Валенки

Всегда к дочурке относился с лаской,

И перед сном рассказывал ей сказки.

С женой по вечерам её купали,

Когда болела, рядом засыпали.

Умело ремонтировал игрушки,

Пока она пила кефир из кружки.

Но отношенья рухнули на ноль,

Когда явился крепкий алкоголь.

В них водка сеяла веселье и забаву,

А вместе с этим, для души отраву.

Чуть не поймав в запое долгом «белку»,

Просил однажды денег на похмелку.

Жена сказала: «Больше денег нет!

Остались лишь продукты на обед.

А на пятьсот, из расписной шкатулки,

Купила обувь маленькой дочульке».

И, несмотря на красную субботу,

Отправилась, как прежде, на работу.

Его ломало крепко с похмелюги,

Тряслись ручища, словно от натуги.

В мозгах одно желанье стало жить,

Как алкогольный голод утолить.

В пустеющей квартире вещи рыскал

На водку поменять, желая быстро.

Безумный взгляд на валенки упал,

За них, возможно, может быть скандал.

Но водка прошептала ему тихо:

«Мы всё переживём, скандал и лихо.

А валеночки вновь можно купить,

Важнее организму угодить».

Засунув быстро свёрток под полу,

Увидел дочку с куклою в углу.

«Ты валенки мои не пропивай,

Возьми вот, мою доченьку продай!»

Но водка его двинула за дверь,

Никто не мог сдержать его теперь.

Нашёл он покупателя не сразу,

От одного заполучил по глазу.

Но всё-таки нашёлся добрячок,

За валенки, отдавший пузырёк.

Когда обмен у дома совершался,

Знакомый голосок вдали раздался.

«Ой, папочка, любимый мой, не надо,

Обувка за учёбу мне - награда!»

Но выхватив желанную бутылку,

Рванул, чтобы не дали по затылку.

И в тёмном закутке за гаражом,

Он в горло вылил всё одним глотком.

Надеялся, с похмелья подлечиться,

Но контрафакт заставил отключиться.

Искала его дочка тут и там,

И обнаружила случайно, по следам.

«Папулечка, вставай скорей, вставай,

Ты погоди, пока не умирай!

Совсем одна тебя не дотащу,

Других людей на помощь поищу».

Но люди все холодною зимой,

Спешили быстро с сумками домой.

А тот, кто согласился ей помочь,

При виде мрака отшатнулся прочь.

А дальше сделал вид, что по «Мобиле»

Его куда-то срочно пригласили.

Нырнув к отцу, в объятья полумрака,

Увидела… голодная собака

Уже забралась по пальто на грудь,

Лизала то, что он успел срыгнуть.

Она ему могла вцепиться в глотку,

За пищу перемешанную с водкой.

Схватив ручонкой маленькой бутылку

Она огрела зверя по затылку.

Собака взвизгнула и отскочила прочь.

«Папулечка, я - Галя, твоя дочь!

Не буду больше никуда ходить,

Попробую сама тебя тащить!»

Собака от неё не уходила,

Лишь иногда глаза на них косила.

Словно сказать хотела, что отец

На этом свете больше не жилец.

А вытащить мужчину из провала

У девочки силёнок не хватало.

В попытках покидали её силы,

Упав на снег, она заголосила.

По-бабьи жутко, громко, с подвываньем:

«О! Господи! Услышь мои страданья!»

И вдруг собака ей ответила на вой,

Словно сказать хотела: «Я, с тобой!

Сейчас тебе немного помогу!»

И села рядом с Галей на снегу.

Потом лизнула нежно по лицу

И подошла к лежавшему отцу.

Зубами ухватила за полу,

И стала задом пятиться к углу.

Вдвоём они за полы подхватили,

И пьяного верзилу потащили.

Доволокли до улицы открытой,

Где люди проходили деловито.

Стоял туман в глазах от напряженья,

Из глаз катились слёзы униженья.

Кто, отвернувшись горестно вздыхал,

Кто откровенно, даже вслед плевал,

И каждый удалялся быстро прочь,

Не став спасать отца и его дочь.

Но вскоре где-то возле магазина

Их забрала патрульная машина.

Жена вернулась, нет ребёнка с мужем,

А за окошком ледяная стужа.

Пошла, где раньше с дочкою гуляла,

В толпе людей случайно увидала,

На дочкино похожее пальтишко,

Недалеко соседского мальчишку.

Через дорогу бросилась вперёд,

Хоть рядом находился переход.

Удар неотвратимый от машины…

И вздрогнули от ужаса мужчины.

На третий день в себя пришёл отец.

«А! Всё-таки проснулся, наконец!»

Ему сказала миловидная сестрица

«Врачи тебе позволили родиться!

А вот откуда у девчушки силы,

Что так тащила папу из могилы.

Она здесь рядом, в детском отделенье.

Увидеться с ней можно, без сомненья.

Весьма серьёзно пострадали ноги,

В ботиночках тащила по дороге».

Довольно быстро вышел на поправку.

И получивши по болезни справку,

Отправился скорее по друзьям,

Чтобы вернуть деньжата по долгам.

Полученные деньги не пропил,

А дочке своей валенки купил.

Ещё купил игрушки и продукты

Цветы и замечательные фрукты.

Впустили его в дочкину палату,

Хоть не нашлось огромного халата.

Его, увидев, дочка потянулась,

Красиво, откровенно улыбнулась.

«Ой! Папочка любимый, ты живой!

Я так тогда намучилась с тобой!»

Он тоже улыбнулся широко,

И протянул её фрукты, молоко:

«Прости меня уже в последний раз,

Я валенки принёс тебе сейчас».

Но взгляд её по-взрослому тревожен:

«Не надо! Больше нету ножек!».

Не понимая, что она сказала,

Он руку опустил на одеяло.

Безумно всколыхнулось его сердце,

Почувствовав коротенькое тельце.

Он на колени перед ней упал,

И глухо, в одеяло зарыдал.

Лаская его детскою рукой

Шептала через всхлипы: «Ты – Живой».

А водка, веселя и расслабляя,

Всё продолжала сборы урожая.