СУДЬБА КАЗАЧКИ.

СУДЬБА КАЗАЧКИ (Посвящается моей бабушке - Анне Васильевне.)

Курень(Дом) большой семьи Меркуловых стоял у склона бугра там, где кончались спускающиеся к хутору Жутово-1 большие сады, издалека похожие на рощу. Необходимо отметить, что имен Михаил в нашем роду было много. Отец мой и его брат были Михаилами, и дед мой тоже Михаил. Хутор административно входил в станицу Кобылянская, второго Донского Округа. Станичникам не нравилось такое название станицы, которой иногда поддразнивали их жители других станиц. А название она получила давно и вот та известная всем казакам история. Однажды пришло известие о приезде в станицу после выборов самого генерала-Войскового атамана.

Ну конечно станичный атаман решив получше угостить начальника-генерала уговорил рыбаков поймать самого большого осетра в реке Дон. Осмотрев улов остался доволен, приказав двум казакам охранять его, а чтобы осетр не протух держать его на кукане в реке. Те не очень веря в приезд большого начальства, решили подгульнуть и продав рыбу купили водки. Здесь же на месте выпили и тут же заснули. Перед этим привязали к веревке кукана плывущую по течению дохлую лошадь. К сожалению генерал-атаман Войска Донского в тот злополучный день приехал в станицу. И станичный торжественно объявил о подарке жителей станицы ему огромного осетра. Генерал заинтересовался и лично соизволил подойти и посмотреть рыбину к берегу реки. Растолкав спящих караульных казаков они потянули веревку и вытащили к своему изумлению труп дохлой кобылы. Войсковой Атаман сильно прогневался, решив, что это была издевка станичников над ним. Тут же сместил станичного атамана и приказал переименовать станицу в "Кобылянскую..." Не стоит и говорить, что станичники стеснялись такого наименования и потом не раз просили вернуть прежнее наименование.Но Войсковой Атаман помня оскорбление отказывал.

Сегодня воскресенье - выходной день августа месяца 1903 года поднялись пораньше, надо с утра ехать сватать невесту в хуторе "Дураково". Это где-то километров 10-11 пути. Несмотря на раннее утро солнце уже поднялось и стало сильно пригревать, надо было поспешать по "холодку" пока не установилась жара доехать до обеда к ее дому.

Дорога в хутор Дураково была не слишком долгой и длинной, переехать через бугор в сторону станции Жутово это, где то 9 км. пути. И оставляя его слева пройти через хутор Антоново, а там за ним менее чем пол.километра и ее родной хутор.

Запрягли в тарантас-дрожки пару коней и с утречка того дня в троем выехали в хутор, где проживала невеста. Анне уже шел 17й год, невеста уже по местным меркам. В ее семье уже знали и с трепетным волнением ожидали дорогих гостей-сватов. Василий, 44-летний отец невесты приказал сыну - брату невесты подмести двор и убрать лишнюю полевую утварь и борону подальше с глаз. Накануне пол дня и весь вечер он поправлял и чинил плетень, заменил столб у ворот. Пораньше с утра он еще раз по хозяйски осмотрев двор и курень, где заканчивалась уборка комнат и перекрестившись на иконы со словами: - Ну, Спаси Христос...", подошел к сундуку доставать и надевать по такому важному для него случаю, казачий мундир с вахмистрскими галунами и медалями отличия в Турецкой войне. Нагнувшись к сундуку он вспомнив снова приподнялся и обращаясь к жене наставительно сказал:

- Ты вот чаво, ты енту купленную в "монопольке" селедку сватам на стол не ставь. Не гожая она, подпахивает... Надуваить нас лавочник...

-Так че выбросить ее, штоль иль как?

-Вам бы тольки добром разбрасываться. Петр Василич завтра придет за могарычем вот ему к водочке и поставим.

-Ты, чаво это то, хуторскому атаману? Да и друг он ведь табе...

-Друг то друг, а когда я попросил участок у реки нарубить лозы для плетня. Он мне отвел для порубки самый дальний участок. Участок тот Войсковой даровой для него! А могарыч мой купленный, а ему то даром и подкова в желудке переварится...

Слушая за перегородкой в другой комнате Анна с сестрой так и закатились от смеха.

Где то к часам 11-и подкатила повозка, приехавшие сваты были перевязаны через плечо белыми цветастыми шалями - знаки сватов, сняв синие форменные фуражки степенно вошли в комнату и обратившись к иконам трижды перекрестившись обратились к хозяевам с традиционно-знакомыми словами:

- Здорово ночевали хозяева?...

- Слава Богу, все хорошо... - Закивал головой степенно хозяин-Василий.

- У вас есть девица-молодица, а нас есть купец-молодец, который....

Стоящему рядом в новых рубахе и казачьих шароварах Михаилу тоже передалось охватившее всех общее волнение, он смотрел на поднявшихся им навстречу вдвоем своих будущих родственников; побледневшую от волнения будущую тещу. Как во сне он слышал произносимые положенные в таком случае слова сватов и ее родителей, увидел вышедшую вызванную отцом из комнаты на смотрины свою высокую и худенькую невесту Анну, теребящую дрожащей рукой длинную черную косу. Уже потом их посадили рядом и на столе появились закуски и водка начался "Сговор" о дне свадьбы и приданном, о дне ответного приезда сватов уже к ним в хутор Жутово-1.

Свадьба была назначена на осень после окончания полевых работ по уборке урожая на 30 октября в день широко отмечаемого "Общеказачьего воинского праздника Войска Донского". Сватами согласились быть брат Григорий с женой и друг однополчанин Савелий.

Узнав, что в хутор к Анне приехали издалече сваты, у плетня дома стали собираться любопытствующие. Девки-молодые казачки щелкая арбузные и подсолнечные семечки гутарили(говорили):

- Никак к Анне жаних со сватами приехали...

- А жаниха то, жаниха то, как кличут?...

- Надысь на вечерке Анна мне гутарила Минькой (Мишкой)... Гутарила он был на службе с ее братом .

Уже к вечеру сваты неуверенным шагом, в сопровождении хозяев вышли из куреня и стали усаживаться в дрожки. Полчанин Михаила-брат невесты вывел под узцы запряженных в повозку лошадей за ворота и она с подвыпившими сватами покатилась к переправе в брод через р.Аксай-Есауловский.

Свадьбу гуляли с широким размахом, половина хутора были Меркуловы и все хоть, как то приходились родственниками. Как только в конце улицы появился украшенный возок с женихом и невестой у куреня жениха раздались выстрелы, стреляли салютуя из ружей и "Берданок" в воздух родственники и соседи.

