительно произнес Валерий - А я-то думаю, почему все женщины такие злые?

- Значит недостаточно изгоняют… - съязвила студентка, еще резче выпуская дым.

- Ты тоже, как я понял, не очень добрая… -

- Потому что связалась с таким… как ты... - повысила она тон, воздерживаясь от рогатого эпитета.

- Ну, так я тебе не мешаю изгонять зло… - мягко произнес электрик, подменяя собой духовное лицо -

- Значит я тебе безразлична? - Дымовая струя зависла в виде вопроса.

- Нет, ну почему же? Ты очень привлекательная… эмоциональная… - вспоминал он ее женские достоинства - В тебе есть то, чего у других нет…

- Ну, вот видишь! Ты у всех проверил… чего у них там нет. А теперь перебираешь! - вспылила она, выпуская дым к потолку.

- По табачному флюгеру можно судить о ее настроении - догадался

электрик -

- Тебе то чего волноваться? У тебя же - ЭТО… - есть! - успокоил эскулап студентку.

- Сегодня есть, а завтра не будет! - досадовала гостья - Так что, нам надо узаконить наши отношения

- Вот влип! - подумал электрик - С такими отклонениями замуж точно не возьмут.

- Мне надо подумать… - произнес Валерий, театрально подпирая лоб кулаком.

- Даю тебе неделю… - ультимативным тоном произнесла мясная принцесса - Папа ждет! - Грозно напомнила она.

Поднялась и, нервно затушив сигарету, вышла.

Трихомонада ждала ее у входа, привычно помахивая хвостом. Девица, в ореоле собственных девиаций, прошла мимо, не обратив на лохматую ни малейшего внимания.

В пролетарских районах каждая провинциалка тщательно подбирала подходящий субъект для исполнения своих претенциозных хотений, в которых секс значился в последних строчках. Список желаний местных мужчин был прост как инфузория и ограничивался лишь сексом, все остальное одобрительно прилагалось к единственному пункту. И девицы, постоянно сдерживающие эту мужскую страсть, удивлялись – почему в их жизни ничего не прибавлялось, а желания не торопились сбываться.

После обеденного перерыва в автоклавную зашла медсестра Элла из «фракции белков» - фаворитка его дебютных дней. Автоклавщик тоже ей нравился, с первых «прикидов» белых одежд и явления в трудовой люд здравоохранения. Но, эти двое молодых, как и все закомплексованные жители окраин, боялись проявить свои чувства. Этой надуманной стеснительностью они только изобличали свою плебейскую сущность, бездумно переданную их недальновидными предками.

Тем не менее, она под разными предлогами стала заходить в автоклавную: то биксы забрать, вытеснив из поля деятельности санитарок, то что-то у нее сломалось из техники, то просто покурить.

- Удобное у тебя здесь место! - с доброй завистью пропела Элла, усаживаясь в предложенное кресло - Ни начальства тебе, ни подчиненных…

- Жарко… - лениво отозвался Валерий.

- А мне всегда холодно… - затянулась она сигаретой - А сегодня так особенно… - поежилась медработница. Но вместо зябкого укутывания в халат, эротично забросила ногу на ногу, демонстрируя перезрелые телеса.

- У меня спирт есть - предложил автоклавщик, наряжаясь олухом.

- У меня тоже… - парировала медсестра - вынимая из кармана стограммовый флакон, сэкономленный в процессе фракционирования.

Оба подготовились.

- Ну, так не дадим друг другу умереть… ! - обрадовался работник паровых установок

- Жажда сегодня… - певуче протянула она - невыносимая! - уже прямо намекала гостья о женском нетерпении.

Валерий медлил. Внутренняя борьба противоположных сил не давала принять правильное решение: ее он желал, но впускать сотрудницу в потайные апартаменты - не желал.

Вечером должна прийти та, которую он, можно сказать, уже любил, но еще сомневался в своих неокрепших чувствах.

С юной пассией автоклавщик познакомился случайно, в универмаге.

Как справедливо заметила дочь мясника – к этому времени он уже сиял от повышенного женского внимания, и это необычное мужское свечение так же привлекло симпатичную продавщицу, как бабочку – гибельный огонь.

Стоя за прилавком, она заметила импозантного посетителя еще издалека. Его окружал таинственный ореол непостоянства, который не оставлял равнодушной ни одну особь противоположного пола.

Чувствуя на себе цепкий женский взгляд, автоклавщик шел по блестящему полу, щедро расточая лучезарную энергию.

- Ба, какие глаза! - удивился он, заметив молодку с ямочками на щеках.

Продавщица тоже сияла, но уже отраженным светом элегантного покупателя.

Влекомый незримыми флюидами, он прямо с прохода направился к ней, застенчиво улыбаясь. Милашка тоже расплылась от внезапно настигнувшего счастья.

- Какой мужчина! - не успела восхититься ее душа, как теплые чресла незнакомца обняли ее онемевшую руку. В ладонь протиснулось красное яблоко – символ жарких адамовых чувств.

Она доверчиво улыбнулась ямочками, обнажив свою неторговую душу.

Молодые молча смотрели друг другу в глаза, как завороженные лебеди на хрустальных волнах.

- И долго ты будешь так стоять? - рявкнула старшая, держа в руках тяжелый рулон ткани.

Хрусталь мечты осыпался. Девушка метнулась к начальнице, помочь разместить товар, а когда повернулась - покупателя уже не было. От растерянности она чуть было не расплакалась. Но, цинизм опытной женщины осушил наворачивающиеся слезы.

- Таких как он, у тебя будет каждый день по десятку! -

Но, заведующая, нашпигованная женскими догмами, софизмами, ошибалась. Презентабельный покупатель своей привлекательностью мог дать фору любой девице. К мужчине не те требования, не те претензии.

Встреча неожиданно состоялась в парке, сразу после закрытия пассажа. Автоклавщик не мог позволить себе промашку - оставить возникший роман не раскрытым.

- Наталья! – обрадовалась продавщица встрече, протягивая ему непорочную руку.

- Валерий - услышало ее взволнованное сердце.

Она стеснялась, сжималась от его яркого света, как пробудившаяся личинка бабочки.

Он охрабрел, выпрямился, чувствуя робость торговой Хризалиды.

Говорили только о погоде, о собственной работе, находящихся в компетенции молодежи.

Отклониться в сторону от привычных тем было риском оказаться несостоятельными. Но, все выглядели состоятельными и, чтобы не портить лица, других тем не касались.

По ходу он ближе наклонился к ней и попытался поцеловать в первую встречу, но она испуганно отстранилась. Потом спохватившись, сама вдруг набросилась на него. Молодые обнялись так, как будто шли к этой встрече всю жизнь.

