Чужая невеста

Чужая невеста

12 января 2012г.-13 октября 2012г.

Проснулся от шороха, весь навострился.

Рука не дрожа лежит на мече.

Пусть тот кто вмешался- Богу молится!

Нет равных тебе в этой войне!

По телу бежит предвкушение боя,

Ты чувствуешь кровь, осязаешь триумф.

Скорей ты умрешь, чем сдашься террору.

Лишь пусть он попробует вступить на

Твой Путь…

(13.01.2012)

Пенелопа нервно одернула передник, и пожалела что ее рост, почти шесть футов, сыграл с ней очередную злую шутку. Даже самое длинное платье Молли оголяло ее щиколотки до неприличия.

-Я не могу в таком виде появиться в Брекфолд-Холе! Меня сразу примут за продажную женщину!- она обреченно постаралась одернуть платье ниже, ужасаясь своего отражения в большом зеркале.

-Ну это вы зря, мисс.

Горничная подошла к девушке, и расправила юбки в стороны.

-Вы сейчас как никто похожи на самую обычную служанку. Если бы у вас было длинное платье, то оно бы постоянно пачкалось и цеплялось. А горничные не могут позволить себе стирать платье каждый день.

-Но видно щиколотки! Это же… неприлично!

-Будь вы госпожой – да. А для прислуги это нормально. Наоборот, будь оно длиннее, то это сразу бы бросалось в глаза. Говорило о вашем положении.

Молли одела на голову девушки чепец из темно синего ситца, и накинула на плечи простую шерстяную шаль.

-Вот теперь посмотрите на себя в зеркало, и скажите, на кого вы похожи.

Девушка долго смотрела на свое отражение, заправляя непослушные локоны под грубую и совсем не привлекательную ткань. И в итоге улыбнулась. Когда она выписывала служанок из агентства, они появлялись на ее пороге именно в таком виде. Немного испуганные, сжимавшиеся под ее взглядом, серые мышки.

-И запомните, мисс, никогда не смотреть в глаза хозяина, пока он не прикажет поднять голову. И тогда, все равно отводите глаза. Ни каких реверансов, только книксеты. Руки сложены на фартуке, словно в ожидании нового задания…

-Я все помню, Молли. Мы это уже месяц как повторяем.

-Ну, тогда все будет в порядке. Вы справитесь, мисс. Я в этом ни сколько не сомневаюсь. К тому же вы уже завоевали расположение этой миссис Хатсон.

Девушка еще раз посмотрела на себя в зеркало, и вдруг улыбнулась.

Но тут же ее глаза наполнились тревогой.

-Я надеюсь, ты присмотришь за Джошуа. Он еще такой маленький.

-Все будет в порядке, мисс. Если хотите, Джейкоб будет каждый день приезжать к вам и докладывать об обстановке.

-И почему ты меня успокаиваешь,- вздохнула девушка, и посмотрела на спящего младенца в кроватке. Малышу было всего пол года, но он уже был так похож на ее сестру.

-Потому что вы сами уверяли меня, что сами должны встретиться с маркизом. Это его сын, и …

-И у наследника своего отца должен быть хотя бы один родитель. А мальчику нужен отец!- повторила девушка свои же слова, которыми только и могла себя утешить. –Все, я больше не могу тянуть,- она решительно сгребла со стола рекомендательные письма, и бросила в грубый саквояж.

Горничная последовала за своей хозяйкой, и помогла сесть в наемный экипаж.

-Главное протянуть несколько дней, Молли. Если вдруг что-то случиться, незамедлительно оповестите меня. Пусть Джейкоб не мельтешит перед домом герцога без надобности. Если уж что, то пусть представится моим мужем, кучером Линси. Все запомнила?

-Да, мисс. Удачи вам, мисс.

Экипаж тронулся, и девушка откинулась на мягкое сидение. Мысли лихорадочно крутились в голове. Она уверяла себя, что ее, наследственную дочь барона Саливена, к этому подтолкнуло не просто желание что бы у ребенка был отец. Она не могла пуститься в свое рискованное путешествие в дикую Шотландию с младенцем на руках. И оставить его на попечение кормилицы то же не могла. Она, леди Пенелопа Линси Саливен, рискует не только своим племянником, но и своей репутацией, проникая в дом его отца под видом горничной. Только так она могла узнать достоин ли маркиз того, что бы взять на воспитание своего сына.

Брекфолд-Хил располагался на самой окраине города, и вызывал мрачные мысли одним только своим внешним видом. Дом нисколько не отличался запущенностью от остальных респектабельных особняков Лондона. Аккуратно подстриженный лужайки, ухоженные деревья, ярко блестящие на солнце стекла в окнах. Но в нем словно не было жизни. Не было того, что называют уютом. Не было весело резвящихся на лужайках детей, собак, которых разводили и для дома и для охоты. Не было благоухающих цветочных клумб с цветами и мраморных фонтанов. Словно он умер и стал безжизненным. Осталась только оболочка, и больше ничего.

Расплатившись с кучером, девушка побрела по вычищенной до блеска мостовой к дому через парк, словно смеющимся над ней. Своей педантичностью, он вызывал отвращение.

-Миссис Пени Линси?- мужской голос отвлек ее от созерцания унылого парка, и она повернулась на голос. Это был дворецкий, смотрящий на нее с явным любопытством. Его лысая, блестящая голова, удивила ее. И она чуть не рассмеялась.

-Да, это я, мистер..?

-Зовите меня Стоунс, миссис Линси,- дворецкий улыбнулся ей и проводил в дом. Пенелопа восхищенно смотрела на просто громадную винтовую лестницу в холле. Серые мраморные полы, серые с синими полосками шторы и обивка на не слишком модной, но практичной мебели из тика. Несколько картин с лошадьми. Все, больше смотреть было не на что. –Миссис Хатсон предупреждала о вашем приезде.

-Вы так любезны,- Пенелопа смущенно опустила глаза, теребя в руках саквояж.

-Просто не каждый день на порог этого дома ступает такая обворожительная женская ножка,- дворецкий схватил ее за руку, и повел в глубь дома. Но на пути у него возникла женская фигура с таким тяжелым взглядом, что дворецкий машинально отступил на два шага назад, отпуская руку девушки.

-Еще раз увижу тебя рядом с моей девочкой, и голову откручу, Стоунс, - женщина перевела взгляд с перепуганного дворецкого на вновь прибывшую, и улыбнулась. Пенелопе показалось что в этой улыбке сразу сплелись и нежность матери, и доброта кормилицы. –Прошу простить этого старого развратника, дорогая. Он, как и все остальные слуги, не часто видят женщин под крышей этого дома. Кроме меня разве.

Женщина подошла к Пенелопе, и окинула ее пронзительным взглядом.

-Если честно, то я ожидала что ты будешь чуть больше.

-Я вас не понимаю,- Пенелопа захлопала глазами, чувствуя себя совершенно глупо.

-По тем письмам, что я получала от тебя, я думала, что будешь немного… пышнее. И что я вижу? Ростом Бог дал, а вот по формам никак не скажешь что есть ребенок. Такая худенькая…

-Простите что не оправдала ваших надежд,- Пенелопа еще ниже опустила глаза.

-Так, Пени, выше голову. Надменней взгляд. Вдохни поглубже,- экономка, одобрительно кивнула, когда Пенелопа выполнила ее указания. –Нужно быть сильной женщиной в стенах этого дома, иначе это воронье от тебя мокрого места не оставит.

Девушка бросила непонимающий взгляд на экономку, закутанную во все черное. Ее смягчал только белый воротничок и маленькая брошка. Уж кто-кто, а вороной скорее была она сама, чем кто-либо еще в доме.

-Так уж получилось, что его светлость не хочет что бы в доме была прислуга женского пола. И поэтому все пятьдесят человек прислуги – это мужчины. И с ними еще нужно научиться управляться.

-Но как же вы?

-Я была кормилицей его светлости, а потом нянчила его. Он так привязался ко мне, что сделал исключение. К тому же в доме должна быть женщина, иначе эта холостяцкая берлога зарастет пылью и грязью. Как бы они ни старались, за ними нужен глаз да глаз. Правильно, Стоунс?- она бросила колкий взгляд на дворецкого, и тот, гордо вскинув голову, ушел на свое место.

-И как вам удается держать в узде пять десятков мужчин?

-Если честно, то я виду себя с ними так, словно я хозяйка этого дома. А они мои слуги. Иначе они сядут на шею, и будут ездить на ней пока я не заработаю горб.

-В чем будут заключаться мои обязанности?

-В том же, что и мои. Через год я собираюсь уйти на покой, и его светлость разрешил мне найти самой преемницу.

-Я думала что он против женщин в доме.

-Он не дурак. И понимает, что будет с домом, если поставить на мое место мужлана. Два года назад, когда я сломала ногу, он чуть ли не со слезами умолял меня вернуться домой из Бата. Эти черти за месяц запустили дом то такого состояния, что потребовались несколько недель, что бы вернуть все как было. В мои обязанности входит составление счетов, меню, заявки на продукты и прачечную. Смотреть что нужно заменить и что изветшало. Проследить за этими чертятами, и выдать список дел каждому на день вперед. Следить за их внешним видом. Выписывать им жалование…

-Я думала что жалованием должен бы заниматься хозяин?

-Он и занимается, когда дома. Но большую часть жизни этот дом живет без него. Герцог постоянно в разъездах. Вот и теперь, его нет уже почти пол года. Но он должен скоро вернуться. Я это чувствую.

-А маркиз? Он то же не бывает здесь также часто, как и его старший брат?

-Милорд пропал полтора года назад, девочка моя. Какое-то время от него приходили письма, и он вроде как встретил женщину своей мечты, но потом от него не было ни весточки. Уже год его светлость разыскивает его по всему свету.

Сердце Пенелопы упало в самые пятки. Смысл ей мучить себя в стенах этого странного дома, когда маркиза нет. Но раз уж ожидается приезд самого герцога, то она обязана на него взглянуть. Ведь он приходится дядей Джошуа, и она может оставить ребенка ему.

-Почему его светлость не хочет видеть женщин в своем доме?

-Он очень странный. Говорит, что от женщин одни неприятности.

-Но я женщина! Если я ему не понравлюсь?

-Я откручу ему голову и скормлю его собакам. Он не сможет сказать нет, когда я остановлю свой выбор на вас.

-Я постараюсь не подвести вас, миссис Хатсон.

-Я в этом не сомневаюсь,- экономка улыбнулась, и снова окинула Пенелопу пристальным взглядом. –А теперь пойдем подберем тебе платье подлиннее. Не стоит сверкать ножками перед этими бездарями, а не то они могут сорваться.

Остаток дня Пенелопа ходила за экономкой по пятам, знакомясь с прислугой, и осматривала дом. Большой снаружи, он оказался просто громадным внутри. И таким же неуютным как парк. Лишь вечером, когда зажглись фонари и свечи, в нем словно поселилась жизнь. Тепло огня пробудило спящие портреты, заставило блестеть хрустальные люстры.

-Это твоя спальня, Пени,- экономка отвела Пенелопу в комнатку рядом со своим кабинетиком, и указала на дальнюю дверь. –Там моя. На ночь обязательно запирай дверь на замок, кто его знает что может прийти на ум этим чертятам.

-Спасибо, миссис Хатсон.

-Подъем с рассветом, так что не проспи. Спокойной ночи, девочка моя.

-Спокойной ночи, миссис Хатсон.

Пенелопа увидела свой саквояж на небольшом столике возле кровати, и улыбнулась. Она почти завоевала доверие этой женщины. Она почти месяц писала ей письма, умоляя взять на работу хотя бы горничной обычную жене кучера. И добилась своего. Оставалось совсем немного, дождаться приезда герцога или маркиза.

Упав на кровать, она с ужасом поняла что шелковые простыни она увидит только дома. Жесткий хлопок не давал ей уснуть еще очень долго, как и мысли о Джошуа и Молли, которой пришлось взять ребенка под свой присмотр.

Три дня Пенелопа прилежно училась у миссис Хатсон ее нехитрой науке, делая машинально заказа и проверяя счета. Это ей было знакомо и по своему хозяйству. В сущности, в ее обязанности входило все то, чем она занималась и у себя в имении. Слуги, счета, меню. Все то же самое, но с чуть большим размахом. Вечером она устало падала в кровать, и засыпала как младенец.

На пятый день все изменилось. Она только закончила со счетами на продукты, когда во дворе поднялся настоящий переполох, и миссис Хатсон отправила ее на кухню.

-Его светлость вернулся. Иди и посиди тихонько, пока я тебя не позову.

Женщина так быстро убежала, что Пенелопе ничего не оставалось, кроме как послушно уйти на кухню. Весь дом словно затаился в ожидании чего-то, и это ощущение Пенелопе совсем не понравилось.

-Не переживайте, миссис Линси,- голос главного повара Джино вывел ее из раздумий. Этот громадный мужчина вызывал у нее приятные чувства, а его умение делать из обычных продуктов шедевры покорил ее еще в первый день. –Вы понравитесь его светлости. Он хоть и черствый человек, но перед вами он не устоит.

-Да кто я такая, что бы он не мог передо мной устоять?

-Вы та, которая создает уют в его доме! И он это прекрасно поймет с одного только взгляда.

Пенелопа снова улыбнулась повару, и сложила ручки на коленках. Она выработала немного иную стратегию как добиться расположения слуг. Если миссис Хатсон была с ними как злая надсмотрщица, то Пени наоборот старалась взять их ласковым голосом и своим даром убеждения. И это у нее получалось отменно.

Герцог так и не пожелал познакомиться с ней в этот день. Он отрешенно поприветствовал экономку, и заперся у себя в кабинете. От ужина он то же отказался, и велел приготовить его спальню.

Миссис Хатсон тут же схватила девушку за руку, и повела в то крыло, куда Пенелопа еще ни разу не ступала. Экономка еще в первый день предупредила, что эта часть дома не место для прогулок. Даже сама она не смела лишний раз заходить в гостиные и спальни хозяев.

Пенелопе было в ново, посетить личные комнаты герцога, и то, что она испытала, попав в богатую, отделанную золотом и красными тонами, спальню, немного ее ошарашило. Позолоченные резные столики и каминные полки, ярко алые балдахины на огромной кровати и гардины. Обтянутые черным бархатом диван и кресла. Все такое кричаще вычурное, что ни как не вязалось с остальной обстановкой унылого дома.

-Его светлость примет тебя завтра. А сегодня я хочу что бы ты помогла мне приготовить его спальню.

-Я думала вы сами этим не занимаетесь.

-Только не этой комнатой. Это моя, а теперь и твоя, прямая и первоначальная обязанность. Именно ты должна будешь следить, что бы каждый день были свежие простыни, полные графины его любимого бренди. Камин всегда вычищен, а вода для умывания была свежей. Так же проверять запас письменных принадлежностей. И шторы! Каждое утро ты должна пускать в эту берлогу солнечный свет во все окна.

-А если он еще спит?

-Не страшно. Если его светлость вдруг захочет еще поспать, он сам опустит балдахин на кровати.

-А что, у его светлости нет камердинера?

-Есть. Но он же еще и его личный советник. Так что, что бы не обременять его, эти обязанности с него сняли. Не переживай, его светлость так редко бывает дома, что от этой обязанности сильно не устанешь.

-Но что, если он будет не один?

-Ты имеешь в виду женщину?- экономка вдруг замерла, а потом от души рассмеялась. –Я не видела в этой кровати ни одну женщину, с тех пор как умерла его жена. Да и тогда она предпочитала свои апартаменты.

-Я не знала что герцог вдовец,- прошептала Пенелопа, рассматривая большой портрет над камином. Она почему то была уверена, что если бы ей пришлось встретить такого человека на одном из приемов, то она бы его точно запомнила.

-Да, это наш герцог,- экономка подошла к портрету, и ее взор затуманился. –Его жена умерла когда его светлость еще не получил титул. Через год после свадьбы. Ее отец силой заставил ее жениться на мальчике. И она противилась до последнего дня в своей жизни. Сначала пробовала сбежать, но он не позволил. А потом стала унижать его, чего он ей простить не мог. И что вы думаете? Она просто смеялась ему в лицо, и называла варваром!

-Почему она его так ненавидела?

-Потому что любила обычного музыканта,- экономка стала стягивать с кровати одеяла. –Говорят ее возлюбленный был королевским бардом, человеком, который слагал такие стихи, которые заставляли влюбиться в него без ума. Он по сравнению с ним был для нее самым настоящим варваром.

-Варвар!- прошептала Пенелопа, не в силах отвести глаз от портрета.

На нее смотрел мужчина с такими голубыми глазами, словно в них поселилось само небо. Иссини черные волосы были не по моде длинны и свободно спускались на широкие плечи. Волевой подбородок, прямой аристократический нос, тонкая линия губ. Он был великолепен. Простая белая рубашка словно подчеркивала ширину его плеч. А взгляд был наполнен такой решительностью, словно он готов был свернуть горы для своей цели.

-Пени, хватит смотреть на портрет. Завтра ты лично познакомишься с его светлостью, и поймешь, что художник не смог выразить истинного герцога на холсте. Этому портрету уже давно пора пылиться на чердаке.

-Но он на самом деле здесь похож не на герцога, а на пирата.

-Главное что не на варвара. Не дай то боже он услышит это слово.

Пенелопа помогла застелить кровать, и еще раз украдкой взглянула на портрет. Более красивого мужчину ей еще не приходилось видеть. И он ни сколько не напоминал его брата, маркиза Роланда Льюиса Кефли, худощавого юношу, который очаровал ее сестру и подтолкнул к замужеству. Разве что глазами они были похожи. Глазами, с отражением неба.

Пенелопа пила чай в кухне и все не могла выбросить из головы образ герцога. Когда в конце сезона она попыталась поспрашивать на приемах о герцоге, то почти ничего не узнала. Все говорили что он оставил при Ватерлоо на поле не один десяток поверженных врагов, что он жертвовал баснословные суммы на милосердие, но практически ни кто не смог описать его. Он не появлялся при блеске высшего света, не участвовал в охотах. Но все опять же знали что он много пьет и ведет разгульный образ жизни. Что он сбегает из Лондона как только начинается сезон, и много путешествует по миру. Вот и все, что она смогла о нем узнать. Не удивительно, что она ни разу его не видела. За семь лет, что она выезжала в свет, он не попался ей ни разу.

-Что то случилось, миссис Линси?- Джино задумчиво вытер руки о фартук, и сел за стол напротив нее. Пенелопа с первого дня привязалась к этому итальянцу, с абсолютно лысой головой, и спокойными глазами. Он напоминал ей об отце, которого она потеряла в свой первый выезд в свет.

-Я просто… соскучилась,- она не осмелилась признаться что в данный момент ее мысли были совсем о другом. О таинственном герцоге, который еще ни разу не появился перед ней, но уже заставил задуматься о нем.

-Вы скучаете по дому? По малышу?- он участливо положил ей на плечо руку, и не сильно сжал ее. –Поговорите с миссис Хатсон. Может она разрешит вам иногда ездить домой, или привозить ребенка сюда.

-Я боюсь что она будет против.

-Не думаю, миссис Линси. Ведь вы не сможете жить здесь безвылазно, но и ребеночка то же бросить не сможете.

-За ним некому будет присматривать. Ему всего пол года, и он не сможет без кормилицы,- Пени покачала головой, и снова вздохнула. И только сейчас поняла что они все считают что Джошуа ее сын. –Я должна была сразу рассказать вам, что Джошуа не мой сын. Это ребенок моей сестры, которая умерла после родов. А ее муж сбежал еще до того, как он появился на свет. Я даже не знаю, известно ли ему что он стал отцом.

-А вы оказывается храбрая женщина, миссис Линси,- повар поставил перед девушкой блюдо с ароматными мафинами. Их запах заставил ее отвлечься от грусти. –Взять на воспитание не своего ребенка, и так заботится о нем не каждая возьмется.

-Я люблю Джошуа как своего сына. Он для меня как лучик солнца.

Пенелопа взяла мафин в руки, и отломила маленький кусочек. Он таял во рту.

-Как вкусно. Вы мастер своего дела.

-Если бы его светлость еще так думал,- повар пододвинул блюдо ближе к Пенелопе. –Он съест всего один кексик, и больше не притрагивается к сладкому.

-А что он больше всего предпочитает?

-Мясо, мясо, и еще раз мясо.

-Ну, в этом вам нет равных,- похвалила Пенелопа повара, доедая кекс. Машинально вытерев пальчики о салфетку, она снова отпила чай. –Вам наверно нравится работать у герцога?

-Хорошее место, спокойное. Хорошая оплата. Только вот…

Пенелопа выжидающе посмотрела на мужчину.

-Не хватает возможности показать весь свой талант. Иногда так хочется накрыть огромный фуршетный стол, наготовить все возможных лакомств, деликатесов. Что бы люди оценили мои произведения. А так… Иногда появляется маркиз Кефли, и приводит своих друзей. Но это бывает так редко.

-А у герцога разве не бывает гостей?

-Иногда к нему приезжают его друзья по клубу, банкиры. Но они только пьют бренди и курят сигары. Сколько я помню они ни разу не остались ни на обед, ни на ужин. Да и сам он не балует нас своим присутствием. Так что весь мой талант уходит на желудок этих иждивенцев.

Пенелопа опустила глаза, но повар ее понял по другому.

-К вам это не относится, миссис Линси. Вы умеете оценить вкусную еду,- от этих слов Пенелопа даже покраснела. –Я сразу заметил как вы с ужасом смотрели на луковый суп. Я и сам его терпеть не могу. Вы смакуете кекс как истинный ценитель, а эти обжоры проглотят его и даже не поймут что это было. И чай! Вы всегда пьете только свежий чай. Густой и ароматный. А эти,- он со вздохом махнул рукой. –Они пьют либо воду, либо нечто, что только издали напоминает чай.

-Я… я считаю, что жизнь слишком коротка, что бы упускать из внимания маленькие радости.

-Светлый вы человек, миссис Линси. Я надеюсь, что этот дом не потушит в вас этот свет,- он похлопал ладошкой по руке девушки, и поднялся. Пенелопа смотрела, как повар что-то мурлыча себе под нос, стал месить тесто для завтрашнего хлеба, и на душе у нее было очень тяжело. Она только что чуть не выдала себя с потрохами обычному повару. И это ей совсем не понравилось. Как она могла упустить из внимания такую деталь как чай?!

Хлопанье крышки на огромных баках с водой отвлекло ее внимание, и она посмотрела на повара. Он этого даже не заметил. Как и того, что один из баков начал сползать с большой печки на край. Еще несколько секунд, и он опрокинется… прямо на Джино.

С ужасом представив как кипяток окатит мужчину от самой головы, она соскочила с лавки, и уперлась ладонями в злосчастный бак, отталкивая его обратно на печь.

Боль в руках моментально чуть не парализовала все тело, но она постаралась не думать об этом, еще сильнее навалившись на тяжеленый бак.

-Боже,- где-то над ухом вскликнул повар, и тут же оттолкнул ее мучными руками. Схватив тряпку, он водрузил бак обратно на печку, и словно кому-то кивнул.

-Спасибо, миссис Линси. Эти олухи снова его неровно поставили,- повар оттер с рук муку, и подошел к Пенелопе. – Дайте ваши руки. Боже, Хатсон мне голову оторвет,- он повертел ее ладошки, на которых уже начали выступать волдыри, и недолго думая, разбил в чашку несколько куриных яиц. Ловко выловив желтки, он поставил чашку Пенелопе на колени и заставил опустить туда ладошки. –Держите пока боль не пройдет. Что ж вы тряпку то не схватили?

Бедный мужчина метался по кухне, что-то смешивая в другой чашке. Пенелопа с запозданием заметила, что это те самые желтки и какое-то масло.

-Я в тот момент даже не подумала о своих руках. Просто представила что он упадет на вас, и стало так страшно…

-Я в прошлом году из-за этих олухов такого поваренка потерял. Умный, быстрый, а как в пряностях разбирался. Когда выздоровел, его не пустили родные сюда. Такой талант уплыл…

Пенелопа вытащила руки из чашки и с ужасом смотрела, как страшные волдыри покрыли левую ладошку. На правой почти не осталось следов, только красные пятна. И они почти не болели. Чего нельзя было сказать о второй руке.

Повар грузно устроился на полу возле ног Пенелопы, и стал осторожно смазывать ее руки своей взбитой массой. Девушка удивленно почувствовала что боль почти тут же прошла.

-Завтра я приготовлю вам мазь из ревеня и меда. Она творит чудеса. Не пройдет и трех дней, как ваши ручки заживут.

-Спасибо, Джино,- только и смогла она произнести, тронутая его заботой.

-Это вам спасибо, миссис Линси. Будь на вашем месте кто-нибудь другой, он бы просто оттолкнул меня, а бак все равно бы упал. И мы все равно бы обожглись.

-Миссис Линси,- в кухню вбежала взволнованная миссис Хатсон, и с порогу замерла. – Что случилось?

Она даже склонила голову на бок, пытаясь понять почему ее повар стоит на коленях возле новой экономки. Пенелопа тут же поднялась на ноги.

-Миссис Хатсон, это я во всем виновата,- она шагнула к экономке, и опустила голову.

-Что с твоими руками?

-Она спасала мою шкуру,- повар стал объяснять, как девушка удерживала кипящий бак чуть ли у него над головой.

-Его светлость срочно желает тебя видеть. Вытри пока руки, а потом мы их полечим. А ты,- она строго ткнула пальцем в повара. –Найди кто в этом виноват. Я после с ним разберусь.

Миссис Хатсон окинула Пенелопу с ног до головы, и довольно кивнула.

-Мой тебе совет, девочка. Когда будешь разговаривать с его светлостью, не говори ему как ты счастлива и все тому подобное.

-Я думала, его светлость хотел познакомиться со мной завтра.

-Все эта твои духи. Он сразу заметил что в его спальне пахнет лавандой, и вызвал меня.

-Но ведь это такой распространенный запах…

-Только не в стенах этого дома. Но ты не волнуйся. Он в хорошем расположении духа.

Оказавшись возле дверей библиотеки, экономка снова поправила свой накрахмаленный белый чепец и недовольно посмотрела на черный чепчик Пенелопы. Вздохнув, она тихо постучала.

-Войдите,- Пенелопа вздрогнула от тяжелого раскатистого голоса, и со страхом посмотрела на миссис Хатсон. Та лишь улыбнулась.

Проскользнув в библиотеку, экономка присела в книксете.

-Ваша светлость, я привела миссис Линси,- она подтолкнула Пенелопу ближе к столу, утопающему в темноте. Светильник возле полок почти не давал возможности разглядеть человека за большим столом. Единственное, что она могла сказать, так это то, что он был огромен. Девушка чуть не присела в реверансе. И быстро опомнившись, сделала книксет.

-Ваша светлость,- она опустил голову, стараясь не смотреть на герцога.

-Миссис Хатсон, вы можете быть свободны,- герцог снова потряс девушку своим голосом, и ей вдруг показалось, что она совсем крошечная и такая маленькая. Когда за экономкой закрылась дверь, это чувство усилилось еще сильнее.

-Миссис Пени Линси,- задумчиво произнес герцог, и подпер рукой подбородок. Пенелопа заметила как сверкнули его глаза, и тут же снова опустила голову. – Миссис Хатсон восхваляла вас до небес, но она не сказала что вы такая трусиха.

-Что, милорд?- Пенелопа возмущенно выпрямилась и попыталась всмотреться в темноту. Герцог все так же неотрывно смотрел на нее.

-Вот так-то лучше. Мне не хочется разговаривать с вашим… затылком. И впредь не нужно склонять передо мной голову.

Пенелопа гордо подняла голову, но глаза все так же были прикованы к ковру под ногами.

-Миссис Хатсон говорит, что вы хорошо разбираетесь в счетах, и в хозяйстве. Где вы этому научились?

-У леди Саливен, милорд.

-Но вы не остались у нее экономкой. Почему?

-В доме леди Саливен нет экономки. Управляющий не занимается счетами, поэтому леди Саливен занимается этим сама. Максимум на что я могла там рассчитывать, это место горничной.

-Но вам хотелось большего. Это похвально. Налейте мне кофе,- он махнул на маленький столик рукой, и зажег лампу на столе. Пенелопа постаралась не смотреть на герцога, и дрожащими руками налила темную ароматную жидкость в чашку. Когда она несла ее к столу, то поняла, что ее руки дрожат, и не столько от страха, сколько от резкой боли в левой руке.

Поставив чашку на стол, она отступила на шаг назад, и спрятала руки в складках черного платья.

-У вас дрожат руки, но сами вы не дрогнули. Что с вашими руками?

-Ничего серьезного, милорд,- Пенелопа украдкой посмотрела на герцога, и ее сердце словно в пятки ушло. Он на самом деле был похож на варвара. Атлетическое телосложение только подчеркивала тонкая сорочка, а галстук был вальяжно развязан. Черные волосы, как и на портрете, были распущены не по моде, и немного взлохмачены. А небесно-голубые глаза словно смотрели в душу. И они светились любопытством. Но темные тени под глазами сказали больше. Об усталости, высосавшей волю и душу до основания.

-Покажите руки,- он смотрел на нее неотрывно, и Пенелопа виновато протянула руки тыльной стороной вверх. Он перевел взгляд на ее руки и удивленно приподнял одну бровь. А потом перевернул ее ладошки кверху. То что он увидел, ему явно не понравилось, и он поморщился. – Ожоги свежие. Где вы так поранились?

-Спасала вашего повара от кипящего бака, милорд,- Пенелопа была готова под землю провалиться, лишь бы он выпустил ее руки из своих ладоней. От них по всему телу словно прошел разряд тока, взволновав не на шутку девушку.

-А вы отважная,- он выпустил ее руки, и она тут же спрятала их в складках платья. Когда герцог поднялся из-за стола, она испуганно отступила назад. Он был таким огромным и внушительным, что она захотела спрятаться. Да, если бы она вдруг встретила его на каком-то приеме, то точно запомнила бы. Она всегда считалась «дылдой» среди сверстниц, и когда стала посещать приемы, поняла что и там мало кто сравниться с ее ростом. Но сейчас она почувствовала себя такой маленькой, когда увидела что ему она достигает только до плеча.

-Не хотелось бы потерять Амброджино. Он столько лет служит мне верой и правдой. Придумайте что-нибудь с этими баками. Если нужно, закажите новую печь.

-Слушаюсь, милорд,- Пенелопа отошла от герцога на достаточно большое расстояние, и вопросительно посмотрела на своего «хозяина».

-Миссис Хатсон говорит у вас есть маленький ребенок?!

-Это сын моей покойной сестры. Я забочусь о нем, пока не найду его отца.

-Сколько ему?

-Пол года, милорд,- Пенелопа опустила голову, но вспомнив слова герцога снова ее подняла.

-Как только он сможет обходиться без кормилицы, вы можете забрать его сюда.

-Благодарю, милорд,- Пенелопа присела в книксете, радуясь, что он проявил такую заботу младенцу.

-Можете быть свободны, миссис Линси. Завтра можете взять выходной. И позовите миссис Хатсон.

Девушка быстро выскользнула в коридор, и чуть не столкнулась с экономкой.

-Милорд желает вас видеть,- она постаралась унять дрожь, и не смотреть на вопросительный взгляд экономки. –Я буду на кухне,- она быстро выбежала из коридора, и чуть не упала мимо лавки на кухне. Джино уже ждал ее.

-Ну?- он даже затаил дыхание, ожидая ее ответа.

-Он принял меня,- наконец смогла произнести Пенелопа, и стала обмахиваться ладошкой.

-Ну вот и замечательно,- повар расплылся в улыбке, и снова намазал ее руки своим чудо средством от ожогов. – Я же говорил, что вы ему понравитесь.

-Герцог сказал что-нибудь придумать с вашей печкой. Что бы больше никто не пострадал. И если надо, то сделать новую печь.

-Я завтра же подумаю что можно сделать. А теперь, миссис Линси, идите спать. Время уже позднее.

-Я только выпью чашечку чаю, и пойду. Я хочу узнать, что герцог скажет миссис Хатсон.

-Ну и как? Что вы думает о его светлости?- повар налил ей свежего чая и капнул туда несколько капель бренди. Пенелопа ничего не имела против.

-Он… такой внушительный. Нет, не так, он огромный! Я думала что он будет похож на маркиза…

-Вы знакомы с маркизом Кефли?

-Моя сестра показывала его. Давно.

-Его светлость и маркиз Кефли связаны одним отцом. Но матери у них разные.

-Теперь понятно. Просто он… я не знаю как сказать, но он словно вселяет страх. А голос… я каждый раз вздрагивала, когда он ко мне обращался.

-Не волнуйтесь вы так, миссис Линси. Он строгий, но все же я ни разу не видел за все годы службы, что бы он наказал кого-то просто так.

Пенелопа отпила чаю, радуясь что герцог оказался намного покладистей, чем она ожидала. И попыталась сложить о нем мнение как о человеке в целом. Как раз за этим ее и застало всхлипывание экономки.

-Миссис Хатсон?!- Пенелопа сорвалась с места, и подбежала к заплаканной экономке. Та с трудом стояла на ногах, и лишь благодаря Пени и повара не упала на пол. – Что случилось?

-Милорд… маркиз умер!

Пенелопа с ужасом села на пол, и прикрыла рот рукой, что бы не закричать.

-О Боже,- только и смогла произнести она, понимая, что отца Джошуа она так и не сможет обрадовать сыном.

-Он умер целый год назад, а мы не знали об этом,- всхлипнула экономка, и уткнулась лицом в фартук.

-От чего он умер?- не своим голосом спросила Пенелопа, не в силах даже попытаться утешить бедную женщину.

-Его светлость говорит, что он сгорел в лихорадке. Бедный Роланд…

Миссис Хатсон порывисто обняла Пенелопу, и уткнулась ей в плечо. Рядом горевал Джино, или как его называл герцог – Амброджино. Серый дом еще больше стал мрачным и неприветливым.

Прошел час с того момента, как Пенелопа наконец смогла оставить миссис Хатсон в ее комнате под присмотром семейного врача герцога. Сердце бедной женщины не выдержало такого горя, и дало о себе знать. Если бы предусмотрительный герцог не вызвал своего доктора заранее, то она бы не дожила и до полуночи.

Девушка шла по опустевшему холлу и поражалась тому, какая тишина царит в доме. Все слуги уже были в курсе трагедии, и каждый утишал свое горе как мог. Прощание с маркизом наметили на завтра на утро. За священником уже отправили, и он был готов провести службу в маленькой часовне во дворе Брекфолд-Хилл. На поминки приедут лишь самые близкие друзья и родственники маркиза, но и их было около пятидесяти человек. Поэтому Джино отобрал себе в помощь несколько слуг и выпроводил Пенелопу из кухни.

-Миссис Линси, не спорьте. Вы лучше займитесь комнатами для гостей. Столовым серебром. Столовую стоит немного подготовить к поминкам. Вы же сами знаете, что вам сейчас нужно заняться своими делами.

Пенелопа знала. Она всего как шесть месяцев назад сама бегала с этими же делами. Когда хоронила сестру.

Собрав оставшихся слуг в холле, Пенелопа окинула их печальным взглядом, и все же заставила себя высоко поднять голову. Дав каждому распоряжение, она обходила уже приготовленные комнаты, и указывала то на смятый полог на кровати, то на плохо вычищенный камин. Потом долго критически выбирала скатерть на столы, и тонкий фарфор с серебром. Сама завязала траурной лентой колокольчик над дверью и раздала траурные ленты прислуге.

Вертя в руках черную траурную ленту для герцога, она нерешительно стояла возле двери кабинета. И не могла заставить себя просто взять и постучать. Закрыв глаза, она тяжело выдохнула, и подняла руку. Но так и не коснулась двери.

Двери резко распахнулись, и Пенелопа машинально сделала шаг назад. Герцог собственной персоной стоял на пороге и с любопытством рассматривал девушку.

-Милорд,- она присела в книксете, и потупила взгляд. Почему-то его присутствие заставляло ее сердце трепетать, а из головы сразу вылетали все мысли.

-Миссис Линси. Я уж думал, что вы никогда не настроитесь постучать в дверь,- его голос совсем не походил на голос человека, который испытал горе. Он отошел в сторону, тем самым приглашая ее пройти в помещение. Если Пенелопа и помедлила, то лишь несколько секунд, осознавая, что остается в комнате наедине с герцогом, и это нарушает все правила приличия. «Ты прислуга, а не леди! Уйми свою гордость!»

Когда за спиной захлопнулась дверь, она вздрогнула.

-Как там миссис Хатсон?

-С ней доктор, милорд. Но он утверждает, что миссис Хатсон больше ничего не угрожает.

Герцог кивнул, и налил себе бокал бренди.

-Я рад, что вы можете заменить ее, пока она не поправиться. Вы все подготовили?

-Да, милорд. Вот,- она протянула герцогу траурную повязку, и чуть не отдернула руку, когда он коснулся ее пальцев своими.

-Спасибо,- он взял ленту, и сжал ее в руках. Именно сейчас она поняла, что тень смерти брата все же коснулась его. Конечно, если эта тень маркиза, а не чего-то более страшного…

-Мои соболезнования, милорд. Нам всем будет его не хватать,- она отступила на шаг, и уже хотела уйти, но голос, от которого мурашки по спине пробегают, догнал ее.

-Вы же его совсем не знали, миссис Линси. Но глядя на вас, у меня сложилось впечатление, что его смерть расстроила вас куда как больше, чем если бы весть о смерти чужого человека.

-Я несколько раз видела маркиза Кефли в Лондоне, милорд. Он был очень порядочным и вежливым. Я не могу сказать, что он был для меня совсем чужим человеком.

Герцог окинул взглядом ее с ног до головы, и удивленно приподнял бровь.

-Значит, вы были знакомы?

-Моя сестра показывала маркиза несколько раз. Полтора года назад, милорд. Кроме того, что я знаю как он выглядел и его имени, мне о нем практически ничего не известно.

Герцог снова налил полный бокал бренди, и стал рассматривать как свет лампы просачивается через напиток и стекло.

-В монастыре, где я нашел его последнюю обитель, мне рассказали довольно интересную вещь о нем. Монахи утверждали, что он в бреду постоянно просил привести его жену. Но мне не известно кто она. Как вы думаете, с моей стороны будет приемлемым, если я найду эту женщину, и что-то для нее сделаю?

-Я не могу дать вам в этом совет, милорд. Возможно, эта женщина даже не знает, что маркиза Кефли нет в живых. Ведь если бы она знала, то сообщила бы вам.

-Вы правы. Но я даже не знаю ее имени.

-Где-то все равно должны быть записи об их браке.

-Это тысячи церквей по всей Англии. Несколько десятков мест вдоль всей границы с Шотландией. В одном только Гретна-Грине найдется сотня священников.

-Стоит только начать, милорд. Подумайте об этой несчастной женщине. Возможно, она любила его, и все еще ждет.

-Вы так говорите, словно что-то знаете, миссис Линси.

-Я совсем недавно потеряла сестру, милорд. Я понимаю что вы сейчас испытываете.

-Он был моим наследником, единственным человеком, которому я доверял и мог на него положиться. То, что он тайком женился, было для меня ударом. Гораздо большим, чем сама его смерть. А теперь я должен смериться с тем, что все это перейдет после меня какому-то родственнику, который не ровен мне даже по крови.

-В таком случае вам нужно самому жениться и обзавестись наследником, милорд.

Герцог посмотрел на Пенелопу как на привидение, и вдруг рассмеялся.

-Вы говорите со мной так же, как миссис Хатсон. Вы с ней случайно не родственники?

-Нет, милорд. Но вам нужен наследник!

Пенелопа чуть не отступила под его тяжелым взглядом.

-Я не собираюсь жениться ради ребенка, миссис Линси.

-Но вы же не хотите, что бы все, что было вами заработано, перешло в руки к человеку не связанного с вами кровью! Вам нужно жениться…

-Ни одна женщина не поселится в этом доме, пока я жив.

-Но вы же пустили меня в свой дом!- Пенелопа слишком поздно поняла что сказала.

-Вы исключение из правил, миссис Линси. Вас признала миссис Хатсон.

-Но я все равно женщина, милорд. Если б у миссис Хатсон была возможность, то она бы заменила половину вашего штата молодыми и шустрыми горничными. Да и сама она не ходит в штанах и не бреется по утрам.

-Она служит в этом доме столько, сколько я себя помню, миссис Линси,- герцог с любопытством понял, что перепалка с новой экономкой, немного разрядила гнетущую обстановку. И позабавила его.

-Но она носит юбку так же как я. А с вами я знакома всего несколько часов.

-Я не воспринимаю ее как женщину, миссис Линси. Она моя экономка!

-Значит для вас экономка не женщина, милорд?- Пенелопа даже немного склонила голову на бок. Герцог ничего не ответил в ответ, и она осмелилась даже улыбнуться. –Это даже к лучшему, милорд.

-Это еще почему?- он не ожидал от нее последней реплики.

-Потому что я не воспринимаю вас как мужчину. Это сделает наше сотрудничество более ответственным и спокойным, после того как миссис Хатсон уйдет на покой. И все же наступит день, когда вы сами захотите что бы в этом доме поселились женщины, без которых вы не сможете обойтись!

Герцог с любопытством смотрел на девушку, и не мог поверить своим ушам. Она только что унизила его, и за это хотелось ее наказать. Но ее доводы были более чем вескими. Чисто деловые отношения полностью удовлетворяли его потребности, и он в итоге улыбнулся.

-В таком случае, миссис Линси, я думаю, мы с вами поладим. Но учтите. Я потерплю в этом доме только две юбки. Вашу и миссис Хатсон.

Герцог поставил на стол пустой бокал, и Пенелопа ретировалась. Она с трудом могла дать себе отчет, что подтолкнуло ее к спору с герцогом. Она могла добиться того, что он бы выставил ее из дома. Но он то ли не отдавал отчета своим действиям, то ли в прямом смысле слова потешался над ней.

Лежа в своей неудобной кровати, она пыталась восстановить в памяти весь разговор с герцогом, и поняла, что была слишком агрессивно настроена. Сон не шел. А адская боль в руках выводила из себя. Устав ворочаться с боку на бок, она заставила себя не думать о герцоге, и подумать что дальше делать с Джошуа. Она не сомневалась, что как только вручит его как сына маркиза в его руки, он примет его и признает прямым наследником. Но как можно бросить ребенка в одном мужском коллективе, когда миссис Хатсон не сможет о нем позаботиться? Никак! Придется дожидаться пока экономка полностью не оправиться. А это может занять несколько дней.

-Зато ты лучше к нему присмотришься, и будешь спокойна за сына Флоры!- прошептала она, и почувствовала как слезы застелили глаза. Воспоминания о сестренке, которая сразу после родов впала в беспамятство и так и не вышла из него, больно резануло душу, и рыдание сотрясло ее. Стараясь не шуметь, она выбежала из дома, и, усевшись на лавочку сразу за углом дома, дала волю слезам. Здесь ее никто не побеспокоит. Даст потешить слезами разбитое сердце.

Солнце только начало всходить, когда Пенелопа на цыпочках вошла в комнату миссис Хатсон.

-Тебе не нужно так красться, девочка,- голос экономки заставил ее вздрогнуть.

-Простите. Я хотела проверить, как вы себя чувствуете.

-Этот старикашка,- экономка указала на доктора, мирно дремавшего в кресле возле камина. –Запрещает мне вставать на ноги. Он пообещал пожаловаться на меня его светлости, если я слезу с кровати.

-Вам на самом деле стоит отдохнуть. Мы все приготовили сами. Комнаты, завтрак, траурные ленты…

-Я знала что ты справишься. Я хочу, что бы ты сегодня сама сходила в его комнату и распахнула шторы на окнах. А к вечеру я уже надеюсь избавиться от своей няньки,- экономка со злостью посмотрела на все так же мирно спавшего доктора.

-Но…

-Пени, правила есть правила. Их придумали для того, что бы их соблюдали. Слушай меня внимательно…

Пенелопа уже минут пять как пыталась себя настроить войти в покои герцога, и у нее не хватало на это сил. Сначала она пыталась прислушаться, не раздается ли из-за двери храп. Но там было совсем тихо.

«Может он вообще не ложился спать! Скорей всего его там даже нет. А если он все же спит? Находиться в спальне с мужчиной наедине?! Ох, девочка, во что же ты себя втянула?!»

Наконец она протянула руку и повернула ручку на двери. Механизм даже не скрипнул, и она медленно приоткрыла дверь. В комнате было довольно таки темно, но свет уже по не многу начал пробиваться через тяжелые портьеры, оставляя кровать в полной темноте.

«Давай же! Ты сможешь!»- повторяла она себе, стараясь ступать как можно тише по мягкому турецкому ковру. Не глядя на кровать, она подняла первую штору, и закрепила ее в петле рамы. Ничего не произошло. Никто не кинулся на нее, никто не выгнал из комнаты и не накричал. Осмелев, она стала распахивать и другие портьеры, уже не так трясясь от страха.

Закрепив последнюю петлю, Пенелопа окинула взглядом спальню, и с ужасом натолкнулась на смеющийся взгляд герцога.

-Доброе утро, миссис Линси,- произнес герцог, и склонил голову на бок, рассматривая испуганную женщину в своей спальне. Она была так напугана, словно попалась на каком-то воровстве. А ее зеленые глаза становились все больше и больше, от того, как она окидывала его взглядом.

Герцог лежал на кровати полностью одетым, и, скрестив на груди руки, рассматривал ее с явным интересом. И было в его позе что-то такое, от чего по ее телу прошелся озноб.

-Доброе утро, милорд,- она поспешно сделала книксет, и уткнулась взглядом в пол рядом со своими ботинками. - Простите, что побеспокоила вас. Я не хотела вас будить.

-Я не спал. Как себя чувствует миссис Хатсон?

-Получше. Но доктор не разрешает ей вставать с кровати. Что ее очень раздражает.

-И поэтому она отправила вас сюда?! В самое логово голодного льва? - герцог улыбнулся так, словно задумал что-то не совсем приличное, и Пенелопа отвела взгляд к окну. И с ужасом поняла, что именно под этим окном плакала пол ночи.

-Иначе миссис Хатсон пришла бы сюда сама, таща на буксире вашего доктора, милорд. А ей нужен отдых.

Герцог все же рассмеялся, и у Пенелопы появилась возможность отвлечься от разговора. Она разгребла почти потухшие угли в камине, и подбросила несколько поленьев. Было трудно заниматься этим с одной рукой. Потому что левая ладошка покрылась волдырями, и даже простое прикосновение приносило боль.

-Вы все приготовили для приема гостей?

-Да, милорд.

-Если хотите, я могу попросить Эдгара принять гостей и проследить за завтраком. Вам самой нужно отдохнуть.

Пенелопа удивленно повернулась к герцогу, и чуть не упала, потому что он уже стоял всего в двух шагах от нее. Его вчерашний костюм весь смялся, а галстук выглядывал из одного кармана так, словно его использовали как носовой платок. Взлохмаченные волосы, слишком длинные и не послушные, спускались по плечам, и несколько прядей прилипли к шее, словно указывая на расстегнутую сорочку. Пенелопа даже увидела черные завитки волос у него на груди, и нервно сглотнула. Он на самом деле похож на варвара!

-Вы уверены, что он с этим справиться?

-Да. Вы не спали всю ночь и слишком устало выглядите.

-Я не…

-Я слышал, как вы рыдали у меня под окном, миссис Линси. Я не буду выпытывать у вас, что было причиной слез. Не для этого вы пытались скрыть их от любопытных. И не спорьте со мной. Ваши глаза выдают вас с потрохами. Эдгар знает как себя вести в таких ситуациях, и он не подведет. Объясните ему что где и как, и он все сделает как вы скажете. Езжайте домой, и проведите день со своей семьей, а вечером возвращайтесь.

«Он не хочет что бы я присутствовала на погребении праха маркиза! Он не хочет что бы кто-то чужой был с ним рядом. Я не нужна ему в этом доме! Но он нужен мне. А Джошуа? А Джошуа нужен ему как наследник!»

-Благодарю, милорд. Я предупрежу миссис Хатсон.

-Сначала распорядитесь, что бы приготовили ванну. После Эдгар в полном вашем распоряжении.

-Слушаюсь, милорд.

Пенелопа порывисто поднялась на ноги, и чуть не бегом выскочила из спальни. Закрывая дверь, она в последний раз взглянула на портрет над камином, и ей показалось что голубые глаза смеются над ней.

Сжимая ноющую ладошку, Пенелопа с отчаянием смотрела на спящего младенца, и слезы снова заволакивали глаза.

-Мисс Саливен, может все же не сегодня? Там сейчас и так наверно переполох,- Молли укладывала в небольшую корзину завернутого в расшитые пеленки младенца. И постоянно шмыгала носом. Она рыдала с того самого момента, как Пенелопа появилась на пороге своего дома.

-Нет. Больше я не смогу переступить порог этого дома. Даже сегодня мне придется очень хорошо подготовиться. Не дай-то бог кто-нибудь узнает. Ты же сама знаешь как прислуга присматривается к гостям хозяев.

-Да он узнает вас если не в церкви, то за завтраком.

-Я не останусь на завтрак. Да и в церковь приеду когда все уже разойдутся,- Пенелопа свернула документы и вложила в кожаный футляр. Это были копии, заверенные ее нотариусом еще в прошлом месяце. Имея их, герцог мог бы без труда найти оригиналы, либо сам проверить по книгам записей в церкви Шотландии о бракосочетании Флоры и Роланда. Так же о рождении Джошуа и смерти Флоры. Сюда же она вложила письмо, что она слагает права опекунства над осиротевшим ребенком в его пользу. Немного подумав, она достала из шкатулки обручальное кольцо Флоры и вложила его в футляр. Сестра говорила, что это кольцо принадлежало семье Роланда несколько поколений, и лучшего доказательства своим словам она не смогла бы придумать.

-Ох, мисс Саливен. Что же с ним там будет? Вдруг он не захочет признать его? Вы подумали над тем, что может случиться с бедным ребенком?

-Не пройдет и часа, как миссис Хатсон будет целовать его в обе щечки. А герцог примет его. Это точно. Сначала проверит подлинность всех бумаг, а потом объявит о наследнике своего брата.

-Значит он заявится сюда, и тогда точно вас разоблачит. А ваш корабль отправляется только через две недели.

-Что ж, тогда ему придется очень постараться что бы меня найти. Я распишу эти две недели таким плотным графиком, что ему придется объехать пол Лондона что бы меня найти. Конечно мое положение не из завидных, и в своих одеждах я буду слишком привлекать внимание в толпе. Но его рост сразу замечу и успею скрыться. Не переживай, Молли. Когда я положу Джошуа в церкви, там уже никого не будет. Его заметят сразу, как гости начнут разъезжаться. Я была там, и могу заверить тебя что он не замерзнет. А Джейкоб присмотрит за домом, и вернется, как только Джошуа будет в безопасности.

-Может вам стоит вечером вернуться туда и дальше разыгрывать миссис Линси? Если что, вы сможете постоять за него.

-Я не могу, Молли. Герцог и так проявил ко мне повышенный интерес. Мое пребывание в этом доме точно не останется незамеченным.

Знала бы Молли кто у кого больше проявил интереса, она бы даже не стала спорить. Даже сейчас, вспомнив герцога Брекфолда, у Пенелопы по спине побежали мурашки. Отогнав от себя мысли об этом дьявольски красивом мужчине, Пенелопа посмотрела на себя в зеркало. Серое шелковое платье было обильно расшито черными кружевами, я черные перчатки, с неисчислимым количеством пуговиц, поднимались выше локтей. Ее ярко рыжие волосы были уложены в замысловатую прическу крупными локонами и кольцами. А небольшая черная шляпка, приколотая множеством шпилек, придерживала такую плотную вуаль, что разглядеть ее не было возможности даже с близкого расстояния.

Положив сверток с документами рядом со спящим младенцем, Пенелопа осторожно опустила крышку, напевая колыбельную, и взяла большой букет белых лилий. На черной ленте были выведены золотой краской прощание маркизу от Пенелопы Саливен.

Поминальный завтрак прошел немного быстрее чем ожидал Сайман, и теперь он с неким раздражением прощался с очередными дальними родственниками, которые выдержав положенное этикетом время, спешили покинуть его дом. Несколько престарелых родственников уже откланялись и удалились в отведенные им комнаты. Его библиотеку оккупировали друзья Роланда, и теперь опустошали одну бутылку бренди за другой, не замечая, что на них уже косо посматривают. Несколько женщин удалились в гостиную, и теперь тихо о чем-то переговаривались. В столовой осталось лишь пять пар, так же тихо шептавшихся о чем-то своем. По сути, для них ни для кого новость о кончине Роланда не была большим ударом. Когда маркиз пропал в прошлом году в свете прошел слушок, что он скорей всего нашел свой покой. Безрезультатные долгие поиски только подпитывали эту уверенность.

Сегодня же в этой истории наконец поставили точку.

Когда во двор въехала очередная вычурная карета с гербом, он даже не сразу обратил на нее внимание. Он смотрел, как она приближается к дому, и позавидовал всем гостям сразу. Они не знали, чего ему стоило найти брата.

Подойдя ближе к окну, Сайман заметил, что карета подъехала к самой часовне, и из нее вышла женщина в сером. В правой руке она несла корзину и большой букет лилий. Лилии. Роланд любил их больше всего из цветов, насмехаясь над республиканцами, которые в свое время даже каторжников клеймили таким цветком. Лишь определенный круг людей знал о нежности его брата к этому женственному цветку. Наверно одна из его любовниц, не осмелившаяся приехать на саму панихиду.

-Ни одна любовница не приехала бы в экипаже с гербом,- произнес он чуть слышно, и, извинившись перед присутствующими, вышел из дома. Проходя мимо ее экипажа, он рассмотрел герб на его дверце, и поморщился. Саливены – где-то он уже слышал про них, и совсем недавно.

Войдя в часовню, он подождал пока глаза привыкнут к тусклому свету, и вошел в общий зал. Возле алтаря стояла корзина, которую он видел в руках женщины, и букет белых лилий. Самой незнакомки уже не было. Она воспользовалась боковой дверью что бы незаметно скрыться.

Обернувшись, он увидел как она садиться в свой экипаж, и уже хотел окрикнуть кучера, когда раздался плач ребенка. Резкий, недовольный и капризный.

Резко повернувшись, Сайман попытался понять откуда разносится крик, отражавшийся сводами часовни, и понял что звуки идут из корзины.

Первой мыслью было желание позвать за миссис Хатсон, но любопытство взяло верх. Осторожно откинув крышку, он смотрел на орущего ребенка, и не знал что с ним делать.

-И что все это значит?- тихо прошептал он, и, заметив футляр, взял его. Ребенок словно понял что не один, перестал кричать, и с интересом рассматривал нового человека. А потом вдруг протянул пухленькую ручку. – Пока не узнаю кто ты, даже не думай.

Сайман усмехнулся тому, что стоит и разговаривает с человечком, который наверно даже не понимает его. Но если его голос хоть не на долго заставит его не орать во всю глотку, он может с ним и поговорить. Вытащив из футляра стопку бумаг, он попытался начать читать их в слух, но после первых слов совсем забыл что собирался читать их для ребенка. Дочитав четвертый листок, он ошарашенно сел на лавку, и закрыл глаза. За женщиной гнаться было бы уже бесполезно, да и оставить дом, полный народу он не мог. Он лично отправиться к ней как только последний гость покинет его особняк. А пока стоит проверить хотя бы часть того, что написано в бумагах.

Свернув бумаги трубочкой, он уже собирался вложить их обратно в футляр, когда из него выпало кольцо. Оно со звоном отскочило от мраморного пола, и откатилось к самой корзине. Большой красный рубин, ограненный умелым мастером в оправу из золота, зловеще блеснул, и заставил над ним склониться. Кольцо Азалии, матери Роланда, женщины, которая стала и для него почти матерью, он не мог не узнать.

Ребенок снова мирно спал, засунув палец в рот.

-Ну что, Джошуа, пора тебе познакомиться с твоими новыми няньками,- Сайман взял в руки корзину, и, стараясь меньше ее трясти, пошел к служебному входу в дом. Не стоило афишировать о малыше, пока точно ничего не будет известно.

На кухне миссис Хатсон отбивалась от настойчивого доктора, в то время пока Амброджино что-то помешивал в большой кастрюле.

-Ваша светлость,- удивленные повар и экономка тут же замерли в ожидании, и лишь доктор с любопытством заглянул в корзину, которую герцог поставил на стол. У доктора сразу задергался глаз, и он ошарашенно отступил на шаг назад.

-Мисси Хатсон, я хочу что бы позаботились о Джошуа пока я не разберусь с тем, почему он оказался здесь и сейчас в моем доме,- он подвинул корзину к женщине, и та с восторгом вытащила проснувшегося ребенка на свет.

-Милорд,- она смотрела на ребенка в своих руках, и словно не знала что с ним делать. Малыш смотрел на незнакомую женщину всего пол минуты, а потом издал такой крик, что у Амброджино выпала ложка на пол. – Но чей это ребенок?

-Если верть этим бумагам, - он указал на футляр, все еще лежавший в корзине. –Это сын Роланда. Следующий маркиз Кефли.

Сайман сидел в своем удобном кресле у себя в кабинете, и в сотый раз перечитывал письмо, слагающее обязательства перед ребенком в его сторону. Его поверенный ушел всего час назад, предоставив ему оригиналы свидетельств смерти Флоры Линси Саливен, и рождения Джошуа именно от этой женщины. Его посыльный уже был на пути в указанную им церковь Шотландии, с заданием получить копию выписки о бракосочетании его брата и этой женщины.

В дверь тихо постучали и вошла миссис Хатсон.

-Ваша светлость, я начинаю беспокоиться за миссис Линси. Ее до сих пор нет,- экономка комкала в руках свой фартук, чего никогда себе не позволяла ранее. Это не укрылось от его глаз.

-Я могу ошибаться, но думаю, что она не вернется больше в этот дом, миссис Хатсон,- он указал ей на мягкое кресло возле стола, и женщина тяжело в него опустилась.

-Вы думаете, ее напугали похороны Роланда?- она с надеждой смотрела на мужчину, но он лишь покачал головой.

-Я считаю, что эта мисс Саливен, которая и привезла Джошуа сюда, специально отправила миссис Линси в наш дом. Она скорее всего пыталась что-то узнать о моем брате, что бы отдать ребенка ему. Когда же узнала что его нет в живых, решила что я смогу о нем позаботиться.

-Как бесчеловечно с ее стороны!

-Это правильно! Женщина не может воспитывать чужого ребенка, у которого привилегий больше чем у нее самой.

-Но почему она все скрывала? Она должна была сообщить о вашем племяннике когда тот только родился. А уж когда умерла эта женщина…

-Флора.

-Да, когда умерла Флора, то тем более она была обязана привезти его сюда незамедлительно,- экономка стала гневно расправлять на коленке мятый передник.

-Я не знаю почему она этого не сделала сразу. Но я выясню это, будьте уверены.

Сайман поднялся из-за стола и подошел к окну.

-Как Джошуа?

-Я нашла ему кормилицу и горничную как вы велели. Они уже расположились в детских комнатах. Мальчик накормлен и находится в хороших руках.

Сайман долго молчал, а потом вдруг рассмеялся. И так его смех был непривычен в стенах кабинета, что экономка вздрогнула.

-Все таки она это сделала!

-Что она сделала, ваша светлость?

Сайман резко повернулся и в его глазах плясали смешинки.

-Женщины в моем доме! Вчера мы поспорили с миссис Линси о том, что в этом доме не появится больше ни одна женщина. Только я уже сомневаюсь, что это было ее настоящее имя. И она оказалась права.

-В чем права?

-Что я сам захочу что бы женщины поселились в этом доме, миссис Хатсон. Женщины, без которых я не смогу обойтись.

Экономка ничего не сказала в ответ. Она не понимала как могла не заметить фальшивость натуры женщины, которую хотела оставить вместо себя. Она была такой искренней и светлой, что ее пребывание в этих стенах сделало дом более живым. Она даже в какой-то момент думала что эта юная женщина с печальными глазами сможет оживить это сонное царство. И как же больно было ей осознать то, что она ошиблась.

-Я подвела вас, ваша светлость. Пустила в дом самозванку…

-Прекратите, миссис Хатсон. Если бы вы этого не сделали, то мы наверно не скоро бы увидели сына Роланда. Если бы вообще узнали о его существовании.

-Все равно я должна была проверить ее. Чего я не сделала.

Сайман снова отвернулся к окну, все же с надеждой посматривая в сторону ворот. Вот если бы вдруг сейчас появилась эта женщина на пороге, то он бы уже не спускал с нее глаз. И не отпустил бы ее так просто.

Желание снова увидеть ее смущенные глаза возникло так неожиданно, что он поморщился. Еще ни одна женщина не вызывала у него желания быть грубым и колючим, как она. А ее разумные доводы тут же гасили в нем возможность говорить о серьезных вещать.

-Я знаете что подумала, ваша светлость.

Голос миссис Хатсон разорвал наваждение, и заставил обернуться.

-Эта миссис Линси… если вы все же попытаетесь ее искать… она не из простолюдинок, ваша светлость. Она слишком воспитанная, ухоженная, и всегда такая сдержанная.

-Я не заметил в ней никакой сдержанности.

-Она была в ужасе от того, что я заставила ее утром пойти к вам в спальню. Она бледнела от одной только мысли, что может увидеть вас в кровати. Она явно из числа порядочный и благовоспитанных. Она самая настоящая «леди».

-Ни одна леди не стала бы спасать обычного повара от кипятка. А уж жертвовать своими ручками и подавно.

Экономка повела плечами, и хмыкнула.

-Я могу и ошибаться, ваша светлость. Но она хорошая женщина.

-К чему вы это клоните, миссис Хатсон?- Сайман наблюдал за экономкой, слегка прищурив глаза.

-Я к тому, что если вы вдруг решитесь отыскать ее, то не стоит на нее сразу набрасываться с упреками. У нее должно быть разумное оправдание тому что она сделала.

-С чего вы взяли, что я буду искать ее?

-Я слишком хорошо вас знаю, ваша светлость. Вы не оставите в этом деле ни одного не отвеченного вопроса.

Первое письмо от герцога Брекфолда пришло на следующее утро. Пенелопа с интересом прочитала его, и бросила в камин. Она намеревалась полностью игнорировать его просьбы о встрече, и не собиралась на них отвечать. Но все же не выдержала, и написала короткую записку.

«Милорд. Боюсь что наша встреча не возможна. Вы получили все права на своего наследника, и я уверена что вы хорошо позаботитесь о ребенке. Леди Саливен».

Отправив письмо, она вызвала Молли.

-Что ж, дорогая, началось. Сегодня у меня очень плотный график, так что нам нужно постараться. Ели вдруг кто-нибудь будет спрашивать меня, то меня ни для кого нет. Я могу и ошибаться, но я уверена что сегодня герцог захочет все же нанести мне визит.

-А эта экономка, миссис Хатсон, она не может вдруг взять и приехать?

-Я сомневаюсь что она осмелится оставить Джошуа одного.

-Ох, мисс, ну и ввязались вы во все это.

-Я должна продержаться всего две недели. А теперь, иди готовь мне платье. У меня сегодня по плану пикник на свежем воздухе у леди Мор, ужин в Стенторе и бал у Чиллингуортов.

-Снова пикник у леди Мор? Она устраивает их каждую неделю.

-Она очень влиятельная дама, Молли. Отказаться от ее приглашения я просто не успела.

-А вдруг там снова будет ее племянник? Как его там? Лорд Дауэр.

От этого имени Пенелопа даже поморщилась. Лорд Дауэр преследовал ее второй сезон, и не однократно делал предложения, но она отказывала ему. Не то, что бы он был очень стар и неприятен. Она боялась его прикосновений, и тех слухов, которые ходили о нем в свете. Говорили, что он подвержен извращенным наклонностям к своим женщинам. И что ни одна любовница лорда не продержалась у него больше месяца.

-Что поделаешь. Придется снова поставить его на место. В мои планы не входит замужество за такого отвратительного типа. Так что пусть ищет себе невесту с приданым в другом направлении.

-Вот если бы вы появились с другим мужчиной, то он бы отстал от вас.

-Молли, что ты говоришь? Мне не нужна такая обуза.

-Но вам уже двадцать четыре года. Еще немного, и…

-Все, Молли, я не хочу об этом слышать. Пока я ничего не решила со своим так называемым женихом, то даже думать не могу о других предложениях.

-Ох, мисс, мне бы вашу волю.

Пенелопа вернулась домой далеко за полночь. Уставшая от бала Чиллингуортов больше морально чем физически, она позволила Молли искупать себя в ванне и уложить в постель. Уже засыпая она вспомнила что хотела поинтересоваться не появлялся ли герцог, но сон уже захватил ее. Оказаться в мягких шелковых простынях, пахнущих розами и лавандой, было верхом желаний после ночей на жестком ситце.