Приезд молодых на свадьбе всегда обставлялся особой традиционной по этому случаю ситуацией; зная о свадьбе и желающий всласть выпить и закусить, сосед-старый казак Трофим набрал кучку ребятишек и сними у калитки двора родителей жениха поджидал приезда наряженных и украшенных бумажными цветами свадебный повозок с "молодыми" (жених и невеста) и сопровождающих их гостями. Имитируя стражу он с ребятишками перегораживал калитку и не впускал во двор "молодых" и гостей без выкупа. К ним вперед выходили "Дружки" с перепоясанными через плечо белыми шалями и угощали деда водкой и закуской, а детей горстями конфет. Дед выпивал и подмаргивал детям те в ответ кричали:

- Мало...мало!.. - Дружки наливали деду еще стаканчик и так повторялось несколько раз пока одному из "дружков" не надоело и он в сердцах нетерпеливо крикнул.

- Ну хватить табе дед! - И тот с детворой спешно пропустили их в дом.

Полный дом гостей родственников и друзей жениха и невесты, на столе простая, но обильная, сытная пища; жареная телятина, холодец, пироги с рыбой, пирожки с капустой (картошкой, морковью),соленые арбузы, огурцы и помидоры, моченые яблоки, густой вишневый кисель, в кувшинах взвар и т.п. В курене раздавалось шумная разноголосица и подпитые голоса гуляющих. В середину комнаты вышли двое "дружков" с цветными шалями через плечо с подносами в руках. На одном подносе стояло две рюмки, а другой поднос был пустой( для подарков и денег). Один из дружков громко для привлечения внимания откашлялся и с поклоном громко заговорил обращаясь к гостям:

- Гости дорогия! Гуляйтя и веселитеся!. За здравие молодых выпивайтя и молодых одаряйтя...

С краю стола вышли двое супругов из числа гостей, им подали с подноса по рюмке водки, обращаясь к молодым жениху и невесте поклоном они посулили им в подарок молодого теленка и выпили. Дружка подал им в руки по палочке с варенным в масле хворостом (хворост на палочке подавался гостям сделавшим подарок)...

И налил рюмки водки для следующих одаривающих "молодых."

Через час-два застольного гуляния вдруг раздавался певучий голос одного из песенников и все сидевшие за столами дружно включались в пение. Каждый куплет песни заканчивался протяжно в который подключался высокий женский фальцет. Песни "играли" а не пели, как говорят на руси.

На второй день на столах больше появлялось солененького; Порезанный соленый арбуз, помидоры и огурцы, цельные вилки капусты разрезанные на две-три части, капустный рассол в горшках, пирожки...

Солнце уже стояло в зените, когда потянулись первые гости для опохмелки. Дверь распахнулась и все увидели растерянно-просительное лицо деда Трофима без, которого не обходилось ни одно гуляние в хуторе.

- А вот и он! А мы тут решаем, чаво ета долго нет деда Трофима и кому из нас бечь яво искать? - Насмешливо проговорил рослый гвардеец Игнат.

Михаил служил с братом невесты в одном казачьем полку, вообще почти все казаки тяжело переносили тяготы 3х годов службы, особенно тяжело переживали разрыв с семьями женатые казаки. Михаил сдружился с ее братом и как то увидел у того семейную фотокарточку и там то он ее и заприметил.

Отец Михаила угощая гостей несколько раз бросал вопросительно взгляд на двери, уже подошли и дружно беседовали угощаясь большая часть гостей и тут его жена окликнув его указала глазами на дверь. В хату входил атаман хутора и Михаил тут же встал встречая и радушно улыбаясь ему.

- Входи, входи дорогой наш гостюшка! А мы уж заждались... заждались... Чаво будем под водочку то?... Вот арбуз соленый али огурчики с бочки. Хозяйка у меня их хорошо засаливаить...крепкие, как с грядки!

После второй рюмки водки отец жениха заботливо склонился над атаманом и как бы безразлично сказал:

- Семья прибавляется вот, а курень и так видишь маловат. Но ничего проживем! - И вопросительно посмотрел на атамана.

- Нн-да, ну зямли у казаков Слава Богу достаточно. В Ковалевку к хохлам на поклон иттить ня будем.

Вот поближа к низу... ну к речке и выделим молодым зямли то, под постройку куреня и базов.

- Ну спасибочки своячек, атаманушка ты наш, Спаси Христос тебя... - Поворачиваясь к иконам перекрестился отец жениха. Быстро подхватив бутылку водки наливал; атаману, гостям и себе. И ликующи, не могущим скрыть восторга голосом провозгласил:

- Гости дарагия, мои-и други! ...За атамана, за молодых!!! -Гуляние было в разгаре. В хате стоял шум говора, когда говорящих больше, чем слушателей. Слышалось:...

- Сотенным у нас был ясаул, который у нас счас Окружной генерал... У злющий был на турка, Строг был но справедлив. Чуть, что шкуру тут же спустит, но - Поднял палец и повел в сторону перед носом ничего не понимающего деда - Новую шкуру нашьет! Вот как было, а сийчасс-с, н-ня то..

История происхождения хутора Дураково трактовалась по разному, основной версией была та, которая объясняла ее тем, что в нее были выселенные из станицы Зимовейской родственники атамана Е.Пугачева.

Как известно из истории, после подавления царскими войсками Пугачевского восстания. В станице Зимовейской курень(дом) самого Пугачева сожгли, весь двор густо засыпали солью, чтобы даже трава не росла. А саму станицу, где родился и жил Пугач (Е.Пугачев) от позора им сотворенного бунта против самодержавия, по просьбе станичного Круга казаков перенесли на противоположный берег реки Дон. Прежнее наименование поселения станицы попросили Войскового Атамана заменить на Потемкинскую. Так казаки хотели отмолить у императрицы прощение за рождение на Войсковой Донской земле бунтаря Емельки Пугачева. Всем выселенным из станицы родственникам Пугачева присвоили новые фамилии Дураковых и сам основанный ими новый хутор на р.Аксай-Есауловский стал называться х. Дураково.

