Утка в зайце

Черная зловещая цитадель Кощея Бессмертного нависала над Иваном Царевичем, как злой рок. Но богатырь не мог позволить страху захлестнуть себя – поправил на голове остроконечный шлем, перехватил поудобнее щит, вынул меч из ножен. Прокашлялся на всякий случай и заорал что было мочи:

- Кощееееей! Кощееееей! Выходи на битву, бесовское отродье!

Иван Царевич был уверен, что злодей сразу же бросит на него всех своих подручных, и с ними придется вступить в сложный и неравный бой. Но цитадель молчала. Иван собрался даже обидеться – он тут горло рвет, а его просто игнорируют. Но через некоторое время ворота скрипнули, и навстречу вышел Сам. Кощей Бессмертный, злодей и эксплуататор, похититель Василисы, невесты Ивана. Правда, одет он был как-то очень странно, неподходяще для смертельной битвы. Вместо доспехов Кощей кутался в домашний халат, не скрывающий тощих лодыжек. На ногах – тапочки в форме собачек. На голове красовался не шлем, а сеточка для волос. В руках вместо меча он держал две фарфоровые чашки с кофе.

- Ваня, блин! Ты чего разорался? Всех перебудил!

- В смысле – перебудил? – опешил на секунду Иван Царевич. – Обед же уже скоро.

- Это ты привык вставать с петухами, - Кощей сел на бревно неподалеку и поставил на пенек чашки, - а мы люди интеллигентные, спать легли, когда уже светало. Ты чего хотел-то?

- Выходи на бой, басурман проклятый! – Иван пришел в себя от удивления и принял гордую воинственную позу.

- Ага, конечно! – злодей и эксплуататор взял одну из чашек и с удовольствием отхлебнул кофе. – Дурака нашел. Ты, небось, уже иглу с моей смертью из утки достал и готов сломать ее в нужный момент?

- Ну, эммм, - Ивану почему-то стало немного неудобно. – Да, достал.

- Ваня, блин! Ты вообще представляешь себе, как трудно было поймать утку и живой в зайца запихать, а?

- Так а что делать, если тебя не победить никак иначе?

- А в покое меня оставить тебе в голову не приходило? У меня, между прочим, медовый месяц, так сказать, вторая молодость наступила.

- Ты зачем у меня Василису похитил? - Иван поднял щит для боя.

- А! То есть это я виноват в том, что ты любимую женщину упустил? Красавчик, грамотно стрелки перевел!

- Это как это я упустил ее? – насупился богатырь.

- А вот так вот. Тебе выпал редкий шанс в жизни, досталась уникальная женщина – умница, красавица, рукодельница. Это я еще интимной стороны не касаюсь. И что ты сделал? Носил ее на руках? Подарил ей весь мир? Окружил ее любовью и заботой? Нет, ты заставил ее пироги печь всю ночь, потом ткать ковры. А затем вообще не взял на праздник во дворец. А ты знаешь, как девушки любят веселиться во дворцах? Хлебом не корми!

- Так она же в лягушачьей шкуре была. Кто же знал, что она красавица?

- Ваня, я тебе сейчас совет дам как более опытный человек, знающий жизнь. Как бы ни выглядела твоя женщина, она для тебя всегда красавица. Потому что если она не будет уверена в том, что ты ей восхищаешься, то найдет другого, который ее в этом уверит.

- Все равно ты во всем виноват!

- Ты это, заканчивай в своих проблемах искать виноватых на стороне. С таким подходом ты ничего в жизни не добьешься!

- Все равно выходи на бой, супостат! – Иван грозно взмахнул мечом.

- Слушай, садись лучше, отдохни, кофе вот выпей. У меня кофе хороший, Дядька Черномор через границу контрабандой возит по спецзаказу. Это тебе не та бурда, которой у твоего отца во дворце поят.

- Если не будешь сражаться, я просто убью тебя.

- Ага, и во все сказки войдешь как Иван - Убийца безоружных. От позора уже никогда не отмоешься.

- Так свидетелей же нет.

- Логично, - Кощей привстал и обернулся в сторону крепости. – Эй, Баян-сказитель, ты там где застрял?

Из ворот вышел седобородый старец благообразного вида с гуслями в руках, встал неподалеку.

- Так он же слепой, ничего не видит. Какой он свидетель?

- Не видит, да. Зато слух, как у летучей мыши. Уже завтра по всем кабакам будут петь песню о твоем позоре.

Иван на несколько секунд задумался, потом присел на бревно рядом с Кощеем и взял с пенька чашечку с кофе.

- Ты, Ваня, главное, не комплексуй по этому поводу, - Кощей по-дружески похлопал Царевича по плечу. – Ну, выбрала девушка другого, это же не конец света. Ты молодой, красивый, перспективный, из хорошей семьи. У тебя красавиц еще знаешь, сколько будет. Устанешь отбиваться.

- Мне другие не нужны. Я ее люблю.

- Любит он. Ты ее в человеческом обличии видел всего один раз. Это у тебя, Ваня, гормоны играют. Возраст у тебя такой, сложный. А у нас с Василисой все серьезно. – Кощей залез в карман халата и достал бархатную коробочку, внутри которой оказалось кольцо с бриллиантом размером с пуговицу. – Хочу ей сегодня вечером предложение сделать. Как думаешь, понравится ей колечко?

- Понравится, - сокрушенно согласился Иван. – Красивое.

- Хорошо. А ты не грусти, Ваня, не грусти. Тебе же отец дал денег на дорогу?

- Дал.

- Вот и воспользуйся моментом. Поезди по миру за отцовский счет, посмотри, как люди живут – наверное, и не был нигде, кроме своего дворца и Василисиного болота? – Иван вновь кивнул, но уже не так грустно. – Вот видишь. А в мире столько интересного, когда еще выберешься посмотреть? А жениться успеешь – у тебя вся жизнь впереди. Это мне уже пора заканчивать с холостой жизнью. Семью заведу, детишек – надо же кому-то все это богатство передавать.

- Ладно, поеду я. – Иван залпом допил кофе, слегка поморщившись от горечи, и встал. – Ты мне только одно объясни, Кощей.

- Что?

- А ты утку в зайца зачем запихивал?

Кощей смущенно кашлянул.

- Это, Ваня, называется инсталляция. Меня этому Фата Моргана научила, когда я в Англии науки постигал. Говорит, все культурные люди в Европе так делают время от времени. Ты, кстати, это – иголочку-то мне оставь. А то ненароком сломаешь, а я и окочурюсь. А мне еще детей на ноги поставить надо. Да и молодую жену вдовой оставлять как-то уж совсем нехорошо.