События развивались с быстротой женских желаний, пробудившихся в выборе самца. Теперь эти влажные желания приходили к нему на работу, уже не считаясь с его желаниями, что не прошло для автоклавщика бесследно.

В распорядке медицинского уникума начались сбои. Бывшие подружки заволновались, стали захаживать днем, осведомиться в чем дело и пожаловаться доктору на растущее напряжение и нестерпимый зуд. При очередном шальном визите у него возникала мысль - перейти дежурить в ночь.

К этому времени лощёного мачо уже мало интересовали фрагментарные личности, открыто демонстрирующие локальную красоту причинных мест. Изъяны лица и тела назойливых посетительниц компенсировала бьющая через край молодость, заставляющая все еще по-доброму реагировать на частые визиты.

Из-за дефицита времени, эскулап методом пальпации быстро находил беспокоящий пациентку орган и проведя умелой рукой расслабляющий массаж, снимал накопившееся напряжение. Довольная реальным облегчением клиентка, уходила домой с оптимистичным прогнозом своей нужности и неколебимой веры в целительную силу тактильной медицины.

А вечером, заложив фанерными листами окно, он принимал свою возлюбленную Наталью, всё плотнее занимавшую его досуг. Своим упорным присутствием она старалась вытеснить не только конкуренток, но и подозрительных сотрудниц. Поняв, что смазливый мачо уже в ее власти, Наталья стала вести себя по-хозяйски, ревниво оберегая служебный альков от чужеродных самок.

Электрику льстила ревность фактурной любовницы, но без привычного гарема ему было скучно.

- Давай, наливай огненную! - напомнила медсестра, подставляя граненую рюмку.

- Сейчас, только воды добавлю - засуетился автоклавщик, опускаясь на землю с высот былого успеха.

Спирт был теплый, вода горячая. Температура в автоклавной не позволяла изобразить довольное лицо, но и скривиться тоже было непозволительно. Он виновато осклабился, она ответила понимающей улыбкой.

- Яблоко! У меня есть яблоко! - спохватился он, выдохнув огненные пары. На столе засиял красный плод Адама.

Медсестра, превратившись из обольстительной Евы в похотливую сучку, не раздумывая отведала запретного плода и протянула остаток хозяину. Он, по-собачьи, с руки откусил ароматного пектина, выражая свою кобелиную покорность.

Взгляды налились желанием. Спиртуозный джинн сделал свое дело.

- Может, на брудершафт? - предложила медсестра, намереваясь продлить тактильные удовольствия.

- А, можно? - осторожно, по-еврейски намекнул он, кивая на рабочий халат.

- Ну, конечно! Моя смена уже закончилась… -

- Теперь, точно «звиздец»! - не по латыни подумал автоклавщик - Не отвертишься…

Но, тут волшебной рукой фортуны нарисовалось белое изваяние старшей медсестры, застывшее в проеме в образе Данаи.

- Валера! У нас мармит в прачечной перегорел… - взмолилась старшая - а нам надо срочно белье готовить… комиссия из минздрава едет!

- Ща! - Только тэны найду… - обрадовался он работе, надевая маску недовольства.

- Давай голубчик! Побыстрей! Девчата ждут, оборудование стоит! -

Перечить старшей никто не посмел.

- Ну, хоть здесь повезло! - подумал электрик и удивился своей противоречивой мысли - Еще полгода назад таких слов он даже не выговаривал. На ухаживание за ущербной провинциалкой уходило семь – восемь месяцев завидного упорства, а иногда и больше, в зависимости от степени закомплексованности особы. А тут девушки сами идут косяками - только отмахивайся. Впору самому комплексовать, капризничать, предъявлять претензии. Вот что образованность с женщинами делает!

- Всей женотой – в институты! - вырвался у него табунный девиз.

Ковыряясь в медицинский технике, он, как профессиональный вор, всегда одевал перчатки, опасаясь попортить наведенный маникюр. По неопрятным пальцам могли судить о его не богемном происхождении. И всякий раз, усевшись в продавленное кресло и принимая салонную позу, он тщательно обрабатывал края ногтей алмазной пилочкой, мурлыча оптимистичную песенку под шипение автоклавных клапанов.

Вечером свидание с очень эффектной девушкой, точнее - молодой женщиной.

Она работала в серьезном ведомстве, куда привела его меркантильная просьба матери. Скучная процедура регистрации искового заявления, превратилась в захватывающую драму.

Увидев ее – автоклавщик оторопел. Таких утонченных, очаровательных женщин он еще не встречал.

Все известные ему привлекательные студентки вмиг померкли как потухшие головешки, а свидания с ними обесценились. Оказаться с блистательной дамой наедине – было для него несбыточным счастьем и, вместе с тем, сильным душевным волнением. По всей видимости, ее величественная внешность смущала не только электрика, но и весь губернский пролетариат, сызмальства лишенный возможности лицезреть столь редкое явление женственности.

Автоклавщик не сводил с обворожительной сотрудницы глаз, ловил каждое движение ее изящных рук, любовался божественными линиями лица. Хотел подойти как можно ближе, но

людей у стола толпилось так много, что ему стало казаться будто все обыватели специально пришли подавать провокационные заявления.

- Да, день с утра не задался - констатировал он про себя неудачу.

Но, тут она поднялась и решительно направилась в его сторону. Автоклавщик остолбенел.

- Что у вас, молодой человек? - протянула она руку.

Речь скромного посетителя отнялась. Она взяла из его рук бумаги и, бегло взглянув, потребовала канцелярским языком:

- Квитанция об уплате пошлины? -

Одна ее рука выжидательно вытянулась, другая спешно проворачивала ключ огромного сейфа.

Привычно перебирая папки судебного делопроизводства, служащая ощутила мягкий шелест квитанции, вплывающей в ее нежную ладонь.

Прихватив нужную папку, обворожительная сотрудница приложила к заявлению чек и двинулась к рабочему столу. Окаменевшим атлантом автоклавщик застыл подле арбитражного фикуса.

Работа у стола снова закипела. Казалось, народ налегал на хрупкую особу всей мощью своих никчемных требований. Ему хотелось кинуться в самую гущу, защитить слабое создание, но оробев от незнания действующего порядка, стоял неподвижно с зеленым насаждением.

- Сейчас я внесу в реестр и подойду! - бросила она в его сторону, не поднимая глаз.