С тех пор как Анна вышла замуж за казака Михаила Меркулова она используя любую возможность посещала родные места своей юности. Сначала молодыми они с мужем ездили по праздникам к ее родителям запрягая в дрожки его строевого коня. Потом все реже особенно, когда один за другим стали рождаться их дети; Первая в 1905 году родилась Федора, затем в 1907г.- Стефан, в 1911 г.- Михаил(Мишатка), в 1913г.- Жорик(Егор), и в 1915г.- Пелагея. Сама Анна, как и ее муж Михаил была веселого нрава, как и все низовые казаки они обликом были более близки к горским народам. Имели черные волосы и высокий и стройный стан. На праздники, когда вся станица гуляла их дом приобретал особое праздничный вид. Весь курень(дом) выбеливался снаружи и изнутри белой известью, дорожки посыпались ярко-желтым песочком, который по случаю всегда набирали в припасенный для этого случая мешок проезжая хутор Антоново в овраге. Этот песок придававший праздничный вид земляному полу в кухне и стежке(дорожке) от куреня к кухне можно было набрать только там и станишники, которые бывали там делились им с соседями и с родственниками в хуторе. Казачки были очень чистоплотны и полы в их куренях были всегда тщательно вымыты. А в праздники затем еще и натерты ярко-желтым песком так, что все в комнатах было белым и нарядным и стены и отдающие свежей желтизной полы, и застеленные белым с кружевным прошвом покрывало с подзором и уложенными стопками подушек на металлических или деревянных кроватях. В комнатах особо празднично пахло чабрецом, который отправляли в степь собирать детей. Им посыпали под кроватями и лавками. И этот особый запах чабреца напоминал, каждому в ходящему о особой праздничной атмосфере праздника. Дети выходили на улицу с подрумяненными сдобренным сметаной и каймаком пышками. А в праздновании наступления весны в особенности "на Сретение" пекли в виде птиц "жаворонки" и тогда дети бегали гуляя по улице хутора жуя еще горячие только, что из печи "жаворонки", меняясь ими с друзьями. Веселая была их жизнь, в будни много работали, каждая семья на своем паю выделяемой каждой казачьей семье по жребию из войсковых земель Войска Донского. Каждому положено было, где то по 8 гектаров. Но на деле выходило примерно по 5-6 га., остальные земли арендовали у Войскового атамана донские крестьяне и иногородние или же на них приходились балки и овраги.

С утра Анна снарядила Мишатку в сады нарвать терна для узвару:

- Ты бяри сапетку, что ляжит в сарае. Бяри ту поменьше...Видишь твой дружок Гришка уже пошел в сад с корзиной...догоняй яво... Терен рви сладкай ...

Мишатка рвал в саду терен, когда увидел отца с его другом жующего грушу в руке. Откусив грушу отец улыбаясь склонившись к Мишатке сказал:

- Поручаем вам казаки, прямо скажу, боевое задание. Вы видите Ковалевское стадо коз? Как дед-пастух задремает... Так вы стадо то незаметно и погонитя на наше поле то... Поняли?... -Улыбаясь спросил отец. Конечно Мишатка и Гришка все поняли, казаки хотят выпить ...

Дед-пастух постояв немного присел и отпив водички прилег... очнулся он, когда его не совсем дружелюбно толкнули в бок. Над ним нависали две фигуры казаков, ничего не понимающий пастух вскочил и понял. Его отара овец и коз частично послась на казачьих посевах.

Спустя час Ковалевка возбужденно гудела... К обеду село выставила хуторянам ведро водки за потраву казачьих полей.

В тех местах протекала река Аксай-Есауловский впадающая в р.Дон. Река была небольшой и ежегодно в весеннее половодье разливалась затопляя прилегающую низменную пойму. В доль ее пологого левого берега казачки хуторов издревле разбивали огороды. Формируя у уреза воды лопатами и мотыгами грядки для огурцов, помидор и капусты, немного подальше старались отвоевать у засухи место под картошку. К вечеру, когда солнце склонялось к закату и спадала дневная жара бабы с коромыслами и ведрами вереницей тянулись к реке спускаясь с крутого берега они по шаткой кладке (мостку) переходили ее, а некоторые зная отмели переходили реку в брод. Направляясь каждая к своему огороду у реки и начинали черпая ведрами из реки таскать воду поливая гряды помидор, огурцов и капусты. Завершали работу уже в темноте и так каждый летний день. Иначе жаркое южное солнце спалит все их посадки и оставит без заготовок на зиму.

Ежегодно в октябре широко праздновался "День Всевеликого Войска Донского" во всех станицах наряду с гуляниями проходили скачки молодых казаков главным призом, как правило выставлялось боевое казачье седло. Стоило оно дорого и ценилось особо, ведь к службе каждого молодого казака требовалось справить в то числе и седло. К тому же оно являлось призом за проявленную удаль и сноровку казаком в ходе ежегодного праздника на виду у всех хуторян. В начале 1916 года Мишатке шел уже 8й год и он по старинной казачьей традиции должен был в группе 8-13 летних суметь проскакать на лошади небольшую дистанцию, перед началом больших скачек малолеток и молодых казаков. Утром после отправки скота на пасбище, нарядные хуторяне стали собираться на майдане (площади), впервые участвующие казачата-подростки на конях толпились с краю майданной площади. Распорядитель старый урядник скомандовал всадникам-ребятишкам:

- Вы ребяты выязжайтя к старту... дяржитеся левой руки и правте туды... Он нагайкой(короткий кнут) указал в лево в сторону дороги ведущей к селу Ковалевка:

- Отсель будет вам дан отмах на скачки... Из кучки подростков-всадников раздались детские голоса:

- Знаем господин урядник, чай уже не раз видали!

У часовни уже кучковались молодые казаки играть в майданчики (бараньи кости) и чехарду. В доль оград на скамейках степенно усаживались старики и пожилые казачки. Щелкая семечки весело разговаривая и смеясь кучками проходили молодухи и девки подростки. В начале майданной площади на строевых конях группировались претенденты на участие в скачках, подбоченясь и пытаясь гарцевать они таким образом пытались показать и свою удаль, красоту, и силу своего коня.

Мишатка тоже был там, сегодня он впервые выехал на отцовском коне для участия в скачках детей от 8 до 13 лет. Первыми на скачки выезжали "для затравки"подростки им был определен короткий участок для скачек от перекрестка дорог, до начала хуторских садов. Взмах и щелчек нагайки урядника и Мишатка приникнув к гриве лошади подражая отцу громко гикнул и помчался в группе таких же всадников. Скакали всей группой до финиша-садов, у них так и не выявился явный лидер. В это время с горы от садов хлопнул выстрел и оттуда вниз в доль садов ринулась большая группа всадников- казаков участвующих в скачках за основной приз -кавалерийское седло. Мишатка увидел бешено мчавшихся вниз по дороге всадников и постарался посторонившись съехать в сторону. В это время его конь-жеребец почувствовав приближения коней взволновавшись заржав и задрав хвост заплясал на месте удерживаемый натянутыми Мишаткой поводьями. Когда мчавшаяся кавалькада соревнующихся поравнялась с ними, его жеребец выгнув шею заржал и ринулся к ним догоняя всех. Уцепившись за удила Мишка изо всех сил пытался его остановить, видя, что не удается он попытался ухватиться за ветку вербы, но не расчитал и ударился о нее головой и упал на землю. Плача от пережитого и боли он видел, как к нему с казаками подходил смеющийся отец. По глазам отца Мишатка понял, что тот встревожен, но убедившись, что сын ничего не сломал и не расшибся тот удалился. Среди казаков считалось позорным упасть с коня.