Она проснулась с первыми лучами солнца, и резко села на кровати. Рука сама потянулась за черным платьем на спинке кровати, и натолкнулась на шелковый пеньюар.

-Ох, миссис Хатсон, что же вы со мной сделали,- произнеся эти слова, Пенелопа уткнулась лицом в подушку, и вскоре снова уснула.

Завтрак в постель, почта не вылезая из кровати. Что может быть лучше.

-Вам снова письмо от герцога,- Молли загадочно улыбнулась, и достала из гардероба зеленую амазонку. –Вчера, когда вы были на балу, приезжал один мужчина, мисс. Он не представился, но очень настойчиво просил о вас.

-Как он выглядел?- Пенелопа чуть не пролила на простынь кофе.

-Он был в охотничьем костюме. На большом черном жеребце. И он был похож… на дикаря. Такой большой и… у меня мурашки от него по спине побежали.

-Это был герцог Брекфолд. Собственной персоной. Он что-нибудь говорил?

-Спросил дома ли вы. Когда приедете. Я сказала, что с балов вы редко возвращаетесь рано.

-Он не спросил где именно я была?

-Нет, мисс. Но он был явно разозлен тому, что не застал вас. И сказал, что заедет сегодня к обеду.

-Только не это. Хотя,- Пенелопа отпила кофе, и поставила чашку на разнос. – Тогда мы сегодня сходим в музей.

-Музей подождет до завтра. А сегодня вам лучше съездить на охоту к леди Адлер. Она уже второй раз зовет вас к себе. А вечером, как и было запланировано - в оперу.

Горничная показала на совсем новую амазонку, и подмигнула Пенелопе. Ей, как горничной, то же нравились такие поездки на природу, когда мисс брала ее с собой.

Пенелопа засмеялась, и велела готовить экипаж. Что ж, она давно не ездила на охоту. Можно немного и развлечься.

Еще три дня Пенелопа всеми правдами и неправдами избегала герцога, скрываясь от него то у подруг, то на приемах. Этот человек завалил ее не только письмами с желанием встретиться. Он приезжал к ее дому по три раза в день, и выпытывал у прислуги о Джошуа. А когда понял, что никто не скажет и слова лишнего, оставил своего слугу караулить ее у дома.

-Что же делать, Молли? Может на самом деле встретиться с ним и решить вопрос миром?

-О, мисс, я знала что вы все-таки одумаетесь.

-Я еще думаю. Не хочется мне с ним встречаться.

-Но, мисс, он же вас не покусает!

-Ты просто его не знаешь! Ты же видела его. От этого человека нельзя ничего точного ожидать. Он совершенно не предсказуем. Когда я жду от него гнева, он улыбается. А когда я хочу серьезно с ним поговорить, он… Нет, не могу. Он сразу уничтожит меня. То, что я работала в его доме, он использует в своих интересах. Я в этом нисколько не сомневаюсь.

-Что я могу сказать, мисс. Остается только уехать в поместье, и дожидаться корабля уже там.

-В самый разгар сезона? Меня не поймут. К тому же, я уже отправила согласие на прием у леди Крафт. А не явиться к ней, равносильно публичному унижению. Моя репутация и так пострадала из-за этого недельного отсутствия. А тут еще это. Нет! Да кто он такой, что бы его бояться?

-Но мисс…

-Знаешь, я придумала. Он не появляется на публике. Значит пусть там меня и ищет. Я хочу что бы в следующий раз, когда он придет, вы сказали ему куда именно я пошла. Захочет – явится!

-Ох, мисс, с огнем играете!

Горничная сокрушаясь покачала головой, и достала из гардероба зеленое с золотыми кружевами платье. Пенелопа заказала его буквально перед самой смертью Флоры, но только сейчас смогла его одеть. Цвета сочной летней зелени, оно подчеркивало глубокую зелень нефритовых глаз, а золотое шитье заставляло огненный цвет волос переливаться медью. И Пенелопа знала что в таком виде ее будет сложно не заметить. И если все же герцог появится, то…

-Найди мне золотистую вуаль, Молли.

-Но мисс…

-Молли, ты стала много спорить. Мое недельное отсутствие на тебя плохо сказалось.

-Простите, мисс.

Ужин и бал у леди Крафт превзошел все ее ожидания. Мужчины словно мотыльки слетались к ней, и ей это льстило. Но то, что герцог так и не появился, ее расстроило. Она то и дело оглядывалась на входные двери, и каждый раз, когда дворецкий объявлял о прибытии новых гостей, ее сердце замирало.

-Леди Саливен,- слуга склонился перед ней в поклоне, и протянул серебряный разносик. На нем лежало запечатанное письмо.

Извинившись перед своими друзьями, Пенелопа отошла в сторону и быстро сломала печать.

«У вас десять минут, мисс Саливен, что бы попрощаться с достопочтимой леди Крафт, и выйти из ее шумного дома. В противном случае я явлюсь сам. С.»

Пенелопа с гневом скомкала письмо. Такого оскорбления она еще ни разу не переживала. Мало того, что герцог угрожал ей, он еще и фамильярно подписался всего одной буквой.

-С вами все в порядке, мисс Саливен?- граф Крафт с хмурым видом вдруг возник рядом с ней, и попытался поймать ее взгляд. Пенелопа давно знала падкость графа к молоденьким дебютанткам. Но сегодня она не ожидала от него такой смелости. В то время, когда его супруга развлекала их гостей, он во всю гонялся за юбками.

-Все просто замечательно, милорд. Но боюсь что мне придется покинуть вас.

-Мисс Саливен,- граф театрально закатил глаза к расписному потолку. –Я отпущу вас только если вы уделите мне один танец. Вы сегодня блистаете как лучик солнца. Не дайте умереть вашему верному слуге в полной темноте. Всего один танец, мисс Саливен.

-О, граф, как я могу отказаться.

Лихорадочно думая что же предпринять, она позволила графу увести себя в центр зала, где только начинали становиться пары для котильона.

-Мисс Саливен,- граф галантно поклонился, и в его глазах засветился какой-то огонек. Пенелопе было совсем некстати такое положение дел. Этот танец был так же сложен, как и долог. Но отказаться от предложения хозяина бала она не могла. Более того, само то, что ее пригласил именно граф, давало ей возможность более устойчиво занять неприкосновенную позицию.

Ох уж этот котильон! Самый непредсказуемый танец при дворе, завоевавший не мало сердец в высшем свете. Своими обманными маневрами, игрой, кокетством, он прочно вошел в привычку у элиты, и некоторые организаторы считали что его можно несколько раз за вечер преподносить публике.

Пенелопа любила котильон. Его музыка, переплетенная с мелодиями мазурки и вальса, не давала повод складывать сплетни что она за вечер протанцевала с одним кавалером больше двух раз.

В очередной раз делая круг по залу с графом, она на мгновение представила что на месте ее кавалера мог быть герцог Брекфолд. Высокий, красивый и такой по варварски притягательный…

-Мисс Саливен?!- граф чуть сильнее сжал ее ладошку, и Пенелопа чуть не вскрикнула. Мираж молниеносно рассеялся, и боль от ожогов стала почти не выносима. – У вас такой вид, словно вы за много миль от сюда.

Нет, она больше не может здесь находиться!

-Мне…- Пенелопа глубоко вздохнула, и постаралась успокоиться. –Здесь очень душно, милорд. Я надеюсь, вы извинитесь от моего имени перед вашей супругой. Но мне на самом деле нужно уехать.

-Может я смогу чем-то вам помочь?

-Это вопрос … семейного характера. Мне нужно встретиться с одним очень дальним родственником.

Последние аккорды разнеслись по залу, и Пенелопа присела перед графом в реверансе.

-Благодарю за чудесный танец, мисс Саливен. Можете не переживать за графиню. Удачного вам вечера,- граф увел Пенелопу в сторону, и галантно поклонился. Его сухой поцелуй, которым он заклеймил ее ладошку, до сих пор болью колол израненную кожу.

Расправив вуаль, она решительно направилась к выходу. Ее уже ни сколько не волновали укоризненные взгляды собравшихся.

Пенелопа только стала подниматься по лестнице, ведущей в холл, когда увидела его. И замерла как громом пронзенная.

Сайман стоял возле большого зеркала и смотрел на нее так, словно впервые увидел. Две его собеседницы, женщины, одна из которых была графиней Крафт, над чем то оживленно смеялись, и явно были в восторге от компании герцога. Черный фрак, сшитый по последней моде, еще больше делал его привлекательным и внушительным. А ярко красный шейный платок, столь вульгарного и кричащего цвета, делал его опасным и притягательным. Непослушные волосы, отвергая даже намек на пудру, были небрежно затянуты кожаным ремешком.

-О Боже,- прошептала Пенелопа, стараясь оторваться от его пронзительного взгляда, отступая чисто машинально, чем обдуманно. Нет, она не сможет к нему подойти! Это выше ее!

-Мисс Саливен,- герцог Брекфолд поклонился, но его глаза были не столь любезны. Ледяные смешинки осыпали Пенелопу с ног до головы, и она попятилась. От его голоса что-то в голове зашумело, и девушка тяжело задышала. Все чувства в ней всколыхнулись, и она почему-то подумала о пламени от свечи на ветру. Малейшее усилие, и она затрепещет.

Сделав несколько шагов назад, и чудом не наступив на шлейф платья, Пенелопа спустилась с лестницы, и резко развернувшись, спешно вернулась в бальный зал.

Как на зло, судьба втолкнула ее прямиком в руки лорда Дауэра.

-О, прошу простить меня, но я разыскивала Леди Крафт,- Пенелопа постаралась изобразить на лице глупую улыбку, и ничем не выдать свою лож. По видимому, ей удалось это на славу.

-Дорогая мисс Саливен,- лорд Дауэр завладел ее рукой, и стал покрывать ее поцелуями. Пенелопа с ужасом отдернула руку. –Если желаете, я могу помочь вам в ее поисках!

-Нет. Не стоит беспокоиться. Это не так срочно,- Пенелопа снова улыбнулась, и быстро покинула компанию. Общество лорда Дауэра было ей более неприятно, как если бы она выбирала между ним и герцогом. Она целенаправленно пробиралась к дверям в оранжерею, зная что там есть запасной выход во двор, когда услышала призывный плач скрипки. От этого звука в ней все словно натянулось, и она лихорадочно развернулась. Вальс! Нужно срочно бежать от сюда!

-Леди Саливен,- лорд Дауэр снова возник рядом с ней, и попытался завладеть ее рукой, но Пенелопа отчаянно схватила с разноса бокал с шампанским. –Разрешите вас пригласить на вальс?!

Пенелопа чуть не выплеснула содержимое бокала ему в лицо.

-Прошу простить, Лорд Дауэр, но этот вальс я уже обещала другому,- ее вымученная улыбка нисколько не смутила графа.

-Но, мисс, раз уж его нет…

Необъяснимое чувство полной безопасности захватило Пенелопу, и она глубоко вздохнула. Аромат мужской туалетной воды, смешанный с табаком и парами бренди. Этот шлейф она узнала бы из тысячи.

Герцог Брекфолд стоял у нее за спиной, и она почувствовала его дыхание на своем плече.

-Мисс Саливен обещала этот вальс мне,- его тяжелый голос заставил вздрогнуть не только графа Дауэра, но и добрый десяток людей в пяти метрах от них. Пенелопа даже не вздрогнула, и спокойно отпила глоток шампанского. Отставив бокал на маленький столик, она протянула руку герцогу, и с замирание сердца почувствовала жар его губ через тонкий атлас перчаток. Повернуть голову и посмотреть в его глаза она не могла.

-Прошу простить,- лорд Дауэр кивнул головой, и отступил в толпу. Его прощальный взгляд совсем не понравился Пенелопе.

Горячее дыхание герцога снова обожгло оголенное плечо, колыхнув золотистую вуаль и длинный локон, спускающийся к самому декольте.

-Трусиха,- прошептал он, и был вознагражден таким взглядом, что можно было растопить кусок льда за несколько секунд. Все так же не выпуская ее руки, он развернул девушку к себе. –Так то лучше, мисс Саливен. Или вам больше нравиться когда вас называют миссис Линси?

Первым желанием у Пенелопы было вырвать руку и бежать. Но именно в этот момент он вывел ее на середину площадки для танцев. Удивительно, но Пенелопа даже не заметила как он привел ее сюда. Легкий поклон, и он закружил ее по отполированному паркету, сверх приличия прижимая ее к своей груди.

-Что вы молчите, Пенелопа? Вы ничего не хотите мне сказать?

Девушка чуть тряхнула головой, поняв что жар от его рук распространяется по всему телу. Томление заставляло тело плыть под музыку, не давая сосредоточиться на словах герцога.

Пенелопа снова тряхнула головой.

-О чем вы, милорд?

-Не нужно изображать дурочку, Пенелопа. Вы прекрасно знаете о чем я говорю.

-Если не ошибаюсь, то именно вы настаивали на этой встрече.

-А вы затащили меня сюда. Хотите узнать первые слова леди Крафт, когда она меня увидела на пороге своего дома? Она сказала что умерла и попала в АД!

-Боюсь, что это единственное место, где мы сможем поговорить, милорд. Это позволит соблюсти все правила приличия.

-Не ослышался ли я, мисс Саливен? О каком приличии вы говорите? Не вы ли целую неделю провели в моем доме под прикрытием обычной прислуги?

-Я думала вы поймете меня! Я не могла оставить Джошуа неизвестно кому.

-Это я понимаю. Но мне не понятно почему вы бросили ребенка в церкви, а просто не принесли мне.

-Я была уверена что его сразу найдут. И не ошиблась.

-Я его нашел!

-Я знаю,- Пенелопа посмотрела в глаза герцога, и сразу пожалела об этом. Его взгляд снова полностью обезоружил ее, втоптав уверенность и гордость.

-А вам не приходило в голову, что ему будет вас не хватать? Что ему нужно ваше общество?

-Он слишком мал, что бы привязаться ко мне.

-Но вы, может и не по своей воле, но стали для него матерью!

Пенелопа почувствовала что слезы застелили глаза, и попыталась не думать о том, что колыбельку Джошуа она не смогла приказать убрать из своей спальни. Что до сих пор натыкаясь на игрушки и украдкой вытирала слезы. Что ее сердце до сих пор разрывалось от тоски по ребенку.

-Он мальчик, и ему нужен хороший наставник. Женщина вроде меня не сможет вырастить его достойным аристократом.

-Женщина вроде вас?- герцог чуть сильнее сжал ее ладонь, зная что причиняет ей боль.

-Я к тому, что не могу оставить его на попечении кормилицы и няньки. И взять его с собой то же не могу.

-Куда вы собираетесь ехать?

-В Шотландию.

Герцог сделал поворот резче чем нужно, и Пенелопа чуть не повисла у него в руках.

-Зачем?

-Это не ваше дело.

-И все же?

-Я не могу вам сказать этого, милорд. Но моя поездка может затянуться на пол года. Есть даже вероятность, что мне придется на совсем перебраться в Шотландию.

-Покинуть Лондон ради Шотландии? Это же глупо!

-У меня нет другого выхода, милорд. Эта поездка должна была состоятся еще год назад. Если бы не Флора, то я бы еще в прошлом году посетила Эдинбург.

-Это становится любопытным. Вам крайне необходимо оказаться в Эдинбурге, и как можно скорей. Что там? Если не ошибаюсь, то Эдинбургский замок еще пока не готов к приему посетителей, а страна под корень обнищала.

-Они не виноваты что власть сменилась. Шотландцев вынуждают покидать их родные земли голод и безнадежность.

-Это очень опасный народ, мисс Саливен.

-А вам то какое дело, что я собираюсь в эти варварские земли?

Герцог молча смерил ее взглядом, и вдруг улыбка пропала с его лица.

-Я хочу что бы вы и дальше присматривали за Джошуа.

-Это исключено.

-Я должен вернуться в Вест-Индию. Я так и не узнал почему Роланд сбежал туда, не взяв с собой свою жену.

-Тогда вам нужно жениться, и пусть ваша жена присматривает за вашим наследником, пока вы скитаетесь по свету,- недовольно прошептала Пенелопа.

Герцог дернулся словно от пощечины, и остановился. На его лице промелькнуло такое количество чувств, что у девушки испуганно перехватило дыхание. Какая-то пара налетела на них, и это вывело герцога из ступора. Извинившись, он резко увел Пенелопу в сторону, и она с запозданием заметила, что они оказались на большой террасе.

-Что вы себе позволяете?- Пенелопа попыталась вырвать руку, но поняла что его хватку ей не перебороть. А герцог тем временем уводил ее по широкой лестнице в парк. –Отпустите меня немедленно!

С тем же успехом она могла говорить с камнем.

Влажная от росы трава тут же промочила тонкие бальные туфли, и Пенелопа поежилась.

-Лорд Брекфолд!

Она почти вскрикнула, когда он резко остановился, и девушка по инерции налетела на него. Почувствовав даже через несколько слоев ткани его мускулистую грудь, она в ужасе отстранилась.

-Что вы вытворяете? Неужели вам не достаточно того, что вы своим присутствием скомпрометировали целый ряд сплетен? Как я смогу смотреть в лицо людям, когда вы таскаете меня за собой на привязи?

-Мисс Линси, я понимаю что веду себя немного грубо, но раз уж вы затронули мою совесть, то и ваша гордость должна немного пострадать.

-Что я сказала такого, что вы так вскипятились? Вам нужен был наследник, вы его получили. Все, тема закрыта! Что вам от меня нужно?

-Я хочу знать почему Роланд бросил вашу сестру в деликатном положении, и сбежал в Вест-Индию.

-Вы еще больший глупец, чем кажитесь. Он отправился приготовить дом, что бы привезти свою супругу в свои владения со всеми подобающими почестями! – Пенелопа уперлась ладонью в его грудь, и отстранилась. Ей удалось отступить от него на пол шажочка, когда он снова притянул ее к себе. –Нет! Да отпустите же вы меня!

-Почему он не привез ее в свой дом? Почему скрывал все это?

-От такого как вы, я бы то же скрылась!

Девушка ударила по его груди кулачком, и еле сдержала слезы от боли. Когда же руки перестанут болеть? Нет, она не жалела что тогда ринулась спасать повара, она жалела что не могла узнать рецепта его чуда средства от ожогов.

-Кто знал о том, что они поженились? Как вышло так, что я единственный не знал об этом?

-Вам стоило больше внимания уделять семье, чем скитаться по свету!

-Вы лжете! Будь я хоть на краю света, до меня дошли бы слухи.

Пенелопа в отчаянье снова попыталась отстраниться, но лишь скользнув рукой по его груди, поняла что самой ей это не под силу. Эту гору мускул и мышц она не смогла бы преодолеть даже со здоровыми руками.

-Отпустите меня, милорд,- ее яростный шепот наконец дошел до его сознания, но хватку он не ослабил. –Я ничего вам больше не скажу, пока вы не уберете руки.

Она смотрела в его глаза, и видела как волна ярости и гнева сменилась усмешкой. Но руки он все же убрал.

-Я вас слушаю,- он сложил руки на груди, и в этот раз бы так похож на султана…

Пенелопа нервно сглотнула.

-Мы всем сказали что Флора вышла замуж за небольшого плантатора из Вест-Индии. Так как Роланд не хотел что бы раньше времени узнали о их свадьбе, мы не распространялись с его именем.

-Почему?

-Что почему?- Пенелопа склонила голову на бок, не зная что от этого у ее собеседника кровь начинала быстрее бежать по венам.

-Зачем ему нужно было скрывать это от меня?

-А вы были бы не против, если бы он женился на дочери хоть и богатого, но мелкого баронета?! Вижу что вас это не устроило бы. И он так же считал. Приданного Флоры было вполне достаточно, что бы они могли уехать из Англии и зажить спокойной жизнью в Вест-Индии. Или в Новом Орлеане. Они полностью еще не определились, но для начала хотели обосноваться именно в Вест-Индийской колонии.

-Значит вы с самого начала знали что он сгорел желтой лихорадкой? –герцог весь напрягся, и Пенелопу всю передернуло от его жесткого взгляда.

-Нет,- она опустила глаза, разглядывая кружево на подоле платья. Она не хотела что бы он видел ее слезы. –Для меня было это ударом. Я до последнего надеялась что он просто испугался и сбежал. Флора думала так же. Она очень любила вашего брата, и даже готова была простить ему его слабость, что он не вернулся к ней. Но она не желала ему смерти.

Предательские слезы все же сорвались с ресниц, и заскользили по щекам, оставляя следы на припудренном рисовой пудрой личике. Сайман поймал себя на мысли, что хотел бы стереть их с ее лица. Хотел бы смыть с нее всю эту косметику.

-Роланд даже не знал, что уезжая, оставляет Флору в положении. Она и от меня это скрывала до последнего, пока я не сказала что мне нужно уехать.

-В Шотландию!

-Да. Я согласилась отложить поездку до приезда Роланда. Но он так и не приехал. Мы не получали от него ни одного письма, и я не знала где его разыскивать. Когда Джошуа появился на свет, Флора заболела, и через три дня умерла. Я не могла оставить совсем маленького ребенка на попечение няньки и кормилицы. Я все надеялась что он вернется. Но больше я ждать не могла. Мне на самом деле крайне необходимо до конца этого года уехать.

Герцог закрыл глаза, и о чем-то своем задумался. Пенелопа с надеждой посмотрела на герцога. Сейчас он выглядел так, словно его огрели по голове чем-то тяжелым, и он усилено пытается понять за что.

-Когда вы уезжаете?- его голос снова заставил ее вздрогнуть, и отвлечься от созерцания его расстроенного лица.

-Мой паром отравляется через неделю.

-Но вы же все равно собираетесь вернуться в Англию?

-Да. Потому что даже если я решу остаться там на совсем, мне нужно будет решить вопросы с имуществом. А теперь, если я ответила на все вас интересующие вопросы, милорд, я хотела бы попрощаться с хозяйкой дома, и вернуться к себе.

-Конечно,- герцог подошел вплотную к Пенелопе, и так осторожно завладел ее ручкой, словно она была из тонкого фарфора. –Но, могу я надеяться, мисс Саливен, что вы приедете и попрощаетесь с Джошуа перед своим отъездом?

Пенелопа нервно сглотнула. Будь ее воля, она бы ни за что не отдала ему ребенка.

-Конечно, милорд. Я сообщу вам когда именно смогу приехать. И очень прошу вас убедить миссис Хатсон, что я действовала не со зла.

-Она знает. И будет рада снова вас увидеть.

-Я рада что она меня поняла, милорд.

-Почему вы называете меня милордом? Я не граф, что бы ко мне так обращались.

Пенелопа пожала плечами. И правда, почему она категорически не хочет называть его светлостью? Неужто ли от того, что он не ассоциируется у нее со светом?

Пенелопа повернулась к дому, и украдкой вытирая слезы, пошла по мокрому газону. Она уже достигла галереи, когда ее окликнул герцог. Девушка повернулась, и увидела, что он не сдвинулся с места.

-И все же, мисс Саливен, что вас заставляет сломя голову нестись в Шотландию?

Девушка опустила голову, не зная, может ли она сказать ему все как есть. Она столько раз придумывала себе отговорку, сама себя убеждая что у нее нет другого выхода.

-Меня там ждет жених, ваша светлость,- сказав эти слова, она развернулась, и так быстро умчалась в дом, что не заметила охватившую герцога ярость. Не видела как он сжал ладони в кулаки, и прищурил глаза.

Сайман вернулся домой и удобно устроился в своем кресле. Его разрывали противоречивые чувства, и он не мог точно сказать, что именно заставило его кровь закипать. То ли то, что снова увидел этого рыжего ангела. То ли то, что заставил ответно трепетать ее в своих руках. Он видел ее заинтересованный взгляд, предательский румянец под золотистой вуалью, то как она вздрагивала от легкого прикосновения и переставала дышать от тепла его губ на своей ручке. То ли то, что она разрушила его надежду одним только словом. Жених! Стоит ли забивать ею голову, когда она так упорно рвется к своему жениху?

Сайман осушил полный стакан бренди.

Его первая жена, Черити Марвел, была красивой и утонченной. Столь хрупкой, что на нее нельзя было лишний раз дышать. Кто же знал, что после того, как их поженили, она станет мегерой с явно садистскими наклонностями. Более того, она полностью убила все его чувства к себе за довольно короткий срок, вызвала ненависть всех окружающих ее людей.

Сайман вздохнул. Он восхищался ею, и не мог смириться с ее любовью к какому-то павлину. Надеялся, что забеременев, она наконец смириться и успокоиться. Как он ошибался. Ее нежелание иметь от него ребенка, такого же варвара как и он, заставило ее обратиться к знахарке и выпить ее зелье. Только можжевельник с другими травами сыграли с ней злую шутку. Она умерла от кровотечения, скинув плод. Как низко и подло. Надо же так ненавидеть детей! Ему это было не понятно ни тогда, ни сейчас.

Ох уж эта Пенелопа. Ну чем не идеальная жена? Детей любит, в высший свет вхожа, приданное есть. И он хочет ее так, как давно не желал ни одну из своих любовниц. Чудо, а не женщина! Лучшей не найти. Дала немного помечтать о себе, подразнила… и объявила о том, что едет к своему жениху! Чертова женщина! Ведьма с валлийской кровью. А уж в ее происхождении он не сомневался. Ее яркие волосы и зеленые глаза выдавали ее с потрохами.

-Ваша светлость,- миссис Хатсон вошла в кабинет, и, не дождавшись приглашения, села на краешек стула.

-Как Джошуа?- он снова налил бренди, и стал крутить стакан перед глазами, любуясь его цветом через тонкий хрусталь.

-Ест, спит, и пачкает пеленки. Все то же, как и любой другой ребенок. Но он сегодня немного капризничает. Что-то его беспокоит. Кормилица говорит, что возможно начинают резаться зубки.

Сайман опустил глаза и почему-то улыбнулся.

-Вам удалось встретиться с ней?- экономка с надеждой смотрела на своего хозяина.

-Да. Она обещала прислать записку когда сможет навестить нас. Вас это не пугает? Мисс Саливен просила у вас прощения за тот маскарад.

-Я не могу на нее злиться, ваша светлость,- экономка улыбнулась и отвела глаза. Как она могла злиться на женщину, которая привлекла к себе внимание ее холодного и черствого хозяина. И не просто привлекла, а заставила бегать за собой как юнца.

Экономка ушла, оставив Саймана в компании бренди и сигары.

Сайман недоумевал. Эта маленькая женщина, мисс Саливен, не испугалась и проникла в его дом, жила неделю под его крышей, упрекала его в жестокой критики женского пола. И одним махом разрушила его душевное равновесие и спокойствие. Он, человек, который прошел и огонь, и воду, и медные трубы на войне, пережил все жестокости женской натуры на своей собственной шкуре, испытал холод высшего света своей репутацией, давно поставил перед собой некую стену отчуждения перед слабым полом.

Содержать любовницу, удовлетворяя все свои плотские желания, и видеть в ее глазах восхищение ему и его щедрости было куда приятней, чем жизнь в браке. Когда страсть проходила, он не страдал и не переживал, а просто находил новую любовницу. Последнюю свою пассию, Миранду, он не видел пол года. С того самого дня, как узнал что Роланда признал один из капитанов, часто помогавших ему в его путешествиях. Именно он рассказал куда отправился его беспутный братец.

Коротенькая записочка Миранды уже три дня валялась на его рабочем столе, маня жаркими объятьями и страстью до изнеможения. Но после знакомства с Пенелопой Саливен ему больше не хотелось видеть Миранду в своих руках. Даже вспоминая ее распутное нагое тело, раскинувшееся на шелковых простынях, он не почувствовал какого либо желания. Он хотел ту, что вздрагивала от его голоса, ту, которая забывала об необходимости дышать от его взгляда. Ту, запах которой он не мог выбросить из памяти даже во сне.

У нее есть жених! И она рвется к нему как мотылек на свет свечи!

Проклятая женщина!

Леди до мозга костей, она всем видам дала понять что ее волнует его присутствие, но сама все же намеревается ехать в дикие земли Шотландии и выйти там замуж.

-Не бывать этому,- Сайман ударил кулаком по столу, и опрокинул графин с бренди. Чертыхнувшись, он дернул колокольчик, и лакей тут же вытер темную жидкость с дорогого стола. Записка Миранды, замытая алкоголем, закончила свой путь в горе ненужной бумаги.

-Найдите Эдгара,- Сайман посмотрел за окно, и хмуро представил какие последствия могут быть от его прихоти. Мало того, что она будет не в восторге от его вмешательства, она может просто его возненавидеть. А ненависть еще одной женщины в своей жизни ему не хотелось бы испытать.

-Ваша светлость,- камердинер учтиво склонился в поклоне, недоверчиво посматривая на жесткое лицо хозяина.

-Найди мне человека, который смог бы провести деликатное расследование в кругу аристократов не только на территории Англии, но и на землях Шотландии.

-Как я понимаю, это не должен быть человек с Бонд-стрит, милорд?

-Ты догадываешься о ком я говорю, Эдгар. Найди его, и приведи сюда. Чем скорей он появится на пороге этого дома, тем лучше.

Чанс Фартинг с ненавистью смотрел на свое отражение в зеркале. На голове все больше появлялось седины, а на лбу морщинки стали куда глубже, чем пару лет назад. Даже новый костюм из дорогой ткани и известного портного не утишал разочарование.

-Что ему нужно?- его собеседник скромно стоял у окна, и сминал в руках кепку.

-Не могу знать, сер. Но, думаю, речь пойдет о некой женщине, чья репутация не должна пострадать.

-Он знает что я не веду дела с женщинами.

-Нужно только добыть информацию.

-Он всегда начинает с этого. Что это за женщина, и кем приходится ему?

-Она сестра жены маркиза Роланда, сер.

-Пенелопа Саливен,- прошептал Чанс, и отвернулся от своего отражения. На его лице появилась тень скорби. –Передай своему господину, что это подло с его стороны, шантажировать меня женщиной. Я приеду к нему в полночь. Пусть готовит бренди.

Пенелопа решила нанести визит герцогу через три дня. Взяв Молли в качестве сопровождающей, она молилась что бы никто из ее знакомых не узнал об этой поездке. Посетить дом холостяка, ей, незамужней даме, было самым вульгарным способом опорочить свою репутацию. И никто бы не посмотрел на то, что теперь их связывает маленький Джошуа.

Легкий моросящий дождь, обещающий на несколько дней спрятать солнце от англичан, мог свидетельствовать только о том, что скоро закончиться лето. Уже сейчас чувствовались холодные порывы, донимавшие до костей уставшее тело. Вчерашний бал в Олмаке закончился чуть ли не с рассветом, а те несколько часов, которые она провела в кровати не дали долгожданного отдыха. Мысли о предстоящей встрече с герцогом преследовали ее не только наяву, но и во снах. Она просыпалась в мокром поту, сгорая от неудовлетворенной страсти, которую разжигал он в ней своими прикосновениями. И каждый сон все больше напоминал о том, что она всего лишь женщина, которой не противно думать о мужчинах. Ее не пугали отношения, которые требовались от супружеской жизни. Как и то, что это был единственный шанс стать матерью. Но когда он желал ее во сне, а она отвечала на все его ласки, это ее тревожило. Герцог был не тем человеком, которого она хотела бы видеть своим мужем. Как и своего жениха.

Маркиз Аласдейр Макдугал, которого именовали вождем его семьи, был выбран женихом Пенелопы ее отцом. Его прельстили огромные земли Макдугала, и он не долго думая заключил с ним договор, согласно которому Пенелопа должна стать женой, и внести не малое приданное в скудный бюджет семьи. Пенелопа знала об этом, но не о том, что отец выставил некоторые условия заключения этого брака. Об этом она узнала лишь два года назад, найдя в бумагах отца копию договора. Оказалось, что в случае расторжения договора, сторона, что выступила инициатором, должна была выплатить не малую сумму «пострадавшей» стороне. И эта сумма была на много больше самого приданного Пенелопы. Эта сумма была равна всему ее имуществу.

Как она и думала, Аласдейр не спешил с браком. Ее нареченного прельщали большие деньги, и возможность остаться холостым, чем брать в жены избалованную высшим светом англичанку с не таким большим приданным, по отношению к штрафным санкциям. Он высказал это в одном из писем, явно дав понять, что может и подождать. Но будет ли ждать Пенелопа? Нет, она не была готова ждать. Особенно сейчас, когда она осталась одна.

Она должна либо склонить его к браку, либо все же расторгнуть этот проклятый договор. Без этого она не могла планировать свою дальнейшую жизнь. Боже, как она не хочет ехать в Эдинбург! Как ей противно унижать себя в глазах его подданных. Как не хочется терять свое состояния. Есть только единственная возможность, призвать его к ответу публично. Когда он может либо во все услышанье дать дату свадьбы, либо отказаться от договора. Она сама не собирается расторгать договор.

Пенелопа нервно выглянула из экипажа, встречая аккуратно подстриженные деревья Брекфолд-Хила. Этому саду явно не хватало мраморных фонтанов и скамеек, клумб с яркими цветами и розами, белых беседок и модных павлинов.

Дворецкий Стоун с уважением распахнул двери, и несколько слуг с зонтами бросились к экипажу. Пенелопа вошла в дом, виновато смотря и на дворецкого и на слуг.

-Мисс Саливен,- Стоун учтиво поклонился, и принял у нее плащ.

-Я хотела попросить у вас прощение, мистер Стоун,- Пенелопа перехватила руку дворецкого с ее плащом, заставляя посмотреть ей в глаза. Потом она посмотрела на остальных слуг. –И у вас всех. Я поступила неправильно, обманув вас. И я искренне раскаиваюсь.

-Все в порядке, мисс. Вас никто не винит в произошедшем,- Стоун улыбнулся, и снова поклонился. –Прошу за мной, мисс. Его светлость присоединиться к вам через несколько минут.

Пенелопу проводили в гостиную, и она удобно устроилась в кресле у камина. Молли присела тут же на маленькую скамейку, с любопытством разглядывая интерьер.

-Здесь довольно мило,- Молли посмотрела на темно серые шторы, и поморщилась.

-Довольно уныло,- парировала Пенелопа, греясь теплом камина. Ее отяжелевшее от сырости бархатное платье ярко зеленого цвета придавало еще больше тяжести уставшим плечам, и она устало прикрыла глаза.

Еле слышный шорох заставил Пенелопу встрепенуться. Миссис Хатсон стояла возле маленького столика с разносом чая и пирожных.

-Миссис Хатсон,- Пенелопа поднялась на ноги, и шагнула к экономке.

-Добрый день, мисс Саливен. Мы рады что вы приехали к нам,- экономка поставила разнос, и налила чай в кружечку из тонкого фарфора.

-Миссис Хатсон, простите меня. Я обманула ваше доверие. Но я должна была быть уверена что здесь смогут позаботиться о Джошуа.

-Не стоит беспокоиться, мисс. Никто не винит вас в этом поступке. И мы благодарны вам за Джошуа. Он такой хороший мальчик. Чуть позже я провожу вас к нему.

-Спасибо, миссис Хатсон.

-Выпейте пока чаю, мисс. Джино специально испек ваши любимые мафины, помня как они вам нравятся.

-Вы так добры, миссис Хатсон. Передайте ему, что я благодарна ему за внимание.

Пенелопа представила Молли и то же подала ей чашку с чаем. Девушка явно продрогла в экипаже. Ее тоненькое пальтишко было не в сравнении с подбитым мехом плащом хозяйки. Пенелопа решила что сегодня же вечером подарит своей горничной один из своих плащей, который уже не носит.

Экономка удалилась, и через несколько минут двери гостиной распахнулись. Сайман окинул взглядом женщин, и решительно прошел в комнату. Пенелопа даже сглотнула комок в горле от неожиданности, и поднявшись, присела в реверансе.

-Мисс Саливен,- он склонил голову в поклоне, и протянул ей руку. Пенелопа не ожидала такой фамильярности, и немного опешила. Но быстро пришла в себя. Его длинные пальцы украшало массивное кольцо с большим черным агатом. Таким же черным, как и вся натура его хозяина.

-Милорд,- она вложила руку в его ладонь, и почувствовала как целый ряд иголочек прошелся по запястью, участив пульс и заставив сердце забиться быстрее. Она чуть не выдернула руку, когда он поднес ее пальчики к губам. И не просто поднес, а запечатлил горячий поцелуй, ощутимый даже через перчатку.

-Вы замерзли. Через час подадут обед. Не откажитесь ли разделить его со мной?

-Я…

-А пока, можно сходить в детскую и вы убедитесь что Джошуа под хорошим присмотром. К тому же вы можете что-нибудь посоветовать его нянькам. Ведь вы воспитывали его пол года, и лучше их знаете что ему нужно.

-Пользуетесь женской слабостью, милорд?- Пенелопа вырвала руку, и снова села в кресло. Она и не заметила, как Молли ретировалась в дальний уголок, и там пила свой чай с полным хладнокровием. Взяв чайничек, она вопросительно посмотрела на герцога. –Чаю, милорд?

-Благодарю,- он принял чашку, и сделал глоток. Сайман ненавидел чай, но с ее рук он готов был принять что угодно. –Расскажите мне, как Роланд познакомился с вашей сестрой. Насколько мне известно, ваша сестра Флора не выезжала в свет.

-Не выезжала, милорд. Она пропустила два сезона по болезни, а к началу третьего уже была… скоропалительный брак с Роландом заставил ее отложить это еще на неопределенный срок.

Пенелопа посмотрела на пляшущий огонь в камине, и словно вернулась в прошлое.

-Флора чуть не растоптала лошадью вашего брата на улице, милорд. Именно тогда они и познакомились. На следующий день он нанес нам визит. Через неделю они уже сбежали в Гретна-Грин, и я не успела их догнать. Они прожили месяц в нашем загородном имении, а после решили перебраться в Вест-Индию. Я уговорила Флору не ехать с Роландом, пока он все там не устроит, и я не буду полностью уверена что с ними все будет в порядке. Он уехал, а через три месяца сестра призналась мне что ждет ребенка. Мы ждали от Роланда писем, но они так и не приходили. Я пробовала разыскать капитана корабля, на котором он уплыл. Но в канторе мне сказали, что капитан уже ушел в новый рейс. Там мне сказали что Роланд достиг колонии, и все. Я отправила несколько писем, но они так и остались без ответа.

-И вы подумали что он просто испугался и скрылся?

-А что я должна была думать? Я не хотела пугать Флору, но она сама сказала что он возможно просто сбежал. Я не могла подвести сестру. Я уверяла ее, что возможно что-то у него не сложилось так, как они планировали, но она не слушала меня. Я вообще удивляюсь, как она смогла родить здорового малыша, учитывая в каком состоянии она пребывала последние месяца. Это постоянное вздрагивание от шумов дорог, ночное бдение возле окна, истерики… Когда родился Джошуа, она даже не захотела взять его на руки. А потом впала в беспамятство, и через три дня скончалась.

-Почему вы сразу не явились сюда? Не поговорили со мной?

Пенелопа нервно поставила чашку на стол.

-Вы сами дали понять свету, что вы за человек, лорд Брекфолд. Что для вас условности, всего лишь условности. Я пыталась нанести вам визит после похорон сестры, но ваш поверенный сообщил что накануне вы отбыли в Вест-Индийские колонии. И выдвинул предположительное время вашего возвращения. Я надеялась, что вы вернетесь с маркизом, и именно поэтому пошла на обман.

-Я вернул Роланда домой,- его голос охрип, и он отвернулся. –Почему вы сразу не признались кто вы?

-Я надеялась, что получив Джошуа, вы не станете так рьяно меня преследовать. А я тем временем успею отбыть в Шотландию.

-К вашему жениху.

-Да.

-К Аласдейру Макдугалу?

-Ваша осведомленность не ведает похвал, милорд,- Пенелопа с удивлением смотрела на герцога, не зная, на сколько точно он осведомлен.

-Вы хоть знаете что это за человек, Пенелопа? Насколько мне известно, он ни разу не посещал ни Лондон, ни ваши земли. Он вообще не покидает своих пастбищ и изредка наведывается в Эдинбург. Да и вы сами ни разу не были в Шотландских землях.

-Мне совсем не нравится, милорд, что вы капаетесь в моих личных делах.

-Мне известно лишь то, что известно в самом Лондоне, Пенелопа. Вашу помолвка была объявлена во все услышанье десять лет назад, и о ней почти все забыли. Но есть вещи, которые не упрятать в дальний ящик. Одно то, что вы сами едите к своему жениху, а не он к вам, ужа даст море сплетен. А готовы ли вы будите остаться там на всегда? С совершенно вам не знакомым мужчиной? С человеком, который десять лет тянул время, но так и не удосужился почтить вас своим присутствием?

-Ваша светлость, вы сунулись туда, куда вам путь заказан,- Пенелопа с яростью смотрела на герцога, который видимо специально выводил ее из равновесия. –Это абсолютно вас не касается!

-Смею не согласиться с вами, Пенелопа. Вы единственный близкий человек Джошуа, который сможет позаботиться о нем, если со мной что-то случиться. Это дает мне некоторые права если хотя бы не делать за вас выбор, то удержать от неверно принятого решения.

-Постойте,- она взмахнула рукой, и остановила его. –Во-первых, вы не мой опекун, ваша светлость. А во-вторых, перестаньте называть меня Пенелопой. Мы с вами не настолько близки, что бы вы так фамильярно со мной разговаривали.

-Вы приходитесь мне невесткой, Пенелопа. Или вы уже это забыли?

Пенелопа в гневе сжала зубы.

-Но вы мне не опекун. Я не нуждаюсь в ваших советах!

-Но могу в полном праве стать им, даже против вашей воли. И те пол года, которые у вас остались до вашего двадцати пятилетия, принимать за вас решения.

-Вы… вы не посмеете!- Пенелопа вскочила но ноги. Он был прав. Одного его письма было бы достаточно, что бы его назначили ее опекуном. Его титул открывал двери слишком многих домов. Сайман поднялся на ноги.

-Я так и не понял, как вам удалось избежать опекунства. Но то, что вы уже четыре года выезжаете в свет без компаньонки и опекуна, наводит на мысль, что ваш поверенный слишком халатно относится к своей работе.

Пенелопа нервно расправила складки на платье.

-Я не хочу говорить об этом сейчас, милорд,- Пенелопа посмотрела на свою горничную. Девушка делала вид что внимательно рассматривает вышивку на диванной подушке. Но Пенелопа знала, что Молли внимает каждое слово. Сайман проследил взгляд девушки и улыбнулся.

-Миссис Хатсон проводит вашу горничную к Джошуа, а я хотел бы с вами поговорить в своем кабинете. Мой поверенный прислал бумаги, которые требуют ваших подписей.

Он протянул ей руку, но заметив ее нерешительность добавил.

-Или вы хотите что бы ваша горничная сопровождала вас, Пенелопа?

Девушка сразу заметила как в его глазах заплясали смешинки, и гордо подняла голову.

-Нет. Я думаю Молли может пока побыть с Джошуа.

Она вложила руку в его ладонь, и сдержала желание броситься проч. Она еще успеет привыкнуть к его прикосновениям и тому, что они в ней разжигают.

Сайман вывел Пенелопу из гостиной, и дал нескольку указаний. Лишь после этого повел ее в глубь дома.

Пенелопа трепетала. Она чувствовала себя еще хуже, чем на балу. Сладкое предчувствие сковывало движения, но ей казалось что она плывет над мрамором коридоров.

-Вы боитесь меня, Пенелопа?

Вопрос чуть не заставил девушку остановиться.

-Нет.

-Но вы дрожите. Я чувствую как дрожит ваша рука.

-Простите, но… я просто замерзла. Я недооценила приватности погоды. К тому же меня до сих пор беспокоят ожоги на руках, а вы словно нарочно сжимаете мои руки при каждой нашей встречи.

Она попыталась вырвать руку, но он лишь положил ее ладонь на свой локоть.

-Так лучше?- он остановился перед дверями кабинета, и пытливо поймал ее взгляд.

-Да,- Пенелопа нервно сглотнула. Нет, не лучше. Чувствовать, как под пиджаком вздуваются мышцы, было еще страшнее.

Она вошла в кабинет, и блаженно вздохнула. Здесь было так сильно натоплено, что от ее платья почти сразу пошел легкий пар.

-Здесь на много теплей,- он остановил ее возле весело потрескивающего камина, и вдруг стал стягивать с ее руки перчатку. Пенелопа застыла как вкопанная.

-Что вы делаете?- она смотрела на герцога, но не могла заставить себя вырвать руку. Это было выше ее сил.

-Хочу посмотреть ваши ладони. Согласно всем законам, они уже должны были зажить,- он стянул узкую перчатку, и, не смотря на руку, стал стягивать вторую. Пенелопа задрожала, с трудом удерживаясь на ногах. Его прикосновения, легкие и почти невесомые, сводили ее с ума. Руки горели огнем, но совсем не от ожогов.

Он сорвал перчатку, и бросил ее на маленький столик и лишь после этого развернул ее руки к себе. Пенелопа отвела взгляд в сторону. Она знала что то, что он увидит, ему не понравится. Левая ладошка была вся в кровоточащих трещинах. Хоть и прошло уже почти две недели, но рука не хотела заживать. Постоянное пребывание в перчатках, езда верхом и поводья, не давали руке зажить, и постоянно приносили мучения.

-Вы глупая женщина,- он отпустил ее руки, и усадил на диванчик. –Посидите несколько минут. Я принесу мазь Амброджино. Она творит чудеса.

Не успела она и слова молвить, а его уже не было. Пенелопа с разочарованием откинулась на спинку мягкого бархатного диванчика. Она не могла его понять. То он жесткий тиран, то сама учтивость и забота. Человек загадка.

Жар в комнате почти лишил ее стойкости, и она устало прикрыла глаза. Вот бы сейчас оказаться снова ребенком, не взваливать на плечи все эти проблемы…

Сайман вернулся через пять минут, не более, и застал Пенелопу мирно спавшую на диванчике. Она откинула раненую руку на мягком сидении, а ее красивая головка склонилась на бок.

Коснувшись ее руки, он удивленно отметил что она даже не вздрогнула. Сев рядом с ней, он стал осторожно втирать мазь ей в руку, следя не столько за своими действиями, сколько за ее лицом. Вот она томно вздохнула и облизала язычком губы. Желание тут же пронзило его и чуть не парализовало. Не контролируя своих действий, он убрал выбившуюся прядь волос из ее прически, и провел пальцем по ее щеке. Она была бархатной и нежной. А ее сочные губы словно были созданы для поцелуев. Он коснулся их губ пальцем и втянул в себя воздух, когда она снова вздохнула и приоткрыла свой ротик. Бороться с искушением сорвать поцелуй с спящей красавицы было столь высоко, что он чертыхнулся, и резко встал. Дернув за шнурок, он с любопытством посмотрел на миссис Хатсон, почти сразу возникшую на пороге.

-Миссис Хатсон, у нас есть готовая комната для гостей?

-Ваша светлость?- экономка с любопытством смотрела на спящую девушку.

-Я думаю нашей гостье нужно немного отдохнуть. И позаботьтесь, что бы ее горничная сразу явилась к своей госпоже.

Экономка прикинула что-то в голове, и кивнула.

-Извольте следовать за мной, ваша светлость,- экономка лишь улыбнулась, когда Сайман осторожно поднял девушку на руки и проследовал за ней.

Она оказалась легче чем он предполагал. Нести ее на руках было одно удовольствие, а когда она во сне прижималась к его плечу щекой, он мог вдоволь любоваться ее профилем. Она была прекрасна. Ее личико в форме сердечка не было испорчено слоем косметики, а густые темные ресницы отбрасывали длинные тени на бархате кожи. Он улыбнулся, заметив чуть заметные веснушки. Они ни сколько не портили ее, а наоборот придавали детскую наивность. А сочные лепестки губ словно молили о страстном поцелуе.

Миссис Хатсон распахнула двери покоев его покойной матери, и он нерешительно замер на пороге.

-Простите, ваша светлость,- экономка распахнула двери в спальню. –Но это единственные покои, которые могут принять леди незамедлительно.

Женщина стала проворно опускать тяжелые шторы, погружая спальню в приятный полумрак.

-Пусть разожгут камин. Здесь прохладно,- Сайман положил свою ношу на кровать, и укрыл теплым пледом. Девушка лишь сонно вздохнула и повернулась на бок.

Пенелопа резко проснулась и села. Она с удивлением смотрел на отделанную в розовых тонах спальню, и не могла вспомнить как здесь очутилась. На скамеечке возле кровати, облокотившись на высокую перину, мирно дремала Молли.

-Молли,- тихо позвала Пенелопа горничную, и та тут же открыла глаза.

-О, мисс, вы проснулись,- девушка проворно вскочила на ноги, и помогла госпоже спуститься на пол с высокой кровати.

-Где мы?- Пенелопа сонно потянулась, и запустила руку в волосы. Все ее шпильки куда-то таинственным образом исчезли, и теперь длинные не послушные волосы свободно спадали на спину.

-Его светлость любезно предоставил эти покои вам что бы вы могли отдохнуть, мисс,- горничная стала стягивать с Пенелопы мятое платье. –Я его мигом отглажу, мисс. Негоже в таком виде спускаться к ужину.

-К ужину?- Пенелопа мысленно прикинула сколько часов она проспала, и ахнула. –Что ж ты меня раньше не разбудила?

-Я пыталась, мисс. Но вы так крепко спали, что даже не почувствовали как я сняла с вас ботинки и распустила ваши волосы.

Пенелопа подошла в умывальному столику, и посмотрела на себя в зеркало. На правой щеке виднелась складка от подушки, и она стала ее растирать.

-Может попросить приготовить вам ванну, мисс?- Молли во всю чем-то орудовала в гардеробной.

-Нет, не надо,- девушка умылась прохладной водой из тазика, и удивленно посмотрела на свою левую ладошку. Кожа была мягкой на ощупь и трещинки затягивались прямо на глазах. Молли выглянула как раз в тот момент, когда Пенелопа разглядывала свою руку.

-Миссис Хатсон принесла какую-то мазь, и попросила втирать ее вам в руку каждых два часа. Согласитесь, мисс, она творит чудеса!

Пенелопа кивнула, и, заметив на столике записку, развернула ее.

«Я осмелился отправить ваш экипаж обратно домой, мисс Саливен, в надежде что смогу сам сопровождать вас обратно. Ужин в семь, и весь мой дом в полном вашем распоряжении. С.»

Пенелопа положила записку обратно на столик, и позволила Молли облачить себя в отглаженное платье. Волосы она не стала собирать в прическу, и позволила им спокойно виться по спине из хвоста огненным водопадом, венчавшимся простым бантом из шляпки.

-Еще только шесть часов. Пойдем, навестим Джошуа,- она решительно вышла из комнаты, и, сообразив где именно они находятся, направилась в детскую.

Младенец мирно спал в люльке, тогда как нянька что-то вышивала у окна. Заметив посетителей, она проворно вскочила и присела в книксете.

-Не беспокойтесь. Мы не на долго,- Пенелопа склонилась над Джошуа, и коснулась малыша. Не удержавшись, она взяла его на руки, и сладко поцеловала в румяные щечки.

-Он очень спокойный малыш, мисс Саливен. И аппетит у него отменный.

Пенелопа кивнула, и села на кресло качалку возле окна. Ребенок тут же проснулся, и стал с интересом рассматривать новую няньку. А потом улыбнулся и ухватил Пенелопу за длинную прядь волос.

Именно в таком положении застал их вошедший Сайман. Он долго смотрел, как Пенелопа ласково высвободила из ручек малыша волосы, и расцеловала его. Как она склонялась над ним и, улыбаясь, что-то приговаривала. Потом прижала маленькую ладошку к губам, и шутливо прихватила пальчики губами. Джошуа рассмеялся и что-то залепетал на своем, только ему понятном языке.

Это был тот самый момент, когда словно видишь видение и понимаешь всю его святость. Более трогательного и захватывающего он не видел уже очень давно.

Пенелопа заметила его и улыбнулась.

-Он чудесен, милорд. Такой крепкий и жизнерадостный. И он не забыл меня.

-Как же он мог забыть вас, мисс? Вас трудно выкинуть из головы даже в пьяном угаре,- он кивнул нянькам, и те приняли с рук девушки ребенка. Тот лишь недовольно захныкал, но его сразу же отвлекли.

Пенелопа приняла руку Саймана, и вышла вслед за ним из детской.

-Вы кажется хотели что бы я подписала какие-то бумаги, милорд? – она высвободила руку, и пожалела что не одела перчатки. Они так и остались на столике возле окна. Чувствительную кожу словно огнем жгло, а по спине тут же побежали мурашки.

-Да. Так как вы являлись опекуном своей младшей сестры, а потом и Джошуа в течении полу года, вам необходимо заверить некоторые бумаги о его наследстве.

Сайман распахнул перед Пенелопой двери кабинета, и она виновато посмотрела на диванчик возле камина.

-Я должна попросить у вас прощение за свою слабость. С вашей стороны было очень великодушно предоставить мне апартаменты.

-Вам не за что извиняться, Пенелопа. Все мы всего лишь люди, и всем нужен иногда отдых.

-Я чувствую себя так глупо. Не знаю как так получилось, и я уснула… И хочу поблагодарить вас за эту мазь. Она на самом деле творит чудеса.

Сайман взял ее ладошку в свои горячие руки и погладил пальцем по тыльной стороне. Пенелопа с трудом поборола дрожь в ногах, с замиранием сердца чувствуя как вся решительность летит в дребезги. Даже столь легкий жест с его стороны разогнал кровь по венам и заставил пойти голову кругом.

-Я рад что мог помочь вам, Пенелопа,- все так же не отпуская ее руки, он коснулся ее щеки, заметив что она не отстранилась, и не испугалась. Только немного томно опустила ресницы и глубоко вздохнула. Приблизившись к ней на расстояние нескольких дюймов, он медленно провел пальцами по всей длине скулы, и коснулся губ. –У вас такая мягкая кожа.

Пенелопа вся дрожала, но не от страха. Ее влекло к этому мужчине так, словно в нем был скрыт весь смысл жизни. И она не хотела сопротивляться. Закрыв глаза, она упивалась теплом его руки, и огнем, которое все сильнее сжигало что-то потаенное внутри. Когда он коснулся ее губ, она застонала. Но ее стон потонул под натиском его горячих губ.

Сайман чуть касался ее влажных губ, упиваясь их нежностью и мягкостью. Сдерживал зверя внутри себя, не позволяя ему наброситься на свою жертву со всем неистовством. Он снова и снова обводил контур ее губ, с удовольствием замечая что она хоть и не спешит отвечать на его ласки, но и не сопротивляется. Он чувствовал, что ее тело дрожит от волнения, а дыхание стало учащенным. Чувствовал, что она с трудом держится на ногах, и с силой сжимает его ладонь. Чувствовал что огонь внутри нее разгорается хоть и медленно, но настойчиво.

Когда она коснулась рукой его груди неуверенным жестом, словно хотела проверить реальность все это или сон, Сайман притянул ее к своей груди, и впился в ее губы уже с настойчивостью голодного странника.

Пенелопа замерла лишь на мгновенье, а потом впустила его в свой маленький мир. Его язык, ворвавшийся в ее ротик и коснувшийся ее языка, вызвал такую бурю эмоций, что она застонала, и ее ноги подогнулись. Но его крепкие объятья не дали ей упасть, а лишь сильнее прижали к его сильной груди.

Пенелопа почувствовала как пуговицы на его сюртуке впились в ее кожу, причиняя сладостную боль. Она снова застонала, и выгнулась в его руках. Она хотела его. Она желала его так же сильно как и он ее. И это сводило с ума.

Сладкая боль, распространялась по всему телу плавными волнами, все туже натягивая неведанную пружинку внутри, высекая искры и огонь. Его пламя обещало поглотить и уничтожить все на своем пути. Рассудок отказывался здраво мыслить, подчиняясь животному зову плоти. Сайман был уже готов подчиниться этому зову, когда Пенелопа в его руках напряглась от его слишком поспешных ласк. То, что его рука сжимала ее грудь возбуждало ее, но это было новое чувство, к которому она еще не была готова.

Страдая от ужасной боли в паху, Сайман с трудом заставил себя опустить руки, и прервать поцелуй. Но не смог подчинить ноги, что бы они несли его подальше от этой искусительницы. Усмиряя сердце и дыхание, он уткнулся лицом в ее пахнущие лавандой волосы, и закрыл глаза. Пенелопа медленно приходила в себя в его руках, спрятав горящее лицо у него на груди. Даже через толстое сукно пиджака он чувствовал ее обжигающее дыхание, бешеный стук ее сердца, тяжесть ее ослабшего тела.

-Зачем вы это сделали?- ее испуганный шепот никак не вязался с ее разомлевшим телом, заставляя Саймана отстраниться. Выпустить ее из рук. Позволить ей отойти на шаг. –Вы же знаете что я помолвлена.

Пенелопа не поднимала глаз, а ее голос был чуть слышен. Сайман вновь подошел к ней, и склонился над самым ее ухом.

-Я не мог удержаться. И не жалею об этом,- он заправил выбившуюся прядь волос, и снова провел пальцем по ее щеке. Припухшие от поцелуев губы снова манили к себе, и он не в силах сдержать себя, снова коснулся их. –Вас это пугает?

-Это… бессмысленно,- она покачала головой, все так же не поднимая глаз. –И ни к чему хорошему не приведет. Через три дня я уезжаю…

-Я не хочу что бы вы уезжали.

Он прижался губами к ее волосам, впитывая ее уверенность и спокойствие.

Пенелопа устало покачала головой.

-Вы не понимаете. Это мой долг. Есть обязательства, выполнение которых требует долг чести. На эту свадьбу возлагались большие надежды, были заключены договора…

Сайман резко отстронился, и его руки сжались в кулаки от злости.

-Расторгните помолвку. Отправьте за место себя поверенного,- его гневный крик разнесся по особняку как крик умирающего.

Пенелопа удивленно смотрела на герцога, отмечая про себя, как ярость и гнев делают из цивилизованного человека дикаря. Превращают в варвара.

-Я не могу расторгнуть эту помолвку, милорд. Не могу послать своего поверенного,- она говорила таким спокойным голосом, словно утешала ребенка. И это явно помогало. Она видела как складка между его бровей разгладилась, а в глазах появился живой блеск. –Так уж сложилось, что я не собираюсь сама расторгать этот договор, и имею четкое намерение выйти замуж за Аласдейра Макдугала. Его род древен и уважаем в Шотландии, у него вполне приличные земли и доход. Он не стар и вполне может продолжать род.

-Он вас не уважает!

-Как он может меня уважать, если ему известно обо мне лишь мое имя? И как я могу судить о нем, зная ровно столько же? Как вы можете говорить такие вещи, не зная ни меня ни Аласдейра?

-Я знаю вас достаточно, что бы не желать вам этого брака,- Сайман отошел к окну, и свел брови. Ему совсем не нравилось то, что девушка спорила с ним, и настаивала на своем. Но он уже понял что она не просто так упорно стремится в объятья своего шотландца. Есть что-то такое, что заставляет ее идти на этот шаг. Что-то такое, перед чем она не может отступить.

-Может мои слова и обидят вас, милорд, но вы ведете себя совсем не красиво. Мы знакомы с вами не на столько хорошо, что бы вы диктовали мне свою волю. И о каком уважение вы можете говорить, когда сами после всего трех встреч, осмелились на… привольное отношение ко мне, прекрасно зная что я не ваша невеста?

-Пенелопа…

-Нет. Выслушайте меня до конца,- Пенелопа решительно махнула рукой, призывая его к молчанию. – Я сама не понимаю, почему он тянул десять лет и до сих пор не выявил желания устроить венчание. Но точно знаю, что он не забыл об этом договоре. И я собираюсь поставить его перед фактом. Либо он все же объявит о скорой свадьбе и назначит дату, либо публично расторгнет помолвку.

-Вы понимаете, что во втором случае это влечет за собой массу сплетен?

-Понимаю. Но не думаю что он так поступит.

-Если вы сами расторгнете этот договор, то сплетни будут не так устрашающи для вас.

Девушка нервно дернулась, и с ее губ сорвался смешок.

-Поверьте, есть обстоятельства, при которых такой шаг с моей стороны, может обернуться полным моим уничтожением.

Пенелопа посмотрела на огонь в камине и снова вздохнула.

-Я не хочу больше говорить об этом, милорд. Я уже приняла решение, и не отступлю от него,- она повернулась и указала на стол таким жестом, словно ничего не произошло. –Вы говорили что мне нужно подписать какие-то бумаги.

Сайман не верил своим глазам. Девушка, еще несколько минут назад сгорающая в его руках от страсти, теперь была холодна и надменна как мраморная статуя. Лишь отблеск печали в ее глазах мог говорить о ее чувствах.

Стараясь сохранит такое же хладнокровие, Сайман сел за стол и вытащил папку с бумагами. Он с интересом смотрел как девушка не читая сделала несколько подписей, и захлопнула папку.

-Вы даже не прочитали что подписывали,- он снова распахнул папку, и стал просматривать бумаги. –Очень халатно с вашей стороны.

-Не думаю что вы сможете задумать что-то нечистое по отношению к своему наследнику.

Пенелопа с удовольствием смотрела на приближающийся берег и не могла поверить что это утомительное и тяжелое путешествие наконец подходит к концу. Если бы она знала заранее, что постоянная качка и соленая вода не прибавит ей энтузиазма, она бы не за что не стала выбирать морской путь.

-Пени,- Леди Макдуф, женщина весьма неопределенного возраста, тронула ее за руку. –Капитан говорит что через час мы причалим к берегу. Наверно стоит проверить все ли вещи уложены?

-Да, конечно,- Пенелопа приветливо улыбнулась женщине, согласившейся стать ее компаньонкой на время пребывания ее в Эдинбурге. Более того, Леди Макдуф сама предложила ей поселиться в доме ее семьи, пока Пенелопа не найдет себе более подходящего жилья или пока не решится вопрос с ее свадьбой. Имея четырех дочерей, удачно выданных замуж, леди Макдуф большую часть года разъезжала по стране, гостя то у одной, то у других своих девочек. И так уж вышло, что ее желание вернуться домой в Эдинбург совпало с планами Пенелопы.

Пенелопа снова посмотрела на приближающийся берег. За неделю путешествия она неоднократно ловила себя на мысли, что ей не хватает чего-то более острого и незабываемого, такого, от чего бы дни не были похожи один на другой. Вот если бы герцог был рядом, то она бы точно запомнила каждый день как нечто незабываемое и важное.

После того поцелуя, что он украл у нее в его же доме, ужина с глупыми разговорами о погоде, он больше не появлялся, и даже не пришел попрощаться перед ее отъездом. Это было грубо и неучтиво с его стороны, особенно после того, как она отправила ему записку с временем своего отплытия.

Герцог вел себя так, словно не упрашивал ее остаться в Лондоне, да и вообще словно они были едва знакомы. Они и были по сути едва знакомы, но та невидимая нить, что связала их между собой, не могла остаться незамеченной для нее. По-видимому то, что он пытался совратить ее, было для него не чем-то новым, а вполне обыденным делом. И Пенелопа была согласна с тем, что он больше не навязывал ей свое присутствие. Он сделал все, что бы она забыла о нем на кануне, когда решается ее судьба. Но она не могла забыть. Каждый момент, когда щеку касался теплый ветерок, ей казалось что он рядом, где-то за спиной, и она ловила себя на том, что оглядывается. Разглядывая зажившую ладонь, она словно чувствовала его пальцы на своей коже. Каждый раз засыпая, думала о том, что он мог бы носить ее на руках до своей постели…

-Я думаю что вечером будет гроза,- леди Макдуф устало посмотрела на небо, и покачала головой. Пенелопа вздрогнула, и постаралась отогнать навязчивые мысли подальше.

-Как вы думаете, может мне стоит сегодня же нанести визит Макдугалам? Сейчас самый разгар сезона, и они скорее всего в городе. Вряд ли они отсиживаются в деревне.

-Ни в коем случае сегодня ты никуда не отправишься. Утром мы отправим письмо о твоем прибытии, и будем ждать ответа. Я думаю что лорд Аласдейр сам нанесет нам визит в ближайшие дни. Конечно если он в городе. Иначе придется ехать в деревню.

-Вы думаете что он может проигнорировать светский сезон?

-Я вообще не узнаю его по твоим словам. Аласдейр всегда был таким милым мальчиком, и ни сколько не скрывал своего недостатка. Жаждал найти себе благородную жену, и родить наследника. В отличие от своего брата, который все время подчеркивал его уродство во всеуслышание.

-Я до сих пор не могу поверить в жестокость его отца. Как можно было отрезать палец собственному сыну?

-Это была единственная возможность утвердить старшего из братьев-близнецов. Ведь он как ни как наследник не малого состояния. Говорят, что раньше в его роду было очень много случаев, когда братья подставляли друг друга. Несколько поколений назад Макдугалы стали «помечать» наследника, и поверь, не всегда были такими мягкими. Я слушала, что у Аласдейра есть вторая метка. Как и у Малькома. Но о ней знает лишь узкий круг людей.