В ее официальном тоне он вдруг почувствовал какое-то человеческое тепло, какая-то скрытая глубинная нежность, а может быть голос в грубых казенных стенах показался непривычно мягким. Минут десять ожидания ему показались секундой. Он был готов ждать сколько угодно, лишь бы только любоваться ею со стороны. С удовольствием стал бы несгораемым сейфом, огромным фикусом, потертым диваном, только бы стоять днями и смотреть на ее неотразимый облик.

- Вот вам выписка, даты рассмотрения дела… - протянула служащая бумагу, не глядя ему в лицо.

- До которого вы работаете? - неожиданно вырвалось у него.

Она подняла глаза.

- До семнадцати… - тихо произнесла сотрудница -

- Я встречу вас… -

Служащая ничего не сказала и поправив прическу вернулась к столу.

В ее спонтанном жесте он разглядел надежду.

Весь день ему везло как никогда. Они гуляли по набережной, до самого вечера. Автоклавщик все еще не верил в мистическую встречу. Имя ее – Марина - звучало как хрустальный звон безграничного счастья! А всякое счастье, по закону равновесия, должно притягивать беду.

Ему казалось, что за ними постоянно кто-то следит, подсматривает из-за каждого угла и хочет выкрасть его выстраданное сокровище.

Уже мерещилось в шуме шин огромное авто, из которого важно выплывает массивный силуэт непогрешимого праведника. Беззастенчиво сгребая свою сотрудницу – эффектную любовницу – он увозил ее к себе домой. Автоклавщику ужасно захотелось иметь свою престижную машину, в которой он мог укрыть своё зыбкое счастье, увезти подальше от похотливых взглядов. Но, Марина покорно шла рядом, тихо рассказывая о своей работе, о сотрудниках, о руководителе, который оказался ее родным дядей.

- В престижных профессиях всегда процветает семейственность - сделал вывод Валерий - Вряд ли кто из наших родственников польстится на мою долю.

На прогулке Автоклавщик только улыбался, поддакивал и больше молчал, опасаясь, что его неброская биография, прозвучит грубым диссонансом в этой благозвучной гармонии жизни. Огласи он свое пролетарское происхождение, в купе с ущербной работой, и их эфемерные встречи тут же прекратятся. Это беспокойство заставило его перейти в другой формат отношений и поцеловать приятную спутницу, дабы та ненароком не задала прямых вопросов, в бесцеремонном духе юстиции.

Марина ответила взаимностью, особо не стесняясь. Желания росли - возможности таяли, с угрожающими последствиями скорого расставания.

- В кафе не поведешь – денег нет, кино - выглядит по-детски, на работу – стыдно! - билось в его беспокойной голове.

Пришлось ограничиться школьными проводами домой, легкими поцелуями и скромными подъездными объятиями, которые распалили желания автоклавщика еще больше. Он ринулся к безотказной Наталье, для которой визит любимого - всегда праздник. Расстояние между домами не позволяло остыть пробудившимся намерениям, а небывалую страсть любовника миловидная подружка расценила как порыв безграничной любви, реализовать который она могла в любой позе, в любом месте и в любое время, что делало ее безупречной фавориткой.

- Врача вызывали? - с обворожительной улыбкой появлялся он у двери.

- О, да! Мой Великий Целитель! - томно выдыхала пассия, опускаясь на колени, спешно расстегивая ему брюки прямо у порога. Нетерпеливая страсть красит женщину в любом положении, мужчине - она не к лицу. Автоклавщик представлял Марину и молча закатывал карие глаза.

- Какая я пошлая сучка! - как бы очищаясь от греха проговаривала Наталья, остывая в его объятиях.

- Как только подумаю о тебе – сразу течка! - каялась наивная любовница - Я уже за себя боюсь…

Но, больше боялся Валерий, замечая, что к звериной страсти пассии примешивается коварный расчет - опустошить любимого, сделать его несостоятельным в глазах конкуренток.

Личные апартаменты электрика напоминали гримерку артиста перед выходом на сцену.

Как всегда, напевая веселую песенку перед интригующим свиданием, он с любовью проглаживал выходные брюки, вырученным из каптерки утюгом. Благополучно списанный сестрой хозяйкой гладильный аппарат, был восстановлен и экспроприирован, под предлогом бесплатного ремонта ее домашнего. С его помощью трудно было усомниться в несветском происхождении героя, всегда выглядевшим с иголочки.

Нарядившись перед зеркалом, он подстрекательски подмигнул отражению - успешный метросексуал ответил тем же.

Достигнув статуса заслуженного бонвивана, Валерий уже брезговал безродными первокурсницами. Масштаб душевного дискомфорта, который он испытывал при встречах с юными красотками, превышал величину скудных удовольствий. К молодому телу глупых девиц обязательно прилагалась головная боль, как побочное действие сильнодействующих лекарств.

У автоклавщика, пресытившегося молодой плотью, появились предпочтения.

На свидание Марина пришла в стильном красном плаще, в элегантной шляпке, в замшевых сапожках и с красной лакированной сумочкой. Ему завидовали все посетители кафе. А женщины, не сводя глаз с прелестной пары, всячески старались переключить внимание авантажного кавалера на себя. Многие незнакомки приветствовали автоклавщика как старого знакомого, провоцируя скандал.

Зная злокозненное поведение соплеменниц, богиня Фемиды благоразумно молчала, пребывая в состоянии изысканного безразличия. Потягивая дорогой коктейль, она бросала свой отсутствующий взгляд, то на музыкантов, легким попурри анонсирующих кабацкий репертуар, то на блюда, растекающиеся по столикам зала, то на развернутое перед ней меню, равнодушно читая замысловатые названия.

Эскулап приятно удивлялся: впервые в его любовных отношениях появилась спокойная, уравновешенная женщина. После ревнивых студенток и дикой взбалмошной Натальи, он отдыхал душой, не обременяя себя пустыми оправданиями.

С первой же мелодии Валерий пригласил спутницу на танец. Пусть все оценят: какая у него эффектная дама!

Они двигались в тесном танго, крепко прижавшись к друг другу. Посетители последовали их соблазнительному примеру, возомнив себя такой же эффектной парой. Но, молодых ничего не интересовало – захваченные музыкой, они были уже во власти блаженной эйфории.

С затуханием аккордов, галантный кавалер, под восхищенные взгляды посетителей, провожал даму к столику. Подкрепившись шампанским, они снова погружались в интимную магию танца.

Автоклавщику, ведущему затворнический образ жизни в своих скромных апартаментах, ужин в просторном кафе показался грандиозным праздником, а эффектная любовница – его апофеозом! Охмелевшему бонвивану хотелось подняться над всем залом, над всей землей вместе со своей прекрасной спутницей и улететь в звездную ночь. Вечер достиг апогея!