... Утром Мишатка выпросив у матери пышку выскочил со стола и направился на улицу к своему другу Генке. К 10 часам солнце уже поднялось в зенит и вовсю жарило так, что все живое попряталось в тень. Ежедневно в это время все хуторские ребятишки собирались у реки, где долго купались и барахтались в синей грязи находящейся в только одном месте у обрыва. А также катались на попе съезжая по склону до обрыва и падая в эту синюю жидкую глину с обрыва высотой около метра. Для того, чтобы съехать по склону берега они долго носили в ладошках воду из реки, а один из них в это время ерзая вверх вниз попой делая ее скользкой пригодной для катания. Потом они решили, что неплохо бы сбегать в сад и нарвать у бабки Колганихи вкусных яблок и вереницей потянулись с реки через хутор вверх на бугор к садам. Подошли и выглянули через плетень ограды, невдалеке за деревьями груш виднелась та самая известная всем своими вкусными яблоками раскидистая яблоня. Под ней на траве была расстелена небольшая дерюжка и стояла кружка. Ребята знали, что ежегодно в период созревания яблок ее охраняют от их набегов. Но сейчас охранявшего деда нигде не было видно и они немного понаблюдав стали осторожно перелезать ограду и красться к яблоне. Когда они уже подошли к ней из кустов с палкой выбежал дед и погнался за ними. Все бросились назад, Мишутка быстро подбежав к плетню и вскочил наверх. В этот момент его крепко схватили сзади и торжествующий голос деда громко крикнул:

- Попался гаденыш!... От неожиданности и испуга Мишка тут же обмарался из под трусов на его ноги потекла жидкость и дед сторож почувствовав это осторожно ссадил его с плетня наружу...

В 1914 году началась Великая война и его отца Михаила тоже забрали по мобилизации. В 1918 году по станицам Дона чередой покатились тревожные слухи и вести о свершившейся в столице революции. С войны стали возвращаться казаки, а некоторые из них в особенности из числа бедных, озлобленно ругались со стариками горой стоявших за самодержавие. Когда то монолитное казачество раскалывалось и уже не боялось высказывать на круге свое другое мнение. Большинство из них с тревогой помалкивало, помня о привлечении правительством их для усмирения забастовок и бунтов рабочих в городах Царицына, Луганска, Ростова и т.д. Понимали, что рабочие могут припомнить им разгоны демонстраций нагайками...

В тот же год на Донскую область внезапно надвинулись кавалерийские отряды состоящие из казаков, рабочих Луганска и Царицина под командой Думенко и заняли хутор в котором жили родители Анны. Дисциплины среди красных бойцов не было никакой они пошли шарить по домам, сараям. Спустя две недели после ухода красных Анна с младшим сыном съездила попроведать старых родителей и мать плача ей рассказала:

- У нас вытащили сундук с нажитыми вещами и и сразу погрузили на телегу. Меня грубо оттолкнули со словами:

- Иди мамашка отсель покуда хужа не стало...

- Я к их командиру, а тот выслушав меня сказал тем, ограбившим нас.

- Застрелите ее. Слава богу казаки, что были с ними заступились за меня и отговорили яво...

Потом волнами через хутора прокатились то Белые, то Красные, то отряды батьки Махно. В 12 км. от их хутора была одноименная ж\д станция Жутово. Ее внезапно занял и стал контролировать проходящие поезда отряд красноармейцев под командованием Царицинского рабочего Круглякова. Вскоре на ближайший полустанок в 5 км. от хутора Жутово-1 из города Царицин подошел бронепоезд с анархистами. И те направили на двух подводах запряженных лошадьми в хутор 5 человек потребовав жителей собрать продовольствие; сало, мяса, картофель, яйца и т.п. Ходили по дворам, приставали к казачкам, вели себя бесцеремонно и грабили все, что им понравится. Видя, что хуторской атаман струсил и сидит дома не принимая мер по защите хуторян Михаил собрал казаков и поскольку у казаков всегда было оружие они арестовали ту продовольственную команду бронепоезда. Привели их к атаману и посадили под арест в амбар, где всегда была камера временного содержания. Ночью арестованные стали кричать и угрожать атаману и тот струсив выпустил их под покровом темноты. Утром Михаил завтракая увидел в окно направляющих к его дому трех незнакомых вооруженных людей явно не из их хутора. Поняв все он выскочил во двор и быстро взнуздав коня выехал через скотские базы (катухи) в противоположную сторону, ускакав под раздавшиеся вслед выстрелы.

Вернувшись домой ночью он попрощался с семьей и под утро уехал в сторону станицы Нижне-Чирской, где по слухам полковник Мамонтов формировал казачью дивизию по борьбе с революционными отрядами.

Позже он узнал, что остальных не успевших бежать хуторских казаков участвовавших в аресте анархистов те расстреляли.

В Окружной станице Нижний-Чирской объявился полковник Мамонтов, который с группой местных казаков разогнал станичный ревком, арестовав наиболее активных. Вот в его отряд и направился Михаил, по пути к нему присоединилось еще несколько казаков. Отряд быстро рос и вскоре вырос в дивизию, а затем и кавалерийский казачий корпус. В ноябре корпус начал наступление на Царицин. К тому времени Михаил был представлен к производству в подхорунжии и прикреплен к военному трибуналу корпуса. Корпус с боями очищал станции железной дороги Котельниково, Жутово и подошел к станции Гнилоаксайская. Здесь разыгрались наиболее упорные бои между частями "Белых" и "Красных".

На рассвете холодного осеннего ноябрьского утра с окраины станции Гнилоаксайская было видно далеко в степи перемещение казачьих подразделений, явно готовящихся к атаке на станцию. Командир красноармейского отряда с воспаленными от безсоницы глазами крутил ручку телефонного аппарата в кабинете нач. станции пытаясь дозвониться то в Царицын, то к командиру Жутовского Боевого участка Круглякову с просьбой о помощи.