-Как же я смогу отличит их друг от друга?

-Не стоит переживать. Года три назад они очень сильно поссорились, и Мальком уехал из страны. Говорят, он женился, и уже обзавелся детишками. Низкое происхождение девушки разорвало все связи с семьей, и его видят крайне редко.

-Если судить по вашим словам, и его совсем не ангельскому характеру, все от этого только вздохнули с облегчением.

Корабль причалил к берегу, и моряки стали готовить сходни для пассажиров.

-Хотелось бы в это верить. Но все же не забывай, что связь между близнецами куда как сильнее чем между простыми братьями.

Пенелопа задумчиво посмотрела на свою компаньонку, и вздохнула. Если Аласдейр на самом деле такой мягкий и спокойный, как описала леди Макдуф, то не составит большого труда очаровать его. Или уговорить расторгнуть договор на обоюдно выгодных условиях, то есть признать его недействительным.

На причале их уже встречал экипаж семьи Макдуф, и Пенелопа с опаской посмотрела на его маленькие размеры. Ни Молли, ни горничная графини не поместились бы вместе с ними.

-0, дорогая, вижу, вы переживаете за свою горничную. Похвально с вашей стороны беспокоиться о своих людях. Видите вон тот большой экипаж?- леди Макдуф указала на вышедшую из моды старую, но вместительную карету, стоявшую чуть в стороне. - Туда поместятся и Молли с Кларой, и весь наш багаж. А пока они занимаются своими делами, мы можем пропустить по бокальчику хереса в кафе. Я не люблю приезжать домой раньше прислуги. Как ты думаешь, к вечеру они успеют доставить рояль в особняк?

Леди Макдуф говорила о великолепном белом инструменте, доставленном прямо из Лондона, куда тот попал из Франции. Полностью белый, с золотой инкрустацией, он был достоин дворцовых покоев. Как и белая с золотом арфа, подаренная леди Аурелии старшей дочерью. Она уже видела как засияет ее музыкальная комната, с новыми инструментами и обновленным интерьером.

-Да, леди Аурелия, я думаю на утро можно вызывать настройщика, - Пенелопа согласно кивнула, и посмотрела на небо. Как и говорила леди Макдуф, небо затягивали дождливые облака.

Прошло три дня с того утра, как лакей дома Макдуф доставил записку в дом Макдугалов, прежде чем пришло письмо с извинениями и приглашением пообедать от леди Макдугал. Пенелопа как раз отложила приглашение в отдельную стопку, когда на пороге появился дворецкий леди Аурелии, еще совсем молодой, но шустрый малый по имени Азгарт.

-Мисс Саливен,- он низко поклонился, протягивая серебряный подносик с визиткой. Одного взгляда на герб, изображенный на золотистой картонке, и Пенелопа почувствовала что в комнате стало душно. –Его светлость герцог Брекфолд интересуется можете ли вы его принять незамедлительно.

-Герцог Брекфолд?- Леди Макдуф подскочила со своей софы как ошпаренная, и стала оправлять и до того идеально уложенную прическу. –В моем доме?

-Да, мадам,- дворецкий учтиво поклонился своей хозяйке, и снова посмотрел на Пенелопу. –Прикажите проводить его светлость в гостиную?

-Нет,- только и смогла прошептать девушка, понимая что ведет себя трусливо и подозрительно. Леди Макдуф не правильно истолковала ее решение.

-Проводи его светлость в музыкальную комнату, Азгарт. Это самая подходящая комната для столь высокого гостя. И принеси коньяк.

-Нет,- Пенелопа поднялась с кушетки, и расправила платье. Что ж, раз уж герцог все равно посетил их, она должна принять его так, как требует это его титул. – Его светлость пьет бренди.

Леди Аурелия удивленно посмотрела на свою компаньонку.

-Лорд Брекфолд приходится мне деверем, леди Аурелия,- Пенелопа посмотрела на свое отражение, и усмехнулась. Простое домашнее платье было из темно зеленого бархата, и совсем ее не красило. А заплетенные в тугую косу волосы придавали ей немного деревенский вид. Тем и лучше. Может ее внешний вид отпугнет его, и заставит посмотреть на нее с другой стороны.

-Может тебе стоит переодеться, дорогая? А я пока развлеку его светлость,- женщине явно не нравился наряд Пенелопы.

-Нет. Я думаю что это даст понять его светлости что неприлично являться без предупреждения,- и девушка вышла из гостиной с гордо поднятой головой.

Музыкальная комната прямо таки кричала своей роскошью и богатством. Белые с золотом портьеры на окнах, кремовые обои на стенах и серый мраморный пол в полной мере украсили новые приобретения графини. Роскошный рояль заполнил небольшое возвышение, став, словно центром комнаты. Именно за ним и сидел герцог, ожидая дам. Он рассеянно перебирал клавиши, наигрывая раз за разом одну и ту же мелодию. Заметив дам, он поднялся с табурета и галантно поклонился.

-Леди Аурелия, мисс Саливен. Простите что я без предупреждения…

-О, Ваша светлость, не стоит беспокоиться…

Пока графиня расточала любезности, Пенелопа, не смущаясь, рассматривала герцога. Она даже и не подозревала в себе того, что будет рада его снова увидеть. И ее не волновали ни то, что на нем был идеально скроенный сюртук, ни то, что он выглядел щеголем. Она была просто рада его присутствию.

Осознав что ведет себя не учтиво, и пялится на него со взглядом влюбленной девицы, Пенелопа резко вздрогнула, и прервала милый диалог графини и герцога.

-Что вы делаете в Эдинбурге, милорд? Я думала, что некие дела задержат вас в Лондоне на довольно долгий срок,- она стала перебирать нотные книги, лишь бы не смотреть на него.

-В Лондоне все идет своим ходом, мисс Саливен. Вот я и решил что пора осуществить одну из своих давних затей – купить на Шотландской земле недвижимость. Мой человек уже нашел мне несколько вариантов, но меня не устраивает расположение домов. А пока у меня есть время, я думал нанести несколько визитов.

-Так мы отвлекаем вас…

Пенелопа постаралась не обращать внимание на ошарашенный взгляд леди Макдуф.

-Нисколько,- он поймал ее взгляд и словно приковал к себе. – Навестить вас, это мой самый важный визит. И он стоял в самом начале списка.

-О, вы нам льстите,- графиня смущенно отпила чаю из фарфоровой кружечки. –Тогда может вы составите нам компанию за обедом, ваша светлость?

-Я не хочу смущать вас…

-Нам будет приятно, если вы останетесь. Да же, Пенелопа?- взгляд графини был испытующ и полон надежд. Пенелопе ничего не оставалось, как согласиться. – Тогда я пойду, распоряжусь, а ты, моя дорогая, сыграй что-нибудь для его светлости.

Графиня похлопала Пенелопу по руке, и так быстро ретировалась, что у девушки не было ни момента возразить. Она просто сидела и смотрела на плотно закрытую за графиней дверь, и боялась повернуться к герцогу.

-Так вы сыграете для меня, Пенелопа?- его тихий шепот заставил ее задрожать, и повернуться. Герцог стоял рядом с ее креслом, и словно испытывал своим присутствием ее на прочность.

-Я… -Пенелопа смущенно поднялась на ноги, и постаралась проигнорировать тот факт, что он стоит всего в шаге от нее, а ее юбки касаются его брюк. –Я должна признаться что не очень хорошо играю. К тому же на таком сильном инструменте.

Она опустила голову, не встречаясь с ним взглядом, но горячие пальцы герцога коснулись ее щеки, и заставили поднять голову. Чуть касаясь ее подбородка, он провел пальцами по ее губам, ловя ее трепет и восторг, заставляя смотреть в глаза, и тонуть в них, почувствовать жар своего тела, ставшего таким близким и осязаемым. Снова и снова проводя пальцами по ее сжатым губам, он с удовольствием отметил что она расслабилась и стала мягкой и податливой. А ее сбившееся дыхание говорило о желании и голоде, о жажде поцелуев.

Чем он и не поскупился воспользоваться.

Его осторожные поцелуи, ласковые руки и горячее дыхание так вскружили Пенелопе голову, что она застонала и ухватилась за спинку кресла что бы не упасть. Хоть он и перестал покрывать ее поцелуями, но руки не убрал, продолжая касаться ее кожи, разгоняя по крови огонь своим обжигающим дыханием.

-Признайся что рада мне,- его голос, такой охрипший и волнующий, заставил ее снова вздрогнуть, но уже от удовольствия. Его рука скользнула по ее шее, и, помедлив, опустилась в неглубокий вырез платья. Чуть касаясь ее груди, он нашел горошину ее соска, и стал обводить ее пальцем, по кругу, раз за разом заставляя вздрагивать ее в своих руках, ловя ее состояние и вдыхая в ее уста все больше страсти. – Можешь не отвечать, я сам все вижу,- он прижался губами к бьющейся жилке на шее, и тихо зарычал.

Пенелопа порывисто вздохнула и обняла Саймана за шею. По ее щекам потекли слезы, и она не пыталась их остановить.

-Зачем ты пришел, Сайман?- боль сковала горло, и она замолкла. Хотя так много хотела сказать, излить душу человеку, который единственный просил ее остаться. Не ехать сюда, что бы не чувствовать себя обреченной.

Чем больше она узнавала про своего жениха и его семью, тем страшнее ей казалась перспектива быть частью ее. Сам факт того, что она до сих пор не видела никого из Макдугалов, но слышала о них так много, не радовал ее. А то, какими кровавыми байками оброс их род, еще больше пугал ее. Но не могло заставить ее просто сбежать.

-Я пришел за тобой, Пени,- он отстранился от нее, и стал стирать ее слезы пальцами. –Брось его. Уедим сегодня же. В порту стоит мой корабль, готовый отчалить в любой момент.

-Нет. Я не могу. Я должна исполнить договор своего отца,- она покачала головой, освободившись из ослабших объятий герцога

-Пени…

-Нет. Вы не понимаете чего просите. Я не могу все оставить.

-Проклятье, Пени, что такого в этом договоре, что ты цепляешься за него? – Сайман с яростью вцепился в свои волосы, не замечая что своим действием довел Пенелопу чуть ли не до истерики. Она в ужасе прижала руку к губам, со страхом смотря как он все больше и больше распаляется.

Неужели она должна рассказать ему о том, какую ошибку совершил ее отец? Может ли она отказаться от своих обязательств, потерять все, и ради чего? Он ни разу не сказал что чувствует к ней. Ни разу не спросил о ее чувствах. Ни слова не обмолвился о том, что будет с ней дальше, если она все же откажется от Аласдейра. В качестве кого он захочет видеть ее? Нищей невесты? Или одной из своих любовниц? Нужна ли она будет ему, когда у нее за душой останется лишь столько, что бы она могла прокормить себя?

Глотая слезы, она гордо выпрямилась, и пошла к двери. Поймав вопросительный взгляд герцога, она указала ему за рояль.

-Подождите меня здесь. Я сейчас вернусь,- Пенелопа вышла из музыкальной комнаты, и поднялась в свою спальню. Молли удивленно посмотрела на ее заплаканное лицо, но промолчала. Она уже знала, что к ним с визитом пожаловал сам герцог Брекфолд, и видела какие чувства вызывает он в своей госпоже. Она не могла вторгаться со своей жалостью в сердечные дела хозяйки.

Пенелопа достала из секретера шкатулку с бумагами, и, открыв ее, достала запечатанный конверт. Но подумав несколько секунд положила его обратно, и взяв шкатулку, снова ушла.

Возле музыкальной комнаты, она нерешительно остановилась, и заметила, что леди Макдуф с сияющей улыбкой идет к ней на встречу.

-Пени, дорогая, я думала… Ты плачешь?- она растерянно посмотрела в глаза девушки, и только сейчас заметила что та держит в руках шкатулку с документами. – Ты решила рассказать ему все?

Пенелопа кивнула, и снова посмотрела на закрытую дверь. Из-за нее разносились щемящие сердца звуки лунной сонаты, плачь неразделенной любви Бетховена.

-Может, я могу как-то помочь?- графиня положила руку на плечо девушки, видя скользящие по ее щекам слезы.

-Нет. Я должна сама,- она прошептала это так тихо, словно боялась прослушать хоть один аккорд в его произведении.

-Если надо будет, зови меня. Я буду в гостиной,- графиня сжала ее руку на прощание, понимая какие муки сейчас испытывает девушка. Пенелопа открылась ей еще на корабле из Лондона, утаив лишь имя человека, который дорог ей, и она искренне сочувствовала ей. Она, против воли отца вышла замуж за ирландца, по воли сердца. И понимала, что значит любить. Знала, что любовь может принести не только счастье, но и горе. А в положении Пенелопы все было еще сложнее и больнее.

Уходя в гостиную, на все же оглянулась, и увидела как Пенелопа прислонилась спиной к стене, и совсем расплакалась. Нет, она слишком стара, что бы переживать такие трагедии. Но она сделает так, что бы эта чудесная девушка была счастлива, и если для этого она должна будет пойти против Макдугалов, она это сделает. Ее дочери сами выбирали себе мужей, и она не жалела об их выборе, когда они так счастливы. Ее любимый муж уже не первый год как нашел свой покой в святой земле, и теперь, когда она осталась одна, то может потешить свою гордость, и пойти против законов высшего света.

Она услышала как закончились последние звуки музыки слез и повисла тишина. Порывисто вернувшись в коридор, она увидела что Пенелопы там нет. Девочка сделала свой выбор.

Пенелопа смотрела как Сайман перебирает клавиши на чудесном белом рояле, и его могучая фигура затянутая во все черное словно плачет над горестями прошлого. Он заметил ее, но не прекратил игры. Он смотрел ей в глаза, и словно искал там ответы на все свои вопросы. Видел, как по ее щекам струятся слезы, думая как сломать ее решительность и увезти с собой. То, что толкает ее на этот поступок должно быть столь сильно, что она разрывается и все равно идет на жертву.

Закончив играть, он не стал закрывать крышку рояля, а просто сидел и смотрел как она вытирает слезы, и идет к нему.

Положив шкатулку на клавиши, издавшие тонкий плачь, она села на скамью рядом с герцогом, и открыла ее. Достав договор своего отца и отца Аласдейра, она положила его перед Сайманом. Она видела что прочтение его не вызвало в нем ни каких чувств, и тогда положила перед ним вторую часть договора. Ту самую, в которой оговаривались штрафные санкции за нарушение договора.

На лице Саймана легла тень, и он нахмурился. Взяв бумаги в руки, он встал из-за рояля, и подошел к окну. Он снова и снова перечитывал бумагу, не понимая как юристы позволили заключить такой договор. В случае отказа, Пенелопа должна была остаться ни с чем. Его поверенный назвал сумму ее состояния, и при условии штрафа, она осталась бы всего с пятью тысячами на руках и пустым фамильным домом.

-Если… если он откажется, то его семья не сможет выплатить даже половину долга, не продав своих земель. Насколько мне известно, его семья так же останется ни с чем,- Сайман положил бумаги на стол, и отвернулся от девушки. Ему нужно было подумать. Ему придется пожертвовать третью своего состояния, что бы спасти ее от перспектив этого брака. Но не окажется ли это для нее новым испытанием…

-Именно поэтому я не могу отступить,- Пенелопа взяла документы, и положила их обратно в шкатулку, вытащив при этом связку запечатанных писем. – Если он откажется расторгать договор, и согласиться взять меня в жены… Я написала несколько писем, в которых я отказываюсь от всего семейного имущества в пользу Джошуа. Здесь так же письма моему поверенному и вам. Я не думала что смогу с вами увидеться так скоро, пока вопрос еще не решен, и поэтому составила их. Я не хочу что бы эта жадная свинья получила ни пенни сверх моего наследства. Все, включая акции и векселя, несколько имений, фабрики, все отписано вам как опекуну Джошуа. Они вступают в силу либо в день моей свадьбы, либо в день моей смерти…

-Пени…

-Я не могу иначе. Меня загнали в угол.

-Я могу оплатить этот штраф, и тогда все останется как прежде. Но ты будешь свободной от этого договора.

-А зачем?- она положила связку писем перед ним на столик и печально посмотрела в его глаза. – Я не хочу быть у вас в долгу, Сайман. Жить и знать что каждый кусок хлеба, который лежит на столе, принадлежит вам.

-Я не собираюсь занимать тебе в долг, Пенелопа. Я хочу просто вернуть тебя в Лондон, домой.

-Но все же зачем, Сайман?- она склонила голову на бок, желая что бы он сказал те слова, которые смогли бы заставить ее пойти с ним.

-Зачем? Да за тем, что я не могу позволить тебе принести себя в жертву ошибкам твоего отца,- он схватил ее за руку, и ярость в его глазах заставила их потемнеть как грозовое небо.

-Сайман,- Пенелопа коснулась его щеки, с восторгом замечая что кожа стала колючей от щетины. – Ты так ничего и не понял. Я не из тех, кто живет за счет других. Сама мысль, что я буду жить только благодаря кому-то, тягостна мне. Для того, что бы жить, нужен смысл жизни. А я его не вижу. Ты не думай, я не покончу жизнь самоубийством. Я верю в Бога, и он не простит мне этого. Он послал мне это испытание, и я должна пройти его. Если ему угодно, что бы я стала женой Аласдейра, так тому и быть.

-Пени,- он перехватил ее ладонь и прижал к губам. – Должен быть какой-то выход. Если бы я знал об этом договоре в Лондоне, я бы обратился с прошением королеве. Я уверен, она бы постаралась снизить наказание до минимума. Ты подданная ее величества, и она бы не оставила это без внимания.

-Ты понимаешь, что после этого от моего имени ничего бы не осталось? Все будут знать что Саливены не держат слово, а их обещаниям нет веры. Это будет крах. Скандал уничтожит меня, высший свет отвернется от всей моей семьи, даже учитывая что я последняя из них. Я могу надеяться лишь на чудо, или на то, что мы придем к обоюдному соглашению с Макдугалом. Но я до сих пор не могу с ним встретиться. Его мать завтра пригласила нас на обед, и может это хоть как-то поможет пролить свет на этого таинственного человека.

Сайман привлек девушку к себе, и прижался щекой к ее волосам.

-Что же мне делать с тобой, девочка моя?- он посмотрел ей в глаза, и улыбнулся. – Но даже не думай, что сможешь так легко от меня избавиться. Я сделаю все возможное, чтобы ты не стала его женой.

Пенелопа опустила глаза, и печально вздохнула. Он ни слова не сказал что хочет разделить с ней свою жизнь. Что любит. Что хочет видеть ее своей женой. А стоит ли бороться за то, что он не готов дать ей?

-Нет, Сайман. Уезжай. Оставь все как есть,- она высвободилась из его рук, и устало вздохнула.

-Нет,- он убрал письма в карман, и, открыв шкатулку, достал договора. – Я хочу показать их своему секретарю, и узнать что он думает по поводу всего этого.

Он стал убирать бумаги, когда увидел на самом дне довольно таки потрепанный конверт с Эдинбургским адресом.

-Можно?- он заметил с каким сомнением она все таки кивнула и отвернулась.

Письмо было адресовано Пенелопе от самого Аласдейра, и он признавался, что перспектива получить все ее состояние, его привлекает больше чем видеть ее своей женой. Сайман улыбнулся.

-Почему вы не сказали про это письмо?

-От него нет толку. На нем нет ни его подписи, ни его печати. Его не признает ни один юрист.

-Но можно сравнить его с его подчерком. Если предоставить в суде доказательства что это письмо написал он, то они примут его как отказ от договора.

-Вы хоть понимаете, что это может уничтожить его? Вы знаете что значит кровная месть в этих землях? Он не позволит разорить себя, и убьет меня. Я слышала о его семье столько страшных вещей, что не сомневаюсь в его жестокости.

-Пени, дай мне срок до утра. Мне нужно все обдумать и сделать выводы.

-Сайман…

-Тише,- он снова привлек ее к себе, и коснувшись губами ее глаз, понял что не сможет отдать ее ни Макдугалам, ни кому-то еще. Скорей он отдаст часть своего состояния и будет до конца дней добиваться ее сердца.

-Сайман, зачем? Почем ты не можешь оставить все как есть?

-Потому что я нашел человек, который своим светом оживил мой дом, и я хочу что бы этот свет не погас. Ты нужна мне, Пенелопа.

Девушка поняла что снова плачет. Он сказал что она нужна ему, и этого было достаточно что бы бороться. Но не достаточно, что бы от всего отказаться, и сломя голову кинуться за ним.

-Ты снова плачешь?! Прости меня за эти слезы, дорогая.

-Я просто… я уже потеряла все надежды.

-Я не подведу,- он снова прижал ее к себе. Сотни мыслей кружились в голове, и он был рад что она позволила помочь себе. Хотя, смог бы он отступить если бы она прогнала его? Наверное нет. В конце концов, просто бы украл ее в день свадьбы, выплатил долг Макдугалам и сделал своей женой. Да, именно женой. Как ему хотелось бы прямо сейчас потащить ее в церковь и сделать своей леди Брекфолд. Своей герцогиней. – Я должен уйти. Ты можешь извиниться перед графиней за обед?

-Да, конечно. Она поймет.

Сайман с неохотой разжал объятья и позволил проводить себя до дверей. Пенелопа смотрела как он садиться в свой экипаж, наверно специально привезенный на корабле, и сердце ее рвалось на части.

-Что он сказал?- голос графини вывел Пенелопу из раздумий, и она оторвалась от созерцания давно уже опустевшей дороги.

-Он сказал, что попытается помочь. У него есть могущественные друзья.

Пенелопа виновато посмотрела на графиню. Та, как это ни странно, улыбалась.

-Ты любишь его?- она даже не столько спрашивала, сколько утверждала уже известный ей факт.

-Я… боюсь его, но в то же время он мне нужен. Когда он рядом, такое чувство, что земля уходит из-под ног.

-Ты любишь его!- графиня налила в бокал бренди, и вложила его в руки девушки. – Боюсь, мы совершили ошибку, не посоветовавшись для начала с его светлостью. Ему понадобиться время, что бы найти выход. Во всяком случае, тебе пока не стоит торопить Макдугала с принятием решения. Конечно, если он сам не захочет расторгнуть договор. А теперь пошли обедать. Нам нужны силы, что бы бороться с нашими врагами.

-Ах, Аурелия, я так сожалею что втянула вас во все это.

Мать Аласдейра Макдугала – леди Розлин – оказалась довольно привлекательной женщиной с такими ярко рыжими волосами, что Пенелопа долго не могла оторвать от них глаз. Ее шотландская кровь кипела в ней как варево в котле колдуньи, заставляя вздрагивать от ее голоса и холодеть под тяжестью больших бархатных глаз. Она довольно радушно встретила гостей, и проводила к столу, накрытому всего на три персоны, но кричащему о богатстве семьи.

-Я должна извиниться за своего сына. Я уже отправила ему письмо, что вы приехали, мисс Саливен. Мы не ожидали вашего приезда.

-Да, я должна была приехать еще несколько лет назад.

-Я говорила своему мальчику что пора уже в конце концов решить этот вопрос раз и на всегда. Но он тянул. Но поверьте, как только он увидит вас, то сразу объявит о вашем венчании.

-Я не тороплюсь,- Пенелопа постаралась спрятать волнение, опустив глаза в свою тарелку.

-Через неделю я устраиваю бал-маскарад. Могу ли я надеяться, что вы примети в нем участие? Мой сын приедет на него, и это будет лучшим местом что бы вы познакомились.

Пенелопа посмотрела на леди Макдуф, и, поймав ее согласный кивок, приняла приглашение.

-Я сейчас принесу пригласительные, - нарушая все правила этикета, хозяйка дома вышла из-за стола и быстро удалилась. Пенелопа удивленно посмотрела на Аурелию.

-Поговорим позже,- мило улыбнулась графиня, встречая вернувшуюся хозяйку. Приняв пригласительные, Пенелопа и Леди Макдуф в скором времени откланялись.

Садясь в экипаж, Пенелопа с подозрением окинула взглядом дом Макдугалов. Что-то не нравилось ей в леди Розлин. То ли ее излишняя болтливость, словно она пыталась заглушить своих гостей. То ли важный вид. То ли то, что имея деньги, она совсем была не обучена правилам этикета.

-Как давно маркиза появилась при дворе?

-Она редко появлялась в обществе. Лишь после того как ее младший сын уехал и обзавелся семьей, мы стали ее более чаще видеть.

-Она жила в деревне?

-В старом родовом замке. Довольно неприятное место. Не удивительно что она перебралась в город.

-Я… она очень странная,- Пенелопа окинула взглядом удаляющийся дом Макдугалов. –Она ведет себя не так, как должна. Ее титул выше наших, но она суетилась как если бы…

-У меня сложилось впечатление, что в доме хозяйка не Аласдейр, а она. А эта ее выходка с пригласительными? Где это видано, что бы маркиза бегала во время обеда… я не ожидала этого!- графиня нервозно поправила свое платье, плотнее завернувшись в подбитую мехом пелерину.

-Она ни разу не назвала его по имени,- прошептала Пенелопа, понимая что именно ей не понравилось в разговоре с матерью своего жениха.

-Я то же это заметила,- графиня посмотрела на пасмурное небо, и вздрогнула. С каждым днем погода становилась все прохладней и пасмурней. Туманы, такие плотные и осязаемы, все чаще стали заволакивать улицы города, и тогда люди прятались по своим домам, не давая проникнуть сырости в свои теплые жилища.

Проведя скучный вечер перед камином, Пенелопа нервно воткнула иглу в вышивание, и выпила залпом уже третий бокал бренди. Хотелось забыться и не позволять нарастающему беспокойству захватить разум.

-Успокойся, дорогая. С ним все в порядке,- графиня словно прочла беспокойство на лице Пенелопы, и сонно откинулась на спинку мягкого плюшевого кресла.

-Он не приехал утром. С ним что-то случилось.

-Фи,- фыркнула графиня, даже не открывая глаз. –Он прислал лакея. И поверь, если бы что-то стряслось, то он бы сказал нам.

-Но…

-Если он считает что нужно отправиться в замок Макдугалов – значит, у него есть на это причины.

-Я понимаю, но что-то вот здесь,- она прижала руку к груди.- Замирает и отдается эхом. Неспокойно мне.

-Это не повод напиваться. Хотя немного хереса не помешало бы.

Графиня вызвала слугу, и когда на пороге появился Азгарт, удивленно вскинула глаза.

-Что случилось?

-Простите за беспокойство, миледи, но… там… я думаю, вам стоит пойти со мной.

Пенелопа выскочила из гостиной вперед дворецкого, и замерла перед распахнутой дверью. Сквозь туман у ворот обрисовался силуэт экипажа. Или точнее того, что от него осталось. Обе лошади были в грязи и измотаны, одна из них сильно прихрамывала, и девушка заметила, что шкура на ее правом боку вся в крови. Это был экипаж лорда Брекфолда.

-Боже,- Пенелопа осела на пол, закрыв рукой рот. Она чуть не закричала от ужаса, когда увидела камердинера герцога. Эдгара. Он соскочил на землю, и, скомкав шапку, подошел к Пенелопе. Он даже не посмотрел на стоявшую за ее спиной графиню, и низко поклонился.

-Простите за беспокойство, мисс Пени. У нас случился маленький несчастный случай, и я не смог придумать более подходящего места для его светлости. Я хотел бы просить вас, если вы позволите, разрешить моему хозяину прийти в себя в стенах этого дома. Пока я позабочусь о экипаже и лошадях, ему станет лучше, и еще до рассвета он покинет вас…

-Где он?- Пенелопа поднялась на ноги, и схватила камердинера за лацканы. Не дождавшись ответа, она бросилась к развороченному экипажу, с ужасом смотря на переломанный каркас.

Сайман лежал на полу экипажа без сознания, бережно укрытый теплым пледом.

-Что случилось?- Пенелопа коснулась рукой раны на его виске. Кровь уже успела запечься, почти не оставляя следов на ее ладошке. Пенелопа даже не заметила этого, ведь он был жив.

-Мы ехали от замка Макдугалов, когда по нам открыли стрельбу. Его светлость убил двух бандитов, но лошади понесли, и сорвались в кювет. Меня сразу выбросило на обочину, а его светлость не успел соскочить. Вы не переживайте. Кроме этой ссадины, он совсем не пострадал. Но мне не хотелось бы везти его в порт в таком состоянии.

-В порт?- графиня подошла к экипажу, и решительно откинула плед. Изодранный фрак был весь в грязи, а одного ботинка не хватало. Она подозвала Азгарта, и что-то ему шепнула.

-Его светлость не стал снимать гостиницу, миледи. Он до сих пор живет на своем корабле.

Двое лакеев отстранили Пенелопу в сторону, и вытащили бесчувственного герцога. Не говоря лишних слов, она внесли его в дом, и занесли в одну из комнат для гостей. Уложив его на пол, они стали стягивать с него изодранную одежду, словно не замечая девушку, все это время не отходящую ни на шаг.

-Дорогая,- голос графини заставил Пенелопу вздрогнуть.- Пойдем. Азгарт отправил человека за доктором, и скоро он будет здесь.

-Но…

-Как только его светлость окажется в кровати, мы навестим его. Его слуга позаботится о нем,- Пенелопа застонала, и уже собиралась выйти, когда увидела что весь левый рукав его когда-то белоснежной рубашки в крови. Оттолкнув одного из лакеев, она упала на пол рядом с Сайманом, и разорвала ткань на руке. Пуля прошла через мышцу немного выше локтя и не задела кости, но кровь хлестала из раны, заливая ковер и платье девушки.

Кто-то с силой поднял Пенелопу на ноги, и выставил за дверь. Она метнулась обратно, но графиня решительно остановила ее.

-Пени, будь благоразумной. Никто еще не умирал от такой царапины.

-Но он ранен! И все это из-за меня!

-Пени,- графиня потащила ее в свои гостиные, и усадив в кресло, вручила ей полный бокал бренди. – Выпей, и соберись. Не нужно паники.

-Я должна быть рядом с ним.

-Не сейчас. Пока его не осмотрит доктор, ты туда не пойдешь.

Во двор въехала коляска, и в холле тут же послышались голоса. Графиня остановила Пенелопу взглядом, велев оставаться на месте.

-Нас позовут когда он закончит.

Пенелопа металась по комнате как загнанная в угол, отмечая каждую секунду как вечность. Когда через пол часа слуга проводил доктора в гостиную, Пенелопа чуть не кинулась к нему.

-О, миледи,- доктор радушно поцеловал пальчики графини, поглаживая ее ручку своими пухленькими руками. – Вы как всегда, чудесны. И хорошеете из года в год все больше и больше.

-Фердинанд, вы мне льстите,- засмущалась графиня, и проводила доктора к диванчику. – Успокойте мою подругу, Фердинанд. Она места себе не находит из-за своего деверя. Беспутный мальчишка снова заставил ее понервничать.

-О, мадмуазель, вам не стоит переживать. У вашего деверя голова так же крепка как и камень, о который он ударился. Я привел его в сознание, и теперь он спит как младенец. Немного поболит, и все пройдет.

-А рука? В него стреляли…

-Я зашил рану, и она затянется за пару недель. Не пострадали ни кость, ни какие важные мышцы. И если судить по шрамам на его теле, это для него не больше царапины. Он наверно участвовал в войне?

-Да. Под Ватерлоо, - Пенелопа лихорадочно пыталась понять слова доктора. О каких шрамах он говорит?

-Бедный мальчик. Он много там пережил. Но вам не стоит беспокоиться. Утром он уже будет на ногах. Вы можете проведать его, но не будите его. Я дал ему немного опия, и он вряд ли проснется.

-Иди, дорогая,- графиня махнула рукой в сторону двери, переключив все внимание на доктора.

Сайман лежал в кровати укрытый по самое горло, но Пенелопа не увидела ожидаемой повязки на голове. Небольшой пластырь прятался под волосами, и если бы не бледность лица, то можно было подумать, что он просто спит. Коснувшись щетины на его щеке, девушка вдруг улыбнулась. Он был так красив.

Присев на край кровати, она долго смотрела на его лицо в свете маленького светильника, и все ж не удержавшись, провела пальцами по его губам. Они были теплыми и такими притягательными, что ей захотелось прижаться к ним в поцелуи. Хотелось коснуться мягких пушистых ресниц, убрать непослушные волосы со лба. Касаться его всего и всегда.

По щеке заскользили слезы, но она их даже не почувствовала.

Нет, она не может рисковать им ради своих страхов.

-Пени,- губы Саймана дрогнули, и он открыл глаза. Пенелопа не успела отдернуть руку. Да она и не хотела этого делать. Тоскливо улыбаясь, она провела пальцем по его щеке.

-Я рада что вы очнулись,- она все никак не могла оторвать глаз от него. – Простите что втянула вас в это… Сайман… Я хочу что бы вы утром же уехали. Я не могу позволить Джошуа остаться одному.

-Нет. Я нащупал нить как можно расторгнуть этот договор. Мне нужно всего неделя и я увезу тебя…

-Нет. Я не хочу что бы с вами что-то случилось. Макдугалы именно такие, какие про них ходят байки. Они опасны. Если вам плевать на свою жизнь, подумайте над тем, что станет с Джошуа, если вас не станет.

-Пени, о чем ты говоришь? Ведь еще вчера все было по другому. Это были всего лишь разбойники,- его поразил ее официальный тон.

-Нет. Сайман, заклинаю тебя, уезжай утром. Я отказываюсь бороться. Через неделю на балу он объявит о своем решении, и я подчинюсь ему.

Пенелопа встала с кровати, и посмотрела на чуть теплившийся огонь в камине.

-Ты говорил, что твой корабль готов отчалить в любой момент. Уплывай.

-Нет. Я добьюсь дела в суде…

-Я все буду отрицать. Я сдаюсь,- Пенелопа смахнула накатившую на щеку слезу, и направилась к двери.

-Стой Пени,- Сайман сел на кровати, поморщившись от боли в руке. Его взгляд был полон такого непонимания, что девушка не смогла сделать и шагу. – Ты хоть понимаешь чего хочешь от меня?

-Да. Я хочу что бы вы забыли меня и жили дальше. Хотя бы для Джошуа. Будет еще свет в вашем доме, милорд.

Сайман встал с кровати и обернулся простыней. Его движения были замедленны и Пенелопа не могла не отметить как перекатываются мышцы у него на спине. Сплошной сгусток силы и мощи. А через всю спину тянулся большой шрам, уже побелевший от времени. Видно было что его правили из-за неровно сросшихся тканей. Другой шрам, тянувшийся от шеи по плечу, был более свеж, но и ему было не менее пары лет.

-Доктор хотел, что бы вы отлежались в постели хотя бы до утра,- она отступила на шаг на зад, под его тяжелым взглядом, и уперлась спиной в дверь.

Герцог решительно направился к ней, и, положив руку на косяк двери рядом с ее головой, поймал ее взгляд. Она не скрывала слез, и не отводила глаз. Но он видел в них лишь сплошной сгусток боли и жалости.

-Ты хоть понимаешь, на что ты идешь?

-Да. Я все обдумала, и приняла решение.

-Я не смогу жить спокойно, зная на что ты себя обрекла.

-А я не смогу жить если с вами что-то случится. Прошу вас, уезжайте. Позвольте думать что эта жертва была не напрасной. Ради всего что свято, ради Джошуа, ради меня.

-Неужели все то, что ты испытываешь ко мне, все то, что мы можем дать друг другу, для тебя ничего не значит? – Сайман тяжело оперся на стену раненой рукой, и гримаса боли исказила его лицо. – Скажи мне это прямо в лицо, Пени, и тогда я оставлю тебя. Я не могу бороться за то, чего нет. Скажи, что все было обманом. Скажи, что больше не любишь меня!

От его слов Пенелопа вся сжалась, и что-то словно умерло в ее глазах.

Медленно опустив голову, она смогла лишь тихо прошептать роковые слова, после чего последняя одинокая слеза сорвалась с ее ресниц.

-Прости. Мне очень жаль.

Страшный звук, который издал герцог, поверг бы в шок любого. Нечто, похожее на плач волка, на рык разъяренного медведя. Он с силой ударил кулаком в дверь над головой девушки, и резко отвернувшись, тряхнул головой.

-Уходи, Пени. Мне не нужна твоя жалость.

Пенелопа осмелилась поднять на него глаза.

-Сайман…

-Уходи. Но запомни, я не отступлю. Где бы ты ни была, кем бы ты не стала, я буду напоминать тебе о себе пока бьется мое сердце. Ты никогда не сможешь забыть ни обо мне, ни о том, что могло быть у нас.

-Пожалуйста, Сайман, выслушай меня!

-Уходи. Ты предала меня. Ты предала мои чувства и мое сердце,- Пенелопа не поняла даже, кричал он или произнес эти слова шепотом. Но они кнутом обрушились на сердце, оставив глубокий рубец после себя.

Сайман не видел как ушла Пенелопа. Его душила злость и ненависть, готовая свести с ума. Он ненавидел Макдугала, вставшего у него на пути именно в тот момент, когда он поверил что не все женщины алчны и себялюбивы. Он ненавидел ее, за то, что разрушила его мир, отказав бороться. Но больше всего он ненавидел себя. За то, что не смог удержать ее.

Графина бренди возле кровати хватило лишь на то, что бы забыться в кошмаре, не дав ожидаемого покоя и забвения.

Когда перед рассветом появился Эдгар, он безропотно позволил одеть себя и усадить в наемный экипаж. Но на корабле, приказав принести в свою каюту ящик бренди, решительно выставил камердинера за дверь. Жестокая боль в руке сводила с ума, но он пытался не думать о ране. Черта с два, а не разбойники. Их обстреляли сразу как они покинули злосчастное имение, наполненное наемниками и молчаливыми слугами. Но то, как вздрагивали те от имени своего хозяина, дало ему понять что за человек этот Аласдейр. Жестокий тиран, сковавший людям глотки своим существованием. Вселивший ужас в сам дом. Богатый и яркий, но страшный дом.

И ради этого всего она предала его.

Топя горе и разочарование на дне бутылки, напиваясь до потери сознания и полного забытья, он раз за разом просыпался в холодном поту с чувством страшной утраты. Давно позабытый образ Черити, с ее злой усмешкой, переплетался с ангельским личиком Пенелопы, и обе они повторяли одни и те же слова «Уходи! Ты мне не нужен!»

Проснувшись в очередной раз, словно от прикосновения, Сайман потянулся за новой бутылкой, но рука нашла лишь пустоту. Резко сев, он тут же схватился за голову, и застонал. Голову словно сковали железным обручем и долбили по ней тяжелым молотом. И был лишь один способ избавиться от этого мучения.

-Эдгар, чертов пес, тащи еще бренди!- крикнул он, понимая что от громкого звука барабанные перепонки могут и не выдержать.

Тишена.

-Эдгар,- проревел он в темноту, надеясь что слуга просто спит. Плавное покачивание корабля готово было поднять из мертвых желудок, а мозг плавать в черепушке как ему вздумается.

-Можешь не кричать. Он все равно не придет,- тихий голос из темноты вызвал целый ряд мурашек по спине, и Сайман выругался.

-Чанс, какого черта ты здесь делаешь? Хотя… какая разница! – Сайман откинулся обратно на кровать, но взбунтовавшийся желудок, вынудил его снова сесть. –Там, в кабинете, в серванте бутылка… была. Подай ее.

Резко зажженные светильники заставили его прикрыть глаза, но это мало помогло. Яркий свет резал глаза, проникал через опущенные веки, и словно впивался в мозг, от чего голова была готова взорваться.

-Проклятье, погаси их все!

-Простите, ваша светлость, но боюсь, это не возможно. Я пришел что бы вы выслушали мой доклад, и я не уйду от сюда, пока не покончу с этим.

-К черту доклад. Она отказала мне… можешь засунуть его… себе…

-Я еще раз прошу прощения у вас, ваша светлость, но у меня нет другого выхода,- маленький седой человечек отошел от двери, впуская двух моряков, тех, что обычно грузят на борт тяжелую поклажу. Сайман окинул их взглядом, и поморщился.

-Вас слишком много! Проваливайте от сюда,- он махнул рукой, желая лишь снова забыться и ни о чем не думать. – И пусть Эдгар принесет еще бренди, иначе я его подвешу на рее за…

Сайман не успел договорить, потому что его грубо подхватили под руки, и стянули с кровати.

-Что за?.. Чанс, ублюдок, я тебя…

Прохлада ночного воздуха немного привела Саймана в чувства, и он попытался сопротивляться, но не тут то было. Моряки подхватили его как пушинку на руки, и просто выбросили за борт в ледяную воду.

Удар о воду лишил его последнего кислорода в легких, и, сковав ужасом шокированный рассудок, камнем потянул на дно. За секунду перед глазами промелькнула вся жизнь, заставив сделать последнее усилие и выбросить тело на поверхность. С ненавистью оглядываясь по сторонам, Сайман увидел тех же самых моряков, что выкинули его за борт, в каких-то пяти метрах от себя в воде, и ему захотелось убить их голыми руками. Задушить и оставить на корм рыбам.

-Теперь вы готовы выслушать меня, ваша светлость?- голос Чанса раздался сверху, с палубы, и Сайман задрал голову. Ледяная вода почти молниеносно выветрила весь алкоголь из организма, заставив кровь бить ключом. И он был готов потратить всю энергию на убийство Чанса.

-Я убью тебя,- прокричал Сайман, даже не пытаясь подплыть к трапу.

-В таком случае вам лучше оставаться там. Я приехал сказать вам, что сегодня, на балу-маскараде, вашу Пенелопу собираются обвенчать с Макдугалом.

-Плевать! Она сама избрала этот путь. Она как и все женщины, повелась на богатства!

-В таком случае вам будет все равно, что эта семейка решила обмануть ее и женить не на Аласдейре, а на Малькоме.

Чанс свесился через перила, пытаясь отыскать взглядом герцога, и с ужасом увидел что в воде его нет. Он уже собирался сам броситься в воду и искать его, когда мокрый взлохмаченный Сайман возник под самым его носом, и отшвырнув как куклу в сторону, вылез на палубу.

-Видно она не хочет рисковать его жизнью, раз уж согласилась на это. Она знает, что я убью его при первой же возможности.

Сайман прошел по палубе, и взял из рук своего камердинера большое полотенце. Окинув его суровым взглядом, он стал вытирать голову от ледяной воды, мечтая о большой кружке горячего кофе.

-Боюсь, что вы заблуждаетесь, ваша светлость. Аласдейр уже три года как женат, и у него уже трое детей. Он отказался от титула, вручив все что у него было в руки своего младшего брата. И уехал в Англию сразу после свадьбы. Мои люди нашли его, но он отказывается ехать сюда, утверждая что выплатил мисс Саливен все что обещано было по договору. Он готов показать все бумаги в суде. Но на шотландскую землю он не ногой.

-Подожди, я что-то не понимаю. А этот Мальком, он кто?

-Этот Мальком – его младший брат. И что самое странное, он это так усердно скрывает, что его будет проблематично поймать за руку и доказать что он не Аласдейр. Но ваша мисс Саливен… она полностью уверена что он и есть ее жених.

Сайман тряхнул головой, укладывая всю информацию по полочкам.

-С чего ты взял что сегодня ее сделают его женой?

Чанс повел плечами, и перехватил лакея с подносом, уставленным чашками с кофе.

-А вы стали бы на бал, где сплошной флирт и разврат, звать священника и поверенного? Но самое странное не это. Мне случайно попался в руки список приглашенных на этот бал. Кстати, за эту случайность вам еще предстоит заплатить. Так вот, в нем списки самых ярых сплетниц Эдинбурга.

-Неужели ты всех их знаешь?

-О, вы не дооцениваете моих способностей, мальчик мой. В Эдинбурге есть одна газетенка, в которой в прошлом году опубликовали список «разносчиков» информации, завуалировав его как самых влиятельных дам высшего света. Их словам прислушиваются все, и их стараются не приглашать туда, где ожидается скандал. Но на этот бал, они приглашены все!

Сайман нервно повел плечами, только сейчас вспомнив про раненую руку. Скинув мокрую сорочку прямо под ноги, он стал осматривать рану, словно ничего в этот момент не беспокоило его больше нее. Аккуратно зашитые края воспалились и выглядели совсем нехорошо, а лишь малое касание заставляло мышцы сводить от боли. Но этим он сейчас не мог заняться. Нужно было что-то решать с этой рыжей бестией.

-И еще одно, ваша светлость,- Чанс попытался рассмотреть плечо Саймана, но тот уже отвернулся. Вздохнув, он отступил на шаг. –Бал начнется через час. Конечно, если вам не все равно, что будет с мисс Саливен.

Чанс упорно отводил взгляд в сторону, делая вид что его не интересует решение герцога. Для себя он уже решил, что в любом случае отправиться на этот маскарад и предупредит девушку. Он даже раздобыл два пригласительных. А уж что решит сама мисс – это уже не его дело. Он очистит свою совесть и оградит девушку от обмана. И его сердце будет свободным, а душа чиста.

Сайман отбросил полотенце в сторону, и направился в свои покои, не замечая удивленных взглядов своей команды. Но, уже взявшись за ручку двери, словно вспомнив что-то, повернулся.

-Что уставились? Готовьте корабль, мы покинем порт еще до рассвета,- кинув взгляд на довольного Чанса, он все же не выдержал, и схватив ведро с водой для чистки палубы, вылил его ему на голову.- Я умаю, что тебе то же стоит освежиться перед дальней дорогой, Чанс!

Пенелопа с ненавистью смотрела на себя в зеркало, проклиная и графиню Макдуф, и мать Аласдейра. Более нелепого карнавального костюма она еще не видела. Ярко красное платье с просто огромными крыльями бабочки делали ее такой неповоротливой, что она умудрилась за вечер опрокинуть туалетный столик раз пять, если не больше. А маска с длиннющими усами все время сползала с лица.

-Я опозорюсь в таком виде! Лучше бы я была улиткой!- она посмотрела на графиню, все это время вертящуюся перед зеркалом рядом. Зеленый костюм стрекозы очень шел ей, а крылышки, сделанные из легкого газа, свободно спадали с плеч до самого пола.

-Дорогая, не забывай что это бал цветов и бабочек. И ты будешь на нем самой красивой бабочкой,- графиня с замиранием сердца провела пальцами по расшитым камнями крыльям Пенелопы. Она была в восторге от наряда, и будь ее воля, она бы с радостью обменялась с Пенелопой.

-Но мне мое платье нравиться больше!- Пенелопа посмотрела на ярко синий шелк, лежащий на кровати. Ее «Морфа Пелеида» была сшита из тончайшего шелка и отделана черными кружевами, а крылья, не имея жесткого каркаса, просто цеплялись петельками на пальцы. От чего легкий взмах руки был похож на взмах крыльев. За место маски на голову одевалась тонкая, но плотная вуаль с усиками, расшитыми мелкими сапфирам и бриллиантами.

Молли трудилась над ее нарядом трое суток, достигнув неописуемого результата. Более темное, почти черное платье, не по моде облегающее бедра, было расшито тем же кружевом и россыпью камней. Когда графиня увидела Пенелопу в этом наряде, она даже потеряла дар речи, а потом разразилась такими похвалами, что Пенелопа поспешила спрятать платье.

Но доставленное утром одеяние почему-то понравилось графин больше.

-Ты в нем такая величественная! Дух захватывает. А если еще надменно вздернуть голову, то просто хочется присесть перед тобой в реверансе.

-Оно слишком большое! Я не хочу его одевать!- Пенелопа попыталась сесть на табурет, и смела его крыльями в сторону. – О, это ужасно!

-Ты не можешь его не одеть. Ты обидишь хозяйку бала,- графиня посмотрела как Пенелопа неловко садиться на софу. Рассчитанная для трех дам, софа оказалась занята полностью одной ярко красной бабочкой. Ей стало жалко девушку. – Ну хорошо! Можешь взять свое платье с собой, но обещай, что оденешь его не раньше чем через пол часа. Мы извинимся перед леди Макдугал, сказав что одно из крыльев сломалось.

Графиня потрогала каркас крыльев и довольно кивнула.

-Да, я думаю оно должно будет сломаться в самый неподходящий момент!

Пенелопа с облегчением вздохнула, радуясь что ей придется всего пол часа терпеть этот ужас.

-Молли,- девушка указала горничной на синий наряд. – Мы берем его с собой.

-Оставь девочку дома,- графиня представила как тесно будет в экипаже с таким большим костюмом Пенелопы. – Клара позаботится обо всем. Она у меня молодец.

Пенелопа виновато посмотрела на свою горничную. Она то знала, как Молли нравится наблюдать за теми, кто приглашен на вечер. Но то, как хладнокровно отреагировала девушка, ее поразило. Казалось, она была рада остаться дома.

-Молли?

-Простите, госпожа. Но у миледи дома не соскучишься. Особенно с Азгартом. Он такой душка.

Пенелопа вздохнула. Еще один человек отдалился от нее.

-Мисс, не поймите меня не правильно. Но на этот раз все серьезно! Он просит что бы я осталась с ним,- девушка низко опустила голову. –Я ему обещала подумать. Но не раньше, чем вы выйдите замуж, или…

-Ты уверена в своем решении?- Пенелопа склонила голову на бок, словно пытаясь запомнить девушку такой, какая она есть сейчас.

-Да, мисс. Он хочет на мне жениться… и я то же этого хочу.

-Я рада за вас. Но знай, если что-то пойдет не так, я всегда буду рада принять тебя обратно.

-О, мисс, я знала, что вы меня поймете,- горничная села возле ног Пенелопы, и прижалась щекой к ее руке. Пенелопа чуть не разрыдалась.

-Ну все,- графиня устала смотреть столь драматическую сцену.- Мы уже опаздываем. Не красиво заставлять себя ждать.

-Пол часа не сделают трагедии,- Пенелопа неуклюже поднялась, и направилась к себе в гостиную. – Молли, пошли за мной.

Она как могла быстро достала шкатулку с деньгами, и вытащила небольшой мешочек.

-Держи. Это твое трех месячное жалование, и еще немного, в качестве моего тебе подарка на свадьбу. Ведь невесте нужно обо всем позаботиться заранее, о платье, цветах…

-Мисс, но я еще не дала ему согласие.

-Тогда я положу его здесь,- Пенелопа положила мешочек с деньгами в ящик с чулками. – И как только он исчезнет, я буду знать что ты сделала свое решение. Хорошо?

-Да, мисс. Спасибо вам за все,- горничная так и осталась в гостиной, когда Пенелопа с графиней сели в экипаж. Клара держала в руках наряд Пенелопы, заботливо вложенный в чехол так, словно он был чем-то очень дорогим и хрупким. А саму Пенелопу трясло от страха. Лондонское общество было ей знакомо как свои пять пальцев, и она знала кто и какого мнения о ней. Но здесь, в Эдинбурге, где она успела лишь бегло познакомиться с десятком особ, чье мнение нужно будет в будущем, этот бал был как тот самый первый, на котором все дебютантки трясутся от страха.

-Пени, спокойно!- графиня взяла ее ладошку и несильно сжала. –Я с тобой.

Пенелопа кивнула, думая о том, кого хотела бы видеть рядом с собой в этот миг. О грозном великане, заслоняющем ее от всех невзгод. О диком варваре, которому не осмелятся преградить дорогу. О человеке, по которому она льет ночами слезы и просто мечтает.

-Пени, ты сама его прогнала,- графиня снова прочитала ее мысли. Как и всегда, когда девушка уходила в себя. – Перестань думать о нем. Скоро ты познакомишься с Аласдейром, и все решиться. Ты либо станешь его женой, либо будешь свободна как птица. И тогда либо вернешь себе герцога, либо выберешь другого мужчину в мужья. Весь мир не остановился на нем одном!

-Его корабль до сих пор в порту, но от него нет никаких вестей. Как бы он не решился явиться на этот бал. Я не уверена что смогу сохранить хладнокровие при его появлении

-О, дорогая, поверь, если в нем есть еще хоть какие-то чувства к тебе, то он обязательно явится.

-Боюсь, что я убила в нем все что было,- Пенелопа сокрушенно опустила голову, пряча слезы от женщины.

Экипаж подъехал к нужному дому, и Пенелопа безучастно выглянула наружу. Вновь прибывшие кареты выстроились в очередь, выпуская своих пассажиров из своих теснин с такой медлительностью, что девушка зевнула.

-Минут двадцать, не меньше,- графиня посмотрела на свои часики, и то же выглянула в окно.

Пенелопа не верила своим глазам. Бабочки и шмели, стрекозы и божьи коровки. И все эти костюмы были так нелепы и громадны, что создавали комичность происходящего. Лишь несколько нарядов понравились ей своей элегантностью и скромностью. Остальные же своей помпезностью и обилием драгоценностей, резали глаза.

-Я что-то не понимаю. Я наверно отстала от моды?- графиня шокировано посмотрела на тучного джентльмена, одетого в костюм шмеля, и рассмеялась. – Чует мое сердце, сегодня я надорву живот от смеха.

В зал вошли несколько джентльменов в обычных смокингах, но лица их были скрыты под масками. Пенелопа им даже позавидовала.

Наконец попав в бальный зал, девушка с благоговением рассматривала шумную и пестрящую всеми цветами радуги толпу. Графиня Макдуф охала где-то прямо за спиной, посмеиваясь над вульгарными нарядам «мотыльков».

Заставив себя не думать о брошенном ею варваре, она решила с головой уйти в сумасшедшее веселье. Испробовав наливки из ягод, она улыбнулась графине.

-Маркиза умеет принимать гостей. Но я до сих пор не видела Аласдейра. Вы уверены что он здесь?

-Маркиза заверила что он уже прибыл. Пойдем, выпьем еще немного шампанского, а потом поищем его. О, смотри, шампанское само идет к нам.

Женщины остановили лакея с заставленным бокалами подносом.

Пенелопа не успела даже ухватить бокал, когда один из тех джентльменов, что не удосужились одеть маскарадный костюм, схватил ее за руку, и выволок на танцевальный паркет.

-Что вы себе позволяете?- Пенелопа вырвала руку из жесткой хватки, и посмотрела на мужчину.

Он был хорош! Слишком хорош! В меру развитая мускулатура, рост чуть выше среднего и волосы цвета осенней листвы. Черная маска скрывал не все лицо, а лишь глаза, от чего обворожительная белозубая улыбка заставила девушку опешить.

-Мисс,- мужчина поднес ее руку к своим губам, и запечатлил долгий поцелуй. У Пенелопы перехватило дыхание. – Прошу простить за грубость, но я должен был первым поздороваться со своей невестой.

-Вы?- Пенелопа пыталась рассмотреть цвет его глаз, но света ламп было не достаточно.

-Дорогая моя Пенелопа, вы великолепны! Имею ли я право надеяться, что первый танец вы уделите мне?

И не дождавшись ее ответа, тут же закружил ее в вальсе.

Пенелопа была шокирована. Почему то ее сознание рисовало его страшным уродцем, с потными руками и слюнявыми губами. Но увидеть перед собой красавца с лондонскими замашками она никак не ожидала. Идеально скроенный фрак, не слишком длинные волосы, зачесанные по моде назад, нежно персикового цвета галстук с бриллиантовой булавкой.

И двигался он совсем не как варвар. Его движения характеризовали как уверенного в себе человека, знающего себе цену. Как человек, который знает, что все женщины падают к его ногам. В танце он вел партнершу по большому кругу, не обращая большого внимания на окружающих, не натыкаясь на другие пары, не пытаясь отвлечь или быть не учтивым.

-Я должен просить у вас прощение за то, что сам выбрал вам это платье. На манекене оно смотрелось не таким… большим,- он щелкнул пальцем по красному крылу, явно не довольный своим выбором. – Но мне льстит то, что вы его все же надели.

-Я думала, что его выбирала ваша матушка,- Пенелопа постаралась не краснеть, но у не ничего не вышло.

-Я старался представить вас в нем, но не полагал что вам будет в нем не удобно,- он загадочно улыбнулся, и, закончив тур вальса, увел девушку в сторону.

-Вам не стоит переживать по этому поводу,- она приняла из его рук долгожданный бокал, из под маски разглядывая Макдугала. Он, словно решившись, снова завладел ее рукой.

-Мы могли бы с вами поговорить с глазу на глаз, Пенелопа?- он лукаво пойма ее взгляд, указывая на двери, ведущие в личные покои семьи.

Пенелопа покраснела, опустив глаза.

-Я не думаю что это хорошая идея. Но Леди Аурелия может составить нам компанию, если мы выйдем в парк,- Пенелопа указала веером на приоткрытую балконную дверь. Макдугал с неохотой кивнул.

-Как вам будет угодно.

Пенелопа нашла глазами графиню, и та последовала за ними, держась на расстоянии десяти шагов, делая вид что рассматривает украшенный красными фонарями балкон и парк.

Спутник Пенелопы снова завладел ее рукой, и фамильярно положил ее себе на локоть. Его самоуверенность в некотором смысле напомнила ей Саймана.

-Я должен просить у вас прощение, моя дорогая, за то, что тянул так долго со свадьбой. Но у нас было слишком неспокойно последние года, и я боялся брать на себя ответственность за вашу жизнь…

-Я поняла что вас беспокоило всего из одного письма, милорд. Но я надеюсь, что вы передумали. Особенно сейчас, когда я здесь, и не уйду, пока вы не объявите либо о дне свадьбы, либо о расторжении договора.

-Значит, вы все же собираетесь стать моей женой?- он резко остановился, и посмотрел на Пенелопу.

Девушка отвернулась, делая вид, что поправляет неудобный и слишком длинный шлейф.

-Да. Я согласна стать вашей женой, конечно если…

-Если ЧТО?

-Если вы не захотите расторгнуть договор по обоюдному согласию.

-И какой мне в этом смысл, мисс Саливен? Вы богатая и довольно привлекательная невеста. Да любой бы только мечтал о таком подарке небес. Нет, я не согласен расторгать этот договор.

-Я отдам вам свое приданное, если вы согласитесь расторгнуть этот проклятый договор,- ее голос даже не дрогнул. А холодный взгляд был направлен на жениха с такой уверенностью, что не дрогнула ни одна ресничка.

Макдугал посмотрел на девушку и вдруг рассмеялся.

-Дорогая моя, я в восторге от вашего предложения. Но вынужден отказаться. Что мне ваши сто тысяч, когда я могу получить и их, и вас, и все ваше имущество за раз.

-Кроме меня и приданного вы больше ничего не увидите!- Пенелопа вырвала руку, и отскочила от Макдугала. Она была шокирована его отказом, но еще оставался последний шанс убедить его. – У меня ничего не останется после свадьбы.

-О нет, вам не провести меня. Вы думаете я не знаю что ваша сестра померла пол года назад и вы стали единственной наследницей? Получив вас, я получу и все остальное.

-Все перешло ее сыну!

-Сыну? Вот дела! У вас вдруг появился племянник?- Макдугал засмеялся так громко, что Пенелопа побледнела. И столько злобы было в этом смехе, что у нее все задрожало внутри. – Не дурите мне голову! Мои люди следили за вами последние два года, и не докладывали ни о каком племяннике! Хотя… вы можете отказаться от договора, и выплатить мне всю сумму, оговоренную в бумагах.

-Нет! Я скорей стану вашей женой и превращу вашу жизнь в ад, чем соглашусь на это!

-Мило. А я избавлюсь от вас как только все формальности с имуществом будут соблюдены. Решать вам, дорогая моя Пенелопа. Но учтите, если вы сбежите, то я подам на вас в суд, и вытрясу из вас все до последнего пени.

Пенелопа на самом деле испугалась его угрозы. И не столько второй, сколько первой.

-Избавитесь?

-Да. У моей семьи есть один небольшой домик недалеко от Гретна-Грин. Я думаю, вам там будет уютно с парой слуг. Конечно, я выделю вам содержание, не большое, но на самое необходимое вам хватит.

-Вы так добры!- Пенелопа ехидно улыбнулась, мечтая оказаться как можно дальше от сюда.

-Я буду еще добрее, если вы решите стать хорошей женой. Тогда вам будут оказывать почести согласно вашему положению, а я буду самым заботливым мужем для вас и лучшим отцом нашим детям.

Пенелопа отвернулась, взвешивая все за и против. Либо вести уединенную жизнь в одиночестве до конца дней своих, не видя этого самовлюбленного наглеца, либо спрятать свою гордость и стать его полноправной женой, рожать из года в год по ребенку, и упиваться своим положением. Посвятить себя воспитанию этих самых детей.

-Ну так что, мисс Саливен, каково будет ваше решение?- Макдугал подошел вплотную к Пенелопе, и коснулся ее щеки рукой. Словно опомнившись, он стянул перчатки, и снова провел по ее коже пальцами. Они были теплыми и совсем не неприятными. Если постараться, то можно свыкнуться что это не те руки, от которых сердце замирает, и не тот голос, от которого забываешь обо всем на свете. Могло бы быть и хуже.

-Хорошо. Я буду примерной женой, и обеспечу вас наследником, милорд,- стянув с головы проклятую маску, мешавшую видеть его, она бросила ее на траву.

Маркиз склонился над ней, словно желая поцеловать, но не коснулся ее. Он рассматривал ее так долго, что она успела рассмотреть его глаза сквозь узкие щели маски. Они были светло зеленого цвета. Почти серые.

-В таком случае, мисс Саливен, вы станете моей женой сегодня в полночь. Благо есть и священник, и поверенный, который сможет зафиксировать полное выполнение всех обязательств договора.

Пенелопа испуганно отпрянула. Мысли лихорадочно вертелись в голове, но она не могла остановиться ни на одной из них. Только не сегодня.

-Сегодня? Но…

-А зачем тянуть? Или вам хочется еще раз потратиться на то, что бы напоить целую толпу народа? Это не целесообразно. Раз уж они все здесь, то давайте устроим им сюрприз. Поверьте, эта свадьба запомниться им всем надолго.

-Но у меня нет ни платья, ни…

-Вы и в этом наряде выглядите чудесно. Но если вы настаиваете, то я думаю, моя матушка сможет подобрать для вас что-нибудь более торжественное.

-В этом нет необходимости,- Пенелопа отвела взгляд, заметив, что графиня внимательно следит за каждым их шагом и словом. – Когда именно я должна быть готова к венчанию?

-Я думаю что священнику хватит часа что бы все подготовить в часовне,- Макдугал снял вторую перчатку и протянул руку Пенелопе. – А теперь пойдемте, мы слишком долго отсутствовали.

-Да, конечно,- Пенелопа уже протянула ему свою руку, когда увидела что на левой руке, на мизинце, не хватает двух фаланг. Испуганно отступив на шаг на зад, она уткнулась спиной в колючий терновник, и прижала ладошку к губам. То, чем являлась его семья, сейчас как громом открылось перед ее глазами. И это было на много больнее чем колючие шипы, впившиеся в спину.

Макдугал прищурил глаза, но руки так и не отнял.

-Вас это пугает?

-Меня пугает жестокость вашего отца,- Пенелопа скрипя сердцем вложила свою руку в его пальцы, и отметила про себя что своей неполноценностью они ничем не отличаются от любых других.

Крепко сжав пальцы девушки, Макдугал поднес ее руку к губам, и улыбнулся.

-Хочу заверить вас, моя дорогая, что я не допущу такого к своим детям. Есть куда более верный способ утвердить наследника в таком случае.

Пенелопа кивнула, и поймала его взгляд.

-Маленькая просьба, милорд,- Пенелопа тяжело вздохнула.

-Что пожелаете?- он все так же не отпускал ее пальцев, почти полностью прижав девушку к терновнику.

-Оставьте меня с леди Аурелией на пару минут. Мне нужно переговорить с ней на очень важную тему.

Макдугал снова прищурился, и улыбнулся своей белозубой улыбкой.

-Как прикажет моя невеста,- он отпустил ее руку, и отступил на шаг.- Но прошу вас не задерживаться. Здесь прохладней чем в Лондоне, и я не хотел бы что вы заболели.

-Всего пару минут, и мы вернемся в дом, милорд.

Пенелопа постаралась улыбнуться, но это у нее получилось очень плохо. Тем не менее, Макдугал откланялся и, поправив маску, вернулся в дом.

-Леди Аурелия,- Пенелопа нашла взглядом свою компаньонку, и махнула ей рукой.

-Девочка моя, я полностью поддерживаю слова маркиза. На улице слишком холодно, что бы вести здесь беседы,- графиня потерла оголенные плечи руками.

-Я все понимаю,- Пенелопа протянула ей руку, и вымученно улыбнулась. – Но вы должны мне помочь для начала выбраться из этого капкана.

Она дернулась и услышала как острые шипы терновника разрывают тонкий шелк ее крыльев.

-Я, кажется, застряла!- она снова попыталась сделать шаг, но ничего не вышло. Графиня испуганно ахнула.

-Что ж ты сразу мне не сказала,- она стала лихорадочно отцеплять шипы от крыльев, но тут же уколола палец.