- Как хочется праздника… - прошептала она в танце - для души… для тела!

Такого согласия полов Валерий еще не наблюдал. От ощущения божественного понимания у мачо закружилась голова, он обнял Марину еще крепче и поцеловал в губы. В водовороте танца она ласкала его лицо, шею, нежно взлохмачивая волосы. Растущее желание партнерши побуждало к решительным действиям.

- Тут моя работа недалеко… - робко шепнул он партнерше на ушко - можем после кафе пройти в мои служебные апартаменты -

- Конечно, пойдем… - томно ответила Марина - Прямо сейчас! - глаза ее вдруг зажглись

Окна бокового входа светились издалека.

- У тебя ночная работа? - тихо поинтересовалась спутница.

- Нет, это «Экспедиция» выдает препараты для «Скорой» -

- Ты, медик? -

- В какой-то степени, да… - ответил автоклавщик, застенчиво улыбаясь.

Звякнули ключи у темного витража.

Створка открылась, Валерий исчез в гулком проеме мрака, из темноты вытянулась рука.

- Первый раз вхожу в помещение через окно - улыбнулась бесстрашная спутница, неуверенно ступая на подоконник -

- Это технический вход - поправил ее Валерий

Зажегся свет, и Марина оказалась в большом зале с таинственными чанами.

- Где мы? - ее гулкие шаги затихли.

- Это криобиология - ответил эскулап, увлекая спутницу вглубь здания.

- А что здесь хранится? -

- Биоматериал - кратко ответил автоклавщик, чтобы не сбить партнершу с романтической волны.

Пересекая зал, Валерий погасил свет, поцелуем напоминая о цели визита.

В полной темноте Марина держалась только за его плечи, а он уже смело ласкал ее бедра.

- Здесь можно где-нибудь присесть… - прошептала партнерша, войдя в русло томной неги.

- Не только присесть, но и прилечь - остановив спонтанную прелюдию, ответил Валерий - Пойдем…

Ощутив под собой привычное ложе, Марина расслабилась, открылась перед Валерием.

Ночь им в помощь!

Праздник продолжался, меняя позы, напитки, сладости.

- Мне нужно позвонить - услышал автоклавщик просьбу - Дома волнуются…

От неожиданности он не сразу сообразил, что сказать, но когда Марина голая подошла к телефону, успел вымолвить:

- Он не работает! -

Не привыкшая верить на слово, служительница Фемиды подняла трубку:

- Зуммер есть… - удивилась она.

- Но, ты все равно не наберешь номер... я уже пробовал… - выкрутился Валерий, сгорая в полумраке от стыда - Где-то на подстанции сбой.

Для автоклавщика обнаружение внутреннего бутафорского телефона было позорнее выхода нагим перед публикой. Он не ожидал, что гостья будет звонить.

- Подлый аппарат, лучше бы я его спрятал - сожалел он

- Если хочешь, можем позвонить из экспедиции, там девчонки наши дежурят - предложил автоклавщик, ясно понимая, что об этом узнают все сотрудницы.

- Ну, и пусть! - подумал он - С такой не стыдно засветиться!

Накинув на голое тело фирменный плащ Марина показалась ему гораздо сексуальней, чем в апартаментах без оного. Причинные места контрастировали на белом теле, модный плащ эстетизировал плоть.

Любовники так и не дошли до пункта назначения. Большой коридор, с топчаном для стерильных бикс, внезапно стал для них стихийным альковом. Гостья, сама от себя не ожидавшая бешенного накала, долго не могла насытится воровским размахом казенного помещения, как бы невзначай бросающего тень на ее безупречную репутацию. Интимные отношения в огромном пространстве сродни выступлению на сцене.

Неслыханная дерзость содеянного вылилась в оргастический крик, которого она сама испугалась. Душераздирающее эхо пронеслось по производственным анфиладам, заглушая работу морозильных камер.

Автоклавщик с перепуга прижал ладонь к ее губам. Гостья мотала головой как занузданная лошадь, требуя продолжения бесстыдной сцены. На фоне окружающего враждебного мира, в его объятиях она чувствовала себя сильной и бесстрашной.

Ночь необузданных страстей подошла к концу, открыв дивный кладезь неизведанных чувств.

Наталья появилась у автоклавной рано утром и всё топталась в коридоре, ожидая приглашения в апартаменты.

Валерий заполнял термические шкафы, приготовляя биксы к стерилизации.

- Ты, что, на учебу не пошла? - удивился он ее раннему появлению.

- Решила пропустить первую пару, там преподаватель противный, его многие не любят… - поморщилась пассия - Вот, думаю, к тебе зайду… проведаю… полежу, отдохну, перед следующей парой… - намекала она на уютные комнатки.

Автоклавщик молчал, заправляя следующий аппарат.

- Сон мне плохой снился… - продолжала она, нехотя входя в жаркое помещение.

- Неужели про меня? -

- А про кого же еще? Другие мне не снятся… - устало опустилась она в кресло, как будто провела всю ночь с Валерием.

- Небось плохо себя вел? - напрашивался он на инцидент - У тебя во сне…

- Ну, почему же, очень даже прилично… - вздохнула она - только с другими… -

- Снам не прикажешь - мудро заметил автоклавщик, закручивая тугой вентиль - И кто же эти другие?

- Не скажу! - кокетничала гостья, вытягивая как курица замлевшие ноги

- Почему? Я же вел себя прилично - заметил повелитель пара, присаживаясь рядом - Мне тоже… ты снилась…

Наталья удивленно расширила глаза, поджав спелые окорока.

- Что ты там только не вытворяла! - продолжал Валерий, нагнетая интригующую ноту

- Где? -

- Во сне… Я никогда не думал, что ты такое можешь! - театрально удивлялся он

- Так, что же я там делала? - не выдержала Наталья, покраснев.

- Не скажу… по-женски капризничал он - а то другие к тебе потянутся…

Зазвонил телефон.

Мембранный голос требовал исполнения каких-то обязанностей.

- Хорошо, сейчас подойду… - вяло ответил автоклавщик

- Извини, вызывают… работа… - развел он руками

- Ладно, я тоже пойду, нужно еще отцу завтрак занести -

Она вышла, косясь на комнату электрика, не удовлетворив свое женское любопытство.

Первый раз Валерий не жалел о непредвиденном расставании с Натальей.

Все его мысли были заняты той, божественной женщиной, подарившей ему столько новых эмоций, столько страсти, столько впечатлений, сколько не могли дать все вместе взятые зажатые студентки, в которых он тщетно искал изюминку.