Полк Михаила в составе казачьей дивизии Мамонтова выдвигался для атаки правее станции. Остальные полки дивизии строились против кавалерийской бригады "красных" выдвигающейся из Аксайской. Мимо Михаила проходили конные сотни однополчан и в проходящей очередной сотне он увидал и с трудом узнал жившего в Васильевке своего уже сильно постаревшего давнего дружка-односума, по уже далекой срочной службе. Сквозь стук колес тачанок, копыт и клубах пыли Михаил дважды громко крикнул ему:

- Полчанин... Полчанин! - Прежде чем тот услышал и повернул в его сторону голову. В это время есаул его сотни, подняв поводья лошади, оскалив зубы повернувшись к сотне зычно прокричал:

- Сотня рррысь-ю...ммарш-ш... - и сотня перейдя на рысь быстро прошла мимо.

Сотни полка быстро перестраивались в линию предбоевого порядка для атаки и Михаил почувствовал тот холодок появившийся в спине между лопаток, каждый раз перед встречей с противником. Слева и справа в поднявшейся от сотен лошадиных копыт видны были массы людей в выгоревших синих казачьих суконных мундирах. Мелькали красные лампасы и лихо заломленные фуражки на белесых от пыли чубастых головах казаков. В переди сотен выехал седой войсковой старшина, сняв фуражку он трижды истово перекрестился и обращаясь к казакам полка прокричал:

- К-казаки... Вы сами видали в станицах, что сотворяют с казаками большевики. Там... - Он указал шашкой на станцию.

-Сидят комиссары, которые это творят в наших хуторах. Изничтожим гадов всех под корень на Дону. - И надев фуражку и опуская с нее на подбородок ремешек вдруг злобно сверкнув белыми зубами, во весь голос рявкнул:

- Шшашки-и-и в-вон... Пики к бою! В атаку, за мной, галопом а-арш, арш!...

...Во двор станции вытащили матерно ругающегося матроса - красноармейца, казак вытолкал его из дома. Старик-урядник в пыльных разводах синем казачьем чекмене внимательно изучал его, сверля взглядом. Затем проговорил:

-Вот оказывается, какие вы коммунары... Вы значт-ся Бога отрицаитя?. Попов наших у прихода церкви вешаитя и народ от Веры смущаитя... Стало быть не правильно все ента и табе надо "Окреститься..." Вот, значит я тебя шашкой в место попа и "Покрестю..."

Он тронул коня в сторону матроса и с места перейдя в галоп подлетел к нему сходу выхватив шашку рубанул того по плечу. Затем свесившись в право с седла стал рубить крест - накрест катающегося по земле кричащего от боли матроса. Приговаривая:

- Крестись..., крестись с-собачий сын...

Через два часа со стороны станции Жутово медленно в кубах дыма подошел бронепоезд "красных". Бронепоезд осторожно продвигаясь, казалось пулеметами прощупывали опустевший перрон и улицы

танции Гнилоаксайская. В далеке, у горизонта были видны спешно уходящие на рысях в степь колонны казаков.

С тех пор Мишатка видел отца только один раз в 1920 году. Всегда спавший на сундуке он проснулся ночью от чьего то голоса и увидел в освещаемой керосиновой лампой полутемной комнате отца с 5-летней Пелагеей на руках. У той были красивые длинные спадающие на плечи черные вьющиеся волосики, что всегда нравилось и забавляло взрослых всегда гладивших по головке девчушку. Мать Анна стояла рядом с отцом и тихо плакала.

Михаил продолжал воевал с красными в казачьем корпусе генерала Мамонтова. В декабре 1919г. дивизион казаков под утро скрытно выдвинулся к ж\д станции Жутово, где "хозяйничали красные". Командир-старый хорунжий, в полной тишине раннего утра, слегка проехав вперед обернувшись к сотне приподнялся в седле. Прислушался, спят краснопузые, вынув шашку он поднял ее над головой "внимание" прочитал Михаил условный боевой сигнал командира, шашка слегка покачавшись сделала небольшой круг - "делай как я", замерла и вдруг резко взмахом качнулась в право и затем в лево. И тут же сотня, выполняя команду условных сигналов, быстро развернулся в лаву в лево и в право. Казачья лава ускоряющейся рысью вошла в поселок и направилась к станции... Вскоре Михаила произвели в подхорунжие и перевели служить в комендатуру при военно-полевом суде корпуса. В основном они выявляли в станицах казаков уклоняющихся от призыва в белую армию. Конечно же в хуторе знали о месте службы Меркулова Михаила и потому при окончательном установлении Советской власти в стране ему возвращаться домой было равносильно расстрельному приговору. Он это понимал и потому явившись домой под покровом ночи попрощался с женой Анной и детьми. Служивших и воевавших в белой армии рядовых казаков амнистировали, большая часть их поверив вернулась в родные места домой. Но потом с годами их постепенно одного за другим арестовывало НКВД. Когда в хуторе появлялась знакомая всем тачанка уполномоченного НКВД, весь хутор затаенно смотрел к какому двору он подъедет. Все знали арестованные домой уже не вернутся.

В 20х годах прошлого века их сын Стефан уже работал в колхозе, подрабатывал подпаском и Мишатка. Еще на зорьке его поднимала мать:

- Вставай мой сынок, вставай чадонюшка. Коров в стадо уже люди гонют. Он вставал, быстро выпивал кружку молока и брал у матери матерчатую суму с хлебом и бутылкой воды. Выходил за двор и сонным шагом брел к идущему за хутор стаду.

Пастухом был тот старый дед, стороживший яблоки в саду. В степи дед искал тенечка, прятал в него голову и открыв беззубый слюнявый рот спал весь день. С Мишаткой он был строг и при случае частенько стегал его кнутом. Тот босиком бегал по колючкам заворачивая стадо и отбившихся коров. Вечерами плачя жаловался на деда матери, а та шла и просила того не обижать сироту. Потом всю ночь вязала сыну шерстяные тапочки, купить черевики денег не было. А в шерстяных тапках раз пробежался по степи за коровой они и порвались...

Уже в в конце 50х годов их хуторянка получив в колхозе за ударный труд путевку в санаторий в Махинджаурии в Грузии. Там на юге ездила на экскурсию в город Батуми. И там покупая у частников поделки она и заприметила. Идущего пожилого мужчину в светлом льняном костюме с портфелем в руках. При этом его фигура и лицо ей показалось знакомым, тот шел в сторону портовых сооружений видимо на работу. И вдруг она вспомнила; Да это же был их бывший хуторянин Михаил М. Она быстро догнала его и дернув за рукав остановила.

- Здравствуй Михаил я Катерина Кубракова с хутора, ты меня помнишь? Тот растерянно стоял и смотрел на нее, потом в его глазах что то изменилось...

- А твоя жена Анна все проживает в хуторе и бьется в нужде. Сперва, после революции одна с 5ю ребятишками, а сейчас крутится с внуками. Старший сын твой, Стефан с войны не вернулся, сын Михаил сейчас Загот.конторой заведует, Егор - инвалид войны сидит дома, ну а дочери твои замужем и имеют свои семьи...