-Постойте,- Пенелопа перехватила руку графини, нацеленную на новую ветку с колючками. – Просто отцепите эти проклятые крылья от платья. Мы вернемся в дом, и я переоденусь в свое платье.

-Да, конечно,- графиня вытащила проколотый палец изо рта, и стала ловко отстегивать крылья. Не прошло и двух минут, когда они свободно повисли на кусте, а Пенелопа смогла сделать шаг от колючей ловушки. Подол платья предательски затрещал и оставил часть красного кружева на шипах.

-Слава богу. Ты не пострадала?- графиня развернула Пенелопу к себе спиной и стала рассматривать ее плечи. Несколько колючек оставили глубокие царапины, но от холода Пенелопа их даже не чувствовала.– Нужно что бы Клара их полечила.

Графиня посмотрела на крылья, надежно висящие на кусте. Камни, усыпавшие шелк, зловеще блеснули.

-Вот и не нужно придумывать отговорку о смене платья.

-Я хотела бы спросить у вас совета по поводу этой свадьбы.

-После того, как окажемся в тепле,- графиня повела Пенелопу к дому, и открыла двери в одну из гостиных. Проверив, что там никого нет, она впустила девушку, и коридорами вывела ее в одну из дамских комнат. Клара сидела в компании еще двух горничных, и о чем-то весело беседовали.

-Клара, ты нам нужна,- графиня выгнала остальных горничных из комнаты, и закрыла дверь на защелку. – У нас всего пять минут!

Им потребовалось десять минут что бы привести Пенелопу в надлежащий вид.

Собрав волосы под вдовью сеточку, Пенелопа закрепила вуаль, и посмотрела на себя в зеркало. Удостоверившись, что платье сидит идеально а глубокие царапины не видно, она приклеила к щеке мушку, и довольно кивнула.

-Я готова,- она повернулась к графине, и тут же оказалась перед облаком запахов своих духов. Клара не забыла прихватить их из дома, и теперь с воодушевлением поливала ими девушку.

-Все, хватит!- Пенелопа замахала на нее руками, от чего ее крылышки словно стали живыми.

-О, мисс, вы великолепны!- горничная прижала флакон к груди и расплылась в улыбке.

Пенелопа в сопровождении графини вышла из гостиной и тут же попала в переполненный зал. Лакей, несший поднос с шампанским поклонился ей и проводил взглядом. На его лице отобразился восторг и это подстегнуло девушку.

-Мне кажется, ты поступила мудро, согласившись на брак с мирными отношениями. Мне показалось что он вполне приличный человек, и может стать не плохим мужем.

-Я боюсь его угроз,- Пенелопа нашла глазами Макдугала, и стала следить за ним. Он двигался в толпе как кот, вполне довольный своим положением. Нигде не задерживался, ни с кем не вступал в долгую дискуссию. Просто медленно обходил зал, выискивая кого-то. Возможно и ее.

-Зато тебя есть выбор. Если не сможешь ужиться с ним под одной крышей, то всегда можешь отдалиться.

-Я даже не знаю как он воспримет то, что у меня после свадьбы не останется ничего от семейного имущества.

-Ты же предупредила его. А поверил он или нет – это уже его проблема.

Графиня подошла к большому фортепиано, и выгнала музыканта со скамейки. Несколько дам с интересом наблюдавшие эту сцену, подошли к ним в плотную.

-Давайте устроим концерт!.. У Леди Гортензии чудесный голос, пусть она нам споет!.. А сестры Мэлору замечательно поют в дуэте!.. Леди Аурелия, мы наслышаны о вашем таланте, подаккомпанируйте нам!..

Шум голосов завертелся вокруг Пенелопы, и толпа потихоньку оттеснила ее от графини. Когда леди Аурелия заиграла на память одну из мелодий старинного романса, а леди Гортензия запела глубоким сопрано, все смолкли, с восторгом слушая песнь о трагической любви. Пенелопа отошла в сторону, и убедившись что никто за ней не наблюдает, устало устроилась в тени большой пальмы на мягком диванчике. Этот вечер ее совсем не привлекал своим торжеством. Ей нужно было подумать о предстоящем венчании, настроиться на то, что через пол часа Макдугал поведет ее к алтарю.

Пенелопа вздрогнула словно от удара и стала оглядываться. Она почувствовала на себе тяжелый взгляд, и никак не могла понять кто следит за ней. Голос графини вывел ее из растерянности.

-Да, я ищу даму с синими крылышками. У нее просто восхитительный голос, и я хочу что бы она для нас спела.

Все стали оглядываться, и Пенелопа, застигнутая на месте любопытной толпой, поднялась с дивана.

-А, вот и вы, моя дорогая. Я хочу что бы вы спели нам одну из песен, которую я недавно подслушала у вас. Она была великолепна, и так… трогательна. Прошу вас,- графиня подвела Пенелопу к фортепиано, и снова села за инструмент.

-Мадам, у вас перчатка в крови,- Пенелопа старалась говорить шепотом, но кое-кто все же услышал ее слова. Проколотый терновником палец пропитал кровью белую перчатку, и по видимому доставлял массу неудобств графине.

-О, дорогая, я не могу подвести людей. Я уже пообещала им это произведение,- графиня пощелкала пальцами, словно убеждаясь в их способности, и положила ручки на клавиши.

Тяжелый голос над ухом Пенелопы заставил ее вздрогнуть, и резко повернуться. Во всем черном, герцог вызывал в ней тень страха, но и такого облегчения, что ноги обмякли. Заставив себя сохранять хладнокровие, она следила за графиней.

-Если мадам скажет мне какая музыка должна сопровождать это исполнение, то я с радостью заменю ее на время,- Сайман даже не смотрел на Пенелопу, и казалось все его внимание приковано только к графине. Та же, в свою очередь, энергично закивала головой.

-Я наслышана о вашей виртуозной игре, милорд. И мне кажется только вы способны без долгого объяснения исполнить нам нужную музыку.

Герцог склонился над графиней и с пол минуты слушал ее, не произнося ни слова. Все это время Пенелопа чувствовала на себе заинтересованные взгляды, и поэтому не смела поднять вуаль. Сквозь темную сетку она смотрела на его лицо, и готова была заплакать от горя. Такое родное, слегка похудевшее и нездорово бледное, оно было любимо как нож в сердце.

Вот он сел на скамью, в то время как графиня что-то говорила ему шепотом, и взял несколько аккордов. Удовлетворенно кивнув, он сказал что-то леди Аурелии, от чего она дернулась, но не потеряла улыбки с лица. Но морщинка на ее лбу говорила о многом. Что-то не очень хорошее сказал ей герцог, и графиня занервничала. Боже, помоги ей не сойти с ума, не выдать себя.

Наконец встав со скамьи, и дав место герцогу, графиня подошла к Пенелопе.

-Дорогая, я прошу не о многом, но выслушаю меня. Исполни «Колыбельную», ту самую, что пела для меня все эти дни, а после, когда я отвлеку их, иди в холл. Там один человек хочет тебе кое-что рассказать.

-Вы уверены?- Пенелопа снова посмотрела на Саймана, и улыбнулась лишь губами на его поклон. Ей совсем не нравилось то, что здесь происходит. Да и само то, что он явился на бал, придавало нервозность.

-Более чем,- графиня похлопала Пенелопу по руке, и кивнула Сайману. Тот тут же заиграл, и глаза девушки наполнились слезами. Она заметила как он с напряжением шевелит левой рукой, и морщится от тяжелого аккорда. Но когда она пропустила вступление, недовольно поднял на нее глаза. Пенелопа отвернулась от тяжелого взгляда наполненных кровью глаз и сконцентрировалась на музыке.

-Качнет колыбель в тихой дреме ночница,

Коснется лба нежной рукой.

Уставшее солнце все ниже садиться,

Скрываясь за темной рекой.

И месяц уж по небу ходит высоко-

Он млад нынче и златовлас.

И взоры его холодны и далеки –

Но чем-то похожи на НАС!

Пенелопа с замиранием сердца окинула толпу удивленных людей надменным взглядом и взяла более высокую ноту, от чего мурашки побежали по рукам. Закрыв глаза, она представила что баюкает Джошуа, сидя в удобном кресле возле его кроватки.

-Ой, милый усни, а я буду тихонько

Тебе напевать о ветрах.

О лютых морозах, о зимах студеных,

Что спят в человечьих сердцах!

Там хитрые змеи, там вещие птицы,

Там люди без песен и глаз.

Они под полой прячут души и лица,

Но чем-то похожи на НАС!

Пенелопа посмотрела на одну из дам, и заметила как побледнело ее лицо под маской. Она даст понять этим грубым шотландцам, что то же может быть грубой и жестокой.

-А знаешь, мой милый, есть люд за горами

Без слез, без Богов, без любви!

У них не живая земля под ногами,

А руки и думы в крови!

У варваров речи и мечи булатны,

Ты с ними сразишься ни раз!

Они так жестоки и так непонятны,

Но чем-то похожи на НАС!

Пенелопа улыбнулась от того, что несколько дам стали обмахиваться веерами, тихо перешептываясь между собой. Но ни одна не осмелилась прервать ее песню.

Пенелопа посмотрела на герцога. Под тонкой маской черты его лица обострились и ожесточились, и он играл уже больше машинально, приковав свой взгляд к ее лицу. Она даже заметила как он сжал челюсти от ее слов.

Более мягко Пенелопа продолжила.

-А пуще всего ты узнаешь мой сокол

О жизни великих людей.

О воли-невольной, о доли нелегкой,

Опутали славных мужей.

Там дивные дивы, да щедрые нивы,

Любовь и красу берегли.

Что б снова рождались благи и счастливы

Все дети свободной земли!!!

Когда последние аккорды слетели с фортепиано, в зале повисла ужасающая тишина, от чего Пенелопе стало даже не по себе. Но бурный всплеск аплодисментов развеял ее страх.

-Чудесно! Ново и великолепно!- раздавались возгласы, и Пенелопа осмелилась улыбнуться. Скорее всего большинство даже не поняли смысла песни, и восхищались ее голосу, на самом деле заставлявшего в свое время замирать толпу на музыкальных вечерах. Да это было и к лучшему.

Присев в реверансе, Пенелопа поспешила со сцены, уступив место двум обворожительным мотылькам, сестрам Мэлору.

Пробиваясь через толпу, Пенелопа отметила что Макдугал разговаривает со своей матерью в самом дальнем углу бального зала, и совсем не обращает внимание на происходящее.

Герцог играет какой-то водевиль для растаивших под его взглядами девушек.

Графиня оживленно отвлекает от нее внимание нескольких молодых людей, заставив качать головой над ее окровавленной перчаткой.

Удостоверившись, что за ней никто не следит, она выскользнула из зала, и прошла в холл. Там ее ждал мужчина во фраке с седой шевелюрой и незаменимой маской на лице. Он был на пол головы ниже Пенелопы, и это явно доставляло ему неудобство.

-Мисс Саливен?- он вопросительно посмотрел на нее, и Пенелопа кивнула.

Мужчина подошел к ней и снял маску. Утерев лицо платком он помахал им перед глазами, и не удержавшись, взял со стола бокал с шампанским. Сделав глоток, он выдохнул. При этом его испещренное мелкими морщинками лицо немного расслабилось и разгладилось, сделав моментально моложе лет на пять.

-Я здесь по поручению его светлости. Он просил вас дождаться его, и выслушать.

-Простите, но у меня назначено венчание менее чем через пол часа,- Пенелопа посмотрела на настенные часы, и вздохнула.

-Это не займет много времени, мисс.

Мужчина снова помахал платочком, и протянул Пенелопе второй бокал с шампанским.

-Прошу,- он вложил его в руки Пенелопы, и снова взялся за свой. – Здесь так душно, что можно сойти с ума!

-Да, обстановка подстать Бедламу,- Пенелопа отпила шампанского из бокала, и оно показалось ей таким сладким и заманчивым, что она не удержалась, и осушила его до дна. Да, почему-то в холе было натоплено куда как сильнее чем в зале.

-Что хотел сказать мне его светлость?- она поставила бокал на столик, и стала обмахиваться веером. От духоты было тяжело дышать, и на коже появилась испарина.

-Я рассчитывал, что его светлость сам вам все объяснит, но он решил действовать немного не по плану. Видите ли, на самом деле, ваш жених не тот за кого себя выдает. А от сюда следует, что вас обязывают выполнить договор с подставным лицом,- мужчина подошел к Пенелопе, и остановился всего в шаге от нее.

Но Пенелопа его почти не слушала. Она с трудом боролась с головокружением, и жаром в висках.

-Проклятье,- прошептала она, и, подойдя к окну, распахнула его настежь. Свежий прохладный ветерок придал ясности уму.– Я вас не понимаю. Я познакомилась с Макдугалом, и смею вас заверить, он именно тот, за кого себя выдает. Он – Аласдейр Макдугал, маркиз, старший сын своего покойного отца. Он – глава своего клана!

-Да, он может и маркиз и глава своей семьи, но он не Аласдейр!- мужчина снова оказался рядом с Пенелопой, и взял ее за локоть. Пенелопа попыталась отмахнуться от него, но сил на этот жест почти не было.

-Вы ошибаетесь,- Пенелопа вцепилась в подоконник, закрыв глаза. Ноги дрожали и подкашивались. Хотелось сесть прямо здесь на пол, и прижаться лицом к холодному стеклу. –Я видела его метку. Он мой жених!

-Послушайте меня, мисс…

-У меня свадьба! Я должна идти,- с трудом переставляя ноги, Пенелопа направилась к двери, ведущей в зал, ничего не видя перед собой, и тут же наткнулась на что-то твердое. Под руками она почувствовала приятную на ощупь ткань, и подняла голову. Сквозь вуаль она увидела улыбающегося герцога, и тут же упала без чувств в его объятья.

-И все-таки я думаю, это было не очень хорошей идеей,- Чанс взял с дивана свой плащ, и накинул его на девушку в руках герцога.

-Пока она не поверит в то, что он не Аласдейр, ее бесполезно уговаривать. А поверит она лишь тогда, когда оба они предстанут перед ней.

Сайман прошел по одному из коридоров и оказался рядом с конюшнями. Там их уже ждал фаэтон, запряженный лошадьми герцога.

-Я про то, что можно было просто увезти ее, а не усыплять. Или похитить самого Макдугала. Мы поступили не совсем честно по отношению к девушке.

-Чанс, будь добр, помолчи. Пока мы не покинули Эдинбург, я не хочу ничего слышать,- Сайман сел в экипаж и устроив поудобней свою ношу на коленях, закрыл ее с головой плащом. Раненная рука словно горела в огне, но он не хотел сейчас об этом думать. Перво-наперво нужно покинуть город. –А теперь в порт. Через час мы должны отплыть.

-Вы уверены, что ее горничная успеет доставить документы?- Чанс осторожно вывел экипаж со двора. Ряд экипажей, выстроившихся вдоль особняка, с трудом пропустили маленький фаэтон, но Чанс справился. Он до сих пор не снял маску, и его было бы сложно узнать.

-Уверен, что она не бросит свою хозяйку,- Сайман крепче прижал к себе девушку. Ее теплое тело жгло его ноги словно огнем, и ему захотелось прижать ее к груди. Найдя ее руку под плащом, он стал поглаживать ее пальцы. Ее тепло успокаивало его, и в то же время давало ясность мыслей.

Ночной город с удовольствием провожал по своим пустынным улицам одинокий экипаж. Никто не остановил их и не мешал проникнуть в окутанный туманом порт.

К тому моменту когда сходни были подняты, а корабль отчалил, туман расступился, словно специально помогая увезти девушку из дикой и неприветливой Шотландии.

Пенелопа сладко потянулась, и перевернулась на другой бок. В комнате было довольно прохладно, и она натянула одеяло на голову. Оно пахло морем и чем-то еще таким знакомым и приятным.

Не открывая глаз, она уткнулась носом в подушку, и вдохнула полной грудью. Этот запах она узнала бы из сотни. Именно так пахло от Саймана, когда он целовал ее. Именно этот запах она вспоминала когда ей было одиноко и страшно.

Словно поняв что твориться что-то не понятное, она открыла глаза и рывком села на постели.

Пенелопу окружала маленькая комнатка, обшитая панелями красного дерева, а лежала она в совершенно незнакомой кровати, застланной темно зеленым шелком. Большое окно во всю стену было плотно задернуто шторами, но маленький светильник развеивал сумрак. Откинув одеяло, Пенелопа спустила ноги на пол, и с ужасом поняла что пол уходит из под ног.

-Что происходит?

Держась за стену, Пенелопа соскользнула на холодный пол, и отдернула шторы на окне. Всюду куда мог скользнуть взгляд, простиралась водная гладь, покрытая мелкими барашками. А солнце, касаемое края воды, словно издавало некое подобие шипения.

Пенелопа вцепилась в подоконник и тряхнула головой.

Как она могла попасть на корабль?

Что случилось? Она была на балу, и должна была обвенчаться с Аласдейром. Да, он заверил ее что у них будет обычный брак, и он окажет ей все почести, достойные ее положения. Что не будет жестоким ни к ней, ни к их будущим детям. И она согласилась. Пошла переоделась в свое новое платье, и …

Боже, где ее платье?

Пенелопа с ужасом смотрела на нижнюю сорочку и чулки. Будь она в здравом уме, она бы ни за что не легла спать в кровать в чулках! Значит, она была не в здравом уме. Что могло случиться? Неужели она потеряла сознание? Или может перебрала шампанского? Нет, от шампанского болела бы голова, а она не подавала признаков беспокойств. Значит все таки обморок! Но от чего? Ведь она всего лишь спела одну песню, которую просила ее исполнить графиня. А аккомпанировал ей Сайман.

Сайман!!! Он все таки явился на бал, и просил ее о разговоре. Нет, просила графиня.

Пенелопа зажмурилась, и села на кровать. Графиня очень настойчиво просила что бы она выслушала герцога. Но зачем?

Пенелопа вспомнила как вышла в холл и том ее ждал не Сайман, а какой-то седой мужчина. И он что-то говорил ей. Но что? Она не помнила ни слова из того, что он ей говорил. А потом…

А потом она проснулась здесь. Кто-то раздел ее и уложил в кровать. Но кто? Может она все же вышла замуж за Аласдейра Макдугала?

Пенелопа посмотрела на руки и не увидела обручального кольца.

Означает ли это то, что она не успела стать маркизой Макдугал?

Одни вопросы, и все без ответов. Есть только один способ узнать на них ответы. Выйти от сюда и узнать что произошло.

Пенелопа поискала свое платье, но, не обнаружив его, заглянула за стенные панели. Хитро спрятанные ручки хранили за собой шкафы полные мужской одежды. Она открывала шкаф за шкафом, убеждаясь, что все это принадлежит мужчине. Выбрав в конце концов длинный шелковый халат, она накинула его на себя и поняла что от него пахнет сигарами и бренди. Пахнет Сайманом! Да и судя по размерам одежды, она вся принадлежала именно ему.

Откинув нехорошие мысли подальше, Пенелопа решительно распахнула двери, и …оказалась в просто огромном кабинете капитана. Самое главное место в этом помещении занимал большой стол, заваленный картами и бумагами. Большое кресло располагалось спинкой к окну во всю стену. Несколько антикварных статуэток были намертво прикреплены к полу. Небольшая софа вдоль стены, со странной спинкой в форме плетеной изгороди. Вот и все. Больше ничего не было. И никого.

Пенелопа прошлась по комнате, разглядывая карты и вид из окна.

Подергала дверь, оказавшуюся закрытой на ключ.

Снова прошлась вдоль стола, и, увидев небольшой сервант, нашла там бутылку бренди. Здесь же нашелся бокал, и Пенелопа плеснула себе немного. Сев в кресло, она отпила из бокала, и, закашлявшись, отодвинула его подальше от себя. Не было даже намека на пресную воду или лимонад.

Множество шкафчиков в столе были завалены абсолютно незнакомыми инструментами и вещами, о назначении которых не хотелось даже думать. В одном из них она обнаружила бортовой журнал, и стала листать его в обратном порядке. Ничего интересного в нем не было, до тех страниц, где упоминалось что он везет тело своего брата обратно в Лондон. Домой. Строки здесь были написаны не ровно и немногословно. Но в них было столько боли и печали.

Пенелопа захлопнула журнал и положила его на стол. Значит этот корабль принадлежал Сайману лично, и он очень много времени проводил на нем. Но как она оказалась здесь и почему?

Машинально запустив в волосы пальцы, она стала пропускать пряди между пальцами, думая о том, что могло занести ее сюда, когда в двери повернулся ключ и появился камердинер герцога.

Эдгар прикрыл за собой двери, и уже было направился в спальню, которую Пенелопа покинула совсем недавно, когда заметил девушку за столом. Он так вздрогнул, что из кувшина, который он нес, на пол выплескалась вода.

-Мисс Саливен,- он растерянно отступил на шаг назад, но осмелев, выпрямился. – Я нес вам воду для умывания.

Пенелопа даже не моргнула.

-Благодарю. Где сейчас его светлость?

-Он… немного занят, мисс. Его светлость с лордом Фартингом обсуждают вопрос о починки судна.

-Я хочу поговорить с ним. Вы не могли бы позвать его.

-Да. Конечно, мисс,- Эдгар унес кувшин с водой в спальню, и вернувшись, поклонился Пенелопе. –С вашего позволения, мисс.

Камердинер выскочил в коридор как ошпаренный, и Пенелопа услышала как в двери щелкнул замок. Он не забыл снова закрыть ее на ключ.

Прождав минут десять, Пенелопа уже была готова рвать карты на столе в мелкие кусочки. Чем дольше он тянул время, тем больше злости в ней накапливалось. Хотелось разнести весь кабинет на кусочки, но она старательно изображала хладнокровие.

Когда герцог наконец пришел, Пенелопа подняла на него глаза и подперла подбородок руками.

Сайман окинул ее взглядом, и даже не попробовал улыбнуться. Он выглядел уставшим и измученным. Щетина на скулах придавала еще больше бледности осунувшемуся лицу. Казалось, что даже взгляд его потух.

-Если вы не будите кричать, Пенелопа, то я смогу ответить на все ваши вопросы прямо здесь и сейчас,- Сайман прошел к секретарю и достал бутылку бренди. Поискав глазами бокал, и обнаружив его перед девушкой, он наполнил его и залпом осушил. Лишь после этого он стянул куртку, и, бросив ее на пол возле двери, вальяжно упал на софу. Диванчик жалобно застонал, но выдержал его вес. Пенелопа только сейчас заметила что он был одет в кожаные штаны и свободную белую сорочку. Его волосы были распущены и взлохмачены морским ветром. И было что-то в его образе такое знакомое и родное, что Пенелопа не могла оторвать глаз. Поняв что он выглядит почти так же как и на портрете в его лондонском доме, она вздохнула.

-Я хотела бы знать, что происходит.

-Мы плывем в Лондон, дорогая.

-Как я оказалась на ВАШЕМ корабле?

-Я привез вас сюда,- Сайман откинул голову на одну из подушечек, устало прикрыв глаза.

-Я этого не помню. Почему?

-Потому что вы спали, Пенелопа.

-Я спала? Но… как?

-Все очень просто, дорогая. После того как вы выпили шампанское со снотворным, мне не стоило большого труда вынести вас из дома Макдугала, и привезти сюда. И теперь мы на пути домой.

Пенелопа тряхнула головой.

-Постойте. Я что-то не понимаю. Вы усыпили меня и выкрали с бала, именно в тот момент, когда должна была состояться моя свадьба?- Пенелопа вскочила с кресла и со злостью вцепилась в столешницу руками. – Вы хоть понимаете что натворили? Аласдейр разорит меня и опозорит. Он сотрет меня в порошок! Немедленно поворачивайте обратно!

Сайман поднялся с софы и подошел к столу. Встав с другой стороны, так, что стол отделял его от Пенелопы, он облокотился на него одной рукой, и посмотрел на девушку.

-Вы помните хоть слово из того, что вам говорил Чанс?

-И знать ничего не хочу,- Пенелопа швырнула в него попавшийся под руку рулон с картами, и заметила, что он даже не попытался увернуться, когда он ударил его по плечу. – Немедленно поворачивайте назад!

-Зачем? Что бы исполнить волю своего покойного отца?- Сайман поднял на нее тяжелый взгляд, и тряхнул головой. –Боюсь вы опоздали, дорогая. Ваш обожаемый Аласдейр уже три года как женат, и обзавелся наследниками. Или вам без разницы, и вы готовы выскочить за этого проклятого Малькома?

-Чушь! Я видела его, узнала его метку! Вы бессовестно выкрали меня, а теперь я требую что бы вы вернули меня обратно!

Она снова кинула в него карты, поражаясь тому, что он не прикрывается.

-Я еще раз повторяю вам что он не ваш жених, Пенелопа. Вас обвели вокруг пальцев, и чуть не выдали замуж за другого.

Сайман отстранился от стола, и пошатываясь направился к двери.

Такое поведение взбесило Пенелопу.

-Не смейте уходить! Я требую, что бы вы немедленно отдали приказ разворачивать судно и вернули меня в Эдинбург!

-Простите, дорогая, но это не возможно. Из-за нашего скоропалительного отплытия, часть моей команды оказались немного не в трезвом виде, и мы потеряли один из парусов. Ближайшие сутки мы будем дрейфовать возле довольно дикого побережья, на котором, кстати, нет никаких дорог и городов, и лишь завтра сможем продолжить путь в Лондон…

-В Эдинбург!

-Нет. В Лондон. Я, как ваш опекун, отказываюсь выполнять ваши капризы.

-Кто вам дал право быть моим опекуном? Вы всего лишь брат мужа моей покойной сестры! Вы…

-Там, в верхнем ящике стола есть указ ее величества, в котором она разрешает мне принимать за вас решение до вашего двадцатипятилетия. Если не верите мне, можете прочесть его.

-Вы…! –Пенелопа лихорадочно нашла документ и пробежав по нему взглядом, бросила его в Саймана. –Вы осмелились остановить меня этим?

Сайман повернулся, и словно попытался улыбнуться.

-Да,- он взялся за ручку двери, когда Пенелопа выскочила из-за стола и схватила его за руку.

-Я не позволю вам принимать за меня решения!

То, как Сайман отбросил ее к стене, повергло девушку в шок. Звериный оскал на его лице заставил ее испуганно отползти еще дальше по полу.

Сайман и так с трудом сдерживал себя из-за адской боли в руке, и когда Пенелопа схватила его чуть ли не в самом сгусток боли, не сдержался, и машинально стряхнул ее. И никак не ожидал что она тек легко отлетит в сторону. Мозг уделил на это лишь секунду, а потом с новой силой обратился к воспалившейся ране. Жар волной прошелся по всему телу, и схватившись за парализованную болью руку, Сайман со стоном рухнул на колени. Перед глазами все плыло, а пот со лба лился в глаза, заставляя их еще больше слезиться.

-Сайман?- голос девушки вернул его в реальность, и он поднялся на ноги. Сделав шаг к софе, он снова упал на колени, проклиная и себя, и свою самоуверенность. Нет, он не успеет добраться до Брекфолд-Хилла. Лихорадка от воспалившейся раны сожжет его раньше. –Сайман? Что с вами?

Пенелопа осмелилась подойти к нему, видя что он страдает от ужасной боли. Сев рядом с ним на пол, она увидела что по рукаву расползается пятно крови, и ее цвет ей совсем не понравился.

-Ваша рана… она…

-Позови Эдгара,- Сайман снова попытался встать, но не смог. Пенелопа лихорадочно разорвала рукав его рубашки, и ее крик повис в воздухе. Вся рука была покрыта синей сеточкой сосудов, а воспаление поднялось к самому плечу. От повязки, завязанной неумело, шел неприятный запах, и она стала ее развязывать. То, что она увидела, заставило ее прикрыть рот рукой. Из под швов вытекала кровь, вперемешку с гноем, и то, что рана была закрыта, только усугубляло проблему.

-Сайман, твоя рука…

-Не дай им отнять ее у меня,- прошептал он, и сознание его померкло. Он грузно навалился на Пенелопу, чуть не придавив ее к полу.

-Боже,- Пенелопа выбралась из под тяжелого тела, и перевернула герцога на спину. Его неровное дыхание и капли пота на лице, заставили ее пулей вылететь из каюты. Взлетая по деревянным ступеням, и оглядываясь по сторонам, Пенелопа наконец оказалась на верхней палубе корабля. Команда, занятая починкой паруса, впилась в нее голодным взглядом, и она лихорадочно запахнула халат. Настороженный взгляд джентльмена с седой шевелюрой вывел ее из ступора.

-Мне нужен Эдгар! Камердинер его светлости.

-Зачем он вам?- седой мужчина, тот самый, с кем она виделась на балу, направился к ней, и вдруг заметил на ее руках кровь. Нахмурившись, он оттолкнул ее в сторону, стремясь в кабинет Саймана. Команда с недоверием двинулась к ней, но она преградила им путь собой.

-Найдите Эдгара. И если здесь есть лекарь, то и его то же,- она развернулась и бросилась обратно в каюту. Паника в голосе заставила людей действовать, и тут же стали искать камердинера. Двое из команды, скорее всего капитан и его помощник, ринулись за Пенелопой.

Саймана уже привели в чувства, и он сидел на софе, а седой мужчина, бормоча проклятья, вскрывал его рану ножом.

Пенелопа встретилась с затуманенным взглядом Саймана, и ее ноги подкосились. Как она сразу не заметила что с ним что-то не так? Почему не почувствовала этого сердцем? Почему не увидела что он болен?

Появившийся наконец Эдгар с паникой кинулся к своему хозяину, и с помощью седого мужчины, помог герцогу встать на ноги.

-Пени,- шепот Саймана повис в воздухе, и она тут же оказалась рядом с ним. Прижавшись губами к его устам, она скорей сознание разобрала его слова, чем услышала. – Не дай им отнять руку.

Он бесчувственной куклой повис на руках мужчин, и они унесли его на кровать. Ту самую, которую она согревала совсем недавно своим телом.

Седой мужчина тут же выставил ее из спальни.

-Нет,- закричала она, пробиваясь через него, скользя своим шелковым халатом в его руках.

-Вам не стоит смотреть на это, мисс Саливен.

-Я не оставлю его! Вы не можете прогнать меня,- она все же выскользнула, и тут же оказалась на кровати рядом с герцогом. Обхватив его лицо руками, она с гневом посмотрела на мужчину с чемоданчиком. Судя по важному виду, он был здесь лекарем. – Что вы стоите? Делайте же что-нибудь.

-Мисс, вам лучше уйти. Это зрелище не из приятных,- он стал выкладывать из своего чемодана инструменты, и Пенелопа увидела небольшую ножовку.

-Нет,- она схватила пилу и выбросила ее в угол комнаты. – Я не дам вам отрезать ему руку.

-Но мисс, воспаление слишком сильное. Если этого не сделать он умрет!

-Нет! Если вы это сделаете, то он точно умрет!

-Но мисс. Нужно чудо, что бы сохранить и руку, и его жизнь!

-Так совершите это чудо! Но знайте, если вы отрежете ему руку, то я самолично вас лишу ваших!- Пенелопа уткнулась лицом в шею Саймана, стараясь не замечать недовольного ропота лекаря и команды.

Но он подчинился. Все понимали, что если его светлость лишить руки, то он не выживет. Такое уже было однажды, четыре года назад, когда он чуть не помер от стрелы, полученной в плечо в дикой Амазонии. Как и в прошлый раз, они узнали о его ране слишком поздно. Он скрывал ее до тех пор, пока рука не начала отниматься, заставив лекаря не спать четыре дня, спасать его от лихорадки.

-Хорошо, мисс. Мы не будем отнимать ее. Но вам все равно лучше уйти.

-Нет. Я не оставлю его,- она посмотрела на изможденное лицо Саймана, и заплакала. – Прости меня, глупую. Это я во всем виновата. Втянула тебя во все это.

Два дня и три ночи Сайман метался в горячке, и все это время Пенелопа почти не отходила от него. Она обтирала его горячий лоб, поила с ложечки лекарствами, которые приносил лекарь, и много молилась. Засыпая на табурете возле его кровати, она сжимала его запястье своими руками, надеясь почувствовать тот момент когда он очнется.

Эдгар несколько раз пробовал отвести ее в другую каюту что бы она могла спокойно выспаться, но смог добиться лишь того, что она выходила в кабинет, и, умывшись, возвращалась обратно. Он смирился с тем, что она наспех перекусывала тут же, возле кровати герцога, и напрочь забывала о еде, когда тот снова начинал бредить. Он смог лишь добиться ее согласие выходить из спальни, когда он менял простыни и брил его светлость. А так же смирился с тем, что на все его причитания она просто не обращала внимания. Она даже не обратила внимание на то, что он принес свой тюфяк и постелил его в углу комнаты. А засыпая по ночам, он слышал как она молиться и тихо плачет.

На третью ночь Эдгар проснулся от того, что всхлипывания Пенелопы стали громче, и она в истерике распростерлась на груди герцога. Перепугавшись не на шутку, он подбежал к кровати и послушал дыхание хозяина. Может ему и показалось, но оно стало ровнее и более глубоким. Потрогав лоб, и убедившись что жар начал спадать, он перекрестился, и положил руку на плечо девушки.

-Мисс, не плачьте. Все будет хорошо. Он выживет!

Пенелопа разрыдалась ее больше.

-Нет. Ничего не будет хорошего. Он поправиться, а я вернусь в Эдинбург к Макдугалу. И все будет кончено…

-Но как же, мисс… я думал что вы и его светлость обвенчаетесь?

-О чем ты говоришь?!- Пенелопа вскочила с кровати, и вцепилась в ворот камердинера. - Какое венчание? Зачем ему в жены опозоренная женщина, чье имя смешают с грязью? Ты сам то подумай!

Она отпустила слугу, и чуть не рухнула на кровать рядом со спящим герцогом. По ее щекам текли горькие слезы.

-Аласдейр предложил мне то, о чем я мечтала. Нормальную семью, дом. А то, что герцог выкрал меня, растоптало все прахом. Теперь он подаст на меня в суд, и заберет у меня все. Все, что заработал мой отец потом и кровью. Зачем ему в жены нищая и опозоренная женщина?

-Но, мисс, он ведь не Аласдейр. Настоящий Аласдейр Макдугал уже три года как живет в Англии со своей женой и детьми. Это он нарушил договор.

-Вы все ошибаетесь. Аласдейр Макдугал не может быть в Англии. Все знают, что наследник его семьи, а именно Аласдейр, подвергся жестокой метке своего отца. Он отрезал ему палец при рождении. И я видела его руки. У него нет пальца!

Пенелопа коснулась щек герцога, но вдруг резко отстранилась, и словно о чем-то вспомнила.

-Если бы он умер, то и я бы со спокойным сердцем покинула этот мир. И кто знает, может на том свете между нами никто бы не стоял. Ах, Сайман, ну зачем нас судьба свела вместе? Неужели Бог дал мне это испытание, что бы проверить меня? Но какого решения он ждет от меня? Либо я погублю свою душу в браке с Аласдейром, либо я погублю Саймана, опустив его до своего ничтожного существования.

-А может просто довериться ему как вашему опекуну, и посмотреть что из этого выйдет? У вас есть как минимум четыре месяца, и вы можете не допустить дела в суде, если его светлость не даст своего согласия на этот брак. Ведь он не может за вас расторгнуть этот договор, а просто приостановить его в силах. Так же как и вы можете настоять на выполнении своих обязательств по истечению срока опекунства. Раз он запрещает вам венчаться с Аласдейром до вашего двадцатипятилетия, то вы можете сделать это сразу после своего дня рождения,- Эдгар сел на край кровати, и поправил сползшее одеяло на герцоге.

И встретился с его тяжелым и недовольным взглядом.

-Ваша светлость,- воскликнул камердинер, и уже хотел броситься к руке герцога, но надменный взгляд остановил его.

-Еще хоть одно слово об этом жулике, и ты пойдешь на корм рыбам,- его хриплый голос словно резал бумагу тупым ножом, но Пенелопе его слова показались медом.

-Сайман,- прошептала она, и уткнувшись ему в шею, дала волю слезам.

-Ну же, дорогая, тише. У нас слишком мало времени что бы тратить его на слезы. У меня есть всего несколько месяцев что бы доказать что Аласдейр на самом деле женился и нарушил договор, а Макдугал фальсифицировал личность своего брата.

-Сайман, ты все еще веришь в то, что он не тот, кто есть,- Пенелопа с недоумением подняла голову, и спохватившись, поднесла к его губам бокал с водой. –Даже если и так, ты ничего не сможешь доказать. Он говорит что он Аласдейр, и он сможет это доказать. Его мать будет клясться, что он Аласдейр, а он в доказательство предъявит свою метку.

Сайман устало посмотрел на девушку, и прикрыл глаза.

-Я подумаю об этом. Завтра. А пока я хотел бы немного поспать. Надеюсь, ты не будешь против?

Он коснулся ее щеки правой рукой, и нахмурился.

-Ты устало выглядишь. Тебе надо отдохнуть.

-Я так и сделаю,- девушка отрешенно смотрела как прибежавший лекарь осматривает рану герцога, и с облегчением кивает.

-Ну что же, мисс, мы это сделали! Я думаю что его светлости нужно поспать. Как и вам,- он посмотрел на ее спутанные волосы и мятый халат. – Если хотите, вам могут приготовить ванну.

-Чуть позже. Я хочу еще немного побыть с ним,- Пенелопа погладила по лицу уже спящего герцога, и улыбнулась. Уже на много позже, Эдгар хотел отвести Пенелопу в отведенную ей каюту, но, увидев как она мирно спит, обняв его хозяина, он лишь покачал головой. И взяв свой тюфяк, покинул спальню. Эта девушка спасла жизнь герцога, и он был ей за это благодарен. Он даже был готов закрыть на все происходящее глаза. Что он и сделал.

Пенелопа проснулась от того, что на нее кто-то смотрит. Нахмурившись, она села на кровати и огляделась. В дверном проеме стоял Сайман, полностью одетым и причесанным, с чисто выбритым лицом и здоровым румянцем, и рассматривал ее с явным интересом.

-Доброе утро, Пени,- прошептал он, и улыбнулся.

Только сейчас Пенелопа заметила что его рука покоиться у него на повязке, перекинутой через шею.

-С утром… добрым,- девушка недоверчиво свела брови.– Вы уверены, что вам уже можно вставать, милорд?

-Я чувствую себя превосходно, дорогая. И признателен вам в том, что не дали моим людям лишить меня руки,- Сайман подошел к кровати, и грациозно присел на край постели. Пенелопа даже не отодвинулась. Она сонно смотрела на его свежее лицо, и не могла понять спит ли она еще, или уже проснулась. Сайман придвинулся ближе к ней, и коснулся ее щеки здоровой рукой. Он выглядел так, словно не сгорал в лихорадке целых три дня.– Но больше всего я благодарен тебе за то, что все это время ты была со мной, молилась за меня и верила в то, что я справлюсь.

Сайман провел по ее щеке пальцами, и запустил их в ее растрепанные ото сна волосы.

-А так же, дорогая, я хочу, что бы ты и думать не думала о том, что станешь женой Макдугала. Я не допущу этого. И открою всему миру что он самозванец.

-Ты ошибаешься,- Пенелопа покачала головой, и опустила глаза, чтобы он не видел ее слез.

-Пусть так. Тогда я выплачу ему весь штраф из своего кармана. Но его ты не будешь никогда! Ты самый близкий мне человек, и я не допущу его до того, что считаю своим.

Пенелопа удивленно посмотрела ему в глаза.

-А что будет потом? Что будет со мной, после того как он на весь мир опозорит меня? Что будет с вами, когда он публично натыкает вас носом в эти проклятые договора? Вы хоть понимаете, что будет с Джошуа, когда его, вашего наследника, не примут в высшем свете? Вы этого хотите?

-Плевать на все! Я уничтожу его в высшем свете его же тщеславием! Но ты не будешь его женой. Никогда!

-Но зачем?

-Потому что я хочу что бы ты стала моей женой!- Сайман смотрел в ее глаза, ожидая радости и любви, но его словно водой окатило холодом.

-А вы не пробовали узнать у меня, хочу ли я этого? Может, я не хочу быть вашей женой, как и чьей либо еще,- Пенелопа отстранила его руку, и гордо подняла голову.

-Но ты ею будешь. Не позднее Рождества ты станешь герцогиней Брекфолд, моей женой и матерью наших будущих детей.

-Да вы… самоуверенный… варвар,- закричала Пенелопа, вскакивая на ноги прямо на постели, не думая о том, что сверкает перед ним голыми коленками. –Неужели вы думаете что если спасли девушку от страшной судьбы, то она обязательно пойдет за вами на край света? Это отголоски прошлого!

Сайман оскалился на ее слова, и, схватив ее за щиколотку, дернул к себе. Взвизгнув, Пенелопа упала прямо ему на колени, и была тут же прижата к его груди сильной рукой.

-Да, я варвар,- его голос был жестким, и полон гордости. –Я дикарь, который спасет принцессу из лап огнедышащего дракона, а она полюбит его всем сердцем и согласиться стать его женой. А то, что она полюбит его еще до того, как он спасет ее от этой напасти, будет его самой важной победой в жизни.

Пенелопа даже не сразу поняла что тает в его руках, и когда он с яростью впился в ее губы, сама того не ожидая, издала полный ликования стон. Да, пусть он варвар. Но он ее варвар! И она хочет его, этого дикого и не контролирующего себя дикаря!

Сайман с голодом упивался ее губами, сжимая ее еще горячее после сна тело в руке. Неуверенные стоны, слетавшие с ее губ сменились уже совсем не невинными, а полными желания. Когда же она вцепилась в его волосы и потерлась грудью о его плечо, он завалил девушку на смятые простыни и придавил своим телом. Продолжая наслаждаться ее горячим дыханием и полным страсти телом, он распахнул тонкий шелк и сжал ее грудь, ловя ее неожиданный стон, упиваясь ее полной отдачей.

Все так же не отпуская ее губ, он спустил руку к ее ножкам, когда неудачно облокотился на больную руку, и чертыхнувшись, прижался лбом к ее груди.

Боже, что нашло на него?

Он хотел ее как ни одну женщину в своей жизни. Хотел сжимать ее в своих объятьях, пить ее сок, наслаждаться ее соблазнительным телом, полностью раствориться в ней.

И она была готова воплотить его желания в полной мере. Останавливало лишь то, что она была девственницей. Более того, помолвленной девственницей. И пока он не расторг этот проклятый договор, пока она не согласилась стать его не только телом, но и душой, он не мог себе позволить взять ее.

-Пени, я не могу,- прошептал он, и просто сжал девушку за талию. Пенелопа словно в нерешительности положила свою ручку ему на шею, и стала перебирать пальцами его непослушные волосы.

Прошло наверное минут пять, прежде чем Пенелопа заговорила.

-Сайман, почему ты не можешь просто оставить меня?- она продолжала перебирать пряди его волос, касаясь кожи на шее, наслаждаясь его близостью.

-Потому что ты нужна мне,- Сайман облокотился на здоровую руку, и приподнялся. Его поразили ее глаза. Они светились и любовью, и тоской одновременно.

Пенелопа провела рукой по щеке герцога, и позволила ему прижаться губами к своим пальчикам. От этого жеста у нее все поплыло перед глазами, а внизу живота что-то словно натянулось.

-Тогда почему остановился? Я бы…

-Пени, -Сайман поцеловал ее в губы. –Пока ты не станешь полностью моей, я не могу так с тобой поступить.

-Я твоя. Ты же сам предъявил на меня права, и знаешь что я не могу тебе отказать, - Пенелопа почувствовала что на глаза наворачиваются слезы, но не смогла дать себе отчет в чем их причина.

-Да. Я хочу тебя и могу тебя взять прямо здесь и сейчас, но я не хочу потом видеть в твоих глазах чувство сожаления. Я хочу что бы ты была моей вся. И душой и телом. Что бы между нами не стоял кто-то, кто может все развеять прахом.

-Сайман, я твоя. Ты же видишь это!- Пенелопа обхватила руками его за шею, и попыталась притянуть к себе, но силы были совсем не равные.

-Пока Макдугал не исчезнет с моего пути, пока ты не перестанешь думать о нем как о своем женихе, я не могу быть уверен, что снова не обожгусь.

Сайман так резко отстранился от Пенелопы, что она от удивления захлопала глазами.

-Ты… не веришь мне? Как ты можешь говорить такое, после всего этого? Да как ты…

-Я не могу быть уверен что ты снова не пожертвуешь собой ради спасения меня и моей души,- Сайман взлохматил волосы, и отвернулся от распростертой на постели девушки, такой доступной и такой манящей. –Но я хочу что бы ты знала, Пени, что мою душу уже не спасти. Она обречена тобой на вечные муки без тебя.

Пенелопа села на постели, и со слезами прикрыла ладошками глаза. Ее всю трясло от желания и неудовлетворения, а его стальная уверенность в своей правоте лишь приносила больше страданий.

Да, он был прав. Прав в том, что она может пожертвовать своим счастье ради его жизни. И прав в том, что пока вопрос с Макдугалом не решен, она не сможет быть его полностью. Она будет думать о нем все время, как о нечто угрожающем и опасном. И это может разрушить их отношения. Как он может быть уверен в ней, если она сама не может быть уверена в себе и своих поступках.

-Прости,- прошептала она, и встала с кровати. –Я наверно сошла с ума, раз пытаюсь навязать себя и… Я согласна объявить о том, что ты заморозил договор до моего дня рождения. Но у тебя остается всего несколько месяцев что бы доказать что он не Аласдейр. Если ты не сможешь сделать этого, я не позволю выплачивать за себя штраф и соглашусь на брак с Макдугалом… кем бы он ни был.

-Нет!

-Да! Это мое последнее условие, Сайман. Или ты на него соглашаешься, или я сбегу и вернусь в Эдинбург и скажу что ты меня выкрал. Он не будет тянуть и найдет способ сразу устроить венчание, и ты уже не сможешь помешать. Я не позволю тебе разбить жизнь Джошуа, Сайман.

Сайман оценил решительность в ее голосе, и про себя улыбнулся. Она сама предложила то, что он хотел от нее. Осталась лишь маленькая поправка.

-Хорошо, Пени. Я согласен с твоим условием. Но и ты должна пообещать мне одну вещь.

-Какую?

-Что подумаешь над тем, что бы принять мое предложение. Предложение стать моей женой.

-Вы даете мне право самой принимать решение?

-Да. Я хочу что бы принятое тобой решение было не вынужденным шагом, а решением принятым со свободным от всех обязательств сердцем,- Сайман видел как девушка недоверчиво свела брови. –И я обещаю, что приму любое твое решение.

-То есть, если я скажу нет, то вы оставите меня в покое?

Сайман кивнул, и уже собирался уйти, когда опомнился и, щелкнув пальцами, улыбнулся.

-Чуть не забыл. Я заглянул к тебе что бы сказать что через три часа мы причаливаем. Эдгар приготовил тебе ванну и завтрак.

-А как же одежда?- Пенелопа почему то только сейчас поняла что провела все эти дни в сорочке и халате герцога как самая что ни на есть распутная девка.

-Ваша горничная упаковала для вас амазонку, но боюсь что вам придется облачаться в нее самостоятельно.

-Молли здесь? На корабле?- Пенелопа удивленно склонила голову на бок, и Сайман поспешил отвернуться. Такой распутной и соблазнительной серены в своей кровати он еще не видел. А сочетание с наивной невинностью делало ее еще более желанной.

-Нет. Она на пути в Лондон в моем экипаже. Думаю, через пару дней она доберется до города.

-Я не понимаю вас. Как так выходит, что она одна едет в Лондон…

-С ней очень веселенькая компания. Графиня сама предложила сделать обманный ход, и отвлечь возможных преследователей, и теперь, в сопровождении нескольких своих слуг и моих людей, сопровождает «вас» в Лондон. И еще… я велел вашей горничной одеть ваше платье. Оно слишком привлекает внимание, и…

-Надеюсь, она сама меня раздела?!- Пенелопа запахнула халат до самого горла, представив, как герцог раздевает ее. Предательские мурашки пробежали по всему телу, а румянец залил щеки.

Сайман улыбнулся одной из своих хитрых улыбок, и окинул девушку проникновенным взглядом.

-Вы на самом деле хотите знать кто вас раздел?

Пенелопа в гневе запустила в него подушкой.

-Вы несносны! Я вас ненавижу! Уходите от сюда пока я вас на кусочки не порвала,- она запустила вторую подушку, но она ударилась об уже закрытую дверь.

В кабинете капитана Эдгар вовсю суетился возле большой ванны на ножках в виде львов, довольный тем, что его не заставили помогать мыться юной мисс. Он даже разгладил ее костюм и повешал его за ширмой из бамбука, добытой среди ненужных вещей в трюме. А несколько кусков мыла с разными ароматами, хоть и мужскими и малость грубоватыми, заставляли его улыбаться еще шире.

На столе он расположил большой серебряный поднос с чаем и пирожными, которые умудрился постряпать кок, узнав что герцог поправился. А виноград и несколько экзотических фруктов, которые как оказалось имелись в запасе повара, были верхом его признательности.

-Доброе утро, Эдгар,- Пенелопа улыбнулась камердинеру и запахнула халат поплотнее. Сайман уже покинул покои.

-Доброго утра, мисс,- камердинер согнулся перед ней в глубоком поклоне, чего раньше небывало, и смущенно улыбнулся. –Меня просили передать вам мисс, что вся команда благодарна вам за то, что вы сделали.

-Я ничего не сделала,- Пенелопа улыбнулась слуге, и взяла в подноса чашку с чаем.

-Если бы не вы, то этот мясник точно бы изуродовал нашего хозяина. Вы спасли его жизнь, и все мы в вечном долгу перед вами. Когда его светлость утром появился на корме, они хотели лично вам принести благодарность, но я осмелился остановить их, и…

-И?!...

-Они все очень хотят поговорить с вами. И с нетерпением ждут когда вы подниметесь к ним.

-Герцог сказал что через три часа мы войдем в порт.

-Да. Это верно. Но они не отпустят вас, пока не скажут как вам благодарны.

-Тогда мне нужно поторопиться,- Пенелопа увидела полотенце, и снова посмотрела на слугу. –Ты не мог бы покараулить за дверью пока я моюсь? А потом ты проводишь меня к ним.

-Конечно, мисс. Ни она мышь не проскользнет мимо меня.

-Главное что бы герцог не проскользнул,- Пенелопа с удовольствием посмотрела на воду, от которой шел пар.

Камердинер снова поклонился девушке, и, отсалютовав, вышел. Пенелопа услышала как он пододвинул к двери стул, и стал насвистывать какую-то мелодию.

Девушке понадобился час что бы привести себя в порядок и с горем пополам одеться. Отшвырнув в сторону корсет, который она не смогла бы затянуть сама без помощи горничной, она с удовольствием облачилась в бледно зеленую амазонку, и, заплетя волосы в тугую косу, спрятала их под очаровательной шляпкой с яркими перьями павлинов.

Эдгар мило предложил руку, что бы помочь девушке подняться по лестнице на палубу, и то, с каким удовольствием он представил ее команде, немного смутило ее.

Пенелопе не очень понравилось что вся команда выстроилась перед ней в две шеренги, и то, с каким благоговением они смотрели на нее. Смущенно опустив глаза, она не знала куда деть руки, выслушивая пламенную речь капитана. А то, что Сайман стоял в сторонке, и с улыбкой наблюдал за происходящим, даже не пытаясь вмешаться, ее взволновало еще больше.

Когда же капитан опустился перед ней на колено и поцеловал ее ручку, она чуть не отступила, и, вздрогнув, сама чуть не села на выскобленные доски.

-Что вы делаете?

-Мы в вечном долгу перед вами, госпожа,- он снова поклонился ей и уступил место своему помошнику. Когда же она взмолилась что бы они перестали ей кланяться, они стали просто расточать ей комплименты и благодарость. Больше всего ее тронули слова совсем еще молодого юнги, который смущенно опускал глаза и мял свою кепку мозольными руками.

-Я хотел сказать, мисс, что вы не только спасли его светлость, но и спасли жизнь человека, который стал нам почти отцом. Многие из нас обязаны жизнью и свободой его светлости, но вам мы обязаны за то, что верили в него и молились. Все мы тайком успели повидать как вы не отходили от его постели ни на шаг, как просили Бога сохранить его жизнь и разум…

-Алекс!..- Сайман недовольно посмотрел на юношу, и двинулся к ним.

-Я буду молиться, мисс, за то, что бы Бог воздал вам по заслугам такого же счастья и добра. И если вам нужна будет помощь, любая, пусть даже подбить каблучок, мы в вашем распоряжении…

-Алекс!

-Запомните, мисс, мы все сделаем для вас!

Сайман подошел к юнге, и недовольно посмотрел ему в глаза.

-Алекс, ты все сказал?

Юнга недовольно поморщился и вдруг отсалютовал Пенелопе как совсем недавно это сделал Эдгар.

Пенелопа неловко улыбнулась, чувствуя слезы в глазах.

-Виват, мисс Пени,- голос юнги подхватили все члены команды, спугнув береговых чаек. А герцог как ни в чем не бывало, не пытался их утихомирить.

-Я ничего не сделала такого, что бы они возносили меня до небес,- прошептала она на ухо Саймана.

-Они признали вас своей госпожой, дорогая,- герцог театрально вздохнул и покачал головой. –Ах, боюсь что мой авторитет подорван! Не удивлюсь если они к вам первыми прибегут докладывать о происходящем на судне.

-Прекратите шутить! Это совсем не смешно! Это ваши люди, и вы должны думать о них как о своих детях. Неужели вы ни разу не задумывались что станет с ними, если вас вдруг не станет? А они то точно об этом думали каждую минуту пока вы метались в бреду. Эти люди готовы пойти за вами на край света…

-А теперь, дорогая, они пойдут и за вами! Ваш авторитет для них так же важен, как и для слуг моего лондонского дома. Могу поклясться, что к следующему рейсу они уже приготовят для вас отдельную каюту и повешают розовенькие занавески на окнах, а кок научиться стряпать маффины из черники и малины.

-Маффины?

-Ага. Амброджино стряпает их каждый день, в надежде что вы приедете и отведаете их. И заставляет меня их есть.

-Вы не рассказывали мне про это.

-С того самого дня как миссис Линси отказалась от своего поста,- Сайман улыбнулся, когда Пенелопа от злости сжала челюсти. –Каждый день на столе появляется что-то новенькое, и этот итальянец скрупулезно ждет моей реакции. Я за две недели съел сладостей больше, чем за всю свою жизнь. А эти его эксперименты с шоколадом сведут меня с ума. Благо, ближайшие месяцы он сможет отыграться на вас в полной мере.

-На мне? Вы хотите сослать его ко мне? Боюсь что это не очень обрадует моих кухарок.

Сайман свел брови и нахмурился.

-А я разве не говорил вам что все это время, что вы будите под моей опекой, вы будите жить в моем доме? Именно по этому графиня и едет в Лондон.

Пенелопа отстранилась от герцога и чуть не зашипела от злости.

-Я не буду жить в вашем доме! Вы вообще понимаете о чем говорите? Это же верх неприличия!

-Да бросьте вы. Вы моя невестка - во первых. Во-вторых, моя опекунша. А в-третьих, патронаж графини сгладит все неровности. И в-четвертых – я буду спокоен, если вы будете под боком в тот момент, когда Макдугал будет искать вас.

-И вас под боком? Вы вообще в своем уме?

-Я выразился немного приватно, но это не меняет дела. В Брекфолд-Холе три десятка мужчин, и еще два десятка из команды будут охранять периметр дома. И каждому из них я доверяю как себе. Я не могу позволить остаться тебе без охраны.

-Нет. Это не нормально! Я могу нанять охрану сама!

-Пени, иногда ты сводишь меня с ума. Ты будешь жить а Брекфолд-Холе, и это не обсуждается. Более того, пока не приедет графиня, ты не будешь выходить из дома, и не будешь ни с кем посторонним видеться.

-Я вас ненавижу! Вы сменили мне одну тюрьму на другую!- Пенелопа вырвалась из его рук, посмотрела на приближающийся берег.

-Вы можете ненавидеть меня сколько вам угодно, дорогая, но вам придется мне подчиниться. Более того, вам придется в скрытой карете продолжить путь до дома.

-Но на улице такая замечательная погода!

-Я еще раз вам напоминаю, что для всех вы едите в Лондон вместе с графиней. А теперь будьте любезны, спуститесь в каюту и ждите когда вас позовут. Эдгар даст вам мой плащ, и вы должны под его покровом проследовать до экипажа. Я должен буду въехать в город отдельно, но мои люди будут сопровождать вас. И не думайте сбежать. Все ваши документы у меня, а без них вы максимум сможете добраться до своего маленького домика.

-Я не ваш слуга, что бы выполнять любую вашу прихоть! Я останусь здесь!

Сайман воздел глаза к небу, устав уговаривать, и вдруг схватив визжавшую и выбивающуюся девушку за пояс и перекинув ее через плечо, направился в каюту. Там, поставив ее на ноги, он захлопнул дверь, и закричал.

-Вы будите сидеть здесь как мышка пока я не позову вас.

Он ударил по столу рукой, от чего не убранный поднос из-под завтрака жалобно звякнул.

-Нет!- Пенелопа попыталась шагнуть к двери, но была тут же остановлена герцагом, и прижата спиной к столу.

-Я не позволю командовать собой,- она замахнулась на него рукой, собираясь дать пощечину, но тут же оказалась заваленной на жесткую столешницу спиной. Она успела лишь взмахнуть ногами.

-Не смей замахиваться на меня, Пени. Я могу и разозлиться!

Пенелопа сделала попытку сесть, но герцог прижал ее к столу здоровой рукой и склонился к самому ее лицу.

-Я хочу что бы ты всего час посидела в каюте, и вела себя так тихо, как если бы тебя здесь не было вообще. Неужели я много прошу, Пени?

-Отпусти меня,- Пенелопа снова и снова пыталась избавиться от его руки, но добилась лишь того, что Сайман сильнее прижал ее ноги к столу, от чего девушка нервно сглотнула и замерла.

Чувствовать между раздвинутыми ногами его сильные бедра, впитывать жар исходящий от его тела, ощущать дрожь во всем теле было верхом всех чувств.

Сайман словно понял что смутило девушку, и сильнее прижался тут же восставшей плотью к ее телу. Судорога, потрясшая девушку, подтвердила его догадку. Она молниеносно ответила на его прикосновения, вспыхивая в порыве страсти как спичка, забываясь, как мотылек о страхе перед смертельным пламенем желанной свечи.

Отпустив ее руки, он подтянул ее ближе к себе, сгорая от желания немедленно задрать ее юбки и в полной мере насладиться ее глубинами. Лишь когда она выгнулась перед ним и застонала от желания, он перестал вжиматься в нее, и склонился прямо к ее губам.

-Пени, девочка моя, прошу тебя, побудь здесь немного одна, а потом мы поедим домой. Хорошо?

Пенелопа нервно кивнула, почти не понимая его слов от шума в ушах. Ее сжигало неведомое желание, и боль неудовлетворенности сводила с ума.

Когда герцог отстранился, она вскрикнула от разочарования, и застонала.

-Сайман, пожалуйста, не уходи,- она снова выгнулась под его рукой и чуть не закричала, когда он приник к ее груди губами.

-Что ты со мной делаешь, Пени?- он снова и снова покрывал ее грудь поцелуями, желая большего, но не смея сорвать плод с этого дерева. Словно решив для себя доставить ей удовольствие, забыть о сопротивлении, он стал задирать ее юбки, и когда коснулся самого горячего места на ее теле, стал поглаживать внутреннюю сторону ее бедер пальцами. То, как она извивалась перед ним, как ее тело реагировало на его прикосновения, чуть не лишили его разума. Найдя горошину ее чувственности, он стал ласкать ее пальцами, закрывая ее рот поцелуями, не давая крику вырваться наружу.

Она была горячей и вся истекала соком, маня, нет, умоляя, сделать ее частью его. Нет, он не должен этого делать.

-Пени,- его шепот пробился через океан чувств и заставил ее открыть глаза. Она увидела как он смотрит на нее, и попыталась улыбнуться. Но в этот момент он проник в нее пальцами, и она выгнулась от нахлынувшего чувства. Ее крик тут же потонул под его поцелуем, и пока он вытворял что-то неведомое с ее телом, заставляя выгибаться и сгорать от удовольствия, не отпускал ее.

Когда последняя судорога сотрясла тело девушки, и она чуть ли не без чувств упала на стол, Сайман с напряжением прижался лбом к ее груди, и закрыл глаза. Как долго он сможет контролировать себя, как скоро наступит тот момент, когда он сделает ее своей? Этого больше не должно повториться! Он не такой железный, что бы выносить эти мучения. В следующий раз он может и не совладать со своими желаниями.

-Прости, Пени. Но мне нужно идти,- он провел пальцами по ее груди, все еще влажными от ее соков, и коснулся ее губ легким поцелуем. Потом быстро выпрямился и, одернув ее юбки, покинул каюту.

Пени так и лежала на столе, пребывая где-то между небом и землей, упиваясь новшеством чувств и тем удовольствием, испытанным таким непослушным и словно заново открытым телом. Это чувство, когда он целовал ее грудь, такое, словно ее поливают горячим воском. Эта реакция тела, когда он касался ее там, когда он проникал в нее пальцами… Боже, он всего лишь касался ее пальцами, а она сходила с ума от удовольствия. Что же будет с ней, когда он будет в ней сам? И как заставить себя не желать его? Как, когда он сам привязывает ее к себе? Как удержаться от соблазна в полной мере искусить все удовольствие, когда она все еще является невестой Макдугала?

Тихое покашливание заставило Пенелопу прервать свои измышления, и сесть на столе.

-Простите, мисс, что беспокою вас,- седой мужчина замер в дверном проеме, сжимая черный плащ. – Экипаж подан.

-Уже?- девушка посмотрела в окно, и ахнула. Корабль уже причалил к пристани, и моряки сгружали с борта бочки и тюки. И все это сопровождалось таким шумом, что она с трудом верила себе. Углубившись в себя, она напрочь отрешилась от окружающего. – Я задремала. Как давно мы причалили?

-Час назад, мисс. Вы готовы?

-Да,- Пенелопа позволила мужчине накинуть на себя плащ, все еще с трудом держась на ногах, и пониже надвинула на голову капюшон.

-Если к нам подойдет таможенник и спросит кто вы, отвечайте что вы моя дочь, мисс Гортензия Фартинг.

-У вас есть дочь?- Пенелопа почему то думала что именно у этого мужчины, с его внешними данными, не может быть детей.

-А как же?! Она правда чуть помоложе, ей всего восемнадцать, но ее документы нам пригодятся. К тому же она француженка, и вам придется немного побыть актрисой.

-А нельзя ли просто засунуть меня в ящик и водрузить на телегу? Я думаю, что смогла бы пару часиков потерпеть,- Пенелопа поднялась на палубу и с удовольствием оглядела порт. Все здесь показалось таким родным, что захотелось заплакать от счастья. Наконец-то берега неприветливого Эдинбурга позади. Она дома.

Мистер Фартинг, или как его еще называл герцог, Чанс, весь взъерошился и уже хотел что-то колко ответить, когда увидел Саймана. Кивнув ему на прощание, он помог девушке спуститься по мокрому трапу, и усадил в наемную карету. Не успела Пенелопа и глазом моргнуть, как туда же уместились Эдгар и еще какой-то моряк с такими внушительными физическими данными, что ей стало не по себе. Чанс устроился рядом с ней, и дал команду трогаться.

Всю дорогу Пенелопа старалась не обращать внимание на окружающих ее мужчин, смотреть за окно, машинально отмечая путь, но капюшон мешал в волю насладиться зрелищем. Но не мешал мыслям лихорадочно вертеться в голове.

Во-первых, нужно узнать все, что узнал о Макдугале Сайман и этот его дружок Чанс. Если вспомнить о чем говорили они оба ей на протяжении последней недели, им известно где он поселился. И что у него есть жена и дети. Сколько детей? И где именно он живет? И как так получилось, что его жестокий младший брат занял его место и по положению, и в обществе? А он точно жесток! Не может нармальный человек, которому нечего скрывать, так долго тянуть со свадьбой, а потом, когда его прижали, тут же объявить о венчании. Он явно собирался сделать ее своей женой пока она не поняла что он не тот за кого себя выдает. Но как могла его мать пойти на все это? Она либо была в полном неведенье, либо осознанно помогала своему сыну мошеннику.

Либо Сайман ошибается, и Макдугал не пытался ее обмануть. Вполне возможно он именно тот за кого себя выдает, и на самом деле решил довести дело с этим проклятым договором до конца. Жениться на ней, и сделать полноправной маркизой Макдугал. Она бы родила ему наследников, и была бы вполне счастлива.

Или нет?! Что если его слова были правдой только отчасти? Что если он готов был дать ей свое имя, но не положение. Что он еще ей обещал? Что отравит ее в какой-то дом. Что это за дом, в котором она сможет жить всего с парой слуг? Но если она согласиться быть послушной и прилежной женой, то он даст ей счастье.