Машинально раскручивая гайки электропривода, он продолжал наслаждаться пикантными моментами минувшей ночи. Любая встреча, любое соприкосновение с этой восхитительной женщиной окрыляли его, стремили ввысь, уводили от плебейского мира ничтожных ценностей. Он уже явно ощущал, как преображается весь его паучий внутренний мир, разрастаясь до масштабов планеты. Валерий чувствовал, как его рафинированное мещанское нутро поглощает одухотворенная вселенная Марины. Ему хотелось быть чем-то под стать богине юриспруденции, стать вровень с ее значимой фигурой, но инструментов для реализации грандиозных планов не хватало.

Давняя мечта о личном авто навела его на дерзкую мысль.

Якшаясь на суконном языке провинциалов с водителями «Скорой», радушно принявших его за «своего» в среде накрахмаленных халатов, он выстраивал собственную стратегию взаимоотношений пользуясь своим безграничным обаянием.

Вскоре в автоклавную стали захаживать не только санитарки, но и свободные от вахты водители, отмечая ее домашний уют.

По сути, автоклавная превратилась для них в комфортную диспетчерскую с внутренним телефоном для вызовов, а вечерами - в добрую таверну, где всегда царили дружба и откровения. За стопкой спирта, которой потчевал новый хозяин, лилась душевная беседа простых работяг, случайно приблизившихся к светскому трону. И уже через месяц в распоряжении авторитетного автоклавщика был свой мобильный таксопарк, пестрящий красными крестами.

Водители, ничего не видевшие кроме своего гаража, считали своим долгом помочь доброму товарищу, оказавшемуся в жарких сенях темного здания медицины.

Он перепрыгивал с «кареты на карету» как городской повеса, мгновенно подлетая к магазину за кефиром с булочкой, где его – в белом халате - отпускали без очереди, как важное должностное лицо.

В иные дни, среди бела дня, он добирался до суда, универмага, факультета, нанося внезапный визит вежливости своим поклонницам, тем самым избавляя себя от непрошенных гостей.

В суде уже вопрошали Марину – не случилось ли чего с её сердцем, что так часто приезжает доктор?

- Не случилось! - улыбалась Фемида завистливым сотрудницам.

С помощью крепкой валюты дружба с водителями укреплялась, запросы автоклавщика ширились. Он уже «фрахтовал» машины на более долгий срок, на более дальние расстояния и на более важные моменты. С этом ему особенно содействовал лихой, симпатичный пилот, очень похожий на артиста. Желание обоих провинциалов выделиться, покрасоваться – сближало молодых мужчин. Они относились друг другу как «Братья во Христе», только красном, постоянно заботясь о своем ближнем.

В один из вечеров, недалеко от кафе, подгулявшую пару поджидала краснокрестная машина с выключенными огнями.

Марина, пребывая в превосходном расположении духа, громко смеялась, а увидев привычную «скорую» произнесла:

- О, нас доставят в твою гедонистскую клинику, где будут лечить с помощью ласки и секса!

- Нет - серьезно ответил автоклавщик.

- Как – нет? - удивилась Фемида - Что, сегодня секс из повестки исключается?

- Я хочу прокатиться с тобой по ночному городу с ветерком… как молодожены! - заявил кавалер.

- В этом что-то есть… - кокетничала подвыпившая Марина.

Водитель услужливо открыл перед ними дверь салона.

- Мерси! - поблагодарила дама, опираясь на его руку.

- Вперед! - скомандовал Валерий.

Машина понеслась по ночному городу, резво обходя преграды.

- Давно я так не гуляла, с размахом! - радовалась Марина возрастающей скорости болида.

Водитель спешно вырулил на центральную площадь и стремительно помчался по главной улице. Мелькали дома, машины, пешеходы. Дорога в свете фар вилась бешенной змеей, ни на минуту не замедляясь. Замигали желтые светофоры, предупреждая об опасности. Автоклавщик, никогда не видавший таких скоростей, заволновался. Громкая сирена разрезала ночной воздух, приказывая всем посторониться. Марина, почувствовав себя властительницей волшебного космолёта, громко смеялась, заметив шарахание в стороны пугливых малолитражек. Скорая неслась по городу как пульсирующий метеор, рассекая ночное пространство синими пунктирами. Гаишники стояли как вкопанные, подчиняясь правилам.

- Куда мы так несемся! - громко смеялась фея - У меня в животе щекочет!

- В аэропорт! - крикнул протрезвевший автоклавщик.

- Мы куда-то улетаем? -

- Мы уже летим… - поправил ее Валерий, мило улыбаясь - кофе попить… пока не остыл!

- Ты, самый лучший мужчина! Я тебя люблю! - донеслось из темного салона. Марина крепко обняла его и горячо поцеловала, забрасывая ноги к потолку. Экстремальная обстановка снова завладела ей.

Автоклавщик был на седьмом небе от счастья! Цель достигнута! После таких откровенных слов Марина всецело принадлежала ему!

Одержав значительную победу в своей жизни, автоклавщик стал сторониться шальных студенток, досаждавших его на работе. Любовь к Марине дисциплинировала его, а секс с наивными девицами казался уже пресным. Отгрузив положенный подарок старшей медсестре, он рванул в ночь, пытаясь скрыться от назойливых простушек. Но, и здесь его ждала неудача от хронических удач. Женский персонал, по полгода не видевший света, содрогнулся, увидев, какой красавчик попал в их ночные сети. Теперь каждая мало-мальски симпатичная сотрудница, заступая вечером на дежурство, считала своим долгом проведать автоклавную. Усаживаясь поудобней в кресле, очередная лунная фея принималась доверительно рассказывать историю своей жизни: о своей первой любви, о беременности, о высоте стояния околоплодных вод, смакуя каждую деталь своего обособленного существования. Поначалу, под шипение пара, он с интересом слушал долгие женские исповеди, но, потом поняв, что они все похожи как две капли воды, стал зевать неприкрыто, навевая скуку на рассказчиц. Но те, всецело поглощенные собой, не обращали внимание на мелкие оплошности уставшего мужчины, и продолжали упорствовать в домогательствах. Дремлющая в них страсть просыпалась, и молодые сотрудницы, подзабывшие искусство обольщения, неуклюже предлагали свои остывшие прелести в жаркой исповедальне.

К удивлению автоклавщика в этой ночной клоаке появилась и сексуальная вампирша Элла, преследовавшая его повсюду, чтобы опустошить. Автоклавщик выскочил из ночных дежурств как из кошмарного сна, вытирая пот со лба. Он был готов работать днем бессменно и безгранично, лишь бы не видеть это царство сонных девиц.