- А ты вот убег... живешь здеся... вон в чистом пиджаке и с портфелем ходишь!...

Тот стоял молча слушая ее монолог, сникнув под весом камнем падающих на него слов и ничего не говорил. Потом выпрямился и глядя в сторону так, слабым голосом проговорил:

- Вы гражданка ошиблись наверное, я ничего о том не знаю... И повернувшись быстро пошел по улице уже в другую сторону.

Его сын Михаил(Мишатка) вернувшись с войны был председателем пос.совета в хуторе. Потом, через несколько лет его назначили председателем загот. конторы в райценте п.Октябрьский. В 1952 году у него заболела жена Ольга. Слегла она с больными почками, и как и чем только она не лечилась и в больнице лежала, и по совету знахарей пила настой из рыжих муравьев, и парилась в коровьем навозе ничего не помогало. Через три года она умерла в больнице г.Волгограда. Остались сиротами трое детей сын Николай и малые двойнята Шурик и Рая. Помогала сынам Егору и Мишатки с внуками бабка Анна, особенно жалела и любила она 7-и летнюю внучку Раю. Понимая будущую ее тяжелую бабью долю и сочувствуя ее с дететсва нескладывающейся судьбе, Раю после смерти матери Ольги отдали родственникам в хуторе. Я помню, когда мы с отцом Михаилом потом приезжали в хутор попроведать ее она плакала и просилась домой.

Видимо дома, хотя и без матери ей было лучше, чем в людях...

В конце 30х годов Михаил работая шофером, считавшейся тогда очень престижной профессией, ехал на машине в сторону райцентра и увидел идущую по дороге женщину. Поравнявшись с ней он узнал в ней свою мать Анну, та шла босиком экономя и неся в сумке свои чирики (кожаные тапочки). Та объяснила ему, что идет в свой родной хутор попроведать своих родителей.

- Да, как же ты мама ходишь так далеко... босая?...

- Да я уже попривыкла пешки ходить к ним, а как устану лягу и полежу на земельке то - Пояснила она.

В середине 50х годов она внезапно заболела. Родственники настаивали, чтобы она легла в больницу.

- В больницу, а как же Раечка? - Спросила она о своей любимице внучке. От этих ее слов все засмеялись, понимали серьезность ее болезни. А она спрашивает: -Скем останется ее внучка?

Теперь ее внуки Николай, Михаил, Владимир, Рая и Саша давно уже сами стали бабушки и дедушка. И у них есть свои внуки Мишатка, Елизавета, Дарья и Вика. Иногда они вспоминают свою бабушку Анну, постоянно занимающуюся ими своими внуками. Вспоминают добрым словом, зная о тяжелой ее судьбе в опасные революционные и военные годы. Оставшись одна с кучей детей она смогла всех их выкормить и вырастить особенно в трудные 30е и послевоенные голодные годы.

И таких женских судеб было во множестве на Донской земле. Не стало казачества и, как бы не стало и того народа, которым они всегда себя считали. Не сословием, как о них сейчас говорят и пишут, а народа ведущего свою ветвь от Скифов этой Степи Великой.

Сегодня, как и в старину степь летом выгорает от жаркого изнуряющего палящего солнца. И в эту жару все вокруг замирает и прячется от палящих лучей в ожидании вечера, когда спадет изнуряющий зной.

Даже ночь не всегда приносит облегчение и прохладу. Зато, какая здесь красота ранней весной; маки и тюльпаны ранее называемые Лазоревый Цветок господствуют над всей степью до горизонта. И радостно вздымается грудь от наполняющего ее свежим пьянящим запахом воздуха этого лазоревого великолепия... А потом спустя 2-3 недели невозможно оторвать взгляд от белых волн и бурунов сплошным ковром стелящегося и колышегося ковыля, спутника южно-русских степей. Многострадальная Великая Степь тихо и величаво молча хранит в себе все вековые тайны, о когда то населявших и переживших геноцид и страдания, в т.ч. лучшие годы и времена людей. Единственным свидетелем, которых она сегодня является...

Раньше, в старину жившие здесь в степи по берегам Дона, р.Аксай-Есауловсий, р.Хопра казаки говорили

- Не известно, кому какой Талан (Судьба) от Бога будет дан.

И еще о своей казачьей военной доле:

-Жизнь хоть и собачья - Да слава казачья...

Вольный и гордый был народ казаки, потому то его и уничтожили...

С приходом красных войск власть в хуторе от атамана перешла к комитету бедноты. В комитет вошли бывший боец красной армии, вечно шатающийся по хутору всегда подвыпивший дед и вдова казака, все трое бедняки-голь перекатная. Комитетчики с утра собирались в доме бывшего атамана и там заседали, по складам читая и пытаясь вникнуть в циркуляры из района. Хутор в ожидании действий новой власти затих, затихли все, казалось даже собаки стали реже лаять. Особенно та часть хуторян, в семьях которых сочувствовали Белой армии. Или мужья или сыновья, которых канули в неизвестность и в особенности те, которые воевали за белых и вернулись домой стараясь быть незаметными. Изредка они выходили на улицу, молча курили у забора, поглядывая по сторонам, докурив бросали сигареты-самокрутки и уходили в курень(дом). Настрого приказав детям поменьше рассказывать о них на улице, а побольше слушать и рассказывать услышанное от посторонних взрослых, новости дома. Стало известно, что одного из воевавших в белой армии вызвали в комитет бедноты и потом свезли в район, затем другого такого бедолагу вызвали в ВЧК района и оба они не вернулись домой. В хуторе повисла напряженная атмосфера в ожидании предстоящего...

Анна с детьми занималась хозяйством, после гражданской войны во дворе осталась одна корова, две козы и пяток кур. Быков, лошадей необходимых для поднятия зяби и засева своего участка поля у нее не осталось. О судьбе ее мужа Михаила ничего она не знала. С тех пор, как внезапно появившись ночью, он попрощался с ней и сыновьями и к утру накормив в саду коня уехал в неизвестное... Теперь же наблюдая происходящие в хуторе события, в той атмосфере страха за свое будущее, она внутренне понимала правильность его действий тем более, что он служил в военно-полевом суде у белых.

Вообще вдовы и семьи тех, кто ушел с отступающей белой армии резко обеднели. Даже семьи тех, кто вернулся поверив обещаниям новых властей амнистировать их чувствовали себя уверенней имея мужские руки привычные к работе по хозяйству. В газетах опубликовали, что казачество объявлено вне закона и теперь называть себя казаком нельзя. Запрещено также носить казачью одежду и оружие, отныне теперь все равны.