Нет, не это ее больше всего встревожило. Что то другое.

Пенелопа закрыла глаза и попыталась вспомнить что произошло в тот вечер. Она увидела его руку и испугалась. Очень сильно испугалась. Но он заверил ее что не будит так жесток к своим детям. Что есть более верный способ утвердить наследника. Да. Именно эти слова ей показались тогда бальзамом, но сейчас травили душу. Какой способ? Как можно утвердить своего наследника, не уродуя его младшую копию? Разделить их, что бы они жили отдельно? Но тогда существует вероятность того, что когда ребенок вырастит, он может заявить о своих правах. Остается только то, что он собирался вообще избавиться от него. Если бы он убил младшего сына, то на место старшего никто бы и не претендовал.

Пенелопа почувствовала что мурашки ужаса пробежали по телу, а волосы встали дыбом.

Что если Сайман не найдет доказательств того, что Макдугал мошенник? Что если ей придется выйти замуж за этого дьявола? Нет! Она не сможет! Но у нее не осталось другого выбора. Она чуть ли не поклялась Сайману, что без доказательств она примет предложение.

Слезы сами побежали по щекам, и девушка прижала руку к губам, что бы не разрыдаться. Она бы смотрелась жалко в глазах трех мужчин, плачущая от своей же глупости.

Эдгар, сидевший напротив Пенелопы, нервно поерзал на сидении, и, достав чистый носовой платок, протянул его девушке.

-Мисс, вы, кажется, немного испачкались?! Вот здесь, на правой щеке,- он сам вытер слезы на ее щеках, и недовольно свел брови. – Возьмите его, вдруг он вам еще пригодиться.

-Спасибо,- Пенелопа сжала платок, и посмотрела на камердинера. Он стрельнул глазами в сторону дремавшего Чанса, и покачал головой.

-Мы почти приехали. Еще минут десять, и миссис Хатсон устроит вас самым лучшим способом.

-Она даже не знает что я буду здесь жить несколько месяцев. Или его светлость отправил вперед гонца?

-Нет. Никто не знает что вы вернулись в город. Его светлость позаботился об этом.

-А о моем гардеробе он то же побеспокоился? Или Молли отправила еще что-то для меня?- Пенелопа неуверенно расправила юбки, измятые и испачканные грязью порта.

-Нет, мисс. Ваша горничная привезла только это платье и ваши документы с деньгами. Но я думаю, что его светлость что-нибудь придумает. Потому что ни одно платье миледи вам не подойдет.

-Вы говорите о его первой жене? Черити?

Камердинер нерешительно кивнул, прикидывая, имеет ли он право говорить об этом с девушкой.

-Вы уже тогда работали у его светлости?

-Да, мисс.

-Расскажите мне о ней.

-Простите, мисс. Но я не могу,- он снова бегло посмотрел на Чанса, и заметил, что тот проснулся, но и дальше делает вид что спит. Моряк же спал сном младенца, даже немного похрапывал.

Пенелопа снова отвернулась к окну, и отметила, что они уже въезжают на территорию Брекфолд-Холла. Унылый парк чуть не заставил ее разрыдаться.

-Вы должны сказать его светлости, что его парк просто требует к себе внимания. Он так уныл и тускл. Здесь не помешало бы побольше фруктовых деревьев и скамеек. Белой беседки и фонтан. Ведь он может это себе позволить.

-Я обязательно передам ему ваши слова мисс. Если честно, то он и мне не очень нравиться. Кстати, за домом есть небольшой розарий, но за ним давно никто не ухаживал.

-Почему?

-Этот сад принадлежал покойной герцогине. Она скончалась когда его светлость воевал. Когда он вернулся, то не смог больше заходить туда. А жена герцога, леди Черити, считала, что не может портить ручки, ухаживая за розами. Постепенно, садовники перестали заходить туда, и он оказался никому не нужен. Маркиз хотел вообще убрать его, чтобы он не напоминал ему матушку, но его светлость не позволил.

-Он открыт, этот розарий?

-Да. Просто его все обходят стороной.

-Но почему?- Пенелопа не могла понять как так получилось, что она прожила в этом доме неделю, и не узнала про розарий.

-Потому что именно там умерла его мать,- Чанс открыл глаза, и выпрямился. – Она не была ему матерью по крови, но их души были родственны друг другу. У нее случился сердечный приступ, и когда ее нашли, то было уже поздно. Лишь позже мы узнали, что именно в этот день под Ватерлоо ранили Саймана. Что он почти умер там, заваленный трупами людей и лошадей.

-Этот шрам на его спине…- Пенелопа сжала руку Чанса. – Это тогда его ранили?

-Да, мисс. Но мы узнали об этом, когда уже простились с герцогиней. Она почувствовала, что ее приемный сын присмерти, и не пережила это. Мы все до сих пор удивляемся как ему удалось выкарабкаться с того света. Он три часа пролежал под трупом своей лошади, среди сотен убитых. Я думаю, что именно тогда в нем что-то и умерло. После того как он выздоровел на столько, что смог вернуться домой, и после того как он простился с матерью, мы с трудом его узнавали… А потом появилась леди Черити. Он ожил. Он на самом деле полюбил ее.

-А она вогнала его обратно во мрак,- Пенелопа смотрела, как карета приблизилась к парадному входу, и Стоунс вышел встретить прибывших.

-Вы дали ему снова этот свет, мисс. И я молю Бога, чтобы он не погас для него. Боюсь, что еще раз разбитого сердца он не переживет,- Чанс сам распахнул дверцу и вышел, оставив шокированную Пенелопу в темноте наемного экипажа. Словно опомнившись, она выскочила из кареты, и, удивив тем самым всех слуг, схватила мужчину за плечо.

-Вы все уже спите и видите меня его женой. А кто-нибудь меня спросил, хочу ли я ею быть? Вы думаете, он хоть словом обмолвился о своих чувствах ко мне? То, что я ему нужна я поняла давно, но он ни разу не сказал что любит меня. Он просто ставит всех перед фактом, и все делают так как он хочет. Но что будет, если он не сможет расторгнуть этот проклятый договор? Мне придется выйти замуж за Макдугала, хочет он этого или нет! И он больше не сможет быть где-то рядом.

Пенелопа уже не скрывала слез, все сильнее впивалась пальцами в его плечо.

-Он же сказал, что оплатит ваш долг!- Чанс вышел из себя и повысил голос. Но это не напугало девушку.

-А что будет потом? Мое имя смешают с грязью, а от него все отвернуться. С ним не захотят иметь дело ни в палате лордов, ни в высших кругах. Что он будет делать, когда его слугам откажутся продавать продукты на рынке? Когда в его баре не окажется его любимого бренди, потому что бакалейщики не захотят потерять репутацию. Что будет со всеми вами, когда в него будут плевать? Вы тоже не сможете укрыться от общего гнева. Что будет с нашими детьми, с Джошуа, которых не примут ни в школу, ни в высшем свете? Он не видит этого! Но это уничтожит его! То, что его и так не видят при дворе, считая одержимым и диким, только подпитает общее негодование. Вы молчите. Потому что я права. Так послушайте что я вам говорю. Я не смогу ничего сделать, если он публично не докажет что Макдугал мошенник. И я не смогу стать его женой, пока он не скажет, зачем я ему нужна.

Пенелопа резко отпустила Чанса, и вбежала в дом мимо ничего не понимающего дворецкого, мимо десятка слуг, спешащих встретить прибывших. Она не разбирая дороги, бежала по унылым коридорам, пока не оказалась в кухне. Лишь там, увидев Амброджино, она вдруг остановилась, и более не сдерживая себя, бросилась в его распростертые объятья. Захлебываясь слезами, она уткнулась в его широкую грудь лицом, наконец, дав волю своим чувствам и накопившейся боли и обиды.

-Мисс Пени,- повар, не понимая что происходит, обнял девушку, и погладил по щеке. – Что случилось?

-Ах, Джино, как это все сложно,- Пенелопа снова разрыдалась, и всхлипнула. – Я не смогу его уничтожить! И бросить его не могу!

Девушка не видела как в кухню вошли миссис Хатсон и Эдгар, и замахали повару, что бы он не волновался.

-Тихо, девочка, тихо,- он стянул с нее шляпку и сев на лавку, посадил девушку себе на колени. Когда она успокоилась на столько, что перестала всхлипывать, он налил ей чая с какими-то травами, и заставил все выпить. Сидя на его коленях, все так же вытирая слезы о его рубаху, она стала рассказывать ему все что случилось с ней за эти три недели. Путая порядок и не вдаваясь в подробности, она говорила и говорила, не видя что миссис Хатсон за место того, что бы заниматься своими обязанностями и идти готовиться к приезду хозяина, сидит и слушает раскрыв рот. Что у Амброджино подгорел хлеб. Что часть слуг столпились возле двери и то же слушают ее рассказ.

Уже успокоившись, она уронила на его грудь голову, и прошептала.

-Как я смогу жить, зная, что уничтожу его этим? Как я смогу жить, если мне придется отказаться от него? Что мне делать? Джино, ты все знаешь, дай совет. Что мне делать?

Повар снова погладил ее по спине, и заправил выбившиеся пряди волос за ухо.

-Тебе надо просто немного подождать, девочка. Его светлость перевернет всю Англию, но докажет что этот Макдугал не тот кем хочет быть.

-А если он ошибается?- слезы снова заблестели в глазах, предвещая еще одну истерику.

-Что я могу сказать? Я верю в герцога. И ты должна верить.

-Я ему верю. Но без фактов это ничего не даст. Боже, я не смогу жить с Макдугалом! Я не смогу отказаться от Саймана.

Повар вздохнул и, подняв ее личико, посмотрел в ее заплаканные глаза.

-Ты любишь его! Я вижу это и чувствую своим старым сердцем. Ведь я прав?

-Да.

-Тогда верь ему.

-У меня только и остались – вера, надежда и любовь. О большем я и не могу мечтать.

Пенелопа снова положила голову на плечо повара, и вздохнула. Теперь, когда она смогла кому-то выговориться, рассказать обо всем, что кипело в ней, она почувствовала себя такой опустошенной и уставшей, что захотелось спать. Веки сами опустились, погружая ее в объятья сна.

Сайман с негодованием смотрел как Стоунс одновременно пытается выполнить обязанности дворецкого и лакея одновременно. Отворяя дверь одной рукой, он тут же заносил багаж и снимал плащ с хозяина, при этом постоянно извинялся и прятал глаза.

-Стоунс, что происходит? Где все? - Сайман сам снял шляпу и положил на столик.

-О, Ваша светлость, здесь… Приехала мисс Саливен, и она…

-Где она?- Сайман весь насторожился, чувствуя, как что-то натянулось внутри.

-Мисс Саливен сейчас на кухне, ваша светлость.

-А миссис Хатсон? И слуги? Почему до сих пор не разгрузили экипаж?

-Простите, ваша светлость. Я сейчас их позову. Они все на кухне, с мисс Саливен.

Сайман нахмурился.

-Я сам. Распорядись, что бы немедленно разобрали багаж, и отпустили кучера. А где Чанс и Эдгар?

-Они поднялись в ваш кабинет, ваша светлость,- дворецкий выскочил на улицу, и стал сам снимать с экипажа сундуки. Благо моряк, все это время дремавший в сумраке кареты, проснулся и взялся помогать.

Стоунс проводил хозяина хмурым взглядом, не зная, стоит ли ему доложить о разговор юной мисс с мистером Фартингом. И решил что если его спросят, то ничего не будет скрывать. А если же нет, то и он не будет вмешиваться в дела хозяйские.

Качая головой, Сайман прошел на кухню, и наткнулся в дверном проеме на столпившихся слуг.

-Так, быстро за работу,- гаркнул он, и слуги в страхе разбежались по разным углам. – Что здесь происходит, миссис Хатсон?

-Простите, ваша светлость,- экономка пристыженно поднялась со скамьи, пытаясь прикрыть собой девушку, спящую на руках повара. Но Сайман уже заметил как Амброджино, без тени страха или смущения, гладит по голове спящую Пенелопу. – Мисс Пени была очень расстроена, и мы просто не могли не поддержать ее.

Нахмурившись еще больше, Сайман отошел от двери, и кивнул экономке.

-Приготовьте мисс Саливен комнату. Ей нужно отдохнуть с дороги. И соберите всех слуг через полчаса в холе. Всех до единого, даже садовников.

-Да, ваша светлость. Вы не будите возражать, если я размещу мисс Пени в тех же покоях?

-Не буду,- герцог проводил взглядом удаляющуюся экономку, и посмотрел на Пенелопу. От него не ускользнуло, что ее лицо было немного припухшим, а веки нервно вздрагивали даже во сне. – С ней все в порядке?

Амброджино добродушно улыбнулся.

-Да, монсеньор. Мисс немного переутомилась, и расстроилась. Но я напоил ее своим фирменным чаем и теперь она спит,- повар посмотрел на руку герцога, все еще покоившуюся в петле. – Мне послать за доктором, монсеньор?

-Да, можно и послать. Но чуть позже. А сейчас я прошу вас помочь мне отнести мисс Пени в ее покои.

-Конечно, монсеньор,- повар поднялся со скамьи так легко, словно не держал на руках человека. Он нес свою драгоценную ношу так осторожно и бережно, словно нес ребенка. Лишь уложив ее на кровать, он неловко замялся.

Миссис Хатсон суетилась возле девушки, но заметив недовольный взгляд хозяина, ретировалась. Амброджино не последовал за ней, а словно виновато поглядывал на герцога.

-Вы хотите мне что-то сказать, Амброджино?

-Я… я не знаю, имею ли я право говорить вам это, монсеньор… но, мисс Пени, она… Она очень переживает из-за того что с ней случилось. И из-за всей этой неопределенности.

-Она что-то говорила?

-Да, монсеньор.

-Что именно?

-Очень много. И все это слышали. Про то, как вас ранили, про свое знакомство с женихом. Даже про то, что вы выкрали ее прямо с бала. И про то, что вы хотите сделать ее своей герцогиней. Поверьте, мы все были бы этому только рады. Да и она была бы на самом деле счастлива с вами. Счастлива быть здесь, потому что стала частью нас и этого дома в тот самый момент как здесь появилась. Но сейчас… она запуталась, монсеньор. И очень напугана.

-Что ты хочешь этим сказать, Амброджино?

-Ей все пытаются навязать свою волю. Сначала ее отец, а теперь и вы. И это ее пугает. Более того, она устало от того, что ею все помыкают.

-Ну а от меня то что ты хочешь?

-Не давите на нее, монсеньор. Иначе она воспротивится и просто из принципа сделает все наоборот. Она одна в этом мире. У нее нет ни отца, ни матери, ни сестры. Даже Джошуа уже больше ей не принадлежит, потому что ее сердце отгородилось от боли разлуки. Но ей не нужен опекун или покровитель, который будет за нее решать что она будет есть на завтрак или оденет к ужину. Она может и сама решить такие вопросы, без чьей либо помощи.

-Амброджино, ты неверно толкуешь. Все что я делаю, это что бы защитить ее.

-От кого? От Макдугала? Или от вас самого? Она хочет верить вам, монсеньор. Но она боится что вы можете совершить ошибку, как и ее отец. Не навязывайте ей своего решения, монсеньор. Не нужно ставить ее перед выбором чего-то плохого и очень плохого. Мисс Пени маленькая и беззащитная, но она человек с такой силой воли, что нам всем и не снилось.

-Джино, я устал и не понимаю, что ты хочешь мне сказать.

-Я хочу сказать, монсеньор, что если вы хотите завоевать ее доверие, что бы она была уверенна в вас, вам стоит стать для нее не опекуном, а другом. Саму ее подводить к правильному решению, а не командовать ею. Вам нужно научиться считаться с ее мнением, а не только со своим. Она как нежный бутон розы, который нужно трогать осторожно и бережно, но если применить силу, то его очень легко растоптать.

-Знаешь, Амброджино, у роз так же есть и шипы, которые колют до крови. И приносят адскую боль,- Сайман устало посмотрел на парк через распахнутое окно. – Я обещаю подумать над тем, что ты мне здесь сказал. А теперь иди. Мы все очень устали с дороги, и хороший ужин нам не повредит.

Подойдя к спящей Пенелопе, Сайман развязал на ее шее плащ, но не стал его вытягивать из под нее. Видеть ее спящую, такую невинную и беззащитную, было выше его сил. Хотелось коснуться ее щеки, поцеловать, прижать к себе. Нет, он должен держаться от нее подальше, иначе просто потеряет контроль над собой. Пока он не докажет ей что ее жестоко обманули, она не может быть его.

Уладив целый ряд вопросов, герцог нервно расхаживал по своему кабинету, обдумывая слова Амброджино. То, что сказал повар, было до такой степени правдой, что его всего трясло от злости. Он не был из числа тех, кто слушает каждую жалобу слуг, но старому верному итальянцу он верил. Слова повара задели его за живое. Как вышло так, что обычный повар лучше него понял тонкую натуру девушки? Да, она была страстная и чувственная, очень восприимчивой и ранимой. Но ее колкие ответы, порой граничащие с абсурдной смелостью, ее решительность, делали ее в его глазах самоуверенной и смелой. Но он упустил то, что все, что она делала прежде, было лишь отголоском ее собственных решений. Когда ее поставили перед фактом женитьбы, она лишь смогла защитить самого близкого ей человека, Джошуа, и пойти прямо в его логово, смело и безапелляционно. Это было правильно, но будь ее воля, будь она сама хозяйкой своей судьбы, она бы добилась того, что бы быть единственным опекуном ребенка. Будь ее воля, она бы никогда не поехала в этот проклятый Эдинбург. Ее принудили на этот шаг, против ее воли. И сейчас он делал то же самое. Он заставил ее быть здесь, рядом с собой, хотя она этого и не хотела. Чем он лучше ее отца?

Тихий стук в дверь заставил его прекратить метаться по ковру.

-Войдите,- он окинул взглядом смущенного камердинера и нахмурился. Этот бесстрастный человек крайне редко позволял людям видеть свои чувства. А уж смущение вообще не было частью его натуры. –Что случилось, Эдгар?

-Простите, ваша светлость. Я подумал, что этот вопрос нужно решить как можно скорей. Мисс Пени, по дороге домой, поведала о своих переживаниях по поводу ее гардероба. Может нам стоит отправить кого-нибудь к ней домой?

-На корабле она не переживала по этому поводу, - усмехнулся Сайман. – Пока графиня не приедет, никто не должен знать что она в Лондоне. Пусть миссис Хатсон запишет ее ростовки, и принесет мне. К вечеру у нее будет во что одеться.

-Слушаюсь, ваша светлость,- камердинер вдруг улыбнулся, да так, что у Саймана дернулась бровь. Еще один из его слуг попал под ее чары.

-Так, что еще она говорила по дороге сюда?

-Я не понимаю…

-Я всего два часа как вернулся домой, но уже чувствую себя не в своей тарелке. Что еще мисс Саливен беспокоит? Или ей что-то не нравится?

-Ну… мисс Пени просила передать вам, что парк в Брекфолд-Холле требует вашего внимания. Что он слишком уныл и тосклив.

-И?

-Что ему не хватает деревьев и скамеечек.

-И?

-А еще фонтанов и беседок.

Сайман от души рассмеялся. Но у него не было сейчас ни времени, ни желания заниматься парком. Были куда как более важные дела.

-Тогда передайте ей, что я разрешаю делать с ним все что угодно.

Камердинер нахмурился.

-Вы думаете привязать ее этим, ваша светлость?- наглый вопрос с другое время вывел бы его из себя, но не сегодня.

-О нет. Но это отвлечет ее не долго от мысли о Макдугале, и позволит не путаться у меня под ногами. Ведь если женщине нечем заняться, она не даст покоя никому,- Сайман налил себе бренди и сел за стол. – Чанс уже уехал?

-Да, ваша светлость. Сказал что будет отправлять весточки о всех своих действиях.

-Как заботливо с его стороны. Мой поверенный уже прибыл?

-Нет, ваша светлость. Но вас ожидает доктор. Я осмелился проводить его в ваши личные гостиные.

-Хорошо, - Сайман повел плечом. – Моряки уже прибыли?

-Да, ваша светлость. Миссис Хатсон отвела им пять комнат на первом этаже. Они сейчас обустраиваются, по три человека в комнате.

-Я хочу, что бы обо всем что происходит в доме, каким бы незначительным это ни казалось, тут же докладывали мне.

-Да, ваша светлость,- камердинер поклонился и с бесстрастным лицом вышел.

Сайман покачал головой, и углубился в разбор корреспонденции, накопившейся за месяц. Но его снова прервали. На этот раз это была миссис Хатсон. Герцог любезно ей улыбнулся, чего никогда себе не позволял. И свел кончики пальцев друг с другом, опираясь на них подбородком. Его явно забавляла комедия хороших и верных слуг. Осталось лишь постараться сделать так, что бы они оставались верными ему.

-Да, миссис Хатсон.

-Простите, ваша светлость, что отвлекаю вас. Я могу зайти попозже.

-Вы хотели сказать мне что-то о нашей гостье?

-Да, милорд,- экономка опустила глаза. – Я не могу выполнять роль горничной, ваша светлость. Я уже стара, а ее девушка неизвестно когда прибудет. Можно ли принять на время другую девушку?

-Нет, - Сайман что-то прикинул в голове. – Пусть одна из нянек Джошуа пока помогает мисс Пени. Я выпишу ей потом премиальные.

-Да, ваша светлость,- экономка посмотрела на раненую руку своего хозяина. – Кстати, доктор уже успел плотно пообедать и отдохнуть. Если вы решили что он вам не нужен, может мне отпустить его?

-Тфу-ты,- Сайман резко встал и вышел из-за стола. – Совсем забыл.

Идя по коридору, он удивленно заметил, что экономка следует за ним по пятам.

-Что-то еще, миссис Хатсон?

-Вот, ваша светлость,- женщина отдала ему в руки листок бумаги, и он с недоумением просмотрел целый ряд чисел.

-Что это?

-Что вы и просили, ваша светлость. Ростовки мисс Пени.

-Ах, да. Как вы думаете, что именно ей нужно из гардероба?

-Все! У девочки только одно платье, что на ней, и больше ничего нет. Ни сорочки, ни корсета…

Сайман прервал экономку.

-Я понял вас, миссис Хатсон,- он снова двинулся по галереи, но вдруг остановился. – А как вы считаете, миссис Хатсон, я на самом деле слишком жестко обошелся с девчонкой, или у меня еще есть шанс обелить себя в ее глазах?

Женщина рассмеялась. Но в ее смехе промелькнула нервозность.

-Я не думаю, что вы понравились бы мисс Пени, будь вы бесхребетным и уступчивым, ваша светлость. Что бы она ни говорила, женщина есть женщина, и ей льстит когда ее спасают.

-Миссис Хатсон,- Сайман посмотрел на экономку, слегка прищурившись. – Вы так умны! Тогда скажите мне, как скоро этот дом встанет на уши всего из-за одной женщины, которая сейчас мирно спит в кровати моей матери?

-Помилуйте, ваша светлость! Этот дом только начал просыпаться от долгой спячки. До того, что бы он встал на уши, еще слишком далеко.

-Подождите, когда приедет графиня, он точно сойдет с ума.

-Именно поэтому я думаю, что для мисс нужно приготовить другие покои. То, что ваши спальни отделяет всего одна гостиная, может ей не понравиться.

-Нет,- Сайман подступил вплотную к экономке, и тихо добавил. - Она будет моей женой, миссис Хатсон. Может не сразу, и возможно нам придется пережить целый ряд бурь, но она ею будет. И то, что она будет спать сейчас всего в двух стенках от меня, должно волновать только мисс Пени и меня. Вы это поняли, миссис Хатсон? Этот вопрос закрыт, и не доступен для обсуждения. И если я узнаю, что межкомнатные двери были закрыты по вашей инициативе, то пеняйте на себя.

-Но ваша светлость, ведь это нарушение всех правил приличия! Если кто-то узнает что вы живете как супружеская пара…

-Вот и сделайте так, что бы об этом никто не узнал. Я сам дам ключ от дверей в гостиную Пенелопе, и если она захочет, то сможет сама позаботиться о своей чести. Единственное, что могу вам сказать, миссис Хатсон, что чтобы ни произошло, это будет не моей инициативой. Я не возьму того, что мне не принадлежит. Но если мне предложат, то уж простите. Я не железный и в моих венах не бежит холодная водица.

Экономка гневно поджала губы.

-Испорченный мальчишка,- прошептала она, чуть не топнув ногой.

Сайман только рассмеялся.

-Вы же знаете меня, миссис Хатсон. И я даю вам слово, что пока мисс Пени сама не захочет этого, ее честь и приличия останутся нетронутыми! Но и тогда, я буду стараться соблюсти все моральные устои. Договорились?

-Вы должны пообещать, что пока она является невестой этого шотландца, вы не тронете ее!

-Я не могу вам этого обещать, миссис Хатсон, потому что не могу пообещать этого даже самому себе. Но сделаю все возможное что бы так оно и было.

Герцог вернулся домой за час до ужина, уставший и злой, но встретившись с гневным взглядом поджидающей в прихожей его девушки, рассмеялся. На ней было одно из тех платьев, что он заказал у портнихи, в зеленый и белый мелкий квадратик. Как он и ожидал, оно ей шло превосходно. Но судя по искоркам ярости в ее глазах, она не была счастливой.

-Добрый вечер, дорогая,- он отдал шляпу дворецкому, и повел плечом. После ухода доктора, он сжег проклятую перевязь, которая неумолимо терла шею, и потихоньку разрабатывал руку. Портниха в салоне даже не заметила его состояния, с полным восторгом заваливая его платьями и другими нужными для мисс вещами гардероба. Даже поверенный лишь в конце встречи заметил, что он берет бумаги в правую руку, почти не напрягая левую.

-Я требую, что бы вы немедленно отправили все вещи обратно в магазин!

-Они тебе не нравятся?- Сайман стал вспоминать одно платье за другим, пытаясь понять что именно ей не по душе.

-Они все великолепны. Но их больше чем в моем личном гардеробе. Их слишком много! И они очень дорогие!

-Это не имеет значения. Я причинил неудобства, и я исправил это. Что не так?

Пенелопа подошла к нему, и бесцеремонно задрав подол верхней юбки, ткнула пальцем в небольшую вышитую надпись.

-Дело вот в этом,- она снова и снова тыкала пальцем в надпись, от чего Сайману самому стало интересно что там написано. Золотистой ниткой было вышито «Коле-Шоте». Так назывался салон портнихи. – Вы отдали половину денег только за ее популярность! Это пустая трата денег.

-Пустая трата денег, это когда люди проигрывают их за карточным столом, или вкладывают в липовые предприятия. А то, что они были потрачены на тебя, моя дорогая, это не пустая трата денег. Неужели ты думаешь, что я куплю тебе пару платьев какой-то сомнительной белошвейки?

-Мне бы хватило этого на несколько дней. А потом бы Молли привезла мою одежду!

-Нет. Я не позволю тебе в чем-то себя обделять! Ты достойна лучшего, и я не могу позволить тебе думать иначе. Если ты не хочешь их носить, то прикажи отнести их на чердак. Но обратно я их не отправлю. Более того, я уже за них заплатил, и если ты сделаешь это сама, то они через два часа вернуться обратно.

Пенелопа гневно отпустила юбку, топнув ногой.

-Вы несносны!

-Инцидент исчерпан, дорогая. А теперь, если ты позволишь, я хотел бы принять ванну и отужинать.

Сайман шутливо поклонился девушке, и, насвистывая какую-то мелодию, пошел к себе. Пенелопа догнала его почти на пороге его спальни.

-Почему вы не сказали что у нас общая гостиная?

-Тебя это беспокоит?

-Да. И то, что общая ванная комната.

-Я распорядился, что бы мне принесли отдельную ванну. Я не хочу тебя смущать, дорогая,- он взялся за ручку двери, но вдруг остановился. Порывшись в кармане, он достал два маленьких ключика. – Это от смежных с комнатами дверей. Один от моей, другой - от твоей. Если хочешь, можешь закрыть их обе.

-Я обязательно ими воспользуюсь,- Пенелопа забрала у него ключи, и уже хотела уйти, но передумала. Ее сладкий голосок буквально таки пел. – Ужин накроют в синей гостиной, милорд,- Пенелопа вдруг смиренно улыбнулась и присела в реверансе. – Как обычно, в семь.

-Благодарю,- Сайман почувствовал, как что-то зашевелилось в душе от того, что она низко склонилась перед ним. И то, что глубокий вырез хоть и домашнего, но все же очень элегантного платья, манил к своим сокровищам, ему не понравилось. Он попытался вспомнить как выглядели декольте других нарядов, но тут же себя остановил. Не стоило на ночь глядя думать об этом.

Ужин прошел тихо и вполне спокойно. Пенелопа с благоговением пробовала деликатесы, которыми расщедрился Амброджино, и даже попросила передать повару свои восхищения. Она почти не замечала любопытного взгляда герцога, и лишь когда соус от курочки с апельсинами побежал у нее по подбородку, он неуверенно кашлянул.

-О, простите,- Пенелопа стерла соус и положила салфетку на стол. – Я, право, в восторге от Амброджино. Он великий мастер своего дела.

-Подождите, он испытает на вас все свое умение.

-Я разговаривала с Эдгаром. Он сказал, что я могу сделать с вашим парком все что мне захочется. Это правда? Вы настолько доверяете мне, что позволите перевернуть его вверх дном?

-Более того, я разрешаю вам перевернуть весь дом, и делать с ним все что вам вздумается. Только большая просьба, мои личные покои и кабинет не трогать.

-Ах, да, вашу берлогу! Я польщена вашим предложением. Если честно, то у меня руки чешутся переделать нижние гостиные. Но все же мне нужен ваш совет, ведь как ни как, это ваш дом. Я завтра нарисую как мне видится он, и покажу вам.

-Я полностью вам доверяю. И если на потолке не появится пианино, то все в ваших руках. Миссис Хатсон и Эдгар помогут найти мастеров, и садовников. Но все же, прошу вас подождать с радикальными изменениями до приезда графини.

-Само собой разумеется. Мне нужен будет и ее совет,- Пенелопа задумчиво повертела в руках бокал с вином. – Пока вас не было, я попросила Эдгара показать мне весь дом, потому что миссис Хатсон в прошлый раз показала мне лишь половину, и была немного расстроена.

-Чем именно?

-У вас нет музыкальной комнаты.

Пенелопа заметила, как вилка в руках герцога дрогнула.

-Но вы отменно играете на фортепиано.

-Это довольно щекотливый вопрос, Пени,- герцог снова перешел на «ты», и подал сигнал слугам. Они все тут же вышли, оставив их наедине. –Зачем тебе музыкальная комната?

-Я хотела поиграть.

-Ты не умеешь играть на фортепиано.

Пенелопа нервно поерзала на стуле.

-Хорошо, я хотела, что бы вы поиграли для меня. Я не очень люблю музыку, потому что это восхищение моим голосом пресытилось мне еще в детстве. Но то, как играли вы… это не выходит у меня из головы. В тот раз, когда вы играли мелодию слез, мне казалось что я где-то очень далеко. Эта музыка заставляет плакать сердце, в то время когда все вокруг замерзает и черствеет.

Сайман отвернулся к камину, и стал смотреть на пламя. Прошлое больно резало сердце.

-Я уже неоднократно слышала эту сонату, но она никогда не трогала меня так, как в тот раз. Я этого не понимаю, и хочу разобраться в чем дело. Может на самом деле все дело в самом инструменте, а может и не в нем.

-Ты на самом деле хочешь просто послушать эту музыку?

Пенелопа печально посмотрела на огонь.

-Я хочу что бы именно вы снова сыграли ее для меня,- Пенелопа облокотилась на стол, и окунула палец во взбитый крем на пирожных. Он был сладким и таял во рту, но в этот момент она не думала об этом. – Может, когда приедет графиня, вы съездите со мной ко мне домой, и исполните мою маленькую прихоть?

Пенелопа лениво облизала с пальца крем, и только потом посмотрела на герцога. Он голодными глазами следил за каждым ее движением. Смущенно улыбнувшись, она взяла ложечку и попыталась увести разговор в другое русло.

-У Джошуа режутся зубки. Вы заходили к нему сегодня?

-Да, пока ты спала.

-Он чудесен. И так вырос…

Сайман еще какое-то время слушал Пенелопу, пока не понял, что буквально засыпает за столом.

-Прости, я очень устал. Давай, поговорим утром,- он бросил на стол салфетку и поднялся. Пенелопа с виноватым видом отсалютовала ему бокалом. Было жестоко с ее стороны мучить его разговорами после тяжелой болезни.

-Я немного посижу еще. Спокойной ночи,- она протянула ему руку, желая просто коснуться его, но он прижался губами к ее пальчикам.

-Если надумаешь, в библиотеке есть много чего интересного почитать.

-Хорошо. Я попрошу миссис Хатсон не будить вас утром. Вам нужно хорошо выспаться.

-Сомневаюсь, что она услышит эти слова. Спокойной ночи, дорогая.

Он снова поцеловал ее пальчики, и словно нехотя их отпускать, выпустил ее руку.

-И еще, напомните мне завтра показать вам подвал. Я объехал пол мира и весь привезенный мною хлам, миссис Хатсон прячет туда. Там можно найти очень много интересного. Вы могли бы хоть часть использовать для отделки комнат.

-Хорошо,- Пенелопа смотрела как он уходит, и с трудом поборола желание броситься за ним.

Его талант играть музыку задел ее за живое, и то, что он отказывался отпустить прошлое, давило на нее.

-Я должна заставить его отпустить Черити, оставить войну в прошлом, и задуматься над будущим!- Пенелопа позвонила, и прислуга тут же стала убирать со стола.

Сидя в его кабинете, Пенелопа думала о том, что за человеком была Черити, что так сильно повлияла на Саймана. И почему он до сих пор так болезненно реагирует на воспоминания о ней. Что в ней было такого, что он не смог жениться на протяжении стольких лет? И почему все хотел оставить Роланду? Почему не выезжал на оперы и приемы? Ведь в свое время он был при дворе ее величества.

Тихое покашливание у двери вывело Пенелопу из раздумий. Эдгар виновато смотрел на нее.

-Простите, мисс. Я не хотел вам мешать. Я только заберу корреспонденцию, что для отправки утром, и уйду.

-Вы мне не помешали,- Пенелопа окинула взглядом камердинера. – Я хочу с вами поговорить, Эдгар.

-Я в вашем распоряжении, мисс.

-Вы помните, о чем мы говорили в экипаже?

-Да, мисс. О герцогине, мачехи его светлости.

-И о его первой жене. Черити. Расскажите мне про нее.

-Боюсь, мисс, что я не могу. Если его светлость узнает, что мы с вами говорили о ней, то ему это совсем не понравиться.

-Он не узнает об этом. По крайней мере, не от меня. Я хочу знать, почему она постоянно стоит тенью за его спиной. Что она с ним сделала, что он так ожесточился ко всем женщинам? Почему он столько лет прятался от всего мира? Ему тридцать три года, а он больше не женился. Почему? Ведь не мог он столько лет обходиться без женщин.

Камердинер прикусил губу и, посмотрев на дверь, все же закрыл ее поплотнее.

-У него были женщины, мисс.

-Но они не смогли женить его на себе. Почему?

-Вы просто ничего о нем не знаете. После войны, когда он только начал отходить от ран и смог смириться с потерей матери, простите, мачехи, герцог, его отец, сильно заболел. И велел ему жениться. Он хотел успеть увидеть внуков, но его избранница не оправдала надежд старого герцога. Леди Черити была очень красива. Маленькая, светленькая как фея. Он был очарован ею, и даже стал появляться при дворе, несмотря на свою болезнь. И он сосватал их, договорившись с ее родителями. Но она не хотела покидать двор и жить в поместье. Она даже не захотела жить здесь. Она горела желанием скитаться со всей королевской свитой по стране, быть на глазах у всех, быть рядом с ее величеством. Но все же их поженили. Мой хозяин полюбил ее. Называл ее маленькой птичкой. А она его варваром. Видели бы вы, как это ранило его. Но он терпел, пока не узнал, что она затеяла побег с обычным шутом. Он вроде развлекал ее величество при дворе своими памфлетами. После этого он запретил ей выезжать в свет, и запер в доме. Я не знаю как леди Черити это удалось, но она настроила половину придворных против него, рассказывая что он бьет ее и унижает. Я знаю его светлость с самого рождения, мы выросли рядом. Он никогда не поднимал руки на женщину.

-Почему они просто не развелись?

-О чем вы, мисс? Какой развод? Старый герцог никогда бы не позволил этого. Леди Черити вымещала всю свою злость на слугах и на милорде, в то время когда всячески льстила старому герцогу. Я думаю она знала что-то, что не могло отпустить ее просто так. Именно тогда она довела его до того, что на одном из приемов, устроенном для ее веселья, он просто разогнал всех приглашенных и разгромил бальный зал.

-Из-за чего?

-Она… она была беременна, именно поэтому он и стал устраивать для нее всевозможные развлечения. Я не знаю что она сказала ему, но это взбесило его. А через три дня она скончалась.

-От чего?

-Доктор сказал, что она пыталась избавиться от ребенка. Но после того разгрома, что он устроил на глазах у всех, никто не послушал доводов доктора. Все подумали, что он избил ее, и она из-за этого умерла. Суд признал его невиновным, ведь на ее теле не нашли ни одного следа побоев, но в глазах общества он стал изгоем. Лишь несколько человек, которые знали хорошо семью, не отвернулись от него. Еще несколько, кто был знаком с тем доктором, для которого соврать на суде было как клятвопреступничество. А через несколько дней после суда, старый герцог, отец милорда, скончался прямо на заседании лордов.

-Это ужасно.

-Теперь вы понимаете, почему он не бывает в обществе. Леди Крафт одна из немногих, кто остался верен Брекфолдам. Именно поэтому он пошел на тот прием.

-Я не знала об этом. Боже, как глупо я поступила.

-В этом нет вашей вины, мисс. Вы совсем не похожи на нее, и он это чувствует.

-Именно из-за нее в этом доме нет музыкальной комнаты?

-Да. Боюсь, что музыка до сих пор больно ранит его светлость.

-Но он отменно играет на фортепиано. Я ни разу не слышала, что бы кто-то так отдавался музыке как он. Так мастерски играть, и не иметь своего инструмента…

-Я вам не говорил этого, мисс. Но в подвале есть одна комната, где стоит фортепиано его матери. Его светлость, когда бывает дома, частенько там уединяется. Никто не говорит об этом, но иногда, по ночам, мы все слышим как он отдает душу музыке. Это было самое большое пристрастие его матери, как и его.

-Но почему тогда он забросил сад?

-Это было слишком большим ударом для него, мисс. Не вините его за это.

-Вы можете мне завтра показать этот розарий?

-Зачем оно вам? Там уже очень давно никого не бывает. Все заросло, а розы одичали.

-Я хочу посмотреть. Ведь его светлость разрешил мне делать с парком и домом все что мне захочется.

-Хорошо, мисс.

Камердинер посмотрел на часы, и весь навострился.

-Теперь я могу идти?

-Еще один вопрос, Эдгар. Кто такой этот Чанс Фартинг? Я не могу припомнить такой фамилии, но он явно из аристократии.

-Чанс Фартинг, мисс, родной брат покойной герцогини, его мачехи. Они из обедневшей аристократии, покинувшей Францию еще до революции, и только благодаря его светлости, мистер Чанс не был предан забвению.

-Он для него более чем дядя. И его взгляд… мне от него становиться не по себе.

-Мистер Чанс частный сыщик, мисс. Лишь благодаря его светлости он смог открыть свою контору и заняться частной деятельностью.

-Так это он все вызнавал про меня и Макдугала?

-Да, мисс. Я думаю, что теперь вы можете узнать про это.

-И про то, что настоящий Аласдейр Макдугал сейчас где-то в Англии то же он узнал?

-Да, мисс.

-А бывало ли так, что он ошибался в своих расследованиях?

-Я не припомню такого, мисс.

-И где сейчас живет этот Макдугал?

-Не могу знать, мисс. Но мистер Чанс сказал что привезет его сюда, что бы он смог в суде доказать что его брат мошенник.

-Вы думаете, что он осмелиться очернить свою семью?

-А вы бы стали молчать, если кто-то захочет очернить ваше имя?

-Наверно нет. Спасибо, Эдгар. Вы открыли мне глаза на многое.

-Спокойной ночи, мисс.

Пенелопа ворочалась с боку на бок не в силах уснуть. Она уже не думала о Макдугалах, и о том, что было с Сайманом в прошлом. Она думала о настоящем и немного о будущем. И о том, что единственный, кого она видит рядом с собой впереди, спит всего в нескольких метрах от нее. Более того, ключи, которыми она воспользовалась сразу же как их получила, словно светились на прикроватной тумбочке, маня к себе, моля воспользоваться ими. Хотелось хотя бы просто посмотреть на него, убедиться, что с ним сейчас все в порядке. И что он так тяжело и громко вздыхает просто ото сна, а не от того, что еще не оправился от болезни.

Она несколько раз вставала с кровати, и, прижавшись к двери, пыталась расслышать хоть что-нибудь, но натыкалась только на тишину. Но стоило только снова вернуться в кровать, ей снова слышались вздохи, а порой и неразборчивая речь.

Метаясь по комнате, Пенелопа с тоской смотрела на полную луну. Ее свет проникал через распахнутое окно, неся прохладу разгоряченному телу, но не давая покоя разуму.

А что, если у него словно поднялся жар? Вдруг он перетрудил руку, и теперь не может успокоить в ней боль? Что, если заражение все же проникло во все тело? Ведь еще сутки назад она не была уверена что он выживет!

Поняв, что не сможет уснуть, пока не убедиться что с герцогом все в порядке, Пенелопа взяла ключи и подошла к двери. Моля Бога, что бы механизм замка не скрипнул или того больше, не щелкнул, она открыла первую дверь, и на цыпочках подошла к двери в его спальню. Холодный пол приятно холодил ноги, обостряя внимание и слух. Снова прижавшись к лакированному дереву ухом, она, наконец, услышала как герцог вздохнул, и с шумом повернулся на кровати. А потом заговорил. Разбирая лишь отдельные слова, Пенелопа с ужасом прижала руку к губам.

-Нет… еще рано… не сметь… прокляты… не надо… умереть…

Пенелопа пыталась понять о чем он говорит, не могла.

И вдруг он позвал ее по имени. Четко, вкрадчиво, он звал ее к себе. Словно знал что она стоит за дверью.

Отступая от двери, Пенелопа вбежала к себе, и, нырнув в кровать, смотрела на все еще распахнутую дверь. Он снова и снова звал ее, умоляя одуматься. Лишь спустя несколько минут девушка поняла, что он во власти какого-то сна, а не услышал ее за дверью. Осознав это, и немного осмелев, она снова вернулась к двери и тихо открыла замок. Он не издал ни звука, даже когда открывалась дверь. Та скользнула в сторону так тихо, словно петли были хорошо смазаны.

Осторожно ступая по мягкому ковру, Пенелопа подошла к кровати, и сквозь мрак, посмотрела на герцога. Он метался в кровати, сжимая в руках простыни, скинув подушки на пол. Подняв одну из них, она положила ее на место, и с опаской коснулась пальцами его лба. Он был горяч, но не на столько, что бы началась лихорадка.

«Это всего лишь страшный сон!»- Пенелопа чуть не сказала эти слова вслух, снова коснувшись его лба. Вздохнув, она отошла и, подняв с пола еще пару подушек, положила их на кровать. Поправив сползшее одеяло, как делала это всю прошедшую неделю, она снова окинула его взглядом. Кошмар отступил, признавая ее присутствие, и теперь он выглядел таким умиротворенным и спокойным, словно его совсем не беспокоили никакие ужасы.

«Я лишь хочу убедиться что кошмар не вернется». Пенелопа села в удобное кресло рядом с камином и только сейчас поняла что здесь намного спокойней и уютней чем у нее в спальне. Огонь в камине уже давно погас, но раскаленные угли давали сказочное тепло, бросая на предметы чуть заметный отблеск.

Устало вздохнув, Пенелопа прикрыла глаза и тут же уснула, но лишь для того, чтобы ее разбудило осторожное прикосновение к руке.

-Пени,- голос герцога заставил ее открыть глаза, и в испуге соскочить на пол. Сайман стоял перед ней обнаженный до пояса, весь такой могущественный и красивый в свете просыпающегося дня, что казался продолжением сна. – Я думаю, тебе лучше вернуться к себе.

Пенелопа не могла поднять на него глаза, прикованная взглядом к его голому торсу. Не осознавая что делает, она коснулась волосков на его груди, и заметив что он тяжело вздохнул, затаила дыхание. Ее рука скользила по его горячей коже, задержалась на тоненьком шраме чуть выше соска, поднялась к шее. И именно там была прижата его большой ладонью.

-Что ты здесь делаешь?- своим голосом, он вывел ее из транса, заставив испуганно дернуться.

-Я…,- Пенелопа попыталась вырвать руку, но он не пускал. Более того, он обнял ее за талию, и притянул к себе. От прикосновения к его могучей груди, даже через сорочку, она почувствовала как грудь молниеносно отяжелела и томно заныла. А жар его тела перекинулся на нее, и спустившись в самый низ живота, стал натягивать все как пружину. Тяжело сглотнув, она посмотрела в его глаза. –Я услышала как ты звал меня… во сне. Я думала что снова вернулась лихорадка.

Пенелопа виновато опустила глаза, и увидела как мышцы на его шее вздулись от напряжения. Боже, как ей хотелось коснуться их губами, покрыть его плечи поцелуями…

-Я… мне нужно идти, - но разум и тело не могли найти общий язык. Представив как она прижимается к нему, а ее поцелуи ласкают его, она облизнула вдруг пересохшие губы, и чуть не застонала. Его тело обжигало ее, и тонкий шелк лишь усиливал эти чувства. Все внутри трепетало от желания, требуя ласки и чего-то все еще не изведанного. Все тело буквально кричало о том, что она не может уйти от сюда, не испробовав его на вкус, не почувствовав его внутри себя, не поняв, что за влияние он применяет к ней. – Я не могу…

Более не в силах сдерживать себя, она обняла его за шею, все сильнее прижимаясь к нему. Тяжелый вздох сорвался с ее губ за секунду до того, как его губы накрыли ее в нежном, но требовательном поцелуе. Они лишали ее последней воли, рассудка и здравого смысла. Гнали прочь все разумные доводы. Приносили поглощающую истому и страсть. Уже на грани обморока, он отпустил ее, и стал поправлять растрепавшиеся волосы.

-Пени, дорогая, мы не можем допустить этого,- он коснулся ее губ легким поцелуем, и ослабил объятья. –Еще не место и не время.

-Сайман…

-Нет. Мы еще не готовы к этому,- он ласкал ее одним только взглядом.

-Мне уже двадцать пять. Я хочу этого больше всего на свете.

-Я то же хочу тебя. Но мы должны быть благоразумны.

-Я не хочу быть благоразумной!- она снова попыталась поцеловать его, но наткнулась на прочную преграду сжатых и холодных губ. – Я схожу с ума, Сайман.

-Прости,- он высвободился из ее рук, и отступил. – А теперь уходи, Пени. Иначе мы оба пожалеем о своих желаниях. Уходи немедленно!

Вспыхнув огнем до кончиков волос, Пенелопа в гневе размахнулась и что было сил, влепила ему пощечину.

Он даже не пытался увернуться или перехватить удар.

-Я тебя ненавижу!- выскочив из его спальни, она со слезами захлопнула двери и рухнула на кровать.

Как, как так вышло что она была готова отдаться ему, а он отказал? Что с ней твориться, если все ее поступки становятся все более и более безрассудными? Как могло случиться так, что она забыла свои обещания не сближаться с ним, пока не решиться вопрос с Макдугалом? Проклятье, она даже не может нормально мыслить, когда он рядом! Нужно держаться от него подальше. Постараться как можно меньше видеться с ним. Но как, когда она даже не может спать по ночам, зная, что он так близко, и сам еле сдерживает свои желания?

Вызвав горничную, все еще заспанную и неловкую после сна, она облачилась в темно бардовое платье со скромными кружевами, и недовольно посмотрела на глубокий вырез на груди. Нет! Она не позволит себе выглядеть так вульгарно в его глазах! Раз он отказывается от нее, значит больше не получит ни ее улыбки, ни лишнего кусочка тела, на который смог бы любоваться. Завязав на груди легкую шаль, так, что стала походить на монашку, Пенелопа спустилась в холл и огляделась. Миссис Хатсон шла со стороны кухни, и что-то мурлыкала себе под нос.

-Доброе утро, миссис Хатсон, - Пенелопа подошла к удивленной столь ранней пташкой экономке, и взяла ее за руку, не дав той присесть в книксете. – Я хотела бы позавтракать. Как вы думаете, Амброджино уже встал?

-Да, конечно мисс. Я скажу, что бы вам накрыли в столовой.

-Не стоит. Я сама схожу на кухню. А потом хочу прогуляться по саду, - Пенелопа повертела в руке соломенную шляпку с бордовыми розами.

-Трава еще слишком влажная, мисс. Лучше немного подождать.

-Я не на долго. Объясните мне, как потом найти садовника. У меня к нему очень много вопросов.

Экономка начала рассказывать как дойти до дома садовника.

Амброджино встретил ее на своей кухне с большой кулинарной книгой в руках, и добродушно улыбнулся. Не прошло и минуты, как перед ней уже стояла чашка ароматного чая и целое блюдо с всевозможными кексами и пирожными.

-Вы стряпали их, наверное, всю ночь, Амброджино. Они просто великолепны,- Пенелопа облизала с пальцев клубничный джем, наслаждаясь вкусом.

-Что вы, мисс Пени,- повар смущенно опустил глаза.

-У меня к вам есть небольшая просьба, Амброджино. Вчера вы напоили меня каким-то чаем. Что в нем было такое, что я так легко уснула?

-Простите за вчерашнее, мисс. Я подумал, что вам нужно было немного отдохнуть,- он виновато опустил глаза.

-Я не виню вас. Наоборот, хочу попросить вас, что бы вечером мне приносили такой же чай. Просто… наверное на меня так действуют все эти переживания и новая обстановка, что я не могу спать.

Лицо повара просияло.

-Да, конечно, мисс Пени. Все как вы пожелаете.

-Спасибо, Амброджино,- Пенелопа сжала руку повара в благодарность, и, подхватив шляпку, вышла через черный ход на улицу. Холодный воздух тут же освежил лицо, и девушка зажмурилась. Солнце уже встало довольно высоко, заставляя капли росы ярко блестеть на траве и деревьях.

Вдруг, поняв что она не одна, Пенелопа повернулась. Двое моряков, одним из которых был тот самый крупный мужчина, который ехал с ними из порта, а другой, молодой и совсем несмышленый Алекс, стояли за ее спиной.

-Что вы здесь делаете?- она посмотрела на моряков, недовольно сведя брови.

-Простите, мисс. Приказ герцога.

-Какой еще приказ?

-За территорией дома не оставлять вас одну.

-Я хочу побыть одна!

-Мы не будем вас отвлекать, мисс Пени,- большой моряк улыбнулся ей довольно миролюбивой улыбкой, если не считать отсутствие пары передних зубов. Пенелопа недовольно поморщилась.

-Ладно. Как вас зовут?

-Чак, мисс. А это Алекс,- моряки посмотрели друг на друга и чему-то улыбнулись. Конечно, догадалась Пенелопа. Они же братья! Чаку лет тридцать, а Алексу едва ли есть двадцать. Одному бог дал силу и рост, а другому язык и разум. Забавно.

-Что ж, Чак и Алекс, что еще приказал герцог?

-Не оставлять вас одну вне дома, не позволять приближаться к дороге, не покидать территорию Брекфолд-Хилла, и в случае незваных гостей укрыть вас от посторонних глаз, моя госпожа, - юный Алекс буквально готов был упасть и целовать ее ручку. Пенелопа рассмеялась.

-Что ж, понятно. Тогда я постараюсь не усложнять вам работу,- она резко повернулась, и побрела вокруг дома, в поисках домика садовника.

Не прошло и часа, как она уже завоевала расположение довольно старого и ворчливого старика, под чьим руководством были с десяток рабочих. Слушая его, она все больше и больше не понимала как человек с предпочтениями ярких и порой вульгарных французских садов, мог создать педантичный и скучный сад в Брекфолд-Холле.

-Его светлость вообще не интересует ни дом, ни сад, мисс,- садовник покачал головой. – А то, что в нем ничего нет, лишний раз пугает воров. Заметьте, он просматривается из дома на всю территорию. Даже если кто-то и вздумает спрятаться в нем, то ему потребуется долго искать место для укрытия.

-Я хочу, что бы в саду появился большой фонтан с вырезанными из камня животными, и целый ряд скамеек и беседок.

Пенелопа красочно расписывала что хочет увидеть в саду, показывая пальцем то в одну сторону, то в другую. Какие деревья и кусты лучше будут смотреться там то, а какой плющ лучше пустить по беседкам. Садовник слушал ее внимательно, лишь изредка вставляя свое мнение. И в итоге пообещал составить план того, что уже есть, и приготовить макет будущих изменений. Но то, что он поддержал ее затею, ей очень понравилось.

-А теперь, я хотела бы посмотреть на ваши цветники и розарий.

Пенелопа увидела полные удивления глаза старика, и вскинула брови.

-Конечно, мисс.

Несколько больших теплиц с цветами подняли настроение девушки на столько, что она ходила между кадками с розами, лилиями и орхидеями с чувством счастья.

-Я не заметила что в доме ставятся вазы с цветами. Вы не могли бы подобрать цветы для большой вазы в холле и на обеденный стол. Они немного освежат и поднимут настроение.

-С превеликим удовольствием, мисс.

Пенелопа срезала несколько крупных лилий и вручила их Алексу.

-Если вас не затруднит, подержите их. Это для Роланда.

Она осмотрела большую теплицу с молодыми фруктовыми деревьями. Видимо, именно от сюда Амброджино брал ягоды для ее десертов.

Стоя на пороге розария, небольшой огороженной кустарником территории, в центре которой стояла старая и запыленная теплица, Пенелопа вдруг почувствовала себя не совсем уверенно. Смеет ли она касаться чужого прошлого не спросив его?

-Мисс?- садовник нерешительно замялся. – Эта часть сада заброшена.

-Я знаю,- Пенелопа расправила плечи, и вошла в розарий. Повсюду, куда не попадал взгляд, одичавшие кусты роз, разросшиеся и частично погибшие, цвели всеми цветами радуги. Заросшая тропинка вела в теплицу, и вокруг нее. Брошенные когда то давно инструменты и лейки покрылись ржавчиной, но трубы с авто полива работали отменно, не давая цветам в оранжерее засохнуть.

Пенелопа зашла в теплицу и посмотрела на выбитые стекла. Несколько кустов разрослись так, что их ветки выдавили рамы, и теперь они почти вылезли наружу. Но это давало цветам достаточно воздуха и солнца, потому что грязь на стеклах сделала их почти непрозрачными.

-Отправьте кого-нибудь сегодня помыть стекла и вставить разбитые рамы. Но розы не трогать, пока я сама не осмотрю их. Я еще никогда не видела розы с таким оттенком,- Пенелопа коснулась бутона удивительного пурпурного цвета. Видимо, цветы переопылялись друг с другом неоднократно, раз у них появились такие цветы. – И принесите сюда набор инструментов. Я хочу сама заняться ими.

-Мисс, вы, наверное, не знаете, что этот сад принадлежал покойной герцогине,- садовник склонил голову.

-Знаю. И хочу привести его в порядок в память о ней. Не забывайте, его светлость разрешил мне делать с садом все что я захочу.

-Да. Конечно, мисс. Я велю кому-нибудь помогать вам.

-Нет. Я сама. Просто помойте окна и принесите инструменты. Имею я право на уголок, где смогу побыть одна,- Пенелопа гордо подняла голову, и покинула розарий.

Отнеся цветы в молельню, где до сих пор стояла урна с прахом маркиза Роланда, она аккуратно поставила цветы в вазочку рядом с его портретом, и помолилась.

И лишь после этого вернулась в дом.

Отпустив моряков, Пенелопа ушла к себе, и, приняв ванну, снова решила побродить по дому. Зайдя в детскую, она пол часа поиграла с Джошуа, зацеловав его до счастливого смеха, нашла в библиотеке несколько книг по ботанике, в очередной раз смутилась мрачной отделке дома.

Тоскливо усевшись в довольно таки удобное кресло в одной из гостиных, она осмотрелась. Комната была не слишком большая, но ее украшали большие окна, выходящие на фруктовый сад. Здесь было бы приятно устроить гостиную в желтых тонах, украсив ее зелеными портьерами.

Словно повинуясь голосу из самого сердца, она с усилием отодвинула софу от стены, и стала срывать старые серые обои. За ними последовали темно синие шторы вместе с гардинами. Бросая куски обоев и охапки штор в центр комнаты, и остервенело срывая все новые и новые куски бумаги со стен, Пенелопа не заметила как в комнату вбежала перепуганная миссис Хатсон. Не смея прервать явно не в хорошем настроение девушку, она поспешила за хозяином.

Герцог лишь рассмеялся, и, покинув свой кабинет, решил сам посмотреть на проделки Пенелопы. То, что он увидел, его еще больше рассмешило.

-Дорогая, для этого можно было просто попросить слуг,- он облокотился об косяк двери, с иронией разглядывая измазанную в известке и пыли девушку. Ее коса растрепалась, а шаль с плеч съехала к самой шее, открыв чудесный треугольник декольте, и скрытую под ним ложбинку между грудей.

Пенелопа, в это время стоявшая на краюшке стола и сдергивающая последнюю гардину, гордо повернулась и улыбнулась.

-Можно было. Но я не привыкла сидеть в четырех стенах, и ничего не делать. Раз уж вы разрешили мне разнести ваш дом, то я решила начать с этой мрачной гостиной.

-И что вы собираетесь в ней устроить?

-Желтую гостиную!

Пенелопа бросила на пол гардину, и посмотрела на результат своих трудов. Да, теперь здесь точно придется делать ремонт, хочет он того, или нет.

-Здесь будет столик, а здесь диванчики…

Пенелопа живо описывала как видит себе гостиную, видя что он просто слушает ее и улыбается. Что бы сделать, что бы стереть с его лица эту ухмылку?

-Ну и в конце, я хочу поставить вот здесь, между двух окон, фортепиано. Я даже согласна подарить вам тот, что стоит в моем доме. Но, что бы доставить его, придется приложить не мало усилий…

Сайман даже не стал спорить с ней, а лишь подошел к столу и, обхватив девушку за талию, спустил ее на пол. Все еще не убирая рук с ее бедер, он осторожно поцеловал ее, так мимолетно, словно коснулся перышком, и спустил руки на ее бедра. То, как потемнели ее глаза, чуть не свели его с ума, и он прижал ее к себе, своему восставшему и голодному естеству.

-Мне нравиться то, что вы хотите здесь сделать. Все, кроме фортепиано. Его не будет здесь!

-Я и не спрашиваю вас, можно или нет. Вы дали мне право делать с домом все что мне вздумается, разве что кроме пианино на потолке. Или вы передумали?

-Нет. Но для музыкальных инструментов вы можете выбрать специальное помещение, с выходом в бальный зал. Для этого нужна специальная музыкальная комната.

Пенелопа готова была упасть без чувств. Она пробила его скорлупу. Пусть это всего лишь трещина, но если по ней еще несколько раз ударить, то она распадется.

-Хорошо, я подумаю над тем, которая из гостиных больше всего для этого подходит,- она пыталась не обращать внимание на то, что одна часть его тела, довольно большая и твердая, прижимается к ее бедрам, причиняя просто немыслимые страдания. Если бы он убрал руки с ее талии, и перестал так прижимать ее… нет, пусть прижимает! Пусть целует! Пусть возьмет ее прямо здесь, на горе штор и бумаги.

Громкий звон колокола заставил обоих вздрогнуть и посмотреть на двери. Первый звонок к обеду.

Сайман так быстро убрал руки, словно обжегся.

-Я думаю, что нам стоит идти,- он стал распинывать шторы и рваные обои, расчищая путь для девушки. Придерживая ее за ручку, он вывел ее из гостиной и критически осмотрел ее наряд.

-Не смотрите на меня так!- обиделась Пенелопа, и попробовала отряхнуть платье. – У меня десять минут что бы переодеться,- бросив торжественный взгляд на замершего с протянутой рукой герцога, она чуть ли не бегом направилась к себе. Сайман усмехнулся.

-Эдгар, будь любезен, распорядись, что бы в столовой сильнее разожгли камин. Меня что-то морозит,- он даже не оглянулся, зная, что камердинер рядом. Но хитрая улыбка все же чуть не предала его. Эта мышка решила поиграть с ним?! Думала, что сможет скрыть все свои прелести шалью? Ну уж нет, она сама избавиться от нее.

-Да, ваша светлость,- голос слуги дал понять что он не ошибся. Любовь Эдгара подслушивать порой сводила его с ума, но то, что тот всегда был рядом, давало некоторые плюсы.

Как бы Пенелопа не старалась прикрыться к обеду, все пошло прахом, когда по ее спине побежали капельки пота. В столовой было так сильно натоплено, что становилось не по себе. Уже через несколько минут Пенелопа развязала узел шали, и она упала с ее плеч. Но это помогло не на долго.

-Проклятье,- она отодвинула от себя тарелку и схватила бокал с холодным вином.

-Что-то не так?- Сайман сидел как ни в чем не бывало и с аппетитом поглощал кусок сочного мяса.

-Здесь очень жарко!

-Это я попросил. Меня что-то морозит. Не хотелось бы снова слечь в постель.

-Вы вызвали доктора?- Пенелопа даже забыла про пекло, царящее в комнате.

-Если мне станет хуже, то я обязательно за ним пошлю. Я разговаривал с Эдгаром. Он заказал для вас образцы обоев и портьер. Их доставят завтра.

-Благодарю,- Пенелопа лениво ковырялась вилкой в салате. – Вы обещали мне показать вашу коллекцию «хлама» в подвале. Но раз вы себя неважно чувствуете, то мы может отложить это на потом.

-Ни в коем случае. Сразу после обеда мы займемся этим.

Сайман критически посмотрел на башню из меренгов, политую шоколадом, которую поставили перед девушкой.

-Вы уверены, что все это съедите?- он взял один из меренгов и отправил себе в рот. Чуть не поперхнувшись от сладкого, он был готов выругаться. Эта рыжая бестия помутила его рассудок, раз уж он сам прикоснулся к сладкому.

-Если честно, то не уверена. Но Амброджино так старался, что я приложу к этому усилие.

Отвергнув предложение помощи, Сайман взял большой газовый фонарь и стал спускаться по довольно устрашающим каменным ступенькам. Пенелопа осторожно шла за ним, придерживая подол платья, от чего ему хотелось обернуться и овладеть ею прямо здесь и сейчас.

-Винный погреб расположен слева, а нам на право. Двери без замков, так что если вам что-то понадобиться, то можете спокойно спускаться и брать все что вам вздумается.

-Здесь наверно полно мышей и крыс!

-Вполне возможно. Хотя я их ни разу не видел.

Сайман отворил защелку на двери и вошел в большое помещение. То, что оно большое она не сомневалась. Шаги эхом отражались от стен, пугая ее. Света фонаря хватало лишь на то, что бы осветить очертания больших деревянных сундуков.

-Здесь слишком темно!

-Я зажгу факелы,- герцог стал методично обходить вдоль стены, зажигая один факел за другим, пока все помещение не утонуло в ярком свете. Пенелопу почти не интересовали сокровища, которые хранились во всех этих сундуках. Но ее привлекла дверь в самом конце зала.

-А что там?

Не дождавшись ответа, она резко распахнула дверь, и свет факелов отразился о крышку большого черного рояля. Сам факт того, что его смогли перенести сюда казался невероятным.

-Почему вы не сказали мне?- Пенелопа поставила фонарь на маленький столик возле большого камина, которым явно уже давно не пользовались, и провела рукой по блестящей крышке.

-А вы и не спрашивали,- Сайман заслонил собой свет из большого зала, и посмотрел на Пени. Она была прекрасна. Как он мог раньше жить, не зная, что она есть в этом мире. Ее утонченные черты, гордая походка, и порой неподдельная скромность сводили его с ума.

-Сыграйте мне что-нибудь.

-Он не настроен.

Пенелопа вздернула брови и, откинув крышку, ловко пробежала по клавишам пальцами.

-Вы лжете! Он настроен отменно!

-Пени, я не настроен играть. Только не сегодня,- он уже собирался выйти, но девушка остановила его, и, положив руку на его грудь, стала водить пальцем по отвороту пиджака, пряча взгляд.