Теперь, с содроганием вспоминая ночные бдения, автоклавщик не спеша, делал привычаную работу, мечтая о новой встрече с прекрасной богиней, развивая немыслимые сценарии любовных сцен.

- Ну, что, будем пробовать? - прервала грёзы заведующая.

- Еще минут двадцать… и плазма будет вращаться… только флаконы подавай! -

- Ну, спасибо тебе, дорогой, а то план по забору крови перевыполнили, а сублимировать не успеваем - мягко произнесла трансфузиолог, опуская его с небес - Так и премии лишиться можно! - продолжала она, как бы невзначай вкладывая ему в карман двухсотграммовый флакон спирта.

Валерий благодарно улыбнулся.

- Крепкая валюта всегда в цене! - как мантру повторял он.

День начался почти удачно, если не считать нежданного визита Натальи, от которого он чудом уклонился. Не успел Валерий вернуться к автоклавам, разогретый эротическими фантазиями, как его уже поджидала настырная Элла, кункой чувствующая мужское либидо.

- Где это мы пропадали? - спросила она, вернувшись с того света.

- В лабораторию плазмы вызывали… - недовольно произнес хозяин пара.

- Только соберешься идти к шикарной женщине – тут же появляются не шикарные! - негодовал он про себя - Эти спонтанные визитерши издалека чувствуют сексуальные намерения, как алкоголик пьянку…

- Анна Михайловна? - гадала Элла, как в телешоу.

- Она самая… -

- Ой, она такая дотошная! - сделала неприязненное лицо медсестра - Да еще страдает крайней мизофобией

- И в чем это выражается? – удивился он - По-моему, тут везде идеально чисто! Правила асептики соблюдены! - заметил специалист по стерилизации, припоминая беспробудную неряшливость пролетарских кварталов.

- Ей кажется, что везде притаилась грязь: микробы, палочки, бациллы, вирусы; они размножаются повсюду с бешенной скоростью - озвучивала Элла патологический биоценоз, копируя брезгливую мину молодой заведующей

- Все заметили - она боится к чему-либо прикоснуться. Пройдет по отделению из одного конца в другой с растопыренными пальцами и сразу моет руки, как будто к чему-то дотронулась, а потом еще и спиртом обрабатывает. Другое дело пожилая заведующая – фронтовичка, та и в трусы тебе залезет, и унитазы проверит, и пальцами по пыльным шкафам проведет, тыча в нос санитаркам.

- Кстати о спирте! Вот Михайловна мне его и передала, чтобы очиститься не только снаружи… - предъявил он гостье неоспоримый символ чистоты.

- Это единственная субстанция, которую она не сторонится! - заметила Элла, вспомнив с какой целью пришла. Забросив ногу на ногу, она уже машинально протирала стопки, предвкушая наслаждение.

- У меня сегодня только два мандарина - по-свойски отчиталась Элла перед братом провинции - Альбумин не получался и лишнего спирта не оказалось.

- Я угощаю! - по-гусарски заявил житель окраин, наполняя мензурки горячительным

Процесс пошел по накатанному сценарию и продвинулся глубже, своим эпатажем заглаживая предыдущие неудачи. Элла уже сидела на коленках Валерия и обнимая за шею целовала его в губы, минуя рискованный брудершафт. Но, и это не спасло от зыбкой сцены. Снова зазвонил телефон.

- Ну, не дадут бедной женщине расслабиться! - хлопнула себя по бедрам вампирша.

Автоклавщик свободной рукой взял трубку. Молящий голос звал на помощь.

- Татьяна Ивановна с гинекологии? - угадала Элла заведующую в фатальном шоу - Что там у нее стряслось? Кресло смотровое, что ли сломалось? Так ты не наладчик медоборудовая… - недовольно рассуждала гостья, сползая с насиженного места.

- Нет, софит перегорел, а к ней сегодня группы студенток из ВУЗов привели. Надо начинать медосмотр, а света нет … -

- С ее опытом, можно и без света - ухмыльнулась Элла - Знаю я ее «ласковые ручки», была у нее. Теперь хожу к гинекологам мужчинам. Те понежнее с органами обходятся, да и интерес у них не извращенный.

- А что с ней не так, она же женщина? - поинтересовался Валерий, собираясь проведать гинеколога со своим инструментом.

- Как это тебе объяснить… - замялась гостья - ну, в общем, это не совсем женщина… у нее все мужские признаки… -

Электрик поднял бровь!

- Вторичные! - добавила Элла - Гирсутизм, грубый голос, резкие движения, хотя она старается все делать мягко, по-женски. Многие этого не понимают, потому что маскулинных женщин среди нас немало, но я не могу этого не заметить, и не потому, что я училась. Влияния этих грубых баб-монстров я с детства на себе ощутила…

- Но, в туалет то, она в женский ходит? - поинтересовался автоклавщик.

- Ну, разве что в туалет… - развела руками медработница - Теперь я понимаю, почему мужеподобные дамы идут в гинекологию - они мужчин не терпят, а с женщинами им очень даже приятно. А стеснительные дурочки ходят к таким оборотням-лесбиянкам, безотчетно доверяя им… как инокиням.

- Ну, я не заметил, чтобы Татьяна Ивановна грубила - попытался было реабилитировать заведующую Валерий.

- К тебе она относится как к сотруднику, коллеге, как нужному специалисту, побывал бы ты у нее в кресле… -

- Не дай бог! - пугливо открестился автоклавщик.

- Ну, да ладно - обиженно махнула она рукой - До встречи!

Валерий удерживая плоскую коробочку подмышкой, спешно зашагал на второй этаж. Машинально перебирая в халате маленькую отвертку и пассатижи, он пытался осмыслить услышанное. В фойе поликлиники как всегда было шумно. Студентки, довольные отменой занятий, торжествовали, шутливо требуя ежедневного медосмотра. Мгновенно сменив образ, электрик уже шел по коридору решительной походкой врача. Девушки притихли, расступились.

- Я к этому не пойду… - послышался тревожный шепот.

- А я пойду! - отозвалась бойкая студентка с большими глазами.

Цепкий взгляд ловеласа выхватил восхитительное лицо из студенческой массы.

- Я сегодня не принимаю… - ласково улыбнулся ей эскулап.

По-хозяйски толкнув дверь, он решительно вошел в смотровой кабинет, услышав за спиной растерянное:

- А когда? -

Гинекологи, с грацией дальнобойной шоферни толпились у стола, разбирая прибывшую документацию. Увидев спасителя, черноволосая Татьяна Ивановна резво бросилась навстречу:

- Голубчик, наладь мне свет - учащиеся ждут! -

Басовая фонация не показалась ему просящей.