Стало известно, что земля Войска Донского распределяемая по жребию среди семей казаков изъята и стала общей собственностью...?

В тот период (начале 20х годов) в Сталинградской области(ныне Волгоградская) прослойка зажиточных крестьян была выше (9%) чем по стране (до 6,3%)

Затем пронесся слух о начале проведения общей коллективизации крестьян, земли отходили в собственность будующих колхозов. Туда же предложили согнать весь домашний скот; быков, коров-кормилец семей, овец и кур. Хуторян по одному вызывали в комитет бедноты и настойчиво требовали вступать, в колхоз. Нежелавших или сомневающихся грозно сразу спрашивали, за кого воевал и не враг ли Советской власти. Так угрозами и согнали в колхоз, где в первую же зиму большая часть скота погибла от бескормицы. В созданных колхозах не было ферм и кормов, чем кормить скот? В районе им порекомендовали опыт соседей - Аксайского колхоза. Те предложили по примеру соседней Калмыкии, где лошадей зимой и летом не кормят. А те сами кормятся в степи травой, а зимой тебенькуют добывая копытами из под снега траву. Погнали в те степи своих колхозных лошадей, но домашние лошади оказались не привычные к такой зимней кормежке. Они молча понуро стояли в степи на снегу тоскливо склонив в низ морды и отощав стали массово дохнуть.

Трагедия разыгралась и в семье Казарницких из Жутово1, хозяин никак не хотел гнать свою корову, быков и коня в "Общий котел" образуемого Колхоза. Видя, что в состав комитета бедноты вошли все сплошь бедняки и безлошадники. В хуторе все люди на виду, бедными были лентяи и пьяницы. Те никогда ничего своего не имели, а теперь они стали начальство "Ревком". Казарницкого дважды вызывали в Комитет, председатель тряс перед его носом револьвером и оба раза он на отрез отказывался вступать в колхоз. Кулаком его объявить не смогли, не дотягивал и тогда председаь комитета заявил:

-Да ты, гада враг и "Подкулачник" - И решили его для примера остальным выселить из хутора.

В это время из района почтальон привез почту и газеты. В центральной газете "Правда" была опубликована на первой странице статья "Головокружение от успехов" написанная "Вождем всех времен и народов" Сталиным. В статье Сталин резко критиковал проводимую насильственную коллективизацию крестьян в кратчайшие сроки. Критиковал отсутствие разъяснительной работы и то, что при этом в колхозы забирали все, даже кур (птицу). Прослышав от почтальона о ней некоторые из хуторян поспешили забрать своих животных из колхоза. Председатель колхоза возвращаясь с поля увидел гнащих домой коров колхозников. Те расказали ему о газете и статье Сталина, но тот резко заявил:

- Попробуйте забрать скот, в ЧКу сгною всех!... - И те понуро постояв, погнали своих коров-кормилец назад...

А казака Казарницкова после этой статьи трогать не решились. Так и остался он и умер "Единоличником".

Подобная трагическая картина разыгралась и в селе Аксайское, там отказавшись вступать в колхоз крестьянин-единоличник Егор Рыбалко заявив:

- Забирайте в колхоз моих быков и лошадь, а сам я в колхоз не войду! - Так и не вступив в колхоз. Оставшись без тягловой силы, сам с семьей разрабатывал землю. Найдя у реки площадку земли с женой Пашей, дочерьми - Анной, Екатериной и Раей они в ручную разработали ее и засеяли картофем. В очередное утро они все с лопатами разрыхляли затвердевшую землю и ведрами носили воду поливая огород у кромки реки. В это время в доль берега проезжала бричка с членами Ревкома села, которые ехали в район на собрание. Увидев работающую семью на зеленом поле дружно поднявшейся картошки те с удивлением вытянув шеи остановились, поговорив между собой решили:

- Отберем землю у единоличника и отдадим беднячке-комитетчице Марье. - Ну результат был предсказуемый, вскоре посевы от засухи поникли, а земля закаменев от жары превратилась почти в камень. Земля то ведь труда требует, тогда и будет у тебя все в амбаре. Как говорится в поговорке, в деревне надо быть постоянно " По колено в говне по локоть в масле".

Не все жители Дона согласились с грабительской политикой изъятия у них нажитого многими годами труда имущества. Среди жителей хуторов и станиц с надеждой и сочувствием ходили слухи о действиях отрядов Чернявского, Маслака, Фомина и др. В сентябре 1921 года они напали на село Аксай и убили председателя исполкома Орыщенко, который наиболее рьяно проводил насильственную коллективизацию. Во многих хуторах люди шепотом делились слухами о налетах на ревкомы белогвардейских отрядов организации "Спасения Хопра и Дона" имевшую численность более 500 человек. Их штаб нелегально располагался в женском монастыре г. Серафимович. Только к концу декабря 1929 года чекистам удалось с помощью провокатора их выявить и предать суду.

В Жутово1 в Самохиной балке скрывались противники коллективизации, которые по ночам запугивали активистов и похитили часть зернового хлеба. Потом организовали шествие по хутору и иконами агитируя не вступать в колхоз. Разъясняли казакам суть коллективизации, убеждали лучше зарезать и съесть скот чем отдать в колхоз (Режте скот, а то коммунисты заберут) и многие следовали их советам.

На фоне тех грозных событий сейчас Анну было уже не узнать. Хотя внешне она осталась все та же; стройная высокая фигура, только одета была не так нарядно. Это была уже не та молодая жизнерадостная казачка. Которая могла при случае резко дать отпор обидчику своим острым словечком, вскочить на коня промчатся галопом по улицам хутора и сходу влетев в реку Аксай-Есауловский преодолеть ее. А на гулянках или вечерках раньше бывало ее веселый задорный смех заразительно звучал и присутствующие невольно улыбались глядя и радуясь ее задору. А песни, казачьи песни, когда она заводила их и потом на втором куплете все присутствующие вдруг на подпеве подключались к ней и потом завороженные общим природным азартом пели о общей казачьей доле...

До революции в хуторе правил выборный на год атаман с писарем в основном на общественных началах. А теперь в хуторском начальстве числились; председатель поселкового совета и секретарь сельсовета, секретарь парт.ячейки, председатель колхоза, полевод, бригадир и учетчик...

Председателем колхоза в хуторе Жутово1 стал присланный из города Царицинский рабочий А.Стекольников.

В начале 30х годов на полях колхозов района затянули с уборкой зерновых в результате под снегом оказалось большая часть урожая (43%) несмотря на то, что в стране начался голод. В тот год хлебов собрали мало.