-Прошу тебя, Сайман. Я знаю, что ты непревзойденный мастер в этом деле. Сделай мне приятное,- она даже не замечала как своим кокетством заставляет его гореть. Как его голубые глаза темнеют от желания, а боль в чреслах поглощает разум.

-Прекрати, Пени.

-Что прекратить?- она отвернула полу пиджака, и коснулась его груди. Даже через тонкую рубашку она услышала как бьется его сердце, и стала расстегивать пуговки одну за другой.

-Все это,- он откинул голову назад, прижавшись затылком к холодному камню. Когда ее ладошка добралась до его кожи, он застонал. Что она дела? Неужели просто хочет, что бы он сыграл для нее? Или что бы он сошел с ума?

Сайман закрыл глаза, стараясь отрешиться от ее рук на своей груди, и ему почти это удалось, когда она прижалась губами к его соску. Проклиная весь мир, он схватил ее за талию, и чуть не повалил на пол.

-Чего ты хочешь от меня, Пени? Что бы я овладел тобой?- его лицо было искажено яростью и жаждой одновременно, пугающее, и так схожее с описанием варваров в книгах. Но это не пугало ее. Он не смог бы сделать ей больно. Только не физически. Возможно, он бы сломал ее душу или разум, но не ее тело. Ему он никогда не сможет навредить. –Если я сделаю это, то мне будет наплевать и на твою гордость и на Макдугалов. Я заставлю тебя стать моей женой уже к вечеру. Если ты согласна на это, то можешь не останавливаться. В тот самый момент как я войду в тебя, ты станешь принадлежать мне! Я не позволю никому посягнуть на тебя, и убью любого, кто окажется против этого брака! Ты этого хочешь? Ты этого добиваешься?

Он тряхнул ее так, что она щелкнула зубами.

-Ты хоть понимаешь, каково мне видеть тебя в своей спальне? Каково хотеть тебя весь день, и не сметь получить желаемое? Когда мозг не думает ни о чем кроме тебя? Это очень больно! И я могу причинить тебе боль такую, что ты сойдешь с ума!

-Ах, Сайман,- Пенелопа поняла что плачет. Но не от того, что его руки сжимали ее плечи так, что останутся синяки, а от того, что, наконец, поняла каково ему бороться со своими и ее чувствами. – Прости,- обхватив его за пояс руками, она просто прижалась к нему, и совсем разрыдалась. –Я эгоистка. Я не достойна твоих чувств. Но я не знаю что со мной происходит. Я… хочу держаться от тебя подальше, но… я схожу с ума, когда ты рядом.

Пенелопа отпустила руки и отступила на шаг.

-Этого больше не повториться,- она как ребенок виновато опустила глаза, пряча слезы и разбитое сердце. То, что он просто стоял и смотрел на ее горе, делало ей только больнее. Смахнув слезы, она опустила крышку рояля, и подхватив фонарь, вернулась в большой зал. Словно не замечая его, она стала открывать сундуки и ящики, отмечая про себя что и где лежит. Увидев большого позолоченного орла с распахнутыми крыльями, она даже смогла восхититься вслух его красотой.

-От куда он?

-Из России,- Сайман наконец смог справиться со своими демонами, и приведя свою одежду в порядок, вытащил скульптуру из ящика. Для ее желтой гостиной орел подходил замечательно. – Его поднимут наверх. Что-нибудь еще?

-Да. Все! Я хочу, что бы все что есть здесь подняли в бальный зал. Там достаточно места, что бы все это обследовать и разместить по дому. Да, кое что после вернется обратно, но большинство артефактов просто великолепны. Они достойны быть частью Брекфолд-Холла.

Кивнув Пенелопе, Сайман дернул за звонок, которого девушка прежде даже не заметила, отдал несколько приказов появившемуся лакею.

Покорно следуя за герцогом по лестнице, она готова была расплакаться. Но то, что ее слезы увидят слуги, ей не понравилось.

Быстро переодевшись, Пенелопа снова вернулась в розарий, и, не замечая моряков за спиной, с головой ушла в работу над розами. Она видела как приходил садовник с помощниками и отмыли теплицу. Как сменились моряки на других, таких же неказистых и не привычных в данном месте, как и первые. Как приходила миссис Хатсон, и поставив небольшой разносик с чае и кексам на столик возле резной лавочки, молча ушла. Утирая слезы грязным рукавом, она с остервенением избавлялась от мертвых кустов роз, вырывала сорняки с огромными кусками земли.

Лишь низко опустившееся солнце смогло ее оторвать от своего дела.

Собрав инструменты, и критически осмотрев результаты своей работы, Пенелопа вернулась в дом, и, приняв ванну, спустилась к ужину.

Саймана не было.

Он, как и его камердинер, исчез из дома, сказав, что вернется поздно.

Расстроившись до крайности, Пенелопа почти не прикоснулась к ужину, и, выпив чай Амброджино, ушла спать.

Утром, снова позавтракав в компании повара, она вернулась в сад, и с головой ушла в работу. В полдень начался дождь, и Пенелопе ничего не оставалось кроме как вернуться в дом.

И первый, кого она увидела, был Эдгар.

-День добрый, мисс,- камердинер так учтиво поклонился, что Пенелопа удивленно вскинула брови. – Я привез образцы.

-Спасибо,- Пенелопа скинула грязный фартук и перчатки, но критически осмотрев платье, решила подняться к себе.

-Его светлость то же вернулся?

-Нет, мисс. Из подвала все подняли и очистили.

Кивнув, Пенелопа продолжила подниматься по лестнице. Возле своих покоев она остановилась, и посмотрела на камердинера, который не отступал от нее ни на шаг.

-Что-то случилось, Эдгар?

-Да, мисс. Мы с герцогом ездили в одну гостиницу, она находится в полу днях от города. Герцогиня прибудет уже к вечеру, и его светлость будет их сопровождать.

-Тебя не это беспокоит. Что случилось?

-Герцогиня сказала, что Макдугал нагнал их буквально за день до этого, и он знает что вас не было в экипаже. Более того, он продолжил путь в Лондон.

Пенелопа поняла, что краска стекла с ее лица.

-Его светлость велел передать вам, что бы вы были внимательней и осторожней. Он не сомневается что Мальком заявится сюда. Я уже предупредил стражу. Для всех дом закрыт до прибытия герцога, но кто знает что может произойти.

-Значит, Макдугал не получил предупреждение о заморозке договора?

-Если он не перехватил курьера по дороге. Но я сомневаюсь. Герцогиня рассказывает, что он действовал не один и крайне жестоко. Если он спешил, то мог пропустить одинокого курьера. Мисс, я понимаю, что не имею право вмешиваться, но если он выкрадет вас, то его светлость ничего не сможет сделать. Имея на руках договор вашего отца, он сможет получить разрешение на брак и тут же обвенчаться с вами. А ваш отказ от немедленного венчания, с помощью свидетелей, обернет как ваш отказ от выполнения самого договора.

-Но почему Сайман сам не приехал домой? Он ведь знает об угрозе!

-Да. Но он уверен что Макдугал постарается открыть то, что с графиней вас нет. Если это всплывет в массах, нам будет нелегко убедить, что вы не запятнали свою репутацию. Но он сказал что позаботиться об этом. И я ему верю. Однако вам стоит пока укрыться. И еще, его светлость велел передать вам это.

Камердинер достал из кармана небольшой дамский револьвер и нож в ножнах.

От вида оружия Пенелопу затрясло и она отступила.

-Я не смогу,- Пенелопа боялась даже прикоснуться к оружию, не говоря уже о том, что бы воспользоваться им.

-От этого зависит ваша безопасность, мисс. Прошу вас, возьмите их. И в случае необходимости, воспользуйтесь. Револьвер заряжен, и вам нужно только взвести затвор. А нож можно пристегнуть к ноге.

-Это какой-то кошмар!

Пенелопа взяла револьвер и положила его в карман.

-И еще, мисс. Оденьте амазонку. Все должно указывать на то, словно вы только прибыли.

-Для кого?

-Нам пришлось задействовать несколько влиятельных друзей его светлости. Они прибудут вместе с каретой, но познакомиться с вами лично смогут только здесь. Вы должны быть в холле, когда все прибудут, и на вас должен быть плащ его светлости. Все должны поверить, что вы только что вышли из экипажа, и торопитесь отдохнуть. Сейчас вам готовят покои рядом с комнатами для графини, но его светлость настаивает на том, что бы вы продолжили спать здесь.

-Почему?

-Те комнаты для отвода глаз, мисс. Если рассуждать логически, то вы должны быть рядом со своей компаньонкой. Именно туда будет стремиться похититель.

Пенелопа в испуге посмотрела на камердинера. Он был хладнокровен и спокоен. Казалось, его нисколько не беспокоит происходящее.

-Вас забавляет все это, Эдгар?

-Если честно, мисс, то немного забавляет. Его светлость хитростью сам ведет Макдугала туда, куда ему хочется. Если нам удастся поймать его именно здесь, то он предъявит ему обвинение за взлом и попытку похищения. И именно сюда собирается привезти Аласдейра с его семьей мистер Фартинг. Когда они оба будут здесь, мы просто пошлем за прокурором и свидетелями.

-Я чувствую себя куском сыра на мышеловке. Прежде я думала что он хочет защитить меня, а не использовать как приманку.

-Вы должны не забывать ради чего он все это делает, мисс.

-Ради чего? Ради удовлетворения своей похоти и каприза. Ради того, что бы показать свое превосходство над другими мужчинами! Так вот, Эдгар, он хочет меня, но сдерживает себя во вред самому себе! Он хочет получить не только меня, но и мой разум и душу. Сам же не собирается даже просто открыться мне, не говоря уже о том, что бы вложить свою жизнь в мои руки. Он не доверяет мне так же как и своей покойной жене, но хочет что бы я верила ему. Он не хочет открыть мне свои чувства.

-Мисс, вы не правы.

-Права! Он не может сказать ради чего я нужна ему. Но открыто признает свое желание обладать мною, что бы я стала его! Его собственностью! Он запер меня в клетку! Какая может быть любовь между стражем и заключенным? Я скажу, никакая. Все чувства умирают от холода решеток, пусть даже это будет золотая клетка.

Резко развернувшись, Пенелопа влетела в свои покои и стала с остервенением срывать платье. Глухой стук выпавшего револьвера, немного отрезвил ее, и она посмотрела на распахнутые двери. Камердинер до сих пор стоял с ножом в руке, старательно отводя взгляд в сторону.

-Что вы стоите? Помогите мне! Эта горничная справляется со своими обязанностями не на много лучше чем я сама.

-Простите, мисс. Но я… не имею опыта застегивать женские платья.

-Тогда пристегните мне этот нож к ноге,- Пенелопа закинула ногу на табуретку, придерживая платье на груди. Покрасневший камердинер трясущимися руками пристегнул ножны на тоненькой щиколотке девушки, отметив что ее чулки обворожительно украшают ножку. – У вас довольно ловкие пальцы! Вы справитесь с застежками.

Пенелопа скинула платье и, достав из гардеробной амазонку, накинула ее прямо на сорочку. Повернувшись спиной, она с улыбкой заметила в зеркале, как слуга в нерешительности подступает к ней. Все же он решился и довольно таки быстро застегнул на спине целый ряд мелких пуговок. Она специально выбрала именно эту амазонку. Из-за ее застежек. Ее бесило то, что все словно издевались над ней. Все знали, что именно должно произойти и что от кого ожидать. Все! Кроме нее.

-Если он планирует одеть на меня плащ, то о шляпке не может быть и речи. Нас кто-то предупредит о том что они подъезжают?

-Да, мисс.

Смущенный камердинер не знал куда деть глаза.

Пенелопа явно смутила его своими вопросами и капризами.

Прибытие графини в сопровождении еще трех экипажей и целой толпы всадников немного испугало Пенелопу, но когда они все вошли в холл и стали снимать с себя промокшие плащи, она поняла что на ней нет ни капли воды. Герцог скинул свой плащ, и подойдя к Пенелопе, стянул с ее головы капюшон, после чего скинул его на пол.

-Вот мы и прибыли, мисс Саливен. Должен просить у вас прощение за все неудобства, что доставила вам дорога.

-Все в порядке, милорд. Право, я слишком устала, что бы думать о плохом. Я замерзла, хочу принять ванну, и голодна.

Герцог улыбнулся и представил девушку своим друзьям. Пенелопа была немного удивлена появлению графа Крафта. Он был удивлен не менее.

-Ах, стервец, он ведь не назвал нам имени своей невестки. Мисс Саливен, я так польщен тем, что смог оказать вам хоть какую-то помощь,- граф поцеловал ее ручку, затянутую в черную перчатку. –Встретить девушку со всеми почестями… мисс, знал бы что мы едем за вами, то выстелил бы всю дорогу красными коврами.

-Что вы, милорд. Я не достойна таких почестей.

-Мы тосковали без вас.

О троих людях она только слышала. Финансовые воротилы страны, очень богатые и странные мужчины, с тяжелыми взглядами и порой до крайности молчаливые, вызвали у нее осторожную улыбку. Почему то рядом с ними она чувствовала себя немного неловко. Они рассматривали ее с любопытством как выставленный на прилавок товар, оценивали, и чему-то кивали. Они не стремились завладеть ее ручкой как граф, а лишь почтенно кивали на приветствие. Она же в свою очередь опускала глаза как девчонка, и приседала в реверансе.

Когда пришла очередь тех, кто прибыл верхом, Пенелопа совсем растерялась. Столько знаменитых имен, титулов, но никого из них она раньше не встречала ни на приемах, ни на балах. И у всех из них было что-то общее. Какая-то тень в глазах. Небольшой отблеск тоски во взгляде. И одинаковые кольца с бриллиантами в форме буквы «В».

Настороженно знакомясь с ними, Пенелопа вопросительно посмотрела на герцога. Его молчаливое согласие само сказало о многом. Он все ей объяснит, но позже.

Слуги во всю суетились с багажом, в то время как мужчины потихоньку рассеивались по дому, что бы после собраться в одном месте и выпить по бокальчику.

Эдгар любезно предложил Пенелопе и графине показать их покои, что бы через час проводить их в столовую.

Графиня не умолкала ни на минуту. Она говорила обо всем что видела за эту неделю. Об ужасных дорогах, о нищих гостиницах, о бандитах, которые напали на них чуть ли не на пороге дома.

-Именно поэтому мы отправили его светлости письмо что бы он встретил нас. Лондон стал опасен, как и его окраины.

-Это все так печально, мадам,- один из банкиров вдруг посмотрел на Пенелопу. –Я могу показаться нетактичен, мисс, но мне хотелось бы узнать почему вы так поспешно покинули Эдинбург. Мои люди говорят что вы просто исчезли с бала Макдугалов, а через час вы, графиня, сами покинули город. Что там произошло такое, что вы просто сбежали от… своего жениха, мисс?

Пенелопа испуганно посмотрела на Саймана, и когда тот кивнул, отложила вилку в сторону.

-Вы слышали о договоре моего отца с семейством Макдугалов?

-Это было давно, но не на столько, что бы я не смог этого вспомнить.

-Мне сейчас почти двадцать пять, милорд. А договор был заключен десять лет назад. Все эти десять лет Аласдейр Макдугал, мой жених, не проявлял желания пустить договор в силу. Он и не отказывался от меня, но и не горел желанием объявить дату венчания. За десять дней, что я провела в Эдинбурге, он не навестил нас, не прислал ни одного письма. А то, что его матушка пригласила нас на бал Маскарад, вместо того, что бы официально представить своей семье, меня смутило. Более того, я так и не увидела лица своего жениха, хотя он и предложил заключить брак. Немедленно. Прямо там, на балу маскараде.

Банкир нахмурился.

-Но все же он предложил вам брак. И вы отказались.

-Нет. Я не отказывалась. И не откажусь выйти замуж за Аласдейра Макдугала. Но по настоянию его светлости,- Пенелопа посмотрела на герцога. – Который так же является моим попечителем и опекуном до моего двадцатипятилетия, было принято решение заморозить договор до того момента, пока я нахожусь под его опекой.

-У вас три месяца что бы передумать. Но что именно заставило вас оттянуть брак? Ведь именно за этим вы и поехали в Шотландию.

-Да. Я поехала в Эдинбург что бы получить гарантии. Так как я не собираюсь расторгать договор, то мне нужно было его решение. Еще пару лет я, может, и могла бы подождать, но не более. Я хочу завести семью, детей. А годы уходят.

-Согласен,- банкир посмотрел на герцога. – Я так и не понял почему вы настояли на том, что бы оттянуть дату брака.

-Скажем так, у меня сложилось впечатление, что семья Макдугалов не просто так не давали знать о себе все десять лет,- Сайман взял инициативу в свои руки, видя, что допрос вывел девушку чуть ли не до паники. - А потом до меня дошел слух, что на самом деле Аласдейр Макдугал уже женат.

Сайман окинул взглядом всех собравшихся, и отметил хищный блеск в глазах людей. Он ожидал именно такой реакции от своих друзей, и подпитывал их любопытство дополнительной информацией.

-Двоеженство! Это скандал!

-Я повторяю, что это всего лишь слух. Но я считаю, что обязан проверить его, так как мисс Саливен является не чужим для меня человеком. Она вся моя семья, и я не хочу, что бы она стала жертвой какого-нибудь мошенника.

-Но вы не упомянули, что ваша семья пополнилась юным маркизом Джошуа Роландо Кефли. Не забывайте, вы провели все состояние брата на его счет.

-Да,- Сайман провел рукой по волосам. Пенелопа поймала себя на мысли, что любуется его профилем.- Мой брат все же не оставил меня одного. Но то, что мне не нравиться семья Макдугалов, заставляет меня не пускать все дело на самотек. И как вы заметили, у меня всего три месяца что бы проверить достоверность этих слухов.

Сайман окинул всех собравшихся за столом людей, все это время молча слушавших весь разговор. Никто из них не сказал ни слова против его действий, и это его порадовало. Он добился расположения не только для себя, но для нее.

-И еще один вопрос, мисс Саливен. Вы самостоятельная женщина, и ваше приданное составляет сто тысяч. Почему вы сами не расторгните договор? Если вам не нравиться эта семья, и вы не доверяете Макдугалу, не проще ли будет просто расторгнуть его именно вам?

Пенелопа поняла что ее загнали в угол, и тяжело сглотнула.

Сайман выручил ее.

-В брачном договоре была небольшая поправка. Вы уже наверно неоднократно сталкивались с штрафными санкциями, которые так модно применять в таких родах бумагах.

-Обычно они приблизительно равны той сумме, которую получила бы сторона в случае полного выполнения договора. У мисс Саливен только в моем банке храниться больше чем ее приданное. Не сомневаюсь, что и в других банках есть вложения.

Банкир смотрел на Пенелопу, словно видел какой-то чудной образец непослушания и капризности.

-Да, мое состояние на данный момент составляет два миллиона.

Легкий ропот за столом заставил ее гордо поднять голову. Ее отец сколотил такое состояние стоимостью своего здоровья, кровью и потом. И она гордилась этим.

-Так выплатите штраф и живите спокойно.

Пенелопа побледнела и почувствовала как в горле появился ком. С паникой она посмотрела на герцога.

Сайман откашлялся и достал из кармана договор. Ничего не говоря, он протянул его банкиру.

То, как побледнело его лицо, а глаза чуть не вылезли из глазниц, говорило о многом. Он был возмущен и шокирован этой бумажкой.

-Это… это немыслимо! Какой идиот мог составить это?

Он бросил бумагу на стол, словно она жгла его руки.

-Его составил мой отец и отец Аласдейра Макдугала. Они были так уверены, что мы созданы друг для друга, что пошли на это. Скорее всего, мой отец даже не мог помыслить, что его просто используют. Так или иначе, сейчас нет в живых ни моего отца, ни отца Аласдейра, что бы они признали договор недействительным.

-Вы хоть понимаете, что эта сумма… равна всему вашему состоянию?

-Да. У меня останется только родовое имение и несколько родовых вещиц. И ни пени что бы содержать этот дом. Более того, я боюсь, что я могу оказаться еще и в минусе.

-Но… вы просили аудиенции королевы? Она имеет право расторгнуть его!

Люди, не верящие тому что слышат, передавали из рук в руки договор, и то, какое впечатление производил на них он, говорило о том, что они все делают правильно. Эти люди были верны семье Брекфолда, и его положение и влияние было для них важно. Чего им стоит немного приложить усилий, что бы завоевать еще немного плюсиков в свою пользу от его семьи.

-Нет. Я не хочу что бы весь мир узнал об этом. Если все же мне придется выплатить этот проклятый штраф, то я просто исчезну. Ни моя семья, ни моя фамилия не должны пострадать от этого. Более того, никто не должен будет связывать семью Саливен с Брекфолдами. Мой единственный племянник ни в коей мере не должен пострадать от этого скандала. Как и его светлость. Моя семья на грани уничтожения. Я это понимаю, и сделаю все возможное, что бы оградить ее. Даже своей жизнью и репутацией. Да, я не хочу этого брака… Более того, я боюсь его.

-Чего именно вы боитесь?

-Того что от меня им нужны только деньги. Сама я им не нужна, и как только деньги осядут в семье, со мной может что-то случиться.

-Что именно он получит в случае брака с вами?

-Только сто тысяч. Все остальное я разделила между его светлостью и Джошуа. Договора обретут силу в тот момент, когда я стану женой Макдугала, или в случае моей смерти.

-Но он может получить и родовое имение, если вы родите ему сына.

-Да,- Пенелопа печально опустила глаза, но тут же взяла себя в руки. - Но я сомневаюсь в этом. Как только он узнает, что получит только эти деньги, которые ничто по сравнению с остальным состоянием, у меня есть повод беспокоиться за свою жизнь. Он хочет все чем я владею.

Граф Крафт, все это время молчавший и внимательно слушавший диалог, вдруг откашлялся.

-Надеюсь, вы отправили Макдугалу ваше решение о приостановке брачного договора? Иначе он может обвинить вас в препятствии закону.

-Да. Но боюсь что он уже в Лондоне,- Сайман поднялся из-за стола.- Если бы мисс Саливен не успела укрыться от него и его людей, то он бы увез ее силой. Именно поэтому она просила о помощи и сопровождении.

-Так эти разбойники были его людьми?

Графиня, уставшая с дороги, наконец, осмелилась вставить свое слово.

-Да. Более того, он сам был среди них. Я узнала его голос, и то, что у него нет пальца. Когда я прижала дверцей его перчатку, он просто ее скинул и я увидела что у него нет пальца. Я до сих пор не видела этого уродства маркиза, но много об этом слышала. И… мне кажется что этот человек, хочет быть маркизом Макдугалом, но он – это не он!

-Что вы хотите этим сказать?- банкир чуть не сорвал скатерть со стола.

-У моего мужа была детская травма. Она его совсем не портила, я ее даже почти не замечала, но…

-Говорите!- банкир вскочил из-за стола, и чуть не навис над женщиной.

-Мой муж потерял еще в детстве несколько пальцев на ноге. И его шрамы… кожа росла так, словно так и было надо – гладкая, и вполне обычная. А у этого человека на пальце был шрам. Его не должно быть, если ему отрезали его сразу после рождения.

-При чем здесь палец?- банкир был готов волосы рвать на голове.

-Я забыл рассказать, что у Аласдейра есть брат близнец. Их отец таким способом захотел утвердить старшего из сыновей, оставив младшего ни с чем,- Сайман посмотрел на ливень за окном. – И я думаю что Пенелопу попытались выдать замуж за него, за младшего. И именно поэтому они так торопились с венчанием, пока никто не признал его Малькомом.

-Вы хоть понимаете абсурдность всего этого?- банкир расхаживал по столовой, нарушая все правила приличия и курил сигару.

-Подменить одного наследника на другого, особенно кода они похожи друг на друга как две капли воды не так уж сложно. А особую метку, которая подтверждает его личность, можно подделать. Жертва всего одного пальца – не такая уж и большая жертва, если на кону большие деньги.

Сайман фамильярно вырвал из рук банкира сигару, и бросил ее в камин. Мужчина извинился и продолжил ходить из угла в угол.

-Вам необходимо, что бы обоих осмотрел судебный хирург ее величества. Тогда в суде вы сможете доказать кто из них кто.

-Именно этим мы и занимаемся. Мой человек разыскивает второго брата. А Мальком должен сам прийти сюда, если он не струсит. Он слишком многим пожертвовал ради этих денег, так что я не сомневаюсь в том, что он явится. Однако нам еще нужно найти два миллиона, которые должны были поступить в распоряжение семьи Макдугала около трех лет назад. Они должны были пойти на погашение штрафа Аласдейром Макдугалом перед мисс Саливен, когда он женился. С его слов, он вел переписку с мисс Саливен, желая просто расторгнуть договор, но она отказала. И он выплатил штраф через счета семьи, которыми на тот момент уже завладел его младший брат Мальком. Но мисс Саливен не вела с ним переписку, и не получала никаких денег. А на счету семьи Макдугала нет этих денег. Вполне возможно, что он перевел деньги на какой-нибудь липовый счет.

-Вы знаете имя жены Макдугала?

-Нет. Но скоро мы это узнаем.

Банкир стал что-то в пол голоса обсуждать со своими коллегами.

-Мы постараемся проверить, не проходили ли такие суммы через наши банки. Так же попытаемся расспросить коллег в других крупных банках.

-Как много времени на это потребуется?

-Максимум неделя. Если что-нибудь появиться, мы вам сообщим.

Остальные банкиры утвердительно кивнули головами, и поспешили удалиться.

Граф Крафт хмуро сидел за столом, и пытался что-то осмыслить.

-Вы понимаете, что если это всплывет в обществе, то разразится большой скандал?

-Да. И пытаюсь этого избежать. Все те, кто присутствовал сегодня здесь, будут свидетелями на закрытом суде. Вас же я прошу проследить, не всплывают ли где какие-то невнятные слухи про меня и мисс Саливен. Я не уверен, но он может выманить ее тем, что заденет дело чести.

Пенелопа резко вскинула голову. До сих пор молча внимавшая его слова, она тем самым подтвердила их.

-Могу я задать вам один вопрос, Сайман?- граф смотрел на герцога с подозрением. Они отошли подальше от стола, и продолжили разговор шепотом.

-Я вас слушаю.

-Вы имеете какие-то планы на мисс Саливен?

Сайман прищурился и отвернулся.

-Вы что-то имеете против?

-Нет. Но мисс Пенелопу очень любят при дворе. И никто не позволит ей уехать в деревню или осесть в этом доме затворницей.

-Я знаю. И не буду запирать ее в четырех стенах.

-Означает ли это, что вы вернетесь в общество?- Крафт любезно улыбнулся, уже потирая ладони. Он чувствовал что вскоре в кругах высшего общества будет о чем поговорить.

-А у меня будет выбор?

-Нет.

-Тогда я вернусь. Но для начала она должна дать согласие стать герцогиней Брекфолд. Я не хочу еще раз взять в жены женщину, которой я буду ненавистен.

-Тогда будьте с ней самим собой, мой вам совет. И открытым. Мисс Пени одна из тех, кто видит обман и слишком тяжело переживает, когда он ее затрагивает. А теперь я должен удалиться. Если я вам понадоблюсь, то вы можете на меня положиться.

-Как всегда.

Граф коснулся волос в поклоне и покинул зал.

-Я всегда думала что он ненадежный человек, - Пенелопа приняла из рук герцога еще бокал с вином, и осмотрела на оставшихся шестерых гостей. Тот, что сидел ближе к ней, усмехнулся.

-Простите, мисс. Но то, кем на самом деле является чета Крафт вам лучше не знать.

Пенелопа поморщилась, и обратилась к Сайману.

-Они шпионы?

-В некотором роде.

-Никогда бы не подумала. А чем нам помогут эти господа? – Пенелопа улыбнулась мужчинам. Что же было в них общим? Все они были из аристократии, примерно одного возраста, того же что и герцог. У одного из них по щеке тянулся довольно устрашающий шрам, который пропадал за галстуком. – Постойте, я, кажется, начинаю догадываться от куда вы знакомы. Ватерлоо!

-Так точно, мисс,- человек со шрамом склонил голову. – Все мы, и еще несколько солдат, которые, к сожалению, находятся сейчас слишком далеко, из одного полка. То, что нас чуть не убило, сделало нас братьями по оружию и по крови.

-И все они на службе у ее величества,- Сайман снова сел за стол, и взял в руки маленький кексик с черникой. Они были не такими сладкими, и вполне съедобными. – Более того, мои друзья согласились составить нам компанию до того момента, как все это не кончится.

-Составят нам компанию?- графиня, до сих пор внимательно следящая за разговором и молчавшая, сонно посмотрела на мужчин и вдруг улыбнулась. – Я не против от такой компании, ваша светлость. Я всю жизнь воспитывала девчонок, и не представляю что такое, когда полон дом мужчин. Это наверно щекочет нервы?!

-О, мадам, вы не будите обделены мужским вниманием,- Пенелопа поднялась из-за стола, и помогла подняться графине. – Вы слишком устали. Я помогу вам подняться в ваши покои.

Пенелопа вела немного захмелевшую графиню по коридору, и ей казалось, что дом стал немного светлее. Сдав ее в руки горничной, она заглянула в соседнюю спальню, и увидела Эдгара.

-Я пришел отвести вас в ваши комнаты, мисс.

-А кто будет здесь?- она посмотрела на приготовленную постель и саквояж на столе.

-Те господа, что сейчас внизу. Все близлежащие комнаты отвели для них. Поверьте, графиня под надежной охраной.

-Я не переживаю по этому поводу. В доме так много охраны, а в саду они растут как грибы. Я спокойна,- Пенелопа устало махнула рукой. – Ну хоть Молли вернулась.

-Она ждет вас в спальне.

Пенелопа вышла в коридор, и задумчиво побрела в хозяйское крыло.

Что-то было не так. Все слишком хорошо слаживается. Вся эта конспирация, телохранители, банкиры в роле сыщиков.

В доме было слишком много людей, и они вряд ли друг друга запомнят на лицо. Проникнуть сюда кому-то постороннему сейчас как ни как проще.

Паника сковала ноги и руки, заставив ее замереть на месте.

-Мисс?- Эдгар удивленно смотрел на впавшую в ступор девушку.

-Тихо,- она закрыла глаза, пытаясь разложить по полочкам свои мысли. Макдугал знает что у нее ничего нет кроме приданного. И единственная возможность получить на самом деле много денег, это заставить ее письменно отказаться от брака. Есть две вещи, ради которых она пойдет на это – угроза жизни Саймана и Джошуа.

-О боже,- прижав руку к губам, она бросилась в детскую, и увидев спавшего ребенка схватила его на руки. От столь резкого движения малыш проснулся и истошно закричал.- Тише, золотце.

Пенелопа прижала к себе младенца и стала что-то шептать. Эдгар прислушался.

-Тише, зайка. Мама с тобой,- она укачивала его, пока ребенок не замолчал. Так же не повышая голоса, она посмотрела на камердинера. – Разбудите няньку и кормилицу. Пусть соберут самое необходимое.

Камердинер не мог понять что она от него хочет. Особенно после того, как она назвалась матерью ребенка. Что это? Так она просто успокаивает малыша, или на самом деле она…

-Зачем?- он постарался пока не думать об этом.

-Нужно увезти его из этого дома. Немедленно!

-Но мисс, на улице ночь!

-Немедленно, Эдгар! Иначе я подниму весь этот дом на уши! Через десять минут в холле. Пусть готовят лошадей и экипаж. А я предупрежу Саймана,- решительно выйдя из детской, Пенелопа натолкнулась на двоих охранников, тех самых, которые присягали ей в верности на корабле. – За мной.

Миссис Хатсон была у себя. Она что-то скрупулезно писала в тетради, считая на стареньких счетах.

-Мисс Пени?- экономка быстро поднялась.

-Вы должны помочь мне увезти от сюда Джошуа,- Пенелопа поудобнее устроила ребенка на руке, и в этом жесте было столько материнской ловкости, словно она делала все это с самого его рождения. Она это и делала с того самого дня, когда он появился на свет.

-Но… как же…

-Его нужно увезти от сюда немедленно. Ему не место в этом доме! По крайней мере, сейчас.

-Дорогая, вам не стоит за него переживать. Здесь так много охраны, что и мышь не проскользнет.

-Нет, миссис Хатсон. Его нужно увезти!

-Но, дорогая, на улице ночь. Куда же мы его увезем?

-Я не знаю. Но его нужно увезти. Он самая большая пешка против меня. Если его украдут, то я не смогу больше бороться. Его жизнь в опасности. Прошу вас, помогите мне. Вы должны увезти его!

-Я стара для этого, девочка. Но Молли справиться. И он ее знает лучше меня.

-Хорошо. Пусть Молли собирается. У нее пять минут.

-Хорошо, мисс. Но куда его везти?

Пенелопа зажмурила глаза и тряхнула головой.

-Подальше от сюда. Нет, везите его к Крафтам. Сайман доверяет им, и нам придется. Заверните потеплее Джошуа, и принесите его в холл. Я пойду предупрежу Саймана.

Она выбежала в коридор, и притормозила своих охранников.

-Нет! Вы должны охранять Джошуа. Сейчас мне вряд ли кто-то сможет помешать,- она бегом добралась до кабинета герцога и без стука распахнула двери.

Герцог в компании своих сослуживцев пил бренди и курил сигару. Воздух был буквально пропитан явно мужскими ароматами.

Внезапное ее появление было встречено гробовой тишиной и взглядом холодных глаз Саймана. Он несколько секунд рассматривал ее, после чего резко поднялся и вышел из-за стола.

-Я сейчас вернусь.

Осторожно прикрыв дверь, он взял ее за руку. Но она ее отдернула.

-Пени, что-то случилось?- он машинально коснулся ее щеки, поправляя локоны.

-Нужно немедленно увезти Джошуа!

Пенелопа чуть не рвала кружева на груди.

-Пени, постой. Не впадай в панику. В доме полно охраны. С ним ничего не случиться.

Он взял ее за плечи, словно пытаясь поделиться своей уверенностью и спокойствием.

-Нет, его нужно увезти!- Пенелопа вцепилась в его пиджак. – Ему угрожает опасность. Я чувствую это!

-Пени, это всего лишь страх.

-Нет,- она закричала так громко, что ее голос повис эхом среди стен дома. Она отпустила его пиджак и со слезами осела на пол. Он не успел ее поднять, потому что из тени появилась миссис Хатсон с Молли и Джошуа на руках.

-Делайте как вам говорит мисс, милорд. Мальчика нужно укрыть!

-Господи, женщины, вы в своем уме? С чего вы взяли, что ему что-то угрожает?- Сайман растрепал волосы всего одним жестом, и развел руки.

-Можете считать что это материнский инстинкт, милорд. Но мальчик уезжает немедленно!

-Прошу, Сайман,- Пенелопа поймала его руку и прижала к щеке. Она была мокрой от слез. – Ты должен помочь увезти его и защитить. Ты сможешь постоять за себя в случае опасности, а он бессилен. Крафты позаботятся о нем. И поймут, как много для нас это значит. Я больше не знаю куда его можно спрятать.

Сайман на несколько секунд прикрыл глаза, и, подняв Пенелопу на ноги, распахнул кабинет. Его друзья словно по команде поднялись на ноги, с готовностью выступив вперед. Не было сомнений, что они слышали все что происходило в коридоре.

Через несколько минут два десятка всадников покинули приделы Брекфолд-Холла, сопровождая маленький экипаж. Но вскоре они разделились. Часть продолжила сопровождать экипаж, другая же петляя по узким улочкам Лондона направилась к дому Крафтов. Короткое письмо с печатью герцога впустило их в дом, но вскоре они покинули и его. Через час и экипаж, и все двадцать всадников вернулись в поместье.

Все это время Пенелопа металась по кабинету Саймана, словно не замечая его мрачную фигуру в кресле. Они не произнесли друг другу не слова за прошедший час. И лишь возвращение всей компании смогло разрядить обстановку.

-Все в порядке?- Сайман даже не поднялся из-за стола, а лишь впился глазами в мужчину со шрамом.

-Да.

-Хорошо,- герцог посмотрел на вконец измотанную девушку, застывшую у окна, и чертыхнулся. Она чуть ли не падала от усталости. – Дом в вашем распоряжении. А мы, наверное, пойдем отдыхать.

Пенелопа хотела возмутиться его словам, но на это просто не было сил. Она безропотно позволила увести себя в спальню, и, приняв из рук герцога бокал с бренди, полностью его осушила. Но кода его руки легли ей на талию, расстегивая крючочки, все же насторожилась.

-Что вы делаете?- легкий протест не остановил его, и она попыталась отстраниться от его рук. Не тут то было. Прижав ее к себе, он продолжил свое занятие.

-Не забывайте, что вы снова остались без горничной, дорогая. Я не могу позволить вам лечь в постель в таком виде.

Пенелопа перестала сопротивляться, думая лишь о том, что от его рук ей еще больше хочется спать. Даже сквозь корсет они обжигали, согревали измученную душу, делились своими силами.

Выложив ее револьвер на столик, он стянул платье на пол и вслед за ним нижние юбки.

Странно, но Пенелопа не чувствовала себя ни смущенной, ни даже возбужденной от его фамильярности. Лишь благодарной.

Когда корсет упал поверх платья, Пенелопа уже собиралась упасть на кровать, но герцог не пустил. Он распустил ее волосы, от чего они рассыпались огненным потоком по ее плечам. Осторожно снял украшения. И в итоге сделал такое, чего она совсем не ожидала. Опустившись перед ней на колени, он стал снимать с нее чулки.

-Сайман, так нельзя,- она попыталась отстраниться, и упала на кровать.

-Тебе нужно отдохнуть, дорогая,- он с недовольством отстегнул ножны с ее ножки и все же стянул чулки.

Пенелопа наблюдала за ним сквозь припущенные веки, удивляясь как его такие большие руки могут так осторожно с ней обходиться.

Удостоверившись, что ей будет удобно и тепло, он уже собирался уйти, когда Пенелопа остановила его.

-Сайман. Побудь со мной, пока я не усну,- она подвинулась на дальний край кровати, тем самым предлагая ему место рядом с собой. Скрепя сердцем, он все же принял ее предложение и улегся по верх одеяла прямо в одежде.

Не прошло и минуты, как голова девушки удобно устроилась на его руке. Он даже не почувствовал боли в ране, когда ее головка прижалась как раз в месте повязки.

-Сайман, я хочу что бы ты понял, зачем я отослала Джошуа.

-Я понимаю,- он хотел встать с кровати, и положить ее нож, который так и не выпустил из рук, на столик. – Ты боишься за его жизнь.

-Нет. Я знаю что он с ним ничего бы не сделал. Но украсть его и этим шантажировать меня он бы смог. Он не так глуп, как мы о нем думаем. Он понимает что если убьет его, то его казнят. Но если он добьется моего отказа, то вернет ребенка. Или принудит меня к этому браку.

-Тогда зачем?..

-Я не хочу этого брака. Я скорей откажусь от денег и выплачу ему все до пени, но не стану его женой.

-Тогда откажись сейчас. Отправь ему письмо что ты расторгаешь договор, и я полностью все выплачу.

-Нет, ты не понимаешь. Я думаю, что если он захочет жениться на мне, то только потому, что сможет насолить тебе. Ты задел его самолюбие. Поставил под угрозу бесчестия его имя. И он это просто так не оставит. Заполучив меня, он тем самым унизит тебя.

-Ты преувеличиваешь!

-Нет. Если правда то, что Аласдейр выплатил штраф, но он осел в кармане Малькома, то у него предостаточно денег. Он богат. У него есть титул. Власть. Но если я откуплюсь от него, представляешь, что подумают о нем в обществе. Его высмеют только за то, что он не смог удержать какую-то девчонку.

-Осталось только понять, что ему важнее –деньги или власть.

Сайман дотянулся до столика и положил на край нож. Крепче обняв девушку, он погладил ее по волосам.

-А теперь спи. У тебя был очень тяжелый день.

-Как и у тебя,- Пенелопа устало зевнула. – Ты не уйдешь когда я усну?

-Если хочешь, я могу остаться.

-Хочу.

Пенелопа проснулась как от толчка, и резко села на постели. С беспокойством оглядываясь по сторонам, она поняла что Саймана нет в комнате. Лунный свет освещал все с такой подробностью, что она даже разглядела распахнутые двери, ведущие в его спальню.

Соскользнув на пол, она быстро прошлась по всем трем комнатам, но его нигде не было. Нахмурившись, Пенелопа вернулась в свою кровать. И лишь удобно устроившись на мягкой подушке, поняла, что по всему дому разносится чуть слышная музыка. Музыка, полная тоски и печали.

Неужели ему легче излить душу какому-то бесчувственному роялю, чем ей? Но почему?

Лихорадочно натягивая пеньюар, Пенелопа взяла светильник и уронила на пол ножны с ножом. Не желая задерживаться, она выскочила в коридор, где тут же наткнулась на охранника из числа моряков.

-Мисс?

-Все в порядке,- она лихорадочно запахнула пеньюар. Отвернувшись от него, она решительно направилась на звук музыки. Ее охранник не отставал от нее ни на шаг.

Дом навивал чувство страха, и ей это не нравилось. Может, если поменять обои и саму мебель, он и станет более светлым и уютным, но сейчас он был опасен и непредсказуем. Катрины в темноте словно затягивали в свои темные глубины, а причудливая мебель и редкие статуи отбрасывали уродливые тени. Дом был живым, но словно спал и ему снился кошмар.

Остановившись перед распахнутой дверью в подвал, она скинула моряка взглядом.

-Оставайтесь здесь.

-Но, мисс…

-Там его светлость. С ним мне ничего не угрожает.

Пенелопа заметила в тени возле двери другого моряка, и кивнула ему. Значит, за Сайманом то же ходят охранники. Это ее порадовало.

Осторожно спускаясь по холодным ступеням, Пенелопа только сейчас вспомнила, что не надела тапочки. Хоть воздух и был теплым, камень под ногами оставался ледяным и шершавым. Ноги замерзли, но не на столько что бы она бросилась к себе за обувью.

Придерживаясь за шершавые стены, Пенелопа осторожно спустилась и по памяти двинулась в темноте на звуки музыки. Она с запозданием поняла, что это совсем новая, но уже довольно популярная мелодия лунной сонаты Бетховена.

Он не слышал как она подошла и замерла в проходе, опираясь на косяк, с блаженством впитывая его музыку. Но почувствовал что она рядом. Открыв глаза, он посмотрел на нее, завершая последние аккорды.

-Прости. Я обещал не уходить… Я не мог уснуть.

-Ты вообще мало спишь. И тебя мучают кошмары.

Сайман отвернулся, признавая свой недостаток.

Пенелопа поставила светильник на столик рядом с его лампой, и, обойдя рояль, снова предстала перед его глазами.

-Что тебе снится, Сайман?

-Это не имеет значение, Пени. Есть вещи, которые я не в силах изменить.

-Так что же это? Той ночью ты звал меня. Если дело во мне…

-Нет. Ты здесь не причем. Они мучают меня уже много лет.

Сайман коснулся клавиш пальцами, и с них сорвался плач. Такой крик души, что у Пенелопы защемило сердце, а на глаза навернулись слезы.

-Я вижу войну, Пени. Каждую ночь, из года в год. Залитое поле крови, изуродованные трупы, предсмертные стоны умирающих, боль и ужас в глазах выживших. Это невыносимо. Представляешь, каково это ложиться в постель с мыслью, что снова повториться этот кошмар?

Пенелопа нахмурилась, но все же подошла к нему еще ближе, стараясь заглянуть к нему в глаза.

-А что делаешь ты на этом поле?

-Каждый раз кого-то ищу. Иногда отца, хотя он не воевал и не мог быть там. Мать, которая в то время как раз дожидалась меня здесь. Кого-то из друзей.

-А в прошлый раз ты искал там меня?!

-Да. И не мог найти. Каждый раз я знаю что мне нужно найти, но не могу. Просыпаюсь с чувством паники еще до того, как нахожу их всех. И это неприятное чувство того, что не успел… что должен был, но не смог…

-Сайман, ты должен отпустить прошлое. Оно мучает тебя.

Сайман рассмеялся.

-Ты не понимаешь что говоришь,- он положил руку на ее талию и притянул так близко к себе, что она задела бедром клавиши. Инструмент издал невнятный звук.

Сайман окинул взглядом Пенелопу, подумал как бы сложилась его жизнь, если бы он встретил ее, а не Черити в той, прошлой жизни. Любила бы она его тогда, пошла бы она за ним?

Отметив, что она босиком стоит на холодном полу, он захлопнул крышку рояля и усадил ее на лакированную поверхность. Пенелопа даже не пыталась сопротивляться.

-От прошлого не избавишься, - он с аппетитом рассматривал ее грудь, туго обтянутую сорочкой и пеньюаром. Фамильярно подвинув ее ближе к себе, так, что она буквально сидела перед ним, а ее грудь оказалась на уровне его глаз, он обнял ее за талию и прижался головой к ее мягкому телу. - О нем постоянно будут напоминать шрамы на теле и в душе.

-Твоя душа здорова,- Пенелопа коснулась его волос, с блаженством чувствуя его дыхание на своей груди. – Как и тело. Да, оно не такое как у всех… оно особенное. Сайман, ты сам не понимаешь, как действуешь на женщин.

Пенелопа заставила его поднять голову, и поймала его взгляд.

-Ты даже не понимаешь как действуешь на меня,- она провела пальцами по его щеке, наслаждаясь его близостью. Млея от его рук, все еще лежащих у нее на талии, она чувствовала себя на седьмом небе от счастья. – Твое тело именно такое, каким создал его бог. А твоя душа – это то, что создал ты. И то, что у тебя на спине шрамы оставленные войной, такие же как в душе, делает тебя не таким как все. Делает тебя выше их всех вместе взятых.

Сайман поднял руки и спустил ее пеньюар с плеч. Боже, как он хочет эту женщину! Она так прочно засела у него в сердце, что он бы не смог ее от туда извлечь, не вырезав его себе. Лаская пальцами ее тоненькую шейку, спускаясь к самому вырезу почти прозрачной сорочки, он был заворожен ее красотой. Ее покорностью. Ее чувствами к нему.

-Ты прекрасна,- слова сами слетели с губ, и когда он прижался ими к ее груди, к возбужденному соску, она застонала от удовольствия. –Пени, я не могу остановиться,- он снова и снова целовал ее грудь, лаская ее горячее тело. Задирая подол ее рубашки, он снова и снова гладил ее ноги, все выше подбираясь к ее сокровищам. Задрав ткань чуть не до талии девушки, он с остервенением разорвал ее лиф и стянул его вниз. Обхватив грудь своими большими ладонями, он покрывал их поцелуями, сходя с ума от огня внутри себя, воспламеняя ее до крика, замершего в груди. – Прикажи мне остановиться, Пени. Останови меня пока не поздно.

Пенелопа отрицательно покачала головой, в очередной раз всхлипнув от того что он прикусил ее грудь.

-Нет. Уже слишком поздно. Прошу тебя, не останавливайся,- она лихорадочно расстегивала его рубашку, с ужасом отмечая, что руки ее просто не слушаются.

С трудом справившись с его рубашкой, она распахнула ее полы, скользя руками по груди и стальным мышцам. Все его тело буквально кричало о том удовольствии, которое она может получить. А его запах, такой мужской и сводящий с ума, кружил голову.

-Сайман, я люблю тебя,- прошептала она, отвечая на его страстные поцелуи.

Да, уже было слишком поздно. Ее жизнь уже давно была в его руках, рядом с его жизнью. Они тесно переплелись в каком-то немыслимом танце, срастаясь по всему контуру. И были уже не разделимы.

Сайман буквально сошел с ума от ее признания. Пусть земля разверзнется под ногами, а его душу заберет дьявол, если он отпустит ее. Она принадлежит только ему. Она его! Душой, а теперь и телом!

То, что произошло дальше, Пенелопа не могла понять еще несколько секунд.

Громкий выстрел где-то над самой головой, заставил Саймана тут же сгруппироваться и отбросить Пенелопу в дальний угол комнаты. Еще пол секунды, и вся погрузилось в полную темноту. Она даже не поняла что произошло, кода сильные руки Саймана поставили ее на ноги, а его голос, такой тихий, прошептал в самое ухо.

-Это в холле. Сиди здесь, а я все проверю.

-Нет. Я с тобой,- Пенелопа вцепилась похолодевшими руками в его плечо.

Чертыхаясь, Сайман двинулся в темноту уверенным шагом, словно не замечая цепляющуюся за его девушку. Миновав зал, он что-то поискал на стене, и в его руках блеснула сталь сабли. Тихо поднимаясь по ступеням, он еще раз попытался оставить Пенелопу в надежной темноте подвала, и удивился, когда она все же согласилась подождать две минуты его здесь.

Прижавшись спиной к холодному камню, Пенелопа только сейчас поняла что пеньюар и ночная сорочка спущены до талии. Стягивая разорванный лиф рубашки, она лихорадочно прислушивалась к тому, что происходит в доме. Еще несколько раз раздавались выстрелы, а потом дом потонул в звоне стали и криках. Зажимая руками уши, Пенелопа вся сжалась на ступеньках, только чудом не сорвавшись с них.

Лишь когда все затихло, она осмелилась опустить руки. И то, лишь для того, что бы снова удерживать сорочку на месте.

Поднявшись, наконец, из своего укрытия, она попала в ярко священный коридор. Двое моряков так и остались стоять возле дверей, не смея бросать ее одну.

-Мисс, вам лучше туда не ходить,- один из моряков попытался преградить ей дорогу, но отступил перед ее решительным взглядом.

В холле творился полный разгром. Стоунс в окровавленной ночной рубашке лежал возле дверей, а Сайман сражался с кем-то на лестнице. Еще трое моряков дрались с взломщиками возле окон. Всюду, куда не попадал взгляд, все было залито кровью и телами неизвестных ей людей. Если судить по их одеждам, они не принадлежали ни к морякам, ни к прислуге дома.

Сайман справился со своим противником в тот самый момент, как упал на пол последний из чужих возле окна.

Пенелопа как во сне смотрела на то, что ее окружает, не чувствуя ни страха, ни отвращения. Лишь когда Сайман подошел к ней, она наконец поняла что произошло. И почувствовала приторный запах свежей крови. Прижав руку к губам, что бы не закричать, она бросилась в его объятья, надеясь на его уверенность и защиту.

Сжимая ее в своих руках, он хмуро оглядывался по сторонам.

-Обыскать дом. Проверьте все комнаты. Посторайтесь хоть одного взять живым.

-Да, капитан,- моряки разбрелись по дому, громко переговариваясь так громко, что если кто-то и не успел проснуться, то теперь точно могут попрощаться со сном.

-Все в порядке, дорогая,- Сайман посмотрел на приходящего в себя дворецкого, и приказал обыскать тела незваных гостей.

-Ничего, капитан,- один из моряков бросил на пол хлам из карманов мертвых. Несколько ножей, веревки, отмычки.

-Проверьте как они проникли в дом. И где Эдгар?

Сайман отвел Пенелопу в ее спальню как раз в тот момент, как туда прибежала перепуганная графиня. Оставив женщин успокаивать друг друга, он привел себя в порядок, и вместе с несколькими моряками обыскали дом. Кем бы ни были эти взломщики, но они проникли в дом через детскую. Поняв это, Сайман возблагодарил Бога и Пенелопу, что они успели укрыть ребенка. Его сослуживцы уложили большенство наемников в детской, упустив лишь пятерых. Именно их и настигли в холле моряки. Эдгара нашли в одной из гостиных связанного по рукам и ногам. Выслушивая его возмущения, он сделал вывод, что в планы разбойников не входило причинение кому либо вреда. Никто из его людей не получил ни одной серьезной раны, кроме разве что дворецкий, попытавшийся перекрыть их отступление. Его раны были не столь серьезными, и его тут же перевязал Амброджино. А то, что они проникли именно в окно детской, говорило о том, что они пытались выкрасть ребенка. Более того, они точно знали где именно располагается детская.

Так же Сайман с ужасом понял, что его ребята с такой жестокостью разобрались с разбойниками, что ни один из них не выжил.

Отвечая на вопросы констеблей, которые прибыли зафиксировать сам процесс преступления, он всячески уклонялся от причин, побудивших к преступлению.

-Что ж, возможно в криминальных кругах прошел слух что у вас в доме появилось что-то ценное,- констебль закрыл свой блокнот. – Что именно могло стать причиной их появления? Может то, что в вашем доме удвоили охрану? Меня бы это насторожило.

-У меня в гостях моя невестка и графиня Макдуф. Они конечно не драгоценности, но я подумал, что дамам будет спокойней в чужом доме, если усилить охрану.

-Но они проникли через детские комнаты. Где ваш племянник?

-Он гостит у моих друзей. Здесь так много новых людей, что он начинал капризничать.

-Может ли быть так, что целью этих бандитов мог стать ваш наследник?

-Да. Я то же склоняюсь к этой мысли. Ничего не было похищено, да и они не пытались нанести моим людям какой либо вред, пока их не обнаружили.

-Тогда вам не стоила убивать их всех.

-Простите?- Сайман не верил своим ушам. – Я должен был пощадить тех, кто посягнул на мою собственность? Тех, кто вломился в мой дом? Тех, кто угрожал дорогим мне людям?

-Простите, сер. Вы поступили правильно, что защитили свою собственность. Просто я к тому, что если бы мы могли допросить хоть одного из них,- констебль указал на повозку с четырнадцатью трупами. – То мы бы узнали что им было нужно и кто их послал.

-Если мне что-то станет известно, то я обязательно дам вам знать.

Сайман устало прошелся по дому, отмечая в очередной раз кто и где стоит из охранников. Удостоверившись, что все в порядке, он ушел в свою спальню, и замер перед закрытой дверью в ее спальню. Он знал что она открыта, но почему то не мог себя заставить протянуть руку и сделать всего один шаг.

Так он и стоял перед дверью, думая о том, что упустил момент, когда они были так близки. Захочет ли она видеть его после того, как увидела его в крови и с оружием в руках? После того как поняла что он самый натуральный дикарь в приступе гнева?

Наверное утром, осознав что же именно произошло, она даже не захочет его видеть?!

Пенелопа расхаживала из одного угла комнаты в другой угол, разрывая в клочья уже порванную сорочку. Ну почему же он не идет? Почему не хочет того, что она может дать ему? Ей стоило таких трудов избавиться от графини, что теперь он просто не мог не прийти!

Дверь в его комнату хлопнула, а потом наступила тишина.

Пенелопа застонала от обиды, все больше заводясь в гневе.

Как он может спать, когда она ждет его? Как?

Схватив со столика бокал с бренди, она поднесла его к губам, но резкий запах заставил ее поморщиться и поставить его обратно.

Нет, она не будет метаться по спальне как неудовлетворенная любовница! Боже, да они даже не любовники, что бы она вела себя так!

-Как низко я пала!- Пенелопа вздохнула полной грудью и решительно забралась в кровать. Нет, она не унизится до того, что бы самой идти к нему!

Прошло, наверное, минут десять, как она удобно устроилась в кровати, когда поняла что она уже не одна в комнате. Она не слышала как открывалась дверь из коридора, а дверь его спальни была как раз перед ее глазами. Но чувство того, что по комнате кто-то крадется, было столь остро, что она вся напряглась. Сайман не стал бы так красться, зная что тем самым может напугать ее. Значит, это был кто-то еще!

Холодный пот сразу побежал по спине, но она не могла себя заставить даже шелохнуться. С ужасом она увидела что посторонних в комнате двое, и от страха зажмурилась. Кем бы они ни были, она не сдастся без боя!

Револьвера на столе не было, хотя она помнила, что Сайман ложил его туда. Зато появился бокал с бренди. От куда? Сайман не пил, когда прибежала графиня, да и та предпочитала коньяк. Она бы не стала пить здесь! Кто-то поставил специально этот бокал! Что бы она выпила его, но она не смогла сделать и глоточка от его запаха. Что в нем было такого, что его запах так не понравился ей? Если там было снотворное, то она сейчас уже должна спать и видеть пятый сон. Означает ли это, что ее собираются похитить?

Когда кто-то стал взбираться на кровать, Пенелопа до крови прикусила губу чтобы не закричать и не убежать. Нет, она не может вот так лежать и ждать когда ее украдут. Нужно позвать Саймана!

Она только набрала воздуха в легкие что бы закричать, когда кто-то грубо схватил ее и зажал рот рукой, такой потной и вонючей, что в желудке у нее все сразу взбунтовалось.

-Нет,- только и смогла она простонать, когда вместе с похитителем слетела с кровати. Ее яростная борьба и следы ногтей на чьем-то лице заставили их с удвоенной силой наброситься на нее, выкручивая руки за спину, и пытаясь заткнуть ей кляп в рот. Укусив чью-то руку, Пенелопа выплюнула кляп и закричала.

-Сайман! Сайман!

Она боролась так остервенело, что даже не заметила как в комнате появился герцог и, схватив одного из похитителей, откинул его в сторону. Как раз на каминный экран. Он даже не успел схватить другого бандита, как тот прижал к горлу девушки нож и со злорадством улыбнулся. Страх тут же парализовал все ее тело, так же как и Саймана.

-Прошу, не надо,- Пенелопа пыталась отстраниться от остро заточенного лезвия возле своей шеи, но сталь все же задела кожу, и теперь по шее на грудь стекала теплая струйка крови.

-Отпусти ее!- Сайман опустил руки и отступил на шаг.

-Отойди от кровати,- разбойник еще сильнее прижал нож к шее девушки, от чего она застонала и вся как то обмякла.

У Саймана все похолодело в груди. Если он попытается ее освободить, то она погибнет. Что же делать?

Медленно отступая, он пытался лихорадочно придумать дальнейшие действия, но ничего не шло в голову. В дверь кто-то тихо постучал.

Пенелопа лихорадочно искала путь к спасению. Сайман ничего не сможет сделать, пока это лезвие прижато к ее шее. Нужно как то отвлечь разбойника, заставить его опустить нож.

И тут она вспомнила что где-то здесь на полу должен лежать его нож в ножнах. Она же сама его уронила, когда зажигала светильник.

Моля бога что бы он не оказался под кроватью, она стала осторожно водить руками по полу. Да, так и есть. Нащупав рукоять, она стала осторожно извлекать нож, когда ее похититель вдруг начал подниматься.

-Вставай,- прошипел он ей на ухо, больно дернув волосы.

Все, другого шанса не будет. Освободив лезвие, Пенелопа что есть мочи полоснула им под коленкой разбойника, одновременно стараясь как можно дальше отвести его руку с ножом, все еще прижатую к ее шее.

Казалось, что от истошного крика у нее не выдержат барабанные перепонки. Заваливаясь на спину вместе с разбойником, она в какой-то момент уже была готова попрощаться с жизнью. Но сильные руки герцога отвели нож от нее, а потом и сломали шею разбойнику. Все произошло так быстро, что Пенелопа даже не успела понять что свободна. Все так же сжимая нож, она пыталась отползти от трупа разбойника, захлебываясь от слез и страха. Пока не оказалась в таких знакомых и родных объятьях.

-Все, дорогая. Он мертв. Все закончилось.

Он сидел с ней на полу, убаюкивая как ребенка.

Когда его охрана наконец смогла выломать дверь и толпой ввалиться в спальню, она так и сидела у него на коленях, лихорадочно прикрывая в конец изодранной сорочкой грудь.

Стянув с кровати одеяло, герцог закутал в него девушку, и только после этого поднялся на ноги. Пенелопа даже не пыталась сопротивляться.

-Эдгар,- герцог посмотрел на камердинера в свете зажигаемых светильников. –Как так вышло что два разбойника находились все это время в этой комнате?

-Милорд, я не знаю. Мы дважды осмотрели и ваши покои и эти. Здесь никого не было.

Пенелопа вдруг подняла голову.

-Сайман. Они были здесь все то время, что я была с графиней. И твой пистолет… он пропал.

Сайман посмотрел на столик и не увидел ничего кроме бокала с коньяком. Он мог поклясться, что кроме шерри в этой спальне ничего не может быть. Последнюю бутылку из ее бара он унес с собой в подвал.

Все еще придерживая девушку на руках, он присмотрелся к бокалу. На дне собрался какой-то осадок. Смахнув его на пол, он взглянул на разбойника, как раз приходящего в себя возле камина.

-Свяжите его и уведите в подвал. Глаз с него не спускать. Я поговорю с ним утром. Проверьте все мои комнаты, и поставьте по несколько людей за всеми дверями и под окном. Проверьте, кого нет из прислуги. Они хорошо знали где именно располагается и детская, и спальня мисс Саливен. Кто-то из своих нас предал.

-Милорд, мне приготовить для мисс другую комнату?- Эдгар смущенно отводил глаза от голых ног девушки.

-Нет. Но принеси бинты и мазь. Мисс Саливен останется со мной.

-Простите, милорд, но я не могу этого позволить,- Эдгар решительно встал на пути герцога, но глаз так и не поднял.

-Уйди, Эдгар.

Герцог сам не понял когда в его взгляде промелькнул звериный отблеск, но камердинер попятился.

-Все в порядке, Эдгар,- Пенелопа даже не подняла голову от груди герцога. Лишь немного повела плечами. – Он не причинит мне зла.

Пенелопа пыталась улыбаться, когда герцог осматривал ее не такой уж и большой порез на шее. Пыталась отмахнуться от него, когда он промывал рану. Но когда он изъявил желание посмотреть, не осталось ли где синяков, она нахмурилась.

-Со мной все в порядке!

Она потрогала порез на шее. Он даже почти не болел.

В комнату заглянул Эдгар.

-Простите, милорд. Я…

Герцог смерил камердинера испепеляющим взглядом.

-…Я принес для мисс новую ночную сорочку.

Сайман чуть не засмеялся, увидев в руках слуги самое что ни на есть подобие монашеского одеяния.

-Спасибо, Эдгар,- Пенелопа приняла из рук слуги рубашку и улыбнулась. – Я хотела бы переодеться, милорд. Вы не оставите меня?

-Нет,- Сайман усмехнулся, но все же задернул полог кровати. – Я больше не оставлю тебя одну ни на минуту.

Пенелопа удивленно посмотрела на сорочку.

Одна только мысль о том, что ей придется переодеваться, когда он стоит всего в нескольких метрах от нее, уже прогнала волну желания по всему телу. А услышав его дыхание, она сама просто перестала дышать.

Довольно таки привольные мысли тут же охватили разум, заставив тело гореть от желания.

Она хотела его! Именно его, и именно сейчас! Его, дикого, необузданного, своенравного, но такого сексуального варвара. Даже когда он был весь в крови, с хищным блеском в глазах, она его не испугалась. Это было частью его натуры, частью его самого, частью человека, который свел ее с ума именно своими варварскими привычками и полными чувственными губами.

Да, он был самым натуральным варваром!

И пусть она горит в аду, если он не станет ее варваром именно сегодня! Именно сегодня, потому что именно он спас ее и достоин награды так же, как она достойна утишеня.

Неясная суета в комнате могла говорить только о том, что лакеи приготавливают для своего хозяина место для сна на одном из диванчиков. Пенелопа усмехнулась. Если он не такой варвар, каким кажется, то у него на утро будут болеть все мышцы.

Двери за последним слугой закрылись, и она тяжело сглотнула. То, что она делает все правильно, говорила одна часть разума. А вторая лишь чуть слышно шептала о том, что она совершает самую большую ошибку в своей жизни.

Но как она могла отказаться от него, если все что у нее есть, это он и Макдугал, от которого она все равно собирается отказаться. Пусть это уничтожит ее, но она на всю жизнь запомнит своего дикого и необузданного варвара. Будит доживать свою жизнь в глуши, вспоминая те моменты, что осветили ее жизнь любовью. Все лучше, чем всю жизнь жалеть о том, до чего она могла просто дотянуться рукой, но не осмелилась на этот шаг.

Сайман стал гасить светильники.

-Спокойной ночи, Пени,- он сам не ожидал того, что скажет это. Стоя возле полога кровати, на которой в этот момент лежит плот его желания, он думал о том, что ночь точно не будет спокойной. Вряд ли ему вообще получиться забыться.

-Спокойной… ночи. Сайман?

Ее голос был напуган и немного дрожал. Видно она еще не отошла от нападения.

-С тобой все нормально?

-Да. Сожги пожалуйста это,- ее тоненькая ручка показалась из-за полога, и он тут же сжал ее рваную сорочку. На ней уже успела засохнуть кровь, но она до сих пор хранила тепло ее тела. Борясь с желанием уткнуться в нее лицом, он бросил ее в камин, следя, как огонь пожирает ее с присущим ему азартом.

Он хотел сказать ей что-нибудь, что бы разрядить напряженную обстановку, но слова словно отказывались идти на ум. Услышав что она поднимает полог, он повернулся, да так и замер с открытым ртом. Не в силах даже дышать, он смотрел на то, как обнаженное тело скользит по темным простыням подвязывая балдахин, как она старательно отводит от него глаза, на то, как притягательно оно зовет к себе. Ее полные груди, тонкая талия, округлые бедра и длинные ноги манили к себе как магнитом. Но сил не было даже на единственный шаг.