- Не волнуйтесь, сейчас все сделаем! - мягко пообещал Валерий, взявши фразу октавой выше.

Заведующая, властным голосом мобилизуя ассистенток, ринулась двигать тяжелое кресло как портовый докер, освобождая доступ к кронштейну софита, но электрик ее опередил.

- Не беспокойтесь, Татьяна Ивановна, мне будет удобно подойти с другой стороны -

- Девочки, накройте клеенкой инструменты - командовала она с лафета воображаемой пушки - готовьте антисептики… несите мирамистин… перчатки… - Слышались ее полководческие приказы с не женской жестикуляцией - Настя, хлоргексидин закончился! Быстро сгоняй к сестре хозяйке - кресло надо обработать.

С появлением медицинского кудесника долгожданный процесс оживился. Валерий не спеша снял рассеиватель, заменил сгоревшую лампу и, под суету медперсонала, сунул в освободившуюся коробку одно из зеркал Куско, бесхозно лежавших в стороне.

- Хорошо бы спиртом лампу протереть… - вскользь обратился он к заведующей - от жирных рук галогены быстро выходят из строя!

- А я-то думаю, почему они так часто горят? - прогудела недовольным басом заведующая - В профкоме думают, что я их домой несу…

- Сейчас выдам - по-бойцовски двинулась она к сейфу, доставая маленький флакон из тайных недр.

Ощущая конвертируемую валюту в кармане, довольный автоклавщик вышел из кабинета, небрежно клацая гинекологическим инструментом для острастки. Студентки покорно расступились перед симпатичным авторитетом уже не выражая беспокойства. Видимо, большеглазая красавица провела разъяснительную работу. Теперь они смотрели на доктора с девичьим интересом, позабыв о неприятных процедурах. Ментально они все были девственницами, но на яву…

Мигом отыскав среди однокурсниц волоокую брюнетку, Валерий мимоходом взял ее влажную руку. Она поддалась и покорно двинулась за ним, гордясь его выбором. Валерию льстила новая роль врача гинеколога.

- И куда вы меня ведете? На медосмотр? - кокетливо играла студентка.

- В буфет! Кофе будем пить! - многозначительно ответил мэтр.

Сокурсницы завидовали эффектной подруге, обретшей счастье на студенческих контрапунктах. Яркие из девушек смотрят на проблему под иным, небанальным углом, притягивая к себе интерес.

На глазах у публики, нежась в парах ароматного кофе, голубки мило беседовали за столиком, никого не замечая. Насытившись романтичной прелюдией, они спустились в стерильные апартаменты и долго играли в доктора и пациентку, наслаждаясь счастьем биполярных ролей.

Не рискнув остаться на работе, автоклавщик, обретший навыки порядочного джентльмена, провел обворожительную Ирину домой, не надеясь, что она станет светской дамой. Та обещала регулярно обследоваться у тонкого специалиста.

Если раньше Валерий стоял перед двойным выбором, то сейчас в душе у него троилось. Трехфазная женская сила увлекла его со скоростью свободновращающегося ротора, не позволяя задержаться в какой-то одной точке. Он оказался между – здесь, не находя выхода.

Каждая была по-своему привлекательна. Но, богиня Фемиды имела материальное преимущество перед другими бесприданницами. Ему льстило, что высокопоставленная аристократка обратила не него - простого «батрака» - внимание и даже сошлась с ним душой и телом. Валерия беспокоили только тайна собственного пролетарского происхождения вкупе с ничтожными профессиями автоклавщика и электрика по совместительству. Если первую тайну можно было покрыть флером безупречных манер, то обрести достойную должность было не в его силах.

Но, противостоять основному инстинкту было трудно, тем более, когда осязаемая сущность любви столь обворожительна.

С богиней Фемиды Валерий встретился, как и положено по аристократическому протоколу, в том же кафе - утонченных гедонистов. Исполнив прилюдно танец обожания, влюбленные прямиком направились в знакомые апартаменты, продолжить божественное слияние противоположных сущностей.

- О, у тебя еще один телефон появился? - заметила небесный дознаватель.

- В ремонте был… - небрежно бросил автоклавщик, бесшумно открывая бутылку шампанского.

За одну ночь, из страха быть не состоятельным, электрик закроссировал телефонный кабель из кабинета зама, находящегося выше, в свои апартаменты, что послужило поводом к заслуженной гордости. Теперь на его столе красовались два разноцветных аппарата, с городской и внутренней сетью, так импонирующие его гостье.

Марина, сняв трубку, набрала номер справочной – там ответили. Она доверчиво улыбнулась, ощущая сладкое присутствие цивилизации.

Вечер напитывался чувствами, дышал расположением.

- А мы сегодня никуда не пойдем? - интригующе спросила Марина, и видя его недоумение, добавила - в Экспедицию - например, а лучше в криобиологию… на экскурсию… ласково намекала гостья на распаляющее пространство.

- Ты уже хорошо ориентируешься в архитектуре, находишь достойную эспланаду! - заметил Валерий, демонстрируя свою просвещенность - Можем даже на второй этаж пойти, там есть еще неосвоенные площади. В этом здании ночью никого нет и можно смело поиграть на пианино, телевизор посмотреть, расположившись на мягком диване в фойе.

- О, пианино! - воскликнула она и потянула его за руку, как будто знала куда идти - Пойдем, дорогой! -

Он с умилением смотрел на сумрачный профиль божественной Марины, умело музицирующий у окна, а в свете уличных фонарей сиял ее бокал, яркими пузырьками играющий в такт

полированному инструменту.

Валерий ощущал себя на седьмом небе. В ночном фойе очаровательная дама играла ему задушевные сонаты, а он, как босс мексиканской мафии, сидел в мягком кресле потягивая чудесный напиток. В сладостной, умильной обстановке, под пьянящим действием музыки, он чувствовал, как далеко отдаляется от него Марина, с каждой нотой, с каждым аккордом поднимаясь все выше и выше.

Гармонию разорвал оглушительный треск - стекла разлетелись по ковру, гардины вспорхнули от ветра.

Гостья птицей вспорхнула от клавиш и прижалась к нему. Влетел еще один камень - проламывая звоном стекла ночное пространство.

- Кому-то твоя музыка не понравилась! - забеспокоился автоклавщик - Уходим отсюда. Спускаемся в апартаменты!

- Нет! - тревожно шептала Марина - Надо быстро выходить из здания. Сейчас сюда нагрянет милиция, а мне не хочется светиться в криминальных сводках.

Они помчались вниз, быстро перебирая ногами.