Старший сын Стефан уже помогал по хозяйству трудясь в колхозе иногда тайком приносил немного пшена для каши или хлеба. Второй сынок Мишатка работал подпаском у пастуха колхозного стада коров. Из-за отсутствия обуви ему приходилось весь день бегать заворачивая в стадо отбившихся коров босиком. И возвращаясь поздним вечером домой он плача показывал матери израненные колючками ноги и просил мать связать ему черевички, но тех хватало на час...

Дочь Федора стала уже невестой, к ним уже приезжали на смотрины сваты с соседнего хутора Антоново. В середине 20х годов прошел слух, что в хуторе из активной молодежи будут создавать ячейку комсомола в помощь партии Большевиков и Михаил решил вступить в него.

На руках 26-летней Анны оставались малолетние Егорка и Полюшка. Выручал родовой сад разбитый прадедом Исаем на бугре, там били родники и стекали вниз к хутору. Посаженные прадедом деревца яблонь и груш принялись и сад стал разрастаться и вскоре в нем пошли плоды яблок, груш, вишни и терна. В тени, между деревьями, разбивали грядки и выращивали различные овощи. Все это подсобное хозяйство и помогало им выжить в то суровое время.

Шести летний Егорка увидев сидящих на бревнах; своего дядю беседующего с другим мужчиной. Вытерев рукой свой вечно блестящий нос, он неуверенно боком подошел к ним и стал рядом.

- Посмотри-ка. Кто это пришел к нам? - Ироническим тоном произнес дядя Егора.

- Да это хохол наверное - С серьезным видом включился в разговор его собеседник.

- Да не-е-е, не видишь, что ли. Это же кацап! - Возразил первый.

Егорка изо всех сил старался сохранять спокойствие, хотя слова подтрунивающих над ним двух взрослых мужчин больно задели его самолюбие. Слова "хохол" и особенно "кацап" для него звучали оскорбительно.

В начале лета младшая дочь Полюшка внезапно заболела. В то время вообще дети часто болели, да и детская смертность была высокой. Анна в течение недели пыталась использовать свои народные лекарства, но ничего не помогало. Обратилась к бабке-знахарке. Был и фельдшер, но к нему надо было ехать 13 верст. Бабка лечила многие заболевания, в особенности детские. Обычно женщины приносили их к ней и жалостливо просили:

- Вот рябеночек заболел, чахнет. Лечу яго и мажу яго болячки гусиным маслом ничаво не помогат... Все тело у него покрылось коростами. Никак золотуха у яво?.

Бабка молча разворачивала и смотрела живот, спину ребенка. Затем видимо придя к решению говорит.

- Да золотуху он подхватил. Но вам прийдется потерпеть до осени. Как начнут желтеть листья на березах, так ты их собирай их в корыто и парь в той воде ребенка ежедневно по 2 раза. И так две недели. И помогало ведь. А грыжу лечила массируя руками больное место. И тоже вылечивала.

Сад выручал крепко семью Меркуловых, здесь Анна с мужем Михаилом трудились в мирное время на грядках. Носила из родника воду поливая грядки помидор и капусты. Собирали и потом замачивали терен в кадушках. Ах как приятно было набрать его кружкой в жару и разбавив родниковой водой испить в полуденный знойный день. А из сушеных яблок и груш хорош компот стоящий в ведре в погребке...

Поздно вечером Анна собралась сходить к свояку Василию, когда в дом постучали, она вышла и увидела старающуюся держаться в тени соседку. Та скороговоркой ей сообщила:

- Сейчас придут из комитета бедноты вас кулачить(раскулачивать).

И тут же быстро ушла. Анна вбежав в дом послала сына к соседям и стала собирать подушки, перины и другие вещи заворачивая их в пододеяльник. Быстро собрав большой узел она подбежав с ним к забору перекинула его через забор к соседям, дочь Федора тоже перебросила туда одеяла и самопряху. Те бесшумно его подобрав отнесли и спрятали к себе в сарай. Собрать остальные вещи она не успела в коридоре хлопнула дверь. Отчего у Анны тревожно и испуганно заколотилось сердце. В дом вошли четверо активистов "Комбеда". Среди них Анна с отметила и вдовую казачку, свою дальнюю родственницу. Увидев ее, она немного обнадежившись успокоилась. Оглядевшись те начали опись конфискуемого имущества. Завершив описывание вещей старший из них сказал обращаясь к Анне:

- Нн...да, окромя двух амбаров у вас ничего и нет. А у вас есть золотые вещи или серебро?

- Нет у меня ничего, вы же видите, как мы живем. Что и было так в революцию разграбили.

- А вот у вас кольцо на руке, оно золотое?

- Это обручальное. Память о муже... Что ж берите!

Анна с трудом и усилием сняла с пальца и бросила его на пол. Кольцо упав покатившись закатилось под кровать. Никто из пришедших не решились и не стали лезть и искать его там. Отличилась родственница она опустившись на колени долго ползала под кроватью и найдя передала кольцо старшему комитетчику.

В этот вечер, Анна долго одна сидела на крыльце и отреченно смотрела в ночное небо и ничего не видела в нем, ни звезды ни луну. На душе была пустота и ощущение упавшей на всех тяжелой трагедии. Затем она стала истово молиться Богу, просить его пощадить и спасти ее, детей и мужа. Ниспослать всему Миру покой и смирение...

Подобная картина трагедии раскрывалась и в с.Аксай. там председателем ревкома с 1921 года был Редкозубов. Он и его комитет осуществляли насильственное изъятие нажитого имущества крестьян в селе, а порой и выселение семей зажиточных крестьян.

В семье Ильи Носачева жившей в том селе подрос и женился сын. Его отец имел крепкое крестьянское хозяйство и отделяя молодую семью сына поделился своей давней мечтой построить паровую мельницу. Сын проникся этой идеей и они объединив силы закупив в один год кирпич, потом спустя три года оборудование. Так в течение долгого времени в Аксае появилось кирпичное строение новой мельницы. Мельница получилась капитальная, на зависть многим добротная из красного кирпича. Стояла она в удалении от села и проезжая мимо села первое, что видел путник это высокое красного кирпича здание паровой мельницы. Войдя в дверь мельницы ты сразу упирался в высокие накопители-лари зерна. Справа вела лестница вверх к ларям с небольшими стеклами-окошками в которых видны засыпанные зерна пшеницы медленно опускающиеся в низ к жерновам размалывающих зерна пшеницы в муку. Мельница гудит, быстро вращаются два больших колеса на длинных ременных передачах. На верху по узким переходам ходит обсыпанный белой охрой муки человек с большой масленкой подливая машинное масло в механизмы. Мука была