Наконец она скромно села на мягкой перине, и посмотрев на него, немного склонила голову. Она ждала, впиваясь в него полными желания глазами, все сильнее окутывая его сознание липкой и прочной дымкой.

-Пени… я…

-Ты не можешь уйти, Сайман,- Пенелопа даже не отвела глаза, лишь подняла руку, и откинула волосы на спину. При этом ее обворожительная грудь приподнялась, вместе с тем как Сайман тяжело сглотнул.

-Пени… ты не ведаешь что творишь,- он не хотел двигаться, сам себе приказывал оставаться на месте, но ноги сами несли его к самой желанной женщине на свете.

Один ее вид возбудил его так сильно, что он был готов прямо сейчас завалить ее на спину и утолить свою похоть.

-Сайман, ты нужен мне,- она протянула руку и коснулась его груди.

От ее прикосновения сердце пропустило один удар, а потом понесло кровь по венам с такой силой, что закружилась голова. Срывая с себя одежду, он молил что бы Бог смиловался над ним, и не посылал очередное испытание в виде разбойников или слуг. Молил, что бы Бог закрыл глаза и не видел того, что сейчас твориться с его детьми.

Пенелопа лишь шумно вздохнула, когда он ворвался в нее, и прорвав ту последнюю преграду что еще их разделяла, сделал своей.

Сдерживая себя, стараясь не брать разом все то, что мечтал от нее получить, он утолял свой голод, доводил ее безумного желания и наслаждения раз за разом, и все никак не мог насытится.

Уже проваливаясь в омут сна, он прижал ее разгоряченное и утомленное тело к своей груди, подумал что наверно еще никогда не был так счастлив. Так умиротворен и спокоен.

Сайман проснулся от того, что миссис Хатсон более резко чем обычно распахивает окна. Она громко топала своими башмаками по деревянному паркету, и недовольно сопела.

Открыв глаза, он посмотрел на экономку, но ее спина не показалась ему интересной. Окинув взглядом кровать, он все же недовольно поморщился. Пенелопы не было, как и ее ужасной ночной сорочки. Более того, подушка, где она спала, уже успела остыть.

-Доброе утро, миссис Хатсон.

-Совсем оно не доброе, милорд. После того как чуть не убили Стоуна и изгадили пол дома кровью, оно просто не может быть добрым.

-В комнате у мисс Пени уже навели порядок?

-Да, милорд. Мисс уже все проверила и осталась довольна.

-Где она сейчас?

-В парке. И если честно, милорд, мне это совсем не нравится. Особенно после всего что произошло ночью.

-Она ушла одна?- Сайман соскочил с кровати, и только потом сообразил что абсолютно гол. Пока он одевал халат, экономка закончила со шторами.

-Нет. С ней ваши солдаты. Ох и грубияны они, скажу я вам. Потребовали завтрак ни свет ни заря, подняли на уши пол дома. А мисс Пени чуть не связали, чтобы она не покидала дом. Хватило же наглости что бы противостоять ей.

Сайман нахмурился.

-Но она все равно пошла в парк?

-Да. Более того, заставила их всех сопровождать ее. И судя по тому, что она посоветовала им одеться для грязной работы, они эту прогулку запомнят на долго. Я слышала как садовник сетовал на то, что она забрала все лопаты. Не удивлюсь, если она заставит их пересаживать розы.

-Розы?

Герцог пристально посмотрел на экономку.

-Она добралась до розария?

-Еще в первый же день, милорд. Я думала вы знаете.

Сайман покачал головой. Он не знал. Даже не догадывался о том, что она влезла так глубоко, узнала слишком много трагедий его семьи. Сев на кровать, он опустил руки.

-Она все знает? Про мою матушку? Про Черити?

-Да, милорд,- экономка прятала взгляд. – Думаю, что так.

-И про то, что я виноват в смерти Черити? Конечно и это тоже. Рано или поздно она бы узнала об этом. Узнала бы что за ужасная семейка Брекфолды. И возненавидела меня.

-Милорд, вы не правы. Это все глупости. Она любит вас.

-Но не настолько что бы принять мое предложение и дать мне шанс расплатиться с этим Макдугалом и все прекратить мирным путем. Не на столько что бы наплевать на условности.

Экономка откашлялась, и вдруг села на кровать рядом с герцогом.

-Ты кое-что забыл, мой мальчик. Ее семья не имеет громкого титула, и то, что она вхожа в самые элитные компании, это ее заслуга. Она всего добивалась сама. Ее отец покинул этот мир не дав ей того минимума, который обеспечил бы ее положение в обществе. Она несколько лет была главой семьи. Это было ее главной целью в жизни. По ней бы принимали ее младшую сестру в обществе. Она из тех людей, которые берут максимум ответственности на свои плечи. Никаких ошибок, никаких скандалов. То, что с ней случилось, этот брачный договор, для нее словно испытание на прочность. Но на кону стоит не только ее состояние. Вы можете сохранить его ей. На кону не только ее честь. На кону честь всей ее семьи. Если ее покроют позором, думаете она сможет после этого смотреть в глаза высшего света? Она сгорит со стыда. Но и это не страшно для нее, если позор падет только на нее. Если пострадает честь ее рода, последней из которого она является, сможет ли она жить с мыслью о том, что уничтожила несколько поколений своей семьи ради своего удовольствия? Ради чести своей семьи она может принести очень большую жертву. Даже любовь. Но…

-Что но?

-Сможет ли она принести в жертву не свою любовь, а чью-то? Если она уверена, что эта чья-то любовь есть на самом деле, а не просто похоть завуалированная словами.

-Она знает как дорога мне.

-И что? А разве я вам не дорога? Мальчик мой, я думала, с годами ты хоть немного поумнеешь. Ей не нужно быть дорогой, ей нужно быть любимой! Любовь для нее это слишком большая жертва. Ты должен доказать ей что ее состояние ничто, по сравнению с вашей взаимной любовью. Заставить понять ее, что для вас честь быть любимым ею!

-Неужели то, что я делаю, до сих пор не дало ей этих доказательств?

-Когда вы во всеуслышание заявили что она член вашей семьи и вы обязаны о ней позаботиться? А будь она старой и страшной, и стала бы членом вашей семьи, вы бы это не сделали?

Сайман молча потер виски. Миссис Хатсон завела не тот разговор, которого он хотел.

-Что стоят мои чувства, если она будет бояться меня как… варвара!

Экономка вскочила с кровати и гневно посмотрела на своего хозяина.

-Если вы ошиблись в жизни один раз, милорд, то не нужно второй раз наступать на одни и те же грабли. Вы такой какой есть! И если она любит вас таким, то значит именно это в вас ей и нравиться. Она такая правильная, такая утонченная… будьте с ней самим собой. Как вы сказали… варваром!

Экономка чуть не топнула ногой, как если бы перед ней стоял непутевый ребенок. Развернувшись, она чуть не бегом направилась к дверям. Уже сжимая ручку двери своими старческими руками, она вдруг улыбнулась.

-И еще, милорд, будь я ночью на месте мисс Пени, я не бросилась бы в ваши объятья. После того, как вы убили этого разбойника на лестнице, вы были с ног до головы в крови. Но это ее не смутило! Подумайте об этом. Кого именно она хочет в вас видеть? Делового магната или просто человека на которого может положиться во всем. На того, кто ставит ее перед фактом, или того, кто дает путь к самостоятельному верному решению? На человека, который ради себя самого готов снести горы, или на того, кто прислушивается не только к себе, но и к другим. Послушайте ее. Поймите что именно она хочет от вас. И ради бога, дайте ей это!!!

Сайман проводил взглядом экономку, и со злостью швырнул подушку ей в след.

-Эдгар,- проревел он, соскакивая с кровати. – Сейчас же приготовь ванну и костюм для верховой езды.

Камердинер удивленно выглянул из гардеробной.

-Завтрак подать сюда или в столовую, милорд?- он словно не замечал его состояния.

-К черту завтрак! Пусть седлают Ворона и какую-нибудь спокойную кобылку для Пенелопы.

Слуга нахмурился.

-Мне предупредить графиню?

-Нет,- Сайман представил что им придется провести романтическое утро не вдвоем, а разделить его с графиней, и его передернуло. Но отказаться от охраны он не мог. –Знаешь что, пусть подают завтрак в столовую. И передай Амброджино что бы приготовил корзинку для пикника.

-Могу я узнать куда вы поедете?

-В Ричмонд. Не обольщайся, если с нами поедут эти лентяи, то и ты поедешь! И отправь кого-нибудь за билетами на бал Лебедей.

Одевшись, он вышел на улицу и с упоением вдохнул свежий воздух. Настроение тут же поднялось, и он критически посмотрел на целый ряд колышек, воткнутых в дерн по всей территории парка. К каждому колышку была привязана ленточка с цифрами, которые ему ни о чем не говорили. Поняв, что это дело рук Пенелопы, он улыбнулся. Она не собиралась хаотично разносить парк по кусочкам, а обдумывала как будет выглядеть каждый акр земли.

Все так же улыбаясь, он прошел через фруктовый сад и оранжереи, такие ухоженные, каких он давно уже не видел. Под кустами появились свежие таблички с названиями цветов или деревьев, свеже выкрашенные оградки радовали глаз, а новые ящики для инвентаря скрывали в себе все инструменты, до этого в полном беспорядке разбросанные по всему саду.

Он увидел ее в розарии, еще даже не ступив на его территорию. Она величественно стояла возле теплицы, и указывала двум перепачканным в земле аристократам, куда нужно перенести только что выкопанный огромный розовый куст.

Сайман удивленно заморгал.

С помощью грубой мужской силы она освободила большой участок земли, разместив розовые кусты по периметру как ограду. Судя по всему, она собиралась что-то установить в самом центре огражденной территории, и это что-то должно было быть отнюдь не маленьких размеров.

Тихо стоя у нее за спиной, он оценил масштаб ее деятельности.

Он не заходил сюда с прошлого лета. А если точнее, с восемнадцатого июня, в тот самый день, когда не стало его матери, когда он сам чуть не покинул этот мир. И тогда розарий встретил его разбитыми стеклами теплицы и наполовину мертвыми кустами роз. Оставив цветы на том месте, где скончалась его матушка, он поспешил покинуть заброшенный сад. Он душил его своей заброшенностью, но приказать воскресить его, он не осмелился. Казалось, что сама смерть до сих пор сидит под кустами, и только ждет когда он немного расслабиться.

В тот день на кустах не было ни одного бутона, а теперь, несмотря на позднее время года, в теплице то тут, то там просматривались яркие цветы. Очищенные от мертвых веток кусты словно источали саму жизнь, а свежевыкрашенная скамейка манила присесть на нее.

-Сайман,- его товарищи наконец смогли наконец оторваться от своей работы и махнуть ему. – Как-то странно получается, дружище. Мы тут бедные убиваемся в твоем саду, а ты спишь как сурок.

-Простите, но это не мой сад. Боюсь, что мисс Саливен захватила его и объявила своей вотчиной. Вы славно потрудились, дорогая.

Он обнял Пенелопу за талию, молниеносно вспомнив ее горячее тело в своих объятьях. Желание тут же пробудило пресытившийся организм, и он чуть не зарычал.

-Вы не возмущаетесь тому, что я приложила руки к вашему розарию?- она удивленно вскинула брови, даже не пытаясь отстраниться от его объятий. Ей было приятно его внимание, и то, что после сказочной ночи он не отстранился от нее. Наоборот, теперь между ними словно появилась невидимая нить, от которой она чувствовала его еще более близким и родным.

-Я счастлив, что вы уделили ему столько внимания. Единственное, что я не понимаю, что будет там?

Сайман указал на расчищенный участок, немного нахмурив брови.

-Я покажу вам,- она высвободилась из его рук, и взяв со столика журнал, открыла на нужной странице. – Я хочу, что бы здесь стояла эта скульптура,- она указала пальчиком на изображение настоящего произведения искусства из мрамора. – Она называется скорбящий Ангел. Я уже сталкивалась с работами этого мастера, и они на самом деле великолепны. Мне кажется, что она именно то, что несет для тебя это место.

Она подняла глаза, и Сайман чуть не провалился под землю от ее взгляда. Ее глаза были наполнены таким доверием и любовью, что он был готов все отдать ради того, что б она всю жизнь смотрела на него именно так.

-Я видела здесь несколько засохших букетов роз, и знаю что ты редко, но заходишь сюда. Что бы ни говорили мне слуги, я знаю, что ты не сможешь забыть что это место было частью ее души.

Сайман склонился к ее уху.

-Я этого никогда не забуду, как бы он не выглядел.

Пенелопа улыбнулась.

-Тогда пусть это просто будет моей благодарностью ей. Я не знала ее лично, но то, каким она вырастила тебя, это ее подвиг,- она говорила шепотом, но не столько потому что боялась что ее слова могут быть услышаны, а потому что он понял бы ее и без слов.

Сайман кивнул и окинул взглядом слегка потрепанную толпу бывших сослуживцев.

-Миссис Хатсон накрыла завтрак. Я предлагаю подкрепиться, переодеться, и съездить в Ричмонд. Вечером там намечается бал Лебедей.

Сослуживцы Саймана удивленно пораскрывали рты.

-Бал Лебедей? Брекфолд, ты случайно не ударился головой? Может ты перегрелся?- мужчина со шрамом не верил своим ушам.

-А что в этом такого? Уже осень. Скоро наступят холода и в Ричмонде нечего будет делать. К тому же, я думаю мисс Саливен будет интересно посмотреть на сады Ричмонда. Они славятся своей красотой и необычностью.

-Это идея имеет свой смысл,- Пенелопа отложила журнал, и стала стягивать перчатки. – Я не была в Ричмонде с прошлого года. Сейчас, когда у меня есть цель посмотреть на парки с другой точки зрения, я могу увидеть много нового и сделать кое какие пометки для себя. К тому же, я ни разу не была на балу Лебедей. Говорят, что это зрелище стоит целого состояния.

Пенелопа оценивающе посмотрела на испачканных в земле сослуживцев герцога.

-Надеюсь, что у вас у всех найдется по белому фраку и маске.

-О чем вы, мисс?

-Не стоит переживать. Эдгар что-нибудь придумает,- Сайман хитро посмотрел на своих друзей. Пока она переворачивает все свои новые платья, у него есть время побеседовать с их ночным гостем.

Спустившись в подвал, он встретил лишь уже остывшее безжизненное тело ночного бандита. Осмотрев его вместе с лакеями, он сделал вывод что его рана на голове, которую он сам ему и устроил, оказалась смертельной.

-Отправьте кого-нибудь за констеблем. Пусть они все зафиксируют и избавьтесь от него.

Пенелопа была в восторге от прогулки по паркам Ричмонда, восхищенно порхая между необычно подстриженными кустарниками, восхищенно ахая на мраморные фонтаны и композиции скульптур. Сайман улыбался, когда она начинала описывать что бы хотела изменить в его парке, и чуть не смеялся, когда она по-детски бурно реагировала на очередное «чудо». Его товарищи сопровождали утомленную графиню, мечтая о том, как бы избавиться от нее. И их мольбы были услышаны в лице ее старшей дочери, которая по воле судьбы то же оказалась в Ричмонде.

Пенелопа была счастлива. Она чувствовала себя на седьмом небе от счастья, когда бродила по узеньким аллеям под руку с герцогом, когда он помогал ей спускаться по ступенькам, или наоборот взобраться на какую-либо возвышенность. Каждое его прикосновение, каждый взгляд огнем выжигался в ее памяти, каждое слово и улыбка навечно клеймили душу. Она упивалась его близостью так, словно это был их последний день вместе, словно пыталась запомнить его именно таким, каким видит именно сейчас.

После недолгого отдыха в одной из гостиниц, они отправились на бал Лебедей. Согласно правилам, все были одеты с ног до головы во все белое, а лица скрывались под такими же белыми масками.

В черноте ночи, освещенной голубыми фонарями, затянутые в белое фигуры кружились под звуки вальса, и их силуэты словно плыли над водой подобно стае лебедей.

Пенелопа не успевала сделать один круг по площадке с одним партнером, как оказывалась в руках уже другого мужчины, и снова неслась по кругу в бешеном ритме.

Каждого из своих семерых спутников она безошибочно узнавала по бриллиантовому кольцу поверх перчаток. И по хищному блеску в глазах. Они не позволяли никому приближаться к Пенелопе, оберегали ее своими массивными фигурами, ограждали от любопытных, а порой и наглых, щеголей.

Даже кружа ее в танце, они постоянно оглядывались по сторонам, словно отмечая всех присутствующих и их расположение. Они уверенно вели ее друг к другу, не столько наслаждаясь вечером, сколько просто выполняя заданную работу. Пенелопу это не волновало. Она видела как блестят глаза Саймана, когда он сжимает ее талию куда как сильнее чем всегда, когда он прижимает ее к своей груди, нарушая все правила приличия. Чувствовала биение его сердца своим сердцем, ловила его дыхание губами, сгорающими от жажды поцелуев.

Чуть не теряя сознание от счастья, кружась в водовороте чувств, она наконец не удержалась, и обхватив его лицо руками, припала к его устам в сладком поцелуе.

-Я люблю тебя, Сайман,- прошептала она, не понимая что они остановились посреди площадки, и на них все смотрят. Ее не волновало, что подумают о ней люди, узнают ли они ее, и что будут говорить. Она была счастлива.

Сайман был шокирован ее публичным признанием. В какой-то момент он даже заметил что смолкла музыка и белая толпа с любопытством обступила их. А потом утонул в ее глазах, и забыл обо всем на свете. Схватив ее в объятья, отрывая от земли, он со всей страстью ответил на ее поцелуй и закружил в страстных объятьях.

-Я то же тебя люблю, Пени.

Он снова и снова целовал ее, пока ликующая толпа не зааплодировала со всех сторон. Он сам не понимал как смог сделать такое признание, но он ни сколько не сожалел ни ободном слове. И был готов повторять их снова и снова, лишь бы видеть ее полный любви взгляд.

Тонкий голос, призывающий к тишине, заставил всех замолкнуть, а Саймана поставить девушку на землю.

-Дорогу королю и королеве Лебедей! Дорогу Королю и Королеве,- низкорослый карлик, выряженный как и все присутствующие во все белое, пробивался через толпу, расчищая дорогу еще одной белой паре, мужчине и женщине, при чьих появлении все с восхищением заахали. Помимо масок на лицах, их головы венчали украшенные белым жемчугом золоченые короны, а с плеч спускались голубые плащи, закрепленные на плече жемчужными брошками.

-Преклонитесь перед их величеством,- громко произнес карлик, гордо выпятив грудь. Все еще цепляясь за руку Саймана, Пенелопа увидела как все собравшиеся склонили головы, женщины присели в глубоких реверансах, а мужчины опустились на одно колено.

Все еще не понимая что происходит, Пенелопа тоже присела в реверансе, краем глаза заметив как Сайман с хитрой улыбкой опускается на колено. Судя по его виду, он знал что происходит, и в полной мере наслаждался игрой.

Коронованная пара одобрительно кивнула и словно по команде они сняли свои венцы, и подошли к выбранной им паре.

-Соблюдая традиции многих лет, мы, король и королева Лебедей, передаем свои титулы новым Королю и Королеве.

Король и королева протянули короны перед собой, и Пенелопе показалось что от них отразился лунный свет.

-Есть ли среди присутствующих те, кто не согласен с нашим выбором?- голос королевы лебедей пронесся по всему павильону, и ему вторило многоголосное «НЕТ».

Улыбнувшись, королева подошла к Пенелопе, и возложила свой венец ей на голову.

-Властью данной мне на год, я провозглашаю тебя, о, прекрасная дева, Королевой Лебедей. Да будит мир и любовь на твоем пути, и счастье в сердце.

Пенелопа ничего не понимала. Ее первое желание было схватить Саймана за руку, и спросить что здесь происходит, но в это время вперед вышел довольно молодой король, и одел на голову Саймана корону.

-Властью данной мне на год, я провозглашаю тебя, великий и бесстрашный воин, Королем Лебедей. Да будет удача сопутствовать тебя по жизни, а любовь не покинет тебя до скончания твоего земного пути.

Теперь уже бывшие король с королевой отступили на шаг на зад, и карлик помахал рукой, призывая Пенелопу с Сайманом подняться с полу. Как только они выпрямились во весь рост, бывшие правители преклонили перед ними свои головы, и присели точно так же, как только что это делали перед ними Пени и Сайман.

Тонкий голосок карлика снова раздался над толпой.

-Да здравствует Король и Королева Лебедей!

Люди, столпившиеся вокруг, словно по команде ожили, и стали выкрикивать поздравления и аплодировать. Тут же перед ними освободился проход, в конце которого их ждали два абсолютно одинаковых трона, украшены белыми лентами.

Сайман взял руки Пенелопы и повел ее к престолу, так, словно знал что именно этого от них и ждут. Как только они сели на свои места, снова заиграла музыка, и люди продолжили свое веселье. Кто-то танцевал, а кто-то увивался за своими вторыми половинками. Веселье продолжилось, и Пенелопа наконец осмелилась коснуться Саймана рукой.

-Сайман, что происходит?

-Нас выбрали королем и королевой Лебедей, дорогая,- он прижал ее пальчики к своим губам, отметив что его товарищи уже стоят у них за спиной как вышколенные солдаты. – Каждый год, в один и тот же день устраивается этот бал, и выбранная в прошлом году пара, выбирает новых королей на год. Это значит что через год мы должны будем выбрать так же самых красивых правителей.

Пенелопа засмеялась.

-Так ты все знал! И специально подстроил все это!

Пенелопе не очень понравилось то, что она только что сказала. А что если все его объятья и слова были лишь частью этой игры? Что если все это было лишь обман?

-О нет, дорогая. О церемонии я знал, но что они выберут именно нас – нет. К тому же, насколько мне не изменяет память, так рано еще не избиралась ни одна пара. Бал длиться всего лишь час, и по обычаю коронация проходит далеко за полночь, перед закрытием. Все сопровождается салютом, а королю и королеве предлагают покататься в белой карете.

-Так ты уже бывал на этом балу?

-Скажем так, мне было интересно как Лондон проводит жизнь не только в лондонских бальных залах. Согласись, раз побывав на этом балу, хочется еще хоть раз вернуться.

-А если мы не сможем вернуться сюда через год? Что тогда?

-Короны выносят на подушечках, и коронует сама хозяйка дома, исполняя роль церемониймейстера. По сути, это титул на одну ночь,- Сайман снова поцеловал ее пальчики. –Перед отъездом мы отдадим короны хозяйке дома на хранение на год, а она нам даст два ордена. Ты видела их на бывших избранных. Они состоя из двух частей, и в итоге ими крепятся эти импровизированные плащи. После, они остаются у них на память.

-Это так романтично!

Пенелопа вздохнула и огляделась. На них уже никто не обращал внимания, и лишь карлик суетился у ног.

-Ваше величество,- он учтиво протянул подносик с двумя бокалами шампанского и улыбнулся. Пенелопа вдруг с некой паникой поняла что на лице этого маленького человечка была не маска, а толстый слой грима.

-От нас еще что-нибудь ждут?- Пенелопа наклонилась к карлику, скорее машинально принимая свой бокал.

-О да,- карлик важно выпятил грудь. – Или вам не терпится уже уехать?

-Не сейчас. Но думаю что скоро. Мне не хотелось бы что бы о нас подумали неправильно,- Пенелопа сделала маленький глоточек и отставила бокал. Сайман положил руку поверх ее ладони.

-Мы собирались через час двинуться обратно.

-После танца маленьких лебедей вы можете исполнить тур вальса и попрощаться с гостями. Моя хозяйка лично проводит вас до ворот,- он посмотрел на довольно неприглядную женщину, до сих пор стоящую в стороне, с легкой улыбкой следившая за тем, что творилось на танцевальной площадке. На ней было простое белое платье, без кружев и украшений, но Пенелопа сразу отметила что сукно платья очень дорогое. Оно не просто свисало с худенькой фигуры, а стекало потоком чистого белого света. Парик из белых, словно седых волос, свободно спадающих потоком мертвой воды, почти не вьющихся, совсем не красил свою хозяйку. Но в сочетании с полупрозрачной серебряной маской, хозяйка предстала словно видением.

-А как мы узнаем что пора?- Пенелопа чуть не сняла маску. Под ней лицо горело огнем от жара, мешало глазам видеть все что происходило вокруг.

Сайман подумал что через час толпа пьяных и разгулявшихся гостей еще не дойдет до своего апогея, и немного расслабился.

-Я покажу, дорогая,- он чуть сжал ее пальцы, не смея, но желая больше всего на свете заключить ее всю в свои объятья и зацеловать до обморока.

Танец маленьких лебедей показался Пенелопе совершенно необычным и захватывающим зрелищем. Два десятка детей, в возрасте около восьми лет, одетых в костюмы ангелочков, комично кружили по площадке, то разбиваясь на пары и кружась в вальсе, то разбивались на несколько групп и кружили хороводы. Они подбрасывали в воздух серебристое конфетти, а потом сложив ладошки словно в молитве, смотрели как они падают на их головы.

Карлик вдруг поманил их к себе. Сайман даже не нахмурившись, помог девушке подняться, и ведя ее за руку, повел прямо к танцующим детям.

Пенелопа чуть не захлопала в ладошки, когда дети закружились вокруг них, посыпая им дорогу серебром к середине площадки. Только она взяла себя в руки, как Сайман остановился, и без каких либо церемоний, заключил ее в объятья. Он не стал ее целовать, а просто прижался к ее волосам лицом, и вздохнул.

-Я хочу поговорить с тобой, дорогая. Но это разговор для двоих.

-Я приду к тебе… сегодня.

Сайман отстранился, и, поймав ее взгляд, вдруг закружил ее в танце.

Пенелопа с трудом поймала его ритм, не замечая что почти не касается пола в его руках. Мир словно перестал для нее существовать, остались лишь она и он, и их чувства. Теплота, доверие, любовь, и наверное еще немного надежды на будущее.

Они возвращались в Брекфолд-Хилл глубокой ночью, замученные долго дорогой, но такими близкими и родными друг другу, что утомили своими взглядами графиню. Та, почти весь вечер провела в компании своей дочери, и на сам бал не поехала, но с упоением слушала рассказ Пенелопы. Когда же девушка доверчиво положила голову на плечо Саймана, старая женщина фыркнула. Но ничего не сказала. Она была счастлива за этих двух голубков, но привычка, годами прививавшаяся ей в присмотре над дочерями, чуть не дала волю словам. Нет, она счастлива за то что они любят друг друга. Но чего будет стоить им их любовь, если судьба распорядится не в их пользу? Изредка посматривая в сторону влюбленных, она притворилась спящей. А через пол часа мирного укачивания и вовсе, уснула, вызывая своим всхрапыванием усмешку на губах Саймана.

Дом встретил их ярким светом в окнах, и раздраженным Стоуном на пороге. Еще утром Сайман пытался уговорить лакея на непродолжительный отдых, что бы залечить поврежденное плечо, но получил отказ. В итоге ему все же удалось приставить помощника к дворецкому, но сейчас младшего дворецкого не было и в помине.

Стоун поспешил к их экипажу, поправляя разлохмаченные волосы.

-Что-то случилось, Стоунс?- Сайман вышел из экипажа, и помог выйти сначала графине, а потом и Пенелопе. Он так и не выпустил ее руки, пока дворецкий раскланивался.

-У нас гости, ваша светлость,- дворецкий спешил по ступенькам, что бы распахнуть двери хозяину. – Вернулся мистер Чанс. И привез с собой лорда Макдугала.

-Это хорошая новость, - Сайман скинул плащ и помог раздеться Пенелопе. Все его движения были столь естественны и легки, что со стороны казалось, он делал это чисто машинально и привычно. Словно делал это каждый день в течение многих лет.

-Они в гостиной под оранжереей, ваша светлость. А супругу лорда Макдугала и их детей миссис Хатсон разместила рядом с детскими комнатами.

-Сколько их?

Дворецкий недоуменно посмотрел на своего хозяина.

-Кого сколько?

-Детей.

-Трое, ваша светлость. И если мне не изменяют мои глаза, то скоро будут еще.

Сайман улыбнулся, и повернулся к Пенелопе.

Графиня устало причитала, в то время как его соратники оживленно спорили про какую-то лошадь.

-Я проголодался и намерен осуществить налет на кухню. Если хочешь, я могу найти что-нибудь для тебя. Амброджино уже наверное приготовил на утро какие-нибудь сладости.

Пенелопа засмеялась.

-О нет! Сейчас я бы все отдала за кусок сочного горячего мяса и кружки чая.

Она протянула руку к Сайману, так естественно, словно именно так и должно быть. Но вдруг опомнилась и посмотрела на графиню и соратников герцога.

-Может мне разбудить слуг, и они накроют поздний ужин?

-О, нет,- те замахали руками, и как-то слишком организовано направились по своим комнатам. Лишь графиня на последок кинула торжественную улыбку. – Спокойной ночи.

-Спокойной ночи,- Пенелопа нахмурилась. –Я хочу посмотреть на этого Макдугала,- она посмотрела на ожидающего ее герцога. Он хмурил брови, словно что-то подсчитывал в уме.

-Сначала перекусим, а потом и посмотрим на того, кто выдает себя за настоящего Аласдейра Макдугала. Вы уверены, что графиня может идти отдыхать? Она-то знает маркиза с детства. Может она сможет узнать его?

-Я узнаю того человека из тысячи. И если это на самом деле второй брат, то пойму это,- Пенелопа прошла мимо герцога с гордо поднятой головой. Кого-кого, а человека внушившего ей страх всего после нескольких минут знакомства, она уж точно узнает.

Пенелопа шла за герцогом по темным коридорам Брекфолд-Хилла к его кабинету, и ее сердце буквально таки замирало от того, что должно было сейчас произойти. То, что Чанс наконец вернулся и привез того, кто и есть ее настоящий жених, немного напугало ее. Ну почему он появился именно тогда, когда у нее все наладилось? Именно тогда, когда она была уже готова плюнуть на все и с головой окунуться в омут чувств? Когда она была уже готова согласиться на его помощь, и принять его предложение. Ведь он не просто так просил ее о разговоре. Он что-то хотел сказать ей именно сегодня. Что-то такое серьезное и важное, о чем не говорят на публике, потому что боятся показать чувства.

Посмотрев на широкую спину герцога, она тихо вздохнула и понурилась. Счастье, до которого оставалось лишь протянуть руку, с каждой секундой отдалялось все дальше и дальше, грозя вообще растаять в дымке пугающей реальности.

Гостиная под оранжереей отличалась от всех остальных только тем, что на ее стенах было развешано несколько больших зеркал. Они зрительно увеличивали небольшое помещение, множа всего две кадки с кустами так удачно, что казалось вся комната утопала в зелени.

Сейчас зеркала отражали не только цветы, но и множество зажженных светильников. Яркий свет разрезал ночную тьму и придавал чувство яркого солнечного дня. В расположенных по кругу креслах разместились всего две фигуры, весело распивающих графинчик бренди.

Пенелопа даже не посмотрела на Чанса, сразу впившись глазами во второго мужчину. Он был как две капли воды похож на того Макдугала, что запугивал ее в парке, но в нем не чувствовалось той гордости и надменности. Те же глаза, тот же подбородок, та же прическа. Но в холодных зеленых глазах был тот блеск, который приобретают лишь испытав настоящую любовь и семейное тепло. Именно любовь семьи, а не любовь денег. Не тщеславие, а гордость за то, что представляет себя в глазах всего нескольких людей.

Это был другой человек.

Пенелопа почувствовала что коленки задрожали, и если бы Сайман не подхватил ее за талию, то она бы осела на пол.

-Пени?- герцог смотрел на нее с беспокойством. И не столько за ее слабость, а за то, чем она могла быть вызвана. Полная растерянность на ее лице не могла сказать ни о страхе, ни о радости. Он сам узнал Макдугала, но так как не общался с ним, даже не перекинулся с ним парой слов, не мог сказать тот это человек, или все же другой. И не мог прочесть это по ее лицу.

Мужчины поднялись и поприветствовали вошедших.

Пенелопа все еще была прижата к Сайману, но словно не замечала этого. Она не могла оторвать глаз от Макдугала, превратившись в куклу, которая могла только видеть и слышать. Впитывать в себя каждое его движение и взгляд, запоминать тембр его голоса, каждое его слово.

-Пени?

Голос Саймана вдруг вернул ее в реальность, и она вздрогнула. Посмотрев в последний раз на Макдугала, она повернулась к герцогу, и вдруг улыбнулась.

Эта улыбка сказала ему обо всем.

И позволила наконец расслабиться. Он оказался прав! Он спас ее от этого проклятого брака. Теперь она принадлежит ему.

-Я… я могу точно сказать что это не тот человек, который представился мне моим женихом в Эдинбурге. Но…

Пенелопа вдруг словно стерла улыбку с лица, и повернулась к своему бывшему жениху.

-Вы точно Аласдейр Макдугал? Вы можете доказать это? Что-то такое, что сможет убедить не только меня, но и присяжных в суде.

Мужчина помрачнел, но не отвел глаз.

-Простите мисс Саливен, за то, что моя семья доставила вам такие неприятности. То, что отец считал верным способом утвердить мое старшинство, сыграло плохую шутку и над вами, и надо мной. Если бы я знал, что три года назад мой брат подстроил все это, а теперь выдает себя за меня, я бы сам явился к вам.

-Он воспользовался вашей меткой,- Пенелопа посмотрела на его руку, сжимающую бокал. Как она и ожидала, одного пальца не хватало.

-Да, мне уже рассказали об этом. К сожалению, вторая метка то же нам ничего не даст. О ней знали лишь несколько человек. Та женщина, которая принимала меня и моего брата у моей матери в родах, епископ нашей маленькой церкви, и мать с отцом. Да еще и Мальком. Епископа и акушерки уже нет в живых. Они умерли от голода еще во время войны, а матушка, раз уж она начала эту игру с моим братом, никогда не признается о ней.

-Что за метка?

-У меня на спине выжжен крест раскаленным металлом. Отец упоминал об этом в своих дневниках, но когда я покидал дом и отказался от титула, они остались в имении. Мальком знал об этом, и уже наверно избавился от них. У меня конечно есть бумаги удостоверяющие личность, но что они могут дать? Он уже наверно сделал себе новые, точно такие же.

Пенелопа схватилась за голову.

Нет, этого не может быть!

-Сайман?- она с тоской посмотрела на герцога, готовая расплакаться.

Герцог прошел в глубь комнаты, и затушив несколько светильников, сел в кресло. Пенелопа даже не поняла как так получилось, что она оказалась усажена на его колени. Не противясь этому, она прижалась к его груди и вдруг расплакалась.

-Мы никогда не сможем доказать что он не настоящий Аласдейр!

Сайман погладил ее по голове, и посмотрел на бывшего маркиза.

-Мы не можем доказать что он на самом деле Аласдейр. Но мы можем доказать что он уже женат. Вы захватили с собой брачный договор?

-Конечно,- мужчина достал из нагрудного кармана конверт и протянул герцогу. Свидетельство о браке, заверенное епископом и подписями нескольких свидетелей, не был фальшивым.

-Мы не будем говорить ему, что знаем о подмене. Но предъявим ему этот документ. Это докажет что ваш жених расторг договор, и сочетался законным браком с другой женщиной.

-Я сейчас же напишу отказ от компенсации за ущерб,- Пенелопа хотела подняться, но Сайман удержал ее.

-Я вызову своего поверенного утром, что бы он заверил бумаги. Тогда и оформим все формальности.

Покашливание Макдугала заставило их посмотреть на него.

-Почему вы отказываетесь от этих денег, мисс? Это очень большие деньги, и если они осели в кармане Малькома, то я вытрясу из него все до последнего пени.

Пенелопа опустила глаза.

-Мне не нужны эти деньги, Аласдейр. Эти деньги принадлежат вашей семье, и я хочу что бы они остались у вас. Вам придется постараться что бы вернуть их, но я их не приму. Мне нужно просто расторгнуть этот договор. Этот сумасшедший… абсурдный договор.

-Но ведь я виноват перед вами. Ведь это я нарушил его, и согласен принять наказание.

-Вы пошли наперекор этой бумажки ради любви. Она не остановила вас, потому что вы поняли, что ваша жена важнее чем деньги. Неужели, если бы я обратилась к вам с такой же просьбой, вы бы потребовали от меня денег?

Аласдейр посмотрел на свои руки. Его брови сошлись на переносице.

-Наверное, не отказал. Сам бы злился на себя, но не отказал. Знаете, я теперь понимаю почему ответы на мои письма мне приносил брат. Я писал вам, умолял расторгнуть его, но в ваших письмах не было понимания.

-Я не получала от вас таких писем.

-Я это понял, когда ко мне приехал ваш друг. Моя мать и брат пол года морочили мне голову, пока я не сдался и не выплатил все деньги. Моей жене пришлось продать все свое имущество, а мне продать несколько ферм, что бы собрать все деньги. Мальком и матушка заверили меня что поверенный все доставил вам. Он привез мне бумаги что перевел деньги на ваш счет в банке.

Чанс, все это время хранивший молчание вставил свое слово.

-Мы сейчас проверяем чей это был счет. Но он точно не принадлежит мисс Саливен.

Пенелопа с любопытством смотрела на Макдугала, не веря своим ушам. Не только он, но и его жена, сделали все, что бы быть вместе. Они пожертвовали всем, что имели что бы сохранить свою любовь. Неужели она не может поступить так же? Пожертвовать всем, что бы навсегда, до конца своих дней, оставаться с человеком, которого она любит всей душой и телом.

-Как вышло так, что вы отказались от своего титула? Зачем вы оставили все ему?- Пенелопа постаралась унять дрожь в голосе.

-Я не хотел, что бы позор моей искушенной души отложился на семье тенью. Именно поэтому, я всячески пытался уговорить вас принять мирное расторжение договора. Если бы кто-то узнал, что я разорил не только свою семью, но и семью моей жены… мой брат дал мне половину штрафа, при условии что я откажусь от титула в его пользу. Я не думал что он захочет воспользоваться и моим именем.

Сайман нахмурился.

-А где он взял такие деньги?

-У него были деньги,- Макдугал заерзал на своем месте. – Во время битвы под Ватерлоо, на сколько мне известно, он помогал некоторым титулованным особам покинуть поле боя, вывозя их в какое-то укрытие. Они щедро расплачивались с ним.

-На его счетах нет больших сумм,- Чанс нахмурился.

-Да, я знаю. Я то же проверял это. Скорее всего у него есть какое-то подставное лицо. Когда он вернулся, я не смог доказать его причастность ко всем этим побегам. Кстати…- глаза мужчины заблестели. – Я совсем забыл об этом. Он вернулся раньше времени домой из-за ранения в ногу. Его подстрелили, и пуля застряла в бедре. Я вызывал доктора из одной клиники в Эдинбурге, и он проводил операцию. Если найти его и его записи, то можно доказать что он это не я. У меня нет таких шрамов на теле. Я не воевал на войне.

Сайман задумался.

-На это уйдет как минимум две недели. У нас нет такой возможности. Придется использовать ваш брачные договор. Но все же я отправлю человека за этими бумагами и за доктором.

Макдугал продиктовал название клиники и имя доктора.

Сайман не удивился, когда Чанс все записал, и откланявшись, покинул их. Макдугал проводил его взглядом.

-У вас очень сообразительный помощник, ваша светлость. Я так до сих пор так и не понял как он нашел нас. Мы жили как обычные фермеры три года, и я взял фамилию своей жены. Но он нашел меня. Более того, уговорил вмешаться, ничего не пообещав взамен.

-Он частный сыщик, Аласдейр. Это его работа. Могу я задать вам один вопрос?

-Конечно. Я постараюсь на него ответить.

-Что вы собираетесь делать после того, как откроется обман вашего брата?- Сайман хотел закурить сигару, но присутствие Пени охладило его. Или нет, не охладило, а отвлекло от слабости.

-Я… я не знаю. Я бы очень хотел вернуться в свой дом, привести туда жену и детей. Я хочу что бы они жили достойной жизнью, обеспеченной и сытной. У нас есть небольшие сбережения, и их хватит нам на жизнь. Но это не то. Я не хочу претендовать на титул, ведь я продал его. Но хочу обеспечить будущее своим детям. Я добьюсь того, что бы он вернул мне деньги, и раз мисс Саливен не претендует на них, выкуплю имущество жены. У нее нет дома в Шотландии, но у нее есть замечательное имение в Англии. Мы сделаем его нашим родовым домом. И я, наконец, смогу дать ей свое имя.

Сайман кивнул.

-А если он вернет вам титул? Тогда вы вернетесь в Шотландию?

Мужчина задумался.

-Я бы очень этого хотел. Но я не смогу смотреть в глаза матери, после ее предательства. То, что она пошла на его поводу, то, что избавилась от меня как от игрушки, которая перестала выполнять все ее капризы, невозможно забыть. Пока она жива, я не смогу вернуться.

Макдугал устало потер переносицу.

-Простите меня, но я очень устал с дороги. Если вы не против, то я хотел бы продолжить разговор завтра.

Сайман кивнул, а Пенелопа поднялась на ноги. Она проводила Аласдейра до дверей, все еще заглядывая в самую глубь глаз. Только теперь она поняла, что если бы судьба, и его брат, не сыграли с ней ту злую шутку, то она, возможно, была бы пленена его открытостью и душевной теплотой. Она бы смогла полюбить его, со временем, и стать его женой. Родить ему детей, и быть счастливой. И ей была бы уготована вполне спокойная и счастливая спокойная жизнь.

Но не теперь. Он отдал свое сердце – полюбив. И она полюбила. Да, ее отец не ошибся, думая, что они смогут быть замечательной парой. Он был прав, но судьбе это показалось слишком скучным, и она сделала все по-другому. Свела этого человека с той, кто пожертвовала всем ради их любви. Неужели она не может сделать так же, пожертвовать всем ради своей любви?

-Спасибо вам за то, что приехали, мистер Макдугал. Я вам очень благодарна.

-Я сам виноват перед вами, Пенелопа. Мне нужно было тогда самому приехать сюда и решить все с глазу на глаз. Было не правильно с моей стороны решать вопросы через письма, но тогда… признаюсь честно, я был зол на вас и ненавидел всем своим сердцем. Теперь я понимаю, что был не прав. Вы замечательная женщина. Возможно, если бы я еще не встретил свою жену, то точно не упустил бы шанса стать вашим мужем. Но сейчас я могу все исправить, и я не упущу этого шанса. Мальком испортил жизнь не только вам, но и мне. Пришло время поставить его на место.

Аласдейр кивнул Сайману, и, поцеловав ручку Пенелопе, ушел, сопровождаемый лакеем.

Пенелопа вздохнула и поморщилась. Нет, все-таки отец ошибся. Аласдейр был слишком мягким и уступчивым. Как домашний кот, который не может ловить мышей. В то время как ее мужчина, мужественный и сильный, решительный и уж точно не слабый, ждал ее в кресле.

Пенелопа подошла к камину и подбросила полено из корзины. Сайман подошел сзади, и, обняв, прижал к своей груди.

-Скоро все это закончиться, Пени.

Пенелопа тяжело вздохнула.

-Да, скоро все это закончиться,- она хотела смахнуть вдруг выступившие слезы, но не успела. Сайман резко развернул ее к себе лицом, и, не убирая рук в ее талии, нахмурился. Он почувствовал ее слезы еще раньше, чем они сорвались с ресниц.

-Что-то не так? Не этого ли мы хотели?

-Все в порядке, Сайман,- Пенелопа устало положила голову ему на плечо. – Просто я так устала. Я наверное пойду?!

Она попыталась отстраниться, но он не отпустил. Подхватив ее на руки, он снова сел в кресло, удобно устроив свою драгоценную ношу на коленях.

-А теперь рассказывай что случилось. И учти, я не отпущу тебя до тех пор, пока ты все не расскажешь,- он поправил ее растрепавшуюся прическу, и стер слезу со щеки.

Пенелопа отвернула голову, стараясь не встречаться с герцогом взглядами.

-Ничего не случилось,- она чуть не прикусила губу, чтобы не разрыдаться.

Сайман откашлялся.

-Ведь он на самом деле не тот Макдугал?

-Да. Он совсем другой. Он… добрый. Вежливый. Такой спокойный. Полная противоположность своего брата.

Сайман молчал, наверное, минуту, прежде чем заговорить.

-Тебе он понравился?

Боже, знала бы эта женщина чего стоили ему эти слова. Ком стоял в горле от того, что она могла ответить, а дыхание словно замерло в груди.

Сможет ли он жить, если она поймет что ей лучше сидеть со спокойным и домашним мужем, чем с неотесанным варваром?

-Да. Он очень хороший, на сколько я могу судить по человеку после столь короткого знакомства,- Пенелопа даже не почувствовала как он напрягся от ее слов, и как словно окаменел его взгляд. – Я была бы счастлива, если бы у меня был такой друг. Он вызывает чувства человека, перед которым можно выложить душу.

Пенелопа вдруг словно скинула наваждение, и тряхнула головой.

-Но он не тот человек, который смог бы меня осчастливить в браке.

Она повернулась и посмотрела в столь любимые голубые глаза. И заметила как с него словно смыло все напряжение. Он разве что не выдохнул. И улыбнулся.

-Но он поможет нам растоптать Малькома.

-А что будет потом?- Пенелопа пыталась прочесть его взгляд, но натолкнулась на холодную стену. Он словно отгородился от нее.

-Ты будешь свободна,- он опустил глаза.

Девушке стало нехорошо от его слов. Как так свободна? Он что, не собирается брать ее в жены? А как же...?

-Нет,- она отшатнулась, и соскочила с его ног. Он даже не пытался ее удержать. – Я не хочу быть свободной!

Она с ужасом смотрела на опущенную голову, пятясь назад.

-Ты… и ты не собираешься сделать меня своей женой?

Сайман покачал головой.

-Я очень хочу, что бы ты стала моей женой, Пени. Это единственное, что важно для меня. Но я был не совсем честен перед тобой. Прежде я хотел бы, чтобы ты узнала что я из себя представляю. Я не тот, кого можно любить. Я … я не просто так не посещаю свет. Среди всей этой элиты и богемы… я убийца. Они не смогли доказать этого, но все равно так считают. А моя внешность… это повод удостовериться в своем мнении.

-Убийца?- Пенелопа с трудом поняла про что он говорит. –Но ты не убивал Черити!

-Я виновен в ее смерти.

-Ты глупец!- Пенелопа схватила со стола бокал и бросила его в стену. Она и не заметила как перешла на крик. – Ты не убивал ее! Она сама убила и себя, и вашего ребенка! Ты все эти годы прятался от них, лелея себя мыслью что они забудут о тебе, и они почти забыли. Ты стал для них столь таинственный и непонятный, что они только больше верят в твою вину. Ты сам дал им это понять! Показал свою слабость!

-Они не примут меня обратно, Пени. Захочешь ли ты быть отвергнута от света?- он посмотрел на нее с жалостью, и это еще больше взбесило Пенелопу. Она схватила со стола полупустой графин с бренди и запустила в Саймана. Он перехватил его играючи, не обратив внимания на расплескавшийся алкоголь.

-Ты тупица! Глупец! Если ты не хочешь что бы я стала твоей женой, так и скажи! Сначала ты говорил что не хочешь меня как чужую невесту, а теперь, когда я свободна от Макдугала, когда отдала тебе самое сокровенное что у меня было, ты пытаешься напугать меня мрачной перспективой отшельницы! Ты…

Пенелопа снова бросила бокал в стену, и скинула со стола светильник. То, что он был уже потушен, спасло от пожара.

-Ты сделал меня женщиной! Привязал меня к себе! Дал понять что я не выживу без тебя, а потом отстраняешься! Я ненавижу тебя, Сайман Брекфолд! Ты такой же слабак, как и этот Макдугал!

Она оттолкнула столик со своего пути, и заливаясь слезами, выбежала в холл. Не разбирая дороги, она выскочила на улицу и спугнув двоих охранников, побежала в сад. Кусая губы что бы не закричать, она по памяти ворвалась в свой розовый сад, и упав там на колени, разразилась рыданием. Все смешалось в голове, и счастье и горе, и безмерная тоска о минутах, когда они были вместе.

-Господи, за что мне все это?- она больше не пыталась сдерживать слезы или крик. Пусть все слышать как ей сейчас плохо. Пусть поймут, каково это терять последнюю надежду на счастье. Каково это терять любовь.

На плечо легла чья-то горячая рука, и, лелея надежду что это Сайман, Пенелопа подняла голову. На нее смотрел Макдугал.

-Я думала вы уже ушли отдыхать,- Пенелопа виновато стала стирать с лица слезы. – Вам не стоит здесь находиться.

-Я знаю,- Макдугал как-то странно огляделся. –Что вы здесь делаете?

-Вышла подышать перед сном,- Пенелопа поднялась, и как-то краем сознания отметила, что Макдугал одел куртку для верховой езды. Но тут же забыла об этом. – Пойдемте, Аласдейр, здесь лучше не гулять ночью в одиночестве.

Она решительно направилась из сада, когда он схватил ее за плечо.

-Прости, дорогая, но нам в другую сторону,- Макдугал схватил ее за руку, и поволок вглубь сада. Ничего не понимая, Пенелопа попыталась вырвать руку, но не смогла.

-Что вы делаете?

И натолкнулась на ограду. Машинально отступив, она удержалась на ногах только благодаря руке, крепко державшей ее за локоть. И наконец поняла кто именно ее уводит из Брекфолд-Хилла.

-Мальком,- Пенелопа была готова поклясться, что услышала как он рассмеялся. – Нет!

-О да, дорогая,- он прижался к ней всем телом, и Пенелопа от отвращения отвернулась. Он тут же воспользовался моментом, и заведя ее руки за спину, связал тонкой шелковой лентой. – Так будет конечно сложнее, но не намного.

Он подхватил ее на руки и, без лишних церемоний, перекинул через стену. Пенелопа тонко взвизгнула, и тут же оказалась в чьих-то руках. Ее ловко подхватили на руки, и поставив на ноги, накинули плащ с огромным капюшоном. Левую ногу больно кольнула какая-то веточка, и она чуть не кинулась попросить что бы ей подобрали туфельку. Нет, она должна дать понять людям Сайман куда она пропала.

-Вы смашедшие,- она снова попробовала освободиться, но шелковые ленты лишь больнее впились в запястья. –Помогите,- закричала она что было сил, и тут же получила несильный, но весьма ощутимый удар по голове.

-Если не хочешь получить кляп в рот, то заткнись,- Мальком соскочил на землю рядом, поправляя одежду. –Ты поняла?

Он грубо схватил ее за подбородок, заглядывая в глаза. Света небольшого фонаря, устроенного на земле возле их ног, хватило что бы Пенелопа рассмотрела лицо Макдугала. Да, это был не тот из братьев, который уже наверно спал сном праведника в своей комнате. Это был Мальком, с его звериным оскалом, с бешеным блеском в глазах.

Пенелопа затравленно кивнула, лихорадочно обдумывая путь к спасению. Ее револьвер уже перекачивал в карман второго похитителя, а вот нож, пристегнутый к ноге, мог пригодиться. Но не сейчас, когда они следят за каждым ее движением.

-Что ты задумал, Мальком?- Пенелопа выпрямилась, и с гневом посмотрела на Макдугала. Он был как и в прошлый раз, самонадеян и очень красив.

-Мы едем венчаться, дорогая,- он поднял фонарь, и помахал им в темноту. Тут же раздался топот копыт, из темноты вынырнула черная наемная карета, запряженная в пару смешанной крови лошадей.

-Я не выйду за вас замуж!

-Ох, дорогая, ты так глупа. Неужели я сказал, что ты выходишь замуж за Малькома? Нет, у меня особое разрешение на имя моего глупого братца.

-Ни один священник не подпишется под документом, потому что Аласдейр уже женат.

-Тебе никто не поверит, дорогая. Поверь, деньги могут заткнуть уши не только наемникам, но и священникам.

-Уже завтра этот брак будет признан недействительным.

-Это будет завтра, дорогая. К тому моменту мой родной братец будет уже спать мертвым сном. Зная его слабость к хорошему вину, я подкинул в его покои бутылочку замечательного напитка. Одного глотка хватит убить слона, а уж такого слабака как он… И я опознаю его как своего брата Малькома. Все очень просто, дорогая. К тому моменту все записи об их браке будут уничтожены, и никто не сможет доказать обратного.

-Я не подпишу брачный договор! Никогда! Ты не Аласдейр! У меня нет никаких обязательств перед тобой!

-Тогда тебе нужно всего лишь подписать отказ от выполнения договора, дорогая.

-Нет,- Пенелопа отвернулась, пряча испуг. Оставалось только надеяться на Саймана.

Слезы сами побежали по щеке. А может ли она надеяться на Саймана, когда он вот так просто отказался от нее? Нет, если он не может сделать предложение, признаться в том, что их судьбы сплетены воедино, она сама все это сделает! Она должна сама выпутываться из этой истории, а потом прижать Саймана к стенке, и заставить взять ее в жены.

Но что, если он посчитает, что она сама сбежала? Поймет ли он, что она не могла так поступить?

Борясь с болью в руках, она лихорадочно отрывала кружево на платье, молясь, что бы оно упало на землю раньше, чем ее запихнут в темный экипаж.

Мальком затолкнул ее в экипаж так грубо, что она рухнула на колени на пол, больно ударившись об порог, и чуть не влетев головой в противоположную дверь. Всхлипнув, она подтянула ноги к себе, освобождая место для мужчины. Его сообщник уже устроился на козлах рядом с кучером, и карета сорвалась с места. Полная темнота была на руку девушке, а шум дороги позволил осторожно извлечь нож из ножен. Мальком скрестил на груди руки, и заговорил.

-То, что ваш сыщик приволок моего братца в Брекфолд-Хилл, помогло мне. Эти тупоголовые охранники даже не обратили на меня внимание, когда я спокойно прошелся по дому.

-Вы ответите за все свои злодеяния,- Пенелопа почувствовала, как лезвие ножа зацепило нежную кожу, и чуть не выронила нож. Не хватало еще вскрыть себе вены. – Ваш брат утром даст показания в суде, и предъявит документы что он уже состоит в браке.

-Мертвые не умеют говорить, Пенелопа. А после того, как нас обвенчают, все, чем вы владеете, перейдет мне. Мне потребуется всего несколько дней что бы продать это.

-Вы получите лишь мое приданное. Как только вы объявите меня своей женой, все остальное перейдет моему племяннику.

-Ты снова запела старую песню, дорогая. Ты же не такая дура, что бы отдать все непонятно кому!

-Вот именно. Я не дура, и поняла что вы из себя представляете. Вы получите только сто тысяч и мое родовое имение. Все остальное перейдет Джошуа и его светлости.

Интересно, а знает ли он о том, что Сайман заморозил действие договора? По закону, если она скажет об этом священнику, то тот должен отправить человека проверить.

Продолжая осторожно разрезать ленту, Пенелопа замолчала, не желая что бы разозлившийся Мальком сорвался на ней.

Когда наконец путы спали, она шумно выдохнула, борясь с желанием тут же растереть затекшие запястья.

Нужно было решить что делать дальше. Если они приедут в церковь, то они скорее всего захотят развязать ее руки, и тогда она раскроется. Если действовать, то только сейчас.

-Куда мы едем, Мальком?- она устало оперлась плечом на его коленку, удобнее перехватывая рукоять ножа.

-На окраине есть небольшая церквушка. Через полчаса прибудем.

Пенелопа кивнула. Если бежать, то только сейчас, пока не кончились дома. На окраине она не сможет ни спрятаться, ни убежать. Черный плащ помог бы укрыться, если бы не белое пышное платье, расшитое бисером и речным жемчугом. Все эти побрякушки отражали лунный свет не на много меньше, чем если бы это были светлячки.

-Вы не могли бы мне помочь сесть. У меня ноги затекли,- Пенелопа застонала, делая вид что пытается выпрямить ногу. При этом платье задралось до коленки, обнажив чудной работы кружевные чулки. Туфельку она потеряла еще в саду.

Мальком оскалился, и, схватив ее за коленку, вдруг стал задирать подол ее платья. Взвизгнув, Пенелопа вжалась в дверь спиной, с ужасом закрывая глаза. Нет, дорогая, терпи. Еще рано.

-Я помогу тебе,- он рывком закинул девушку на противоположное сидение, и с силой развел ее ноги. Пенелопа ахнула, и тут же получила несильную пощечину.

-Только взвизгни,- он стал лихорадочно расстегивать свои штаны, удобней устраиваясь у нее между ног. Она на миг представила как он овладевает ею, и ее замутило. Такого позора она бы точно не пережила.

Все, пора!

Пенелопа резко выбросила руку с ножом, и наотмашь ударила по его груди. Стон, сорвавшийся с его губ, и испуг, заставили ее тут же оттолкнуть вдруг обмякшее тело от себя, и схватившись за ручку, распахнуть дверцу. Деревянные дома, ничем не освещенные, говорили о том, что они уже выехали на окраину. Не раздумывая, Пенелопа прямо на ходу, выскочила из экипажа.

Удар о землю был такой силы, что она на миг потеряла сознание, а когда очнулась, то стала ощупывать себя. Все кости были вроде как целы, но локоть левой руки нещадно саднил, а рука не хотела слушаться. С трудом поднявшись на ноги, она увидела нож в каких-то трех метрах от себя, и подобрав его, наконец, огляделась. Черный экипаж уже скрылся за поворотом, и у нее было немного времени пока они кинуться за ней в погоню.

Глотая слезы от боли в руке, она кинулась к одному из домов, но ее напугал дикий лай какой-то большой собаки.

-Боже,- она шарахнулась к забору, ожидая что вот сейчас на нее выскочит огромный дикий зверь и будет рвать ее на куски.

Может попытаться найти какой-то сарай, и укрыться в нем до рассвета?

Дверь дома тихонько отворилась, и из освещенной прихожей выглянула растрепанная головка мальчика лет десяти.

-Кто здесь?- он был испуган не меньше чем сама Пенелопа.

-Мальчик,- тихо окликнула его девушка, и ей ее голос показался таким громким, что она еще сильнее вжалась в забор.

-Эй, кто здесь?- дверь раскрылась шире, и он почти по пояс выглянул наружу. За его спиной взвивался на дыбы разъяренный зверь. Он наконец увидел что-то белое возле калитки, и схватил собаку за ошейник. – Эй, а ну ко пошла вон. Иначе спущу собаку,- он грубо распахнул дверь, желая осветить скрывшуюся в тени фигуру.

-Прошу тебя, не отпускай собаку,- Пенелопа поборола страх, и наконец вышла на свет.

-Что вы здесь делаете?- он крепко держал собаку, дико скалившуюся в ее сторону.

-Мне нужна помощь. Я заплачу, только укройте меня, пожалуйста, - она почувствовала как босая нога наступила на что-то мокрое, и поехала в сторону. – Меня похитили, но я сбежала. Прошу, укройте меня, пока они не вернулись.

Она неловко попробовала встать более устойчиво, и тут же села в лужу. И расплакалась. Нож выпал из ее руки, но она уже не думала о нем.

Мальчик раздумывал всего несколько секунд, а потом что-то скомандовал собаке, и та дружелюбно села на пол, виляя хвостом. Где-то недалеко раздалось ржание лошадей, и он больше не раздумывая, подбежал к ней, и схватив за руку, поволок в дом. Собака крутилась у ног, обнюхивая кровь на ее руках. К тому моменту как Пенелопа почувствовала деревянный пол под ногами, собака уже вернулась в дом, и, пропустив нежданную гостью, с любопытством навострила уши. Что-то тяжелое упало у ее лап, и Пенелопа, осев от усталости и страха на пол, увидела свой нож. Умное животное подобрало его с земли и принесло в дом.

Мальчишка тихо притворил дверь, и затушил огонь в светильнике. Прижавшись личиком к довольно таки грязному стеклу, он смотрел на улицу, давая Пенелопе шанс немного прийти в себя.

Собака недовольно заворчала, но мальчик только шикнул на нее. Умное животное тут же замолчало, и стало обнюхивать девушку. Она лизнула ей ладошку, и Пенелопа с благодарностью погладила мохнатую голову. Но когда слюнявый язык добрался до ее лица, она отвернулась.

-Все, вроде уехали,- мальчишка снова зажег лампу, но сделал фитиль таким маленьким, что его света хватало лишь на то, что бы не натолкнуться на стену. – Пойдемте в комнату. Там окна выходят во дворик, и свет не буден виден с дороги.

Пенелопа поднялась на ноги, и сбросив грязный плащ в угол прихожей, последовала за мальчиком. Собака снова подобрала с пола нож, и последовала за ними.

-Вы ранены?- мальчик на полную выкрутил фитиль, и поставил лампу на стол. Он критически посмотрел на потеки крови на ее платье.

-Это не моя кровь,- она посмотрела на запястье, которое сама же поранила. Кровь текла не так уж и сильно, но рану нужно было перевязать. Мальчик проследил за ее взглядом и поморщился.

-Я разбужу сестру,- он нырнул в какую-то комнату, и от туда послышалось недовольное сопение. Но через минуту показалась заспанная девушка лет пятнадцати. Ее худенькие плечики были запахнуты в большой платок, а на голове красовался довольно таки уродливый чепец.

-Здравствуйте,- девушка вышла наконец из своей спальни, и потирая лицо, направилась к Пенелопе. – Ну, что тут у нас?

Она окинула Пенелопу испытывающим взглядом, и наконец кивнула.

-Перевяжи ей руку,- мальчик сказал это таким тоном, словно он был хозяином в доме. И тут же принес тазик с довольно таки чистой водой и каким-то полотенцем.

-Спасибо,- Пенелопа устало понурилась. Ей было неловко сидеть в своем когда-то красивом платье в этом довольно таки убогом доме, будить его хозяев, просить их о помощи.

-Что с вами случилось?- девушка спокойно смывала с ее рук кровь, и перетягивала рану.

-Меня похитили, но я смогла сбежать.

-Похитили?

-Да, прямо из дома. Это мой бывший жених. Он не может смириться с тем, что я не хочу за него замуж. Вот и выкрал.

-Все мужики такие,- девушка бросила мимолетный взгляд на братика. – Прости, Зои, ты не в счет.

-Мне нужно как-то вернуться в город. Здесь есть где нанять лошадь или экипаж?

-Сейчас нет. Утром Зои повезет меня на рынок, так что и вас можем подбросить. Меня Софи зовут. А вас?

-Пенелопа. Или просто Пени.

-Куда вас утром довезти?

-Брекфолд-Хилл. Я там гостила у своего… деверя.

Девушка прищелкнула языком, и покачала головой.

-Если вас выкрали от туда, то у вашего бывшего жениха либо много смелости, либо мало мозгов.

Пени посмотрела на девушку.

-Вы знаете этот особняк?

-Их повар покупает у меня иногда овощи. Я торгую овощами и фруктами со своего огорода. А Зои работает на конюшне на одном постоялом дворе. А правда, что хозяин Брекфолд-Хилла убил свою жену? Простите, если я вмешиваюсь не в свое дело, просто об этом так много говорят.

-Ее убил можжевельник,- Пенелопа следила за взглядом девушки. И заметила, как на ее лбу сошлись морщинки.

-Она пыталась избавиться от ребенка?- девушка снова поморщилась.

Пенелопа кивнула.

-Герцог приходится мне деверем. И более того, я собираюсь выйти за него замуж.

-Простите, я не хотела вас обидеть, -девушка стала осматривать разбитый локоть Пенелопы, недовольно качая головой. –Вы сильно разбили локоть. Я промою рану и перевяжу, но вам нужно будет что бы осмотрел более опытный доктор.

Пенелопа попыталась рассмотреть что так встревожило девушку, но ничего не могла увидеть. Боль, до сих пор притупившаяся и забытая, словно ждала своего часа, и когда Софи стала промывать рану, с новой силой обрушилась на девушку. Она непроизвольно вскрикнула, обдаваемая с ног до головы огненной лавиной боли, и сознание погасло.

Мальчик успел подхватить ее, и уложить на пол.

-Что с ней?- он заглядывал в лицо красивой женщины, ловя ее слабое дыхание.

-Что-что? Рука у нее сломана. Нужно было с этой раны начинать,- девушка осторожно осмотрела перелом. Травма была тяжелой. Сломанная чуть выше локтя кость торчала из гладкой кожи, заливая кровью чудесное платье. Если ее запустить, то будущая графиня может остаться калекой. –Нужно везти ее в клинику. Я не смогу ей ничем помочь.

-В такой час? Это бесполезно, Софи.

-Тогда езжай в Брекфолд-Хилл. Пусть этот герцог сам о ней позаботится.

-Ты чего, с ума сошла? Да меня даже на порог не пустят! Ты хоть знаешь что говорят об этом месте?