- Ты можешь меня вывести отсюда незаметно? - бросила она ему, надевая плащ.

- Да, конечно! Уйдем через рабочий корпус…

- Тогда бежим скорее! -

Автоклавщик быстро сообразив с какой стороны должны появиться патрульные, рванул через узкий ход для подачи биксов, увлекая за собой гостью. В полумраке она спотыкалась, но молча бежала дальше. В конце тесного коридора они уперлись в узкое деревянное окно без стекла, находящееся высоко на уровне груди.

- Отсюда можно выбраться? - заволновалась Марина.

- Сейчас ступеньки подставлю, ими пользуются наши сотрудницы, когда подают биксы.

Решительно сняв замок с приемного окна, он приподнял гостью за бедра и проталкивая тело на другую сторону, нервно хватал за ляжки, лодыжки, чтобы она смогла перевалиться через высокий подоконник.

- Щупай ногами! Там точно такие же приставные ступеньки -

Марина свесила ноги, но нащупать ступеньки не смогла.

- Держись, я сейчас перелезу через тебя -

Просунувшись в спасительное окно поверх ее торса, он спрыгнул в темень.

- Возьми меня за ноги - волнуясь просила она - я не чувствую ступенек!

Автоклавщик быстро нащупал лодыжки и потянул на себя. Оба свалились на пол.

- Здесь шикарное место… для экстаза! - отметила летчица приземляясь, и поцеловала спасителя в губы.

- Бежим! -

Как только они пробрались в тоннель другого корпуса, во двор уже въехала милицейская машина, полоснув фарами по стенам. С другой стороны здания уже бежали постовые. Крики - стой! Топот ног, женские возгласы, стоны, заливистый лай Трихомонады.

Влюбленные все дальше и дальше уходили от злополучного места, пока не ощутили свежий воздух свободы.

- Фу ты, господи! Выбрались… - выдохнула Марина - Проведи меня домой, пожалуйста, мне нужно привести себя в порядок. Завтра у меня ответственный день.

После спешного прощания, автоклавщик, чувствуя неладное, срочно метнулся к Наталье, для алиби. Ему тоже не хотелось фигурировать на профсоюзном собрании, неизменно выносящем жуткое порицание в виде лишения премий. А путь от Марины к Наталье был проторен капризами Фемиды.

- А Наташи нет дома! - удивилась мама - Она к тебе пошла?!

Тут зазвонил телефон.

- А что случилось? - тревожным голосом спрашивала взволнованная мать, и бросив трубку ринулась одеваться.

- Дочку в милицию забрали! - крикнула она из другой комнаты.

- Как в милицию? - встрепенулся он и тут же про себя сообразил - Так это она била стекла… - выследила сучка! Вот же дикарка!

Наталья сидела в участке как затравленный щенок, смотрела исподлобья и все время огрызалась. Увидев мать - расплакалась, перевела взгляд на Валерия – слезы остекленели.

Матери предъявили протокол, рекомендовали заплатить админштраф и погасить затраты на восстановление рам. Вина доказана и дальнейшее упрямство может привести к суду.

- Где ты была? - тупо спросил Валерий.

- К тебе ходила! - съязвила Наталья.

- А я к тебе… -

- Он действительно пришел - подтвердила озадаченная мать.

После нервного срыва у Натальи уже не было сил что-либо объяснять. Она лишь безутешно склонила голову.

Сделав вывод из инцидента, автоклавщик передумал делать Наталье предложение. Ему не хотелось жить на «пороховой бочке», пусть даже любящей его.

На следующий день, прогуливаясь в парке он недвусмысленно намекнул Марине о семье, о детях.

- Я слишком умна, чтобы иметь детей - заявила вдруг богиня Фемиды, саркастически улыбаясь.

Интеллектуальные извращения женщин шокировали его пуще сексуальных. Она обдала его таким холодом, что Валерию хотелось бежать куда угодно, лишь бы к человеческому теплу.

Придя в себя, Валерий пал в объятия большеглазой Ирины.

Заметив слабинку, та снисходительно сказала:

- Ну, что ты! Я только познала мужчину, почувствовала радость от его прикосновений, а ты меня в пеленки обворачиваешь. Рано мне еще замуж, мыть посуду, портить фигуру - перечисляла она издержки семейной жизни - Как доктор, ты мне очень нравишься!

Все золотые пули счастья истрачены, осталась холостая обойма, пугающая его черным зиянием пустоты.

Автоклавщик, взвесив все за и против, снова вернулся к дикарке.

- Пусть ревнует… Любит, наверное, сильно - умиротворенно рассуждал он.

- Ты, наверное, в ревнивой злобе обозналась - внушал он ей.

Наталья, не найдя доказательств, притихла, успокоилась. Она знала силу своей ревности. Ей так хотелось верить в невиновность жениха, в то, что действительно обозналась.

Фактурная продавщица снова появилась у него в автоклавной, полноценно ощущая себя повелительницей альфа самца.

- Ну, ты определился? - заявила вдруг мясная принцесса, визуальной галлюцинацией засветившись в дверном проеме - Мы едем в свадебное путешествие?

От невиданной дерзости Наталья растерялась, глянула на Валерия.

- Что тебе надо? - сдержанно обратился он к привидению.

- Я тебе давала неделю на раздумья! - категорично заявила Химера - Вот уже сапожки красные в дорогу купила - похвасталась визитерша, театрально вывернув стопу.

- Ты в этих сапогах, как роза в самогоне! - бросил он ей заслуженный комплимент.

Его фраза послужила стартом к карательному наскоку: Наталья рванула с места как японская Тойота.

Валерий метнулся было за ней, но остановился. В окультуренном автоклавщике испарился запас снисходительности:

- Ты, наверное, хочешь навеки остаться невестой? - прошипел он в лицо принцессе - Так я тебя здесь заморожу как «спящую красавицу»! Тобой будут любоваться все посетители криоотделения

Но, прилагать усилия не пришлось. В дверях появилась верная ассистентка с сосудом Дьюара и, выплеснув жидкий азот прямо гостье на сапоги, вытерла со пот с чувством исполненного долга.

Всё погрузилось в азотистый пар арктического тумана.

Мясная принцесса с криком выпрыгнула из ледяного смога, с ужасом взглянув на скукоженную обувь.

- Ну, вот! На одну невесту меньше стало! - победно заявила Наталья.

Может, кто-то еще хочет съездить в свадебное путешествие? - крикнула опытная ассистентка вдогонку, косясь на Валерия - Азота на всех хватит!

© neint / Alex

Опубликовано 11.11.2020 в 22:17
Прочитано 251 раз(а)