-Знаю. Но если он узнает что она померла здесь, а мы не приняли ничего, то уничтожит нас. Давай, седлай лошадь и гони что есть мочи. Скажи что у нее открытый перелом, и она истекает кровью. Пусть ищет лекаря и везет сюда. А я пока перетяну ее руку. Не хочу, что бы она померла от потери крови пока он не приехал.

Мальчик нерешительно мялся с ноги на ногу.

-Дай что ли ее брошку. Я покажу ему ее, что бы он поверил.

Девушка отстегнула замечательной работы жемчужную брошь, и даже попробовала оттереть с нее кровь, но чертыхнулась, и отдала брату.

-Не щади лошадь, Зои. Если мы успеем спасти ее, то она отблагодарит нас так, что этой зимой нам не нужно будет думать о пустом желудке.

Мальчик наконец кивнул, и выскочил из дома. У него ушло всего две минуты что бы запрячь хоть и старого, но все еще резвого жеребца. А потом гнать его по грязным улицам, распугивая возвращающихся под утро домой пьяниц.

Брекфолд-Хилл встретил его запертыми воротами, и довольно таки мрачного вида двумя охранниками.

-Мне нужен хозяин этого дома,- он чуть не свалился с лошади, когда охранник посветил факелом ему в лицо.

-Зачем?

-Меня отправили к нему по срочному делу. Поверьте, это дело жизни и смерти.

-Смерть ожидает тебя если ты сейчас же не сгинешь от сюда.

-У меня новости о женщине по имени Пенелопа,- мальчик уже жалел о том, что согласился со своей сестрой. Но встрепенувшееся лицо охранника, придало надежды.

Створки ворот немного распахнулись.

-Что с мисс Пени?

-Мне нужно поговорить с вашим хозяином.

Охранники что-то быстро обсудили, и наконец подошли к мальчишке.

-Мы должны обыскать тебя.

-У меня нет оружия.

Но они все равно обыскали его. Более того, когда нашли брошку, то чуть не выпустили из него дух. Но вид крови на брошке привел их в чувство.

Вскинув его на лошадь, один из охранников вывел откуда-то из-за кустов еще лошадь, и вскочив на нее, погнал к дому. Зои не отставал.

Очутившись в большом ярко освещенном холе, он почувствовал себя таким ничтожным и маленьким, что чуть не бросился обратно на улицу. Всюду сновали слуги, а вооруженная и опасная охрана смотрела на него с подозрением.

Герцог появился через минуту, сопровождаемый тремя мужчинами, такими же громадными как и он сам.

Зои попятился. Он ни разу не видел мрачного герцога, но слышал о нем столько страшных историй, что ему стало не по себе.

Тяжело выдохнув, и опустив взгляд, он достал из кармана брошь и протянул герцогу.

-Моя сестра отправила меня к вам, ваша светлость. Женщина, которую зовут Пенелопа, сейчас находиться в нашем доме.

-Что с ней?- герцог свел брови, и взял с грязной ладошки брошь. На ней запеклась кровь, и Сайману чуть не стало плохо от этого. Он был готов вытрясти из сопливого мальчишки все, но осознание того, что он и так трясется от страха, остановило его.

-Когда я уезжал, то мисс была без сознания. У нее сломана рука, и моя сестра переживает за ее здоровье. Она что-то сказала об открытом переломе,- мальчик услышал как несколько голосов ахнули, и где-то невдалеке что-то грузно упало на пол.

-Почему ты не привез ее сюда?

-Она же без сознания!- мальчик недоверчиво посмотрел в глаза герцога. Они были похожи на два куска льда. Холодные и безжизненные. – Сестра сказала что бы вы сами нашли доктора и привезли его. Кто его знает, что с ней еще. Она спокойно сидела за столом, но когда Софи стала осматривать ее руку, упала без сознания. Простите милорд, но у нас нет возможности вызывать доктора посреди ночи.

Герцог молчал ровно пять секунд, словно успокаивая чувство паники в себе.

-Чанс, подними Амброджино. Пусть он найдет своего самого лучшего лекаря и привезет сюда. Отправьте гонцов, сообщите, что бы охрана возвращалась обратно. Что бы к моему возвращению в доме все проверили и выставили стражу. Вы же,- он посмотрел на троицу за своей спиной.- Едете со мной.

Герцог еще отдал несколько приказов, и, накинув большой тяжелый плащ, вышел на улицу. Лакеи выводили запряженных лошадей. Пятерых мощных вороных жеребцов, которые и рядом не стояли с его заезженным коником.

-Что застыл? Будешь показывать дорогу,- Сайман забросил мальчишку на круп лошади, и сам вскочил в седло. Мальчишка тут же впился тощими пальчиками в поводья, которые протянул ему лакей. На таком большом коне он еще ни разу не сидел. – Как долго до твоего дома?

-Пол часа, ваша светлость,- мальчик ждал когда лакей подгонит ему стремена по ноге.

-Веди,- герцог хлопнул его лошадь по крупу и конь полетел.

Зои ни разу в жизни не скакал на лошади, которая под ним превращалась в сплошной сгусток энергии и скорости. Им потребовалось в два раза меньше времени что бы добраться до покосившегося дома. Влетев во двор, он скатился с лошади, и первым делом кинулся успокаивать заливающуюся лаем собаку. Та, узнав хозяина, перестала лаять, но с опаской провожала гостей хозяина. Сайман зашел в маленький домик так осторожно, словно боялся что сметет его плечами.

Пенелопа лежала прямо на полу, в том самом платье, в котором он видел ее в последний раз. С той лишь разницей, что теперь все оно было залито кровью. Рядом с Пени, на полу, сидела девушка. Совсем юная, и совсем не испугавшаяся от его появления. Она поднялась при его появлении и поклонилась.

-Вы привезли доктора?

-Нет. Я отвезу ее домой,- герцог склонился над девушкой, и осторожно убрал с ее бледного лица прядь рыжих волос. –Как она?

-У нее очень нехороший перелом руки, ваша светлость. И… у нее следы от веревок на руках. К тому же…

Девушка замялась.

-Что?

-У нее следы синяков на ногах. Видимо, ее пытались изнасиловать, но она смогла убежать раньше.

-Она что-нибудь говорила? Кто это сделал?

-Ее бывший жених. Она бредит, ваша светлость. Все твердит о какой-то бутылке вина. Говорит, что бы ее не трогали.

Сайман нахмурился. Потом посмотрел на бинты. Повязки были сделаны умело и аккуратно.

-Вы умеете ухаживать за больными?

-Я…,- девушка замялась. –Я зимой подрабатываю сиделкой в госпитали, ваша светлость. Заработок очень маленький, и у них постоянно не хватает рук, так что меня всегда рады видеть. Я сделала что-то не так?

-Нет. Все замечательно. Вы могли бы побыть несколько дней сиделкой при мисс Пени? Я заплачу вам за каждый день.

Девушка улыбнулась.

-Конечно. Я могу начать с утра?

-Нет. Начнете сегодня,- Сайман выпрямился и посмотрел на мальчика, неловко переминающегося в углу с ноги на ногу. – Пока твоя сестра собирает вещи, расскажи что произошло.

-Собственно почти ничего. Залаяла собака, и я выглянул во двор. А там мисс прячется, и просит ее укрыть. Ах да, совсем забыл. У нее был нож весь в крови. Но она сказала что это не ее кровь. И она пряталась от кареты. Обычной черной кареты. Их много здесь ездит.

-Не ее кровь? Она не говорила кого именно?

-Нет. Но крови было очень много. Кто бы это ни был, ему сильно досталось.

Мальчик потрепал свою собаку по голове.

-Простите, ваша светлость, за мою просьбу. Моя сестра поедет с вами?

-Да. Она присмотрит за мисс Пени.

-Можно мне с вами? Я не хочу оставаться в доме один.

Сайман усмехнулся и кивнул.

К тому моменту как их небольшой эскорт вернулся в Брекфолд-Хилл, все уже вернулись в имение, прекратив поиски. Доктор уже ожидал в покоях девушки с взволнованной миссис Хатсон. А Чанс обходил все охранные посты как сыщик.

Оставив девушку на попечение Софи и доктора, он нервно расхаживал по кабинету, слаживая кусочки пазлов в единую головоломку. Мальком выкрал ее из розового сада буквально из под носа его охранников, воспользовавшись тем, что его брат близнец пребывает в доме как почетный гость. Увозя ее в черной карете, он преследовал какую-то цель. Либо женить ее на себе, либо заставить подписать отказ от брака. Нет, отказ он мог потребовать от нее и здесь. Ему нужно было именно увезти ее от сюда. Зачем? Он пытался изнасиловать ее, но у него это не вышло. Он хотел насолить не столько ей, сколько ему. Самому Сайману. Мог ли он похитить ее с целью выкупа? Вполне возможно. Он бы заплатил за нее любые деньги.

Проклятье, что он задумал?

-Простите, милорд,- в кабинет заглянула миссис Хатсон, как все последние дни, сминающая передник. – Мисс пришла в себя и требует вас.

Сайман уже не слушал ее, а быстрым шагом шел к девушке.

-Да перестаньте суетиться вокруг меня,- голос девушки совсем не походил на голос человека перенесшего тяжелую травму. Он без стука распахнул двери, и вошел.

Пенелопа сидела на кровати в одной из своих самых скромных ночных сорочек, что он заказывал для нее у белошвейки. Доктор уже вправил ей руку и наложил тугую повязку и гипс. Но больше она его к себе не подпускала.

-Сайман, он хочет отравить меня своими зельями,- Пенелопа вела себя как маленький ребенок, капризно и глупо.

-Это всего лишь лекарства, Пени.

Девушка тяжело вздохнула и упала на подушку, немного поморщившись.

-Я чувствую себя замечательно!

-Это начала действовать опийная настойка. Но вам нужно принять и другие лекарства, пока вы не уснули,- доктор суетился возле кровати с какими-то бутылочками.

-Пени,- Сайман приподнял одну бровь так, что девушка перестала капризничать. Его лицо говорило о том, что он будет сам вливать в нее все эти сиропы и настойки, если она не согласиться.

-Хорошо,- девушка снова села. – Но сначала я должна поговорить с вами. Наедине!

Сайман кивнул, и распахнул двери перед доктором.

-Пени, - Сайман сел на край кровати, и коснулся ее щеки так осторожно, словно боялся ее потревожить или поранить.

-Сайман, ты должен меня выслушать. Он был в доме. Он ходил по комнатам, и его никто не узнал.

-Я знаю.

-Он оставил своему брату бутылку с ядом. Прошу, проверь его комнату. Это должна быть бутылка его любимого вина, какого именно я не знаю. Более того, я не уверена что он не оставил такого же сюрприза тебе.

-Чего он хотел, Пени?

-Обвенчаться со мной. У него есть специальное разрешение, и он подкупил какого-то священника. Сайман, он не поверил тому, что я все отписала тебе и Джошуа. И сказал, что все свидетельства о браке Аласдейра к утру будут уничтожены. У него человек в этом доме, Сайман. Он знал что его брат здесь. Он знал что может найти меня в саду. Скорей всего он ждал утра, но я поднесла ему сюрприз, прибежав туда ночью. Это было глупо с моей стороны. Прости меня, я была не права.

-Я не в чем тебя не виню. Все что ты сказала, было чистой правдой. Я испугался тогда, что они будут смеяться у меня за спиной, будут тыкать пальцем. Но я обещаю исправиться.

Он коснулся губами ее губ, осторожно, как если бы это был хрупкий бутон розы. Слезы надежды заскользили по ее щекам, но она их не замечала.

-Значит ты возьмешь меня в жены?

Пенелопа смотрела на него таким взглядом, словно в этом был весь смысл ее жизни.

-А как же иначе? Неужели ты думала что после всего что нам пришлось пережить, я отпущу тебя? К тому же, мне кажется, что если я скажу нет, то ты приставишь к моему горлу нож и заставишь дать клятву перед алтарем.

Он попытался пошутить, но понял что у него это не вышло.

Пенелопа наконец поймала себя на мысли что плачет от счастья.

-Ну же, дорогая, ты же сильная. Не нужно плакать.

-Сайман, я так переживала что стала тебе не нужна,- она смахнула слезы рукой.

-Глупышка,- он снова коснулся ее лица. – Я хотел что бы между нами не было никаких тайн. Я люблю тебя, и готов мир положить у твоих ног. Я бы не отпустил тебя даже если бы ты сказала НЕТ. Ходил бы вокруг да около, пока ты не передумала.

-Я то же тебя люблю, Сайман,- Пенелопа всхлипнула. –А теперь иди. Вели обыскать все по новой. Пусть ищут это проклятое вино. Если он избавится от Аласдейра и его свидетельства о браке, то у нас будет очень много хлопот что бы доказать его вину.

Сайман снова поцеловал ее и вышел.

Доктор уже вернулся к Пенелопе, когда он вспомнил о незаданном вопросе.

-Пени,- он заглянул в ее комнату, но заходить не стал. –Как именно ты ранила Малькома?

-Я… не знаю. Просто наотмашь махнула ножом.

-Покажи на докторе, как именно.

Пенелопа свела брови и махнула перед доктором рукой. Медленно, словно вспоминая каждое движение. Сайман прикрыл глаза и представил удар.

-Чанс,- Сайман нашел сыщика в компании того самого мальчика. Зои, кажется. Эдгар сидел в сторонке, гладя пса по голове. – Нужно поискать по городу человека, раненого, и возможно тяжело.

Сайман показал как именно должна проходить рана.

-Если судить по количеству крови, она задела какие-то сосуды. Если ему не оказали надлежащей помощи, то он уже должен быть мертвым.

-Не люблю искать трупы,- Чанс тяжело вздохнул, но поднялся на ноги.

-Лучше бы ему быть мертвым,- Сайман посмотрел на Эдгара. –У меня для тебя очень серьезное задание, Эдгар. Нужно искать яд. В первую очередь в комнатах Аласдейра. Бутылку вина с ядом.

-Разрешите мне помочь,- мальчик вскочил на ноги. – Бо как ищейка, найдет все что ее попросишь.

-Яд в алкоголе, Зои. Она его не почувствует.

-Ну, попробовать то можно?

Сайман кивнул и проводил взглядом удаляющуюся троицу.

И вернулся в гостиную, в которой еще совсем недавно получил от Пенелопы порцию правды и оскорблений. Бумаги о браке так до сих пор и лежали на столе, но что-то было не так. Лакеи уже убрали осколки с пола, и поставить новый графин с бренди.

Он стал просматривать документы. Все до единого были на месте. Как Мальком собирался избавиться от этих бумаг? И кто предатель?

Он взял бумаги и спустился в кухню.

Амброджино что-то сосредоточенно писал в своей кулинарной книге.

-Монсеньор,- повар поклонился и отодвинул книгу.

-Что ты делаешь?

-Составляю меню для мисс Пени. Доктор передал мне перечень того, что должно быть в ее рационе,- повар повертел листок и чуть не сплюнул. –Глупости какие-то, но раз надо, то надо.

Сайман сел за стол, и пробежал глазами записи в книге. Поморщился.

-Не забудь про десерт. Иначе она обидится.

-Конечно, монсеньор. Ее любимые маффины.

Сайман закурил сигару, и тут же перед ним появилась пепельница и чашка кофе.

-Среди нас предатель, Амброджино,- выдохнул он, и посмотрел на повара. Сколько он себя помнил, этот итальянец всегда был ему предан. Ему он мог доверять так же, как самому себе.

Повар даже не вздрогнул.

-Вы в этом уверены?

-На девяносто процентов. Не мог он точно знать когда и что происходит. Не мог точно знать где именно разместили Макдугалов. И что Пени облюбовала розарий.

Повар грузно сел рядом, и задумался.

-Я не помню что бы миссис Хатсон нанимала кого-нибудь последнее время. Последние два года никого из наших не меняли, монсеньор.

-Ты уверен? Ни на конюшне? Ни садовников?

-Они все едят с моей кухни, монсеньор. Я их всех как облупленных знаю.

-А моряки? Они то же все едят здесь?

-Да. У меня даже есть список,- повар начал листать свою книгу. –Пятьдесят наших рабочих, три няньки и две горничные, ребенок, пятеро ваших сослуживцев, шестнадцать моряков, и вы с мисс Пени. Семьдесят девять человек. Плюс сегодня прибывшие. Восемь человек. Ах да, забыл про девочку с мальчишкой. Они на долго у нас, монсеньор?

-А что?

-Мальчишка смышленый. Я бы и на кухню его пристроил, или на конюшню. С таким не прогадаешь.

-Посмотрим,- Сайман снова просмотрел список прислуги. Он никогда не задавался вопросом что под его руководством находится так много людей. И все ради него одного. Так, с домашним штатом все в порядке. Две няньки и кормилица. Горничные Пени и графини. Джошуа. Пятеро его друзей, без прислуги. Моряки.

Моряки! Их должно быть пятнадцать!

Вот где затесался чужой.

-Пусть позовут ко мне Чака и Алекса,- он посмотрел на повара. Тот нахмурился. – Моряков. И что бы никто не знал о нашем разговоре.

Амброджино сам отправился за моряками, когда понял про кого говорит хозяин. Те сейчас находились на страже возле центрального хода, и тут же пришли на зов хозяина.

-Садитесь,- Сайман смотрел как моряки неловко садятся на лавку. – Я хочу что бы вы утром, пока все будут завтракать, вместе с Амброджино, отметили каждого с корабля. Среди нас предатель. Он исправно делает вид что работает, но он не наш человек. Я совершил ошибку, собрав почти сотню незнакомых друг другу людей в одном месте. Сделайте вид что чем-то заняты, и присматривайтесь к каждому. Задержите его и приведите ко мне. Живого!

-Да, сер,- Алекс вскочил на ноги. -Я могу завтра весь день помогать на кухне.

-Вот и отлично,- Сайман затушил сигару и поднялся.

Эдгар с Зои все же нашли злосчастную бутылку вина, переворошив комнату Аласдейра и его жены кверху дном. Более того, Бо, собака Зои, проследила весь путь Малькома по дому. Он не подходил к хозяйским покоям. Толи побоялся дежурившей охраны, то ли еще чего-то.

-Что мне делать с этой бутылкой, милорд?- Эдгар держал бутылку завернутую в салфетку так осторожно, словно она содержала не яд, а живую воду.

Сайман подумал и взяв бутылку, поставил ее в свой бар. Пусть пока постоит здесь. Сам он никогда не попробует ее содержимое, но знать что в твоих руках есть что-то столь сильное и страшное, от чего тело умирает без твоего вмешательства, было очень велико и заманчиво. Возможно она простоит здесь до конца его дней, потеряв и этикетку и восковую пробку от беспощадного потока времени и сырости. Возможно, кто-то осмелиться попробовать его без его согласия, вломившись на его территорию. А возможно, когда ему будет очень плохо и тоскливо, если Пени все же предпочтет свободу и волю от его чувств, когда он потеряет последнюю надежду на ее любовь, он сядет в свое удобное кресло, закурит сигару, и оценит весь букет виноградного напитка. Столь насыщенный и завораживающий, что сердце остановиться от избытка восторга и умиротворения.

Пени. Пенелопа. Как много значит для него это имя.

Всего полтора месяца назад он даже не знал что она есть на свете. Гордая и самонадеянная дочь торговца с титулом барона. Много их таких. Очень много.

Прошло одиннадцать лет с того дня, как он ушел в тень. С того дня, когда его признали не виновным, но глаза его друзей, влиятельных и могущих, говорили об обратном. И он сдался. Сдался как последний трус. Испугался, что не сможет сдерживать себя под их холодными и презрительными взглядами, что сделает еще хуже не столько для себя, а для брата. Вот кто – кто, а Роландо никогда не сомневался в его невиновности. Он честно разряжал своим присутствием ее ненависть и его слепоту, открывал глаза когда он метался в гневе от ее истерик и капризов. Он был так юн и надеялся на полноценную семью, мальчишка, что потерял мать, и не замечаемый отцом. Искал его внимания и теплоту Черити. И натыкался на глухую ненависть и слепое преклонение идеалу. А теперь его нет.

Боже, каким же слепцом он был, что не сразу заметил полных ужаса и отвращения взглядов Черити.

Каким глупцом был, отрекшись от высшего света, уйдя в забвение и подтверждая их догадки о своей виновности.

Каким слабаком он был, сдавшись судьбе и желанию высшего света.

Сайман налил себе бренди и посмотрел на начинавшее светлеть небо. Рассвет не за горами. Грядет новый день.

Распахнув окно, он окинул парк хмурым взглядом. Темнота еще не совсем отступила, но очертания деревьев и голые газоны не придавали уверенности.

Что было бы, если бы он тогда продолжал выезжать в свет, кутить с немногочисленными друзьями по пирушкам, по балам? Благородные матроны со своими смазливыми дочками прятались бы от него? А бывшие собутыльники и партнеры в карты отворачивались при его появлении? Да, именно так бы его и принимали. С неохотой, но в слепом поклонении его титулу, берущему корни от самого престола.

Нет, все он сделал правильно. Продолжай он выезжать в свет, и возможно встретил бы Пенелопу с бароном под ручку, но не обратил на них внимания. Да и они поспешили бы ретироваться, что бы не запятнать свою репутацию. И тогда она бы знала его, и возможно ненавидела бы его ни сколько не меньше чем весь свет. Что поделать, она была под властью нового и многообещающего мира, юна и глупа, в том самом возрасте, когда слова старших еще что-то значат. Не имевшая своего весомого мнения.

Но не сейчас. Сейчас она была женщиной, полной уверенности в себе. Сильной и слабой одновременно, со своим словом, а не навязанным другими. Она познала жизнь в полной мере, что бы самой принимать решение. Хотела этого всем сердцем, горячим и огромным. Пыталась жить как хотела, хоть и ограничивала себя рамками и обязательствами, наложенными на нее отцом.

Она была женщиной, у ног которой он был готов положить весь мир, и сам преклонить перед ней голову. Его женщиной.

Солнце, ленивое и еще подверженное ночному сну, стало медленно подниматься за горизонтом. Его золотистый свет скользил по мокрой от росы траве, начинающим желтеть деревьям. Где-то вдали запел жаворонок, и ему вторили еще несколько голосов.

Вот из кустов вышел один из охранников, устало распинывая капли росы под ногами. Он не видел той красоты, что окружает его. Не видел сходства росы на траве с призрачным блеском бриллиантов. Не видел скользящего луча солнца по земле, превращающего ее в поток чистого золота. Не слышал в пении птиц песнь приветствия новому дню, теплому и ласковому. Он просто шел смениться со своим напарником, немного отдохнуть и снова выполнять чужую волю. Молодой и не понимающий всей ценности этого дня. Целого дня, части его может и длинной, но полной других забот, жизни.

Сайман поставил на стол так и тронутый бокал с бренди, и пошел к себе. Ноги сами принесли его в спальню Пенелопы. Он стоял и смотрел как она во сне откинула руку в сторону, а ее бледное личико отражает просыпающееся солнце. Как ее рыжие волосы горят огнем под светом дня, наполняя жизнью все вокруг.

У камина завозилась Софи, не заметившая его появления. Бо, непонятно когда пришедшая сюда, следила за ним навострив уши, но не пытаясь вмешаться или прогнать. Для нее он уже стал своим человеком, которого признали Зои и Софи. Она могла доверять этому человеку так же, как доверяли ее хозяева. Он был свой. Он не причинит зла. И какая разница, зачем он пришел? У нее сытый желудок, ей тепло, и хозяевам ничего не угрожает. Она была спокойна.

Сайман перевел взгляд на спящую Пенелопу.

Его терзало чувство вины, что это из-за него она пострадала. Это он довел ее до истерики, это он подтолкнул ее на этот глупый шаг. Это он не сразу кинулся за ней, давая себе время успокоиться и прийти в себя. Глупец, как он мог вообще отпустить ее? Как мог поддаться самоуничтожению, позабыв про то, что их подстерегает опасность?

Присев на край ее кровати, он облокотился на подушку и убрал с лица девушки прядь волос. Боже, как она прекрасна!

Уткнувшись лицом в ее волосы, он вдохнул пьянящий запах орхидей и луговых цветов. Он был готов вот так пролежать рядом с ней всю жизнь.

Его разбудил тихий разговор миссис Хатсон и Пени. Все еще не открывая глаз, он прислушался и различил тихий цокот когтей собаки. Дожили, он уже спокойно относится к животному в спальном крыле. Если так пойдет дальше, то в доме начнут работать женщины, а он научится пить чай.

-Но ему не положено быть здесь, мисс Пени!

-Он не спал уже две ночи. Вы не можете лишить его этого сейчас.

-Пусть спит у себя.

-Нет, вы не понимаете. Если ему спокойно спиться здесь, то пусть так и будет. Если мое присутствие способно отогнать его кошмары, то это судьба.

-Но…

-Идите, миссис Хатсон.

Молодец девочка. Смогла настоять на своем.

-Я приду когда прибудет поверенный и прокурор. Остается молиться что бы графиня вас не увидела.

-Я знаю что вы что-нибудь придумаете, миссис Хатсон.

Как только за экономкой закрылась дверь, Сайман притянул девушку к себе, и, уткнувшись в ее плечо, снова уснул.

Пенелопа оказалась права. Его не беспокоили кошмары когда он спал рядом с ней. Когда сжимал ее в объятьях.

И был немного возмущен, когда она выбралась из его рук и выпила чашку чая. Он так хотел попросить ее принести ему кофе, но усталость сковала тело. Было даже лень шевелиться.

-Пени, иди обратно,- пробормотал он, и откинулся на подушку.

-Я больше не могу лежать, Сайман. У меня все тело затекло. И рука зверски болит,- она подошла к кровати и села на краешек. Ее рука была основательно забинтована и висела на импровизированной повязке сделанной из шали. – Мне нужно отвлечься. Может, прогуляемся по парку?

Сайма потянулся и все же поднялся.

Они возвращались из парка, когда к ним выбежал взлохмаченный Алекс. Он с опаской посмотрел на Пенелопу, и кивнул герцогу.

-Что случилось?- Пенелопа склонила голову и посмотрела на Саймана. Он помялся и все же ответил. Новость не удивила девушку, но расстроила. –Не дай ему умереть, дорогой. Дай денег и пусть он расскажет все как есть. Мне кажется, иметь в запасе человека, которому знакомы все тайны Малькома куда как выгодней, чем не иметь ничего.

-Ты в своем уме, женщина? Он предатель!

-Да. И он пошел на это ради денег. Дай ему больше, и пообещай защиту, и тогда он будет на твоей стороне. Пусть за ним присматривают, пока мы не распутаем весь клубок, а потом прогони его в шею.

-Нет.

-Но почему? А вдруг Мальком ждет от него каких-нибудь новостей? Заставь его отчитаться, что Аласдейр уже помер, а бумаги уничтожены, и тогда он сам явится на порог твоего дома. Явится потребовать у тебя моей руки. Сайман, мы должны действовать на обман обманом. Он сам говорил что после того, как Аласдейр отравиться, он опознает в нем самого себя. А его жена без бумаг станет никем. Для него это шанс в наглую потребовать моей выдачи. А если я откажусь, то признать это как полный отказ от выполнения всех обязательств. Он ведь не знает что ты заморозил договор.

Сайман молчал.

-Ты понимаешь что я не могу вот так поступить?! Он вторгся на мою землю, покушался на то, что принадлежит мне. Я не могу этого сделать,- он склонил голову, глядя на девушку исподлобья, тяжело и устрашающе. Но она не испугалась.

-Именно поэтому Мальком ничего и не заподозрит, Сайман,- она коснулась его плеча, очень осторожно и ласково. Но ее слова были не так нежны. –К тому же, пока ты не оденешь мне на руку кольцо, и не объявишь своей женой, я тебе не принадлежу!

Пенелопа слишком поздно поняла что сказала. А когда поняла, то натолкнулась на холодный озверевший взгляд.

Ей показалось что она расслышала рык разьяренного животного, а моряк тупо попятился назад.

-Алекс, иди в дом. И присмотрите за этим… я подойду позже,- Сайман даже не посмотрел в сторону уже спешившего скрыться моряка. Он наступал на свою жертву, сжимая руки словно в предвкушении крови. Все в нем словно натянулось, как пружина, готовая сработать с сильной отдачей.

Пенелопа гордо подняла голову, и перестала отступать. По венам тут же побежал жаркий огонь возбуждения.

-Я тебя не боюсь!- она встретилась с его взглядом, и чуть снова не отступила. Да, он был самым настоящим варваром. Диким, неуправляемым, дикарем. Ее варваром.

Она почувствовала как по спине побежали мурашки а внизу живота все затрепетало. Ее возбуждало его дикое состояние.

-А стоит,- он прошептал это так тихо, что она его расслышала с трудом. –Ты моя, Пени. Стала моей в тот самый миг, как заманила к себе в постель, в тот самый день, когда твоя ножка преступила порог этого дома. Ты моя!

Пенелопа попыталась рассмеяться, но воспоминания о проведенной ночи эхом отозвались во всем теле. Со сбившимся дыханием она облизала губы.

-Я буду твоей только после свадьбы, Сайман. И только от тебя зависит как скоро она будет. Если ты сейчас убьешь его, и он не сможет отчитаться перед Макдугалом, то тем самым оттянешь его следующий шаг.

-Плевать я хотел на этого Макдугала.

-А я нет!- Пенелопа вдруг перешла на крик. – Я тебе обещала что смогу принять решение только после того как мы разберемся с этой сумасшедшей семейкой, и я его сдержу. И только от тебя зависит, как скоро это произойдет. Но пока мы не заманим его в этот дом, можешь даже не мечтать обо мне!

Сайман выдохнул так, словно все это время вообще не дышал.

-Я сегодня же получу специальное разрешение, и мы обвенчаемся в тот же день, как мы разоблачим этого самозванца! И тогда ты ответишь мне за то, кому и кто принадлежит!

-Замечательно. Вот и договорились,- Пенелопа разочарованно вздохнула. Язык мой – враг мой! Ну и зачем она пообещала быть с ним только после свадьбы? Ну что ж, будем молиться что Мальком объявится в ближайшие дни. – Тогда подумайте над моими словами, ваша светлость. Может на самом деле мое предложение приблизит сей замечательный праздник. И поверьте, больше я не поддамся слабости. В своей постели вы меня увидите только после венчания.

Пенелопа церемониально присела в реверансе, и не дождавшись ответа ушла в дом.

Сайман догнал ее на пороге, и схватив за руку, резко развернул к себе. То, что последовало дальше, вполне удовлетворило ее мимолетное желание.

Он так сильно впился в ее губы, жестко сжимая в объятьях, что она вскрикнула, и… ответила. Не обращая внимания на адскую боль в руке, на его яростный напор, она самозабвенно отвечала, упивалась чувством летящего восторга.

-Не смей убегать от меня, женщина,- он отстранился и погладил ее по щеке.

Пенелопа улыбнулась. Она будет от него бегать до тех пор, пока он не перестанет вот так догонять ее, пока в его глазах есть этот живой огонь. Он уже раз отпустил ее, дал уйти, но больше он этого не допустит. Уж она то этого не позволит.

Мальком приехал только на третий день после того, как ему отправили подложное послание. Что бы план сработал, Сайман даже пожертвовал одной из гостевых комнат, устроив там пожар такой силы, что следы копоти были видны на фасаде здания. Он даже устроил нечто похожее на отпевание погибшего Макдугала. Его жена, одетая в черное траурное платье покинула Брекфолд-Хилл, и поселилась в гостинице неподалеку. Дом словно замер в трауре, наложив печаль и на парк, и на сады, и на сам дом, и на его обитателей.

Настроение обитателей же было совсем не траурное. Все, включая даже самого последнего лакея, замерли в ожидании.

Пенелопа, получившая запрет на работу в саду, во всю разносила гостиные и спальни, окружив себя толпой рабочих. Убаюкивая больную руку на подвязке, она срывала свое раздражение на серых обоях и тусклых шторах. Накипавшую же неудовлетворенность она погасить в себе не могла. Сайман избегал ее так ловко, что девушке порой казалось что он куда-то уехал, однако она точно могла сказать что он в доме.

В гневе она первой ночью наведалась к нему в спальню, но его там не было. А утром миссис Хатсон не пришла распахнуть окна.

-Вы сегодня не ночевали дома, ваша светлость?

-Я был в кабинете. Очень много работы, дорогая.

Он даже не повел глазом. Закончив завтракать, он молча поднялся и снова заперся у себя.

Пенелопа в гневе смела всю посуду на пол, перепугав лакеев. И сама же помогала собрать с пола осколки, извиняясь за свою неповоротливость и заливаясь слезами.

Обедать он не вышел, а графиня была занята с сослуживцами герцога в городе. Окруженная пятью лакеями и охранниками, она как тень слонялась по дому. Заходила то в одну гостиную, давая наставления Софи что и чем заменить, следила что бы она все записывала и передавала записи Эдгару, то чуть не зарывалась с головой в обрезки обоев и портьер, сама себя убеждая что голубое лучше смотрится с серебром, а зеленое с золотом.

По ее наставлению слуги побелили музыкальную комнату в нежно персиковый свет и развешали тяжелые золотые портьеры. Хрупкую мебель заменили на тяжелые диваны с мягкими подушками. Вдруг вернувшаяся графиня критически сморщила носик, но после того как Пени показала фортепиано, зааплодировала.

-Это великолепно! Но как его поднять наверх?

-Я не знаю. Думаю что этим вопросом должен заняться сам герцог. Это память для него. Очень тяжелая память!

Графиня вскинула брови и больше ничего не сказала.

Ужинали они все вместе в большой гостиной, но хмурый герцог отвечал на ее вопросы односложными репликами, а порой и вообще не отвечал.

Взорвавшись, Пенелопа бросила салфетку на стол, и ничего не сказав, пулей выскочила из-за стола. Вопреки ее ожиданиям, Сайман последовал за ней, и перехватил возле самих спален.

-Что происходит, Пени?

-Это я должна у вас спросить. Как вы смеете вести себя со мной таким образом? Вы полностью игнорируете мое присутствие!

-Ты сама этого хотела, Пени!

-Сама?! Я не просила этого!

Герцог тяжело вздохнул, и обнял девушку. Потом, словно опомнившись, опустил руку и отступил.

-Ты запретила мне даже мечтать о тебе. А видя тебя, я только этим и могу заниматься. Ты как запретный плод, Пени. Руки сами тянуться испробовать тебя на вкус. Я … я не могу контролировать себя, когда ты рядом. Я готов сорваться в любую минуту.

-Именно по этому ты избегаешь меня?

-Я пытаюсь сдерживать себя, Пени. И если это единственная возможность не сойти с ума, то я ею воспользуюсь.

Пени опустила глаза. Глупая!

-Прости,- Пени отступила к двери. –Я не буду больше усложнять тебе жизнь.

Девушка отвернулась и схватилась за дверную ручку, но Сайман ее развернул к себе так резко, что она вскрикнула.

-Не смей убегать,- он прижал ее к двери, и та, под их натиском, распахнулась. Если бы Сайман был не так силен и ловок, как о нем говорили его друзья, то он бы обязательно повалил ее на пол, придавив ее своим телом. Но он ухитрился и сам устоять, и удержать Пенелопу.

Глядя в ее большие немного напуганные, но такие манящие глаза, он негромко выругался, и пинком захлопнув дверь, подтолкнул девушку к постели.

Завалив ее на мягкую перину, он словно только сейчас заметил до какой степени она хрупка и соблазнительна.

Сайман снова выругался, уже громче и более грубо, и скатился с нее.

-Проклятье, Пени. Ты же сама мне закрыла путь в твою постель!

Пенелопа встала с кровати и пошла в его комнаты.

Сайман не пошевелился, а лишь следил за ней голодным взглядом.

-Ну так что, ты так и будешь валяться здесь? Или мы проверим на прочность твою… постель?

-У тебя же рука сломана?

-Тебя это смущает?

Саман сидел в своем кабинете и не мог сосредоточиться на отчете с какой-то фабрики. Только он брал в руки перо, как перед глазами появлялось видение в зеленом шелке. Такое легкое и невинное, что желание просыпалось с остервенением умирающего от жажды.

Уже три ночи она приходила в его постель, и он любил ее с такой осторожностью, словно у них это было в первый раз. Сколько раз он хотел выловить ее в одной из гостиных дома и овладеть с яростью и неистовством, но все время сдерживал себя.

Он избегал ее, прятался как трус в темноте своего кабинета или на конюшне. Но ночью, с замиранием сердца ждал, что вот сейчас откроется дверь и на пороге появиться она.

И она приходила. Доводила его до изнеможения, а потом он, уже с рассветом, уносил ее, сонную и уставшую, в ее постель.

Уже три дня он умирал от желания, и три ночи медленно оживал в нем. Нет, эта женщина воистину ведьма. Она приворожила его к себе так крепко, что не было ни сил, ни желания бороться с этой напастью.

-Милорд,- тихий голос камердинера вывел его из розовой дымки воспоминаний.

-Да?

-Он приехал,- камердинер устало потер виски пальцами. За последние дни лакей похудел и осунулся, но блеск в глазах не потух. – Я отправил ребят за всеми кого вы выбрали в свидетели.

-Нам нужно занять его как минимум на час, Эдгар. Ты помнишь, что нужно сделать?

-Да. Все идет так как мы запланировали, милорд.

-Хорошо,- Сайман выдвинул ящик стола и просто сгреб туда весь ворох бумаг. Щелкнул замок, и герцог встал.

-Проведите его сюда, и скажите, что мы скоро вернемся с прогулки. Все как положено. Чай, кофе, закуски.

-Я все понял, милорд,- камердинер быстренько пробежался по кабинету, убирая все следы только что пребывавшего здесь герцога. И вытолкнул своего хозяина в сторону довольно большой картины.

Сайман хмыкнул, и, нажав на маленький цветочек на рамке, открыл потайную дверь.

Через секунду кабинет опустел. Ничего в нем не говорило о том, что здесь только что были люди.

Макдугала и двух его людей проводили в довольно таки дорого обставленный кабинет, и один из лакеев смирно занял место возле двери. Он учтиво предложил выпить чаю, но после резкого отказа, все же миролюбиво поставил на столик возле камина графин с бренди и несколько хрустальных бокалов.

Мальком был взбешен. Если эта картинная шлюшка вернулась в дом, то все в доме уже знали о его планах. Хоть Саргон и утверждал что она ничего не помнит, он ему мало верил. Внутри что-то не верило, хотя все выглядело именно так. Этот подкупный пройдоха, который несколько лет следил за девчонкой, не дал никаких объяснений как она смогла вернуться. Хотя, он и сам мало понимал как случилось так что она сбежала. Он продумал все до мельчайших подробностей, но того, что у нее окажется с собой нож не предполагал. Ну ничего, она поплатиться за то, что заставила его страдать. За бешенные деньги, которые он заплатил лекарю, за потраченное время, за всю боль и унижения.

Часы отмерили пол часа. Еще десять минут.

Проклятье! Они издеваются над ним что ли?

Он посмотрел на юриста, нанятого уже здесь, в Лондоне, и поморщился. Для этого человека деньги значили куда как больше чем слово закона. Ради денег, он мог придумать веские доказательства чего угодно и когда угодно. Уговорить. Заболтать. Запутать.

Юрист мирно пил бренди и рассматривал коллекцию книг герцога. Ему не нужно было никуда спешить. Его почасовая работа была именно тем, что приносило баснословные деньги. А его связи, связанные на деньгах и интригах, были столь же прочны, что стальные канаты.

Второй человек, внушительный и с довольно миролюбивым выражением лица, неотрывно смотрел на дверь. Он то же был с ним из-за денег. Что уж поделаешь, миром правят деньги. А у этого человека был свой мир. Опасный и темный, мир убийц и киллеров.

Мальком вздрогнул. Представил что бы с ним было, если бы этого человека нанял сам герцог. От него бы уже не осталось ни капли крови, ни пепла в костре. Да, ему повезло что он нашел его первым. Соблазнил деньгами, очаровал легкостью победы.

Как только он уведет от сюда девчонку, он велит убийце уничтожить напыщенного лорда вместе со всем домом. А потом найти младенца и уничтожить его. Если Пенелопа все же не соврала, то она останется со своими деньгами до свадьбы, и после венчания все ее миллионы перейдут к нему в руки. Чем черт не шутит, а пожертвовать пятьюдесятью тысячами ради горы золота, он мог позволить.

Он подошел к окну и окинул парк холодным взглядом. Еще двадцать наемников окружили все имение, перекрывая пути отступления любому, кто попытается проникнуть в дом, или покинуть его. От него никто не уйдет. Он будет мстить как сам Сатана за каждую пролитую каплю своей крови.

В дверь никто не стучал, но он почувствовал что за ней кто-то остановился и на секунду замер. Почувствовал, как взялись за ручку, резную и чисто отполированную, то ли слугами, то ли временем.

Мальком повернулся к двери и нацепил на лицо надменную улыбку. Он будет самой любезностью, пока не вынесет приговор. Что бы ни случилось, он должен в первую очередь вывезти девчонку за пределы этого дома.

Сайман немного помедлил и вошел в свой кабинет. Он был спокоен и хладнокровен. Выглядел как самый обычный титулованный и богатый дворянин. Забранный в хвост волосы, немного припудренные и от этого смотрящиеся словно тронутые сединой, удачно подобранный костюм, делавший его фигуру не мускулистой, а толстой и до брезгливости отъевшейся. Небрежно повязанный галстук смотрелся нелепо и вульгарно, создавая его образ еще более неряшливым и запущенным. А увешенные кольцами пальцы говорили о тщеславии и кричащей вульгарности.

Эдгар трудился над ним почти час, пока Софи, новая горничная Пенелопы, создавала на голове девушки повязку из бинтов, стараясь прикрыть ее волосами на столько, что бы смотрелось, будто девушка стыдится своей травмы. Она подчеркнуто много намотала на ее руку бинтов, спрятав там на всякий случай небольшой кинжал. Темно серое унылое платье, одно из тех, что девушка выудила из своего гардероба, было бы великолепно, если бы она не отпорола от него кружева. Ее образ, немного туповатый, и глупый, словно подчеркивающий царящий в доме траур, был верхом совершенства. Мальком будет в восторге, увидев перед собой не гордую и самоуверенную женщину, а сломленное и слабое ее подобие. Ту, на которую не стоит тратить лишние силы.

Он взялся за ручку двери, и подмигнув девушке, расплылся в глупой улыбке. Пенелопа чуть не прыснула от смеха, но сдержалась, и нацепив на лицо маску покорности и печали, кивнула.

Их встреча была так скучна и неинтересна, что Пенелопе не стоило труда изображать из себя неинтересную к диалогу, скучающую, и тоскливую девушку.

Она поздоровалась с Малькомом так отрешенно, словно видела его в первый раз, и ее нисколько не волновало зачем он явился, и зачем ее опекун настаивал на ее присутствии при разговоре. Села в кресло возле камина, и лакей тут же поставил перед ней чашку с чаем.

-Благодарю,- прошептала она, без участливо рассматривая компаньонов Малькома. Юриста она узнала сразу, но сделала вид, что видит его впервые. Она пробовала через него еще три года назад расторгнуть договор, но он отказался помочь. Он не мог признать договор двух уже не живых людей недействительным, если она не согласна что бы ее отца признали сумасшедшим посмертно. Тогда она отступила.

Второго она не знала. Но почувствовала ауру смерти, которая словно опутала его с ног до головы. Он следил за Сайманом глазами, полными пустоты и холода. Глазами, видящими лишь смерть.

Мальком же, уже сидевший перед герцогом с довольной усмешкой на губах, был ей противен. Она заметила что он с усилием держит осанку, пытаясь казаться выше и страшнее, но его напряженная шея, и капельки пота на висках, выдавали его. Он был ранен так серьезно, что едва выкарабкался с того света. Его сковывала боль и ненависть. Она чувствовала ее запах даже в воздухе.

Поведя плечами, не стараясь слушать разговор, она посмотрела на следящим за ней прислужником смерти. Да, он был самым опасным из этой троицы. И Сайман это знал. Она видела, как он недовольно посматривает на него, хмуря брови. И все же продолжал изображать из себя немного глупого, зажравшегося и самоуверенного типа.

Пенелопа печально окинула глазами стены кабинета. Книги, несколько скульптур, камин. Тонкая вентиляционная решетка по обе стороны от камина, где сейчас скрывались пять членов судебной палаты и прокурор, внимавшие каждое слово маркиза и герцога.

-Я настаиваю на выполнение договора,- Мальком немного повысил голос, и Сайман немного вжался в спинку кресла. Да, запуганного и ленивого герцога ему было не привычно играть.

-И все же, я являюсь ее опекуном, и не разрешаю девочке выходить замуж за кого либо до ее двадцатипятилетия. Пока вы не докажите мне что вы и есть Аласдейр Макдугал, вы ее не получите!

-У меня есть бумаги, подтверждающие мою личность, ваша светлость,- Мальком выхватил из рук юриста конверт и бросил на стол перед герцогом. Тот тут же стал их просматривать. Они были настоящими. Не подделкой, а самыми что ни есть настоящими. С припиской, что восстановлены после утери три года назад.

-Значит, вы и есть Аласдейр Макдугал, маркиз из Эдинбурга?- Сайман растерянно оглянулся, ища свой бокал. Лакей тут же поставил перед ним бокал с напитком. Он осушил его за один глоток. – Тогда кто… мы два дня как назад простились с вами.

-Это был мой брат,- Мальком изобразил маску скорби и печали. – Он всегда пытался быть мной.

-Но у него были бумаги. Мой юрист проверил их. Они были настоящими.

-Именно он и выкрал их у меня три года назад. Мне пришлось восстанавливать их заново!

Сайман глупо рассмеялся.

-Тогда я не могу отдать вам свою невестку в жены. Ведь у вас уже есть жена!

-Нет у меня жены!

-Есть. Я видел свидетельство о браке.

-Покажите мне его. Я хочу удостовериться что здесь нет никакой ошибки.

-Показать что?

-Свидетельство о браке. Ведь оно у вас?

-Оно… у вашей жены. Я не могу его предоставить.

-Вы не можете заморозить договор тем, чего у вас нет,- Мальком засмеялся, и, протянув руку, положил ее на плечо девушке. Она да же не вздрогнула. Неужели она на самом деле ничего не помнит и не боится его? Это ему только в пользу. –Именно по этому я требую что бы мисс Саливен сегодня же вышла за меня замуж. Или написала отказ от выполнения договора.

-Нет. Там очень большой штраф. Она не может отказаться,- герцог покачал головой. – Я сегодня же отправлю человека, что бы он проверил записи церковной книги и вернулся с отчетом. Я не допущу двоеженства.

-Я вас заверяю, что он ничего не найдет,- Мальком наклонился над столом, вцепившись глазами в герцога. Ничтожество, убогое и мерзкое. Кроме титула и денег, у него ничего нет. Ни мозгов, ни чести, ни элементарного чувства опасности. С ним разделаться будет куда как проще чем он ожидал. Да, жаль что он не разглядел его тогда в имении матери на балу. Хотя нет, вряд ли он его забыл бы. Там был другой человек, подосланный этим ничтожеством. Этот трус, не ведома как переживший войну, вряд ли осмелился бы пойти в его логово сам. Он бы и сам расправился с ним, без помощи мастера. Жаль что он не удосужился сам нанести ему визит. – Я не женат!

-Вы то может и нет, милейший. Но вот человек который выдавал себя за вас, пользовался вашем именем, венчался под именем Аласдейр Макдугал. Значит формально, вы женаты.

-Я не женат!- Мальком вскипел и вскочил на ноги. Это ничтожество смеет с ним спорить! – Я знал о договоре, и не мог его нарушить!

-Но вы не спешили им воспользоваться. Вы так долго тянули, что упустили свой шанс. И так как вы, или тот, кто выдавал вас за себя, нарушили договор, то я, как ответственное лицо за мисс Саливен, должен потребовать от вас выплаты штрафа в сумме двух миллионов.

-Нет! Я ничего платить не буду, потому что я не женат!

-Так давайте проверим это? Две недели на то, что бы все проверить. К тому же мисс Саливен очень пострадала в недавнем происшествии, и неважно себя чувствует. За эти две недели к ней полностью вернется память, и рука заживет на столько, что бы она смогла отправиться в дорогу. Поверьте, я ничего против этого брака не имею, но мне нужны доказательства.

-А вы докажите обратное! Отправьте за этой женщиной, и пусть она предоставит свидетельство о браке. Ведь она все еще в Лондоне, это не займет много времени. Час? Два?

-Я уже отправил за ней человека, но… нам нужно что бы вы опознали своего… брата. Вы можете его опознать? Какие-то особые приметы? Он до сих пор находится в моем склепе. Доктор, который следит за здоровьем мисс, поможет при опознании.

-У него нет пальца, как и у меня. Это единственное, что он мог сделать с собой, что бы выдавать себя за меня.

-Хорошо,- герцог неловко поднялся из кресла, похлопав себя по животу. – Найдите доктора,- он обратился к лакею. –Пусть он отложит свои книги и придет сюда. Он будет нужен нам как свидетель.

Лакей кивнул и вышел. Сайман улыбнулся. Лекарь ее величества, уважаемый человек, знаток своего дела, должен был прибыть с минуту на минуту.

-Я понимаю, что вы наверно захотите поговорить с мисс Саливен наедине, но я не могу этого позволить. Она очень пострадала после похищения, и за ней пока нужен постоянный присмотр.

-Похищения?

-Да. Мои враги хотели выкрасть моего наследника, но у них ничего не получилось. И они выкрали мисс Саливен. Думаю, что они хотели получить выкуп. Жандармы опознали нескольких людей из тех, что проникли в мой дом. Они принадлежали одной местной бандитской банде.

-А где графиня? Она ведь ее патронесса?

-Она еще не оправилась от нервного потрясения. Годы… Вы же понимаете?!

Мальком кивнул. О да, он понимал что годы над герцогом сыграли злую шутку. Тем проще.

Мальком расслабился и впервые за весь вечер посмотрел на девушку. Она сидела потупив взгляд, уставшая и совсем не похожая на ту, что зацепила его взгляд на балу. Этакая серая мышка, которую да же обламывать не надо будет. Она пойдет под венец без пререканий, и не сопротивляясь. Все таки та попытка выкрасть ее принесла свои плоды.

-Вы сказали, что она восстановит память. Ее травма серьезна? Не лучше ли мисс вернуться в свои покои?

Девушка вскинула голову и посмотрела на маркиза. А потом улыбнулась.

-Я чувствую себя хорошо, милорд. Мне наоборот интересно познакомиться с вами перед свадьбой. Я… немного плохо помню последние пол года, с трудом вспомнила самого герцога, моего опекуна. Да что уж говорить, я почти не помню своих родителей.

-Как вы потеряли память?

-Я… не помню…

-Скорее всего, она упала с лошади, любезнейший. Травма головы и очень серьезный перелом руки. Доктор переживает, что бы не было внутренних повреждений, и по этому пока ее не стоит оставлять одну.

Ага, они думают что он был один. Глупцы! Но жену калеку ему не хотелось.

В двери осторожно постучали, и лакей ввел в кабинет растрепанного причудливого старичка, от которого буквально таки несло свежим воздухом.

-Простите, милорд. Погода чудесная, и я собирал лечебные травы у вас в саду.

-Ничего страшного. Вы можете зафиксировать свидетельство опознания того мужчины?

-Да, милорд,- доктор закивал головой. – Я позову горничную, что бы присмотрели за мисс Пени.

-Не стоит,- Мальком поднялся из-за стола. – Она пойдет с нами.

Все закивали, а Пенелопа медленно поднялась из кресла.

-Я не пойду,- она посмотрела на Малькома. – Я не хочу видеть труп. Позовите Софи. Она должна быть на кухне.

Уже выходя из дома, Мальком подумал что возможно ему удастся доказать что он и есть Аласдейр без лишнего шума. Тогда увезти от сюда девчонку будет куда как проще чем он мог мечтать.

Брата он увидел сразу, и не смог себя заставить подойти к нему ближе чем на три шага. Темноту склепа разбивал только свет примитивного факела, какими уже почти никто не пользовался.

Лицо мертвеца было пепельного цвета, еще не тронутое тлением и разложением. Такое знакомое и родное, такое ненавистное. Шея и часть лица были покрыты черно-фиолетовыми пятнами, страшными и неприятными.

-Да, это мой брат.

-Вы уверены?

-Да. У него должна быть метка. Отсутствие мизинца.

Доктор кивнул, что то черкнув на листке бумаги, и приблизил факел к руке покойника. Стянул перчатку, и долго рассматривал увечье. Нахмурился, и снова уткнулся носом в свои бумаги.

-Простите, милорд, вы говорили, что у вас такая же метка. Можно посмотреть, что бы удостовериться что увечье идентичны.

-Конечно,- Мальком снял перчатку, и протянул руку доктору. Тот долго рассматривал протянутые ему пальцы, потом углубился в бумаги.

-Когда вы получили такую травму, милорд?

-При рождении. Отец таким способом отметил меня как старшего из сыновей, своим наследником.

Доктор снова закивал седой головой.

-Я слышал о таком. Много уважаемых семей пользовались таким способом в давние времена.

-Почему его сразу не похоронили?

-О, этого я сказать не могу. Вам нужно спросить у герцога. Этот человек умер на его земле.

Мальком посмотрел на герцога, все еще стоявшего на пороге, словно с ужасом осматривающего все вокруг.

-Здесь так холодно и сыро, что я не вижу повода оставаться здесь и дальше. Пойдемте. Скоро должны подать на стол, так что я всех вас приглашаю разделить с нами ужин.

-Конечно,- Мальком улыбнулся и окинул взглядом своих людей, последовал за герцогом. Он не думал что вид мертвого брата так осядет в его сознании.

В огромной столовой собралась целая толпа, и шотландец нахмурился. Его юрист и наемник остались в гостиной, и им должны были принести ужин отдельно. Не пристало простолюдинам сидеть за столом с лордами. Он посмотрел на хмурую графиню, участливо похлопавшую его по плечу. На девушку, с интересом рассматривающую гору меренгов. На трех тучных мужчин, с аппетитом поглощавших сочную грудинку в карамельном соусе. Да, повара постарался на славу. Ну ничего, он, став баснословно богатым, сможет нанять такого же искусника.

Доктор пристроился рядом с девушкой, отгородив ее от его пристальных взглядов.

-Та женщина, с брачными бумагами еще не приехала?

-Нет. И это странно. Мои люди не застали ее дома, но остались ее дожидаться. Как только она появится, они тут же привезут ее,- герцог даже не соизволил пригласить его переодеться или умыться. Да и сам вальяжно устроился в кресле, вытирая жирные руки о живот. Мальком поморщился от отвращения. – Мы собирались поиграть в бридж, но лорд Странго,- герцог кивнул одному из гостей, - Неважно себя чувствует. Может, вы составите нам компанию? Ставки чисто символические.

Мальком кивнул, снова отпив бренди из бокала. Лакеи с упорством трактирщиков, наполняли чуть опустевшие бокалы.

-Вы уж простите, но… почему вы не распорядились похоронить моего брата на кладбище?- Мальком вальяжно откинулся на спинку стула, чувствуя как рана на груди стала ныть меньше.

-Он принадлежит знатному роду. И должен отправиться на родину. Домой.

-Когда яд съест тело, его будет невозможно доставить в Шотландию,- маркиз смотрел на бокал, и не сразу заметил что все присутствующие смотрят на него с удивлением.

-А с чего вы взяли что он умер от яда?- герцог отставил бокал, и в его глазах появился огонек уверенности.

-Вы сами сказали.

-Я не мог говорить этого. Ведь его не отравили,- брови герцога взметнулись вверх, и он уже не был похож на ленивого жирдяя.

-Но я сам видел что он в пятнах. Это яд.

Доктор покачал головой, и посмотрел на свои бумажки.

-Он пытался спасти из пожара какие-то бумаги и выпал в окно. Это следы от ударов о землю.

-Но… я думал что яд…

Сайман встал из за стола, и помог подняться графине и девушке.

-Я думаю, дамам не стоит слушать все это на ночь глядя. Идите в гостиную, дамы. Вам принесут чай,- он подвел девушку к двери, и подмигнул. Вернувшись за стол, он сел на место напротив Макдугала, и положил на стол револьвер, не весть как оказавшийся у него в руках.

Мальком тяжело сглотнул.

-Я говорил вам, что доктор Бердо является личным доктором ее величества? И что он уполномочен давать такие прогнозы, которые не требуют доказательств или подтверждений? Месье Бордо, скажите, тот человек, в склепе, умер от яда?

-Нет, милорд.

-Он является братом лорда Макдугала?

-Однозначно ДА.

-И у него, и у лорда Макдугала имеется метка на руке. Она идентичная?

-Нет, милорд.

-В чем их отличие, месье Бордо?

-В возрасте,- доктор откашлялся, и поднялся на ноги. – У того человека, в склепе, увечья получены при рождении. Об этом свидетельствуют атрофировавшиеся мышцы. Рука не развита полноценно. А у лорда Макдугала увечью пара лет. Остался шрам, который может и пропал бы, лет через пять, но я сомневаюсь.

Герцог злобно улыбнулся и вцепился взглядом в побледневшего Малькома.

-К тому же, человек лежащий в склепе так же мертв, как и мы с вами,- герцог поднялся на ноги, и взяв револьвер, кивнул кому-то за спиной маркиза.

Мальком резко повернулся, не обращая внимания на резанувшую его острую боль в груди. За его спиной стоял Аласдейр, вытиравший шею и лицо мокрым полотенцем. И улыбающегося.

-Привет, Мальком,- он отдал полотенце лакею, и направился к брату. Непринужденно, не скованно, легко и беспечно.

И поставил на стол бутылку вина.

-Я нашел твой подарок, и был бы рад им воспользоваться, но не захотелось пробовать его без тебя. Как ты смотришь на то, что бы испить его со мной.

Мальком не мог произнести ни слова. Он чувствовал как рана снова открылась, и вся сорочка пропиталась толи кровью, то ли потом. Его загнали в угол. Да так искусно, что он ничего и не понял.

За спиной Аласдейра стояла Пенелопа, стягивающая повязку с головы. И то же улыбалась.

-Мисс Саливен,- герцог растрепал идеально уложенные волосы одним жестом, превратившись с варвара. –Утверждаете ли вы, что именно этот человек выкрал вас и пытался насильно увезти из города.

-Да.

Она не переставала улыбаться, и ее взгляд был надменен и жесток.

-Утверждаете ли вы, что он пытался воспользоваться вашим телом для удовлетворения своей прихоти?

-Да.

Господи, она да же не моргнула, признавая во всеуслышание что он хотел ее изнасиловать.

-Утверждаете ли вы, что этот человек признался в намечающемся покушении на жизнь Аласдейра Макдугала, своего брата, путем отравления?

-Да.

Мальком сжался на стуле, став опасным и злобным.

-Сука,- прошипел он, шаря в кармане в поисках своего пистолета. Его не было.

-Не это ли вы ищите?- герцог положил перед собой на стол пистолет Малькома. И когда он только успел его у него выкрасть. – Сядьте, Мальком. Лорд Аласдейр, вы принесли присягу и готовы свидетельствовать против этого человека?

-Да,- тихий голос брата заставил Малькома снова развернуться, и боль хлестнула еще сильнее. В глазах брата он увидел лишь холод и брезгливость. Ах братец, ты заставил всех поверить в свою невинность, а сам отправляешь на смерть родного брата. Подлец.

-Три года назад вы нарушили договор вашего отца и отца мисс Саливен, обвенчавшись с другой женщиной?

-Да.

-Вы выплатили штраф мисс Саливен за нарушение договора?

-Да.

-Кто распоряжался всеми формальностями и переводом денег? Ваш брат Мальком?

-Да.

-Мисс Саливен, вы знали о браке вашего жениха?

-Нет.

-Вы получали деньги в сумме двух миллионов шиллингов?

-Нет.

Сайман смотрел на Малькома, сложив руки на груди, от чего его фигура утратила все неясные очертания. Перед ним стоял самый настоящий варвар. Мускулистый, сильный, и опасный.

-Вы виновны во всем, что здесь перечислили здесь пострадавшие от вас люди, Мальком. И приговариваетесь к пожизненному заключению в Тауерской тюрьме.

Мальком вскочил так стремительно, что никто не успел остановить его, и схватив со стола нож для разделки мяса, бросился к Пенелопе. Она успела лишь ахнуть, как к ее горлу прижалось жирное лезвие, а потный и окровавленный маркиз заслонился ею как щитом.

-Пошли все вон,- зашипел он, отступая к двери. Немного по коридору, и он будет свободен. Он не даст посадить себя на цепь. А ее душонку он выпустит на волю как только покинет злосчастный дом, отделив ее от тела. – Дурак ты, Алдер. Ты получил что хотел, и должен был сидеть в своем доме, а не лезть в дела чужих. Ты еще поплатишься за это.

Он уткнулся спиной в косяк, и лихорадочно огляделся.

Герцог стоял на своем же месте, не отступив ни на шаг. Только взял свой револьвер и, взведя курок, нацелил его в голову своего противника. Он смотрел в глаза девушки, словно ведя с ней немой разговор.

Прочитав в его глазах куда как больше чем страх за ее жизнь, Пенелопа выдернула из бинтов маленький остро заточенный стилет и что было мочи ударила им по ноге Мальком. Отстранившееся от шее лезвие позволило ей моментально наклониться и прогремел выстрел. Оглушающий и такой страшный, что не было сил повернуться и посмотреть на упавшее за спиной тело. Сил хватило лишь на то, что бы продержаться на ногах еще несколько секунд, и упасть без чувств на руки герцога.

Одобрительный кивок прокурора, который и бридж то играть почти не умел, убедил его в правильности принятого решения.

На пороге появились его сослуживцы, и он краем глаза отметил что сабля одного из них вся в крови.

Все было кончено.

Он победил дракона.

Спас принцессу.

И она должна стать его женой.

Пенелопа приходила в себя медленно и тяжело. Голова беспощадно болела, а все тело затекло как после долгого сна. Рука болела, но не на столько что бы от боли можно было проснуться.

-Мисс,- знакомый тихий голос Молли, ее острожное прикосновение к щеке. – Вы очнулись. Я позову его светлость.

Голос затих, и Пенелопа уже была готова снова провалиться в темноту, но ее снова кто-то позвал.

Это был Сайман. Он держал ее за руку, целовал ее пальчики. Был так нежен и осторожен.

-Мы нарушили свое обещанье, дорогая. Не выполнили своей клятвы.

Пенелопа поморщилась.

-Какой клятвы?

-Обвенчаться в тот же день. Ты же не передумала?

Пенелопа открыла глаза.

Сумрак комнаты был обманчив. Плотные шторы прятали ее от солнца, не давали полностью проснуться.

-Я долго спала?- она провела рукой по волосам и села. Голова закружилась, но ласковые руки поддержали ее за плечи.

-Ну, обед ты пропустила,- он поцеловал ее в губы.

Пенелопа улыбнулась.

-Я не передумала, Сайман. Неужели ты думаешь что сможешь так легко от меня избавиться.

Пенелопа сидела на окутанной солнцем скамейке, блаженно щуря глаза от яркого солнца. Мягкая подушечка под ногами вдруг выскочила из под своей хозяйки, и девушка ахнув, рассмеялась. Обворожительный карапуз, едва научившийся ходить, уже тащил подушку к цветущей клумбе. За ним бежала Софи, причитая как мать гусыня.

-Пусть порезвится, Софи,- голос Саймана, раздавшийся где-то над самым ухом, заставил девушку вздрогнуть и повернуть голову.

Ее муж стоял у нее за спиной, держа в руке конверт. Он выступил из-за огромных кустов роз так тихо, что не дал ей привести себя в надлежащий вид.

-Аласдейр шлет свои поздравления. И заверения что обязательно приедет на осенний сезон в Лондон.

-Ну, вам не будет скучно без меня при дворе,- Пенелопа неуклюже поднялась с лавочки и потянулась. Ее огромный живот говорил о том, что ребенок появится на свет уже в ближайшие дни.

-Тебе не стоит так долго сидеть на солнце, дорогая. День сегодня очень жаркий.

-Не могла удержаться. Софи, присмотри за Джошуа. Мне нужно прилечь не на долго. Что-то сегодня малыш слишком бойко требует к себе моего внимания. А ты, дорогой, должен еще раз проверить как там обстоят дела со второй детской. Миссис Хатсон не уверена что все готово. Ее нужно успокоить.

-Это она меня успокаивает, любимая. Порой мне кажется, что это не ты, а она носит моего наследника.

Пенелопа улыбнулась, и вложила ладошку в руку своего супруга. Сама она нисколько не переживала. Ее любимый был рядом, и она могла положиться на него абсолютно во всем.

Покидая розарий, Пенелопа кинула смеющийся взгляд на большую мраморную статую, и словно получив благословение, улыбнулась.

Она была дома. У нее был замечательный любящий муж. Скоро у них появится плод их любви.

Она была счастлива.

© nicas1007- / МНК

Опубликовано 07.10.2014 в 18:42
Прочитано 412 раз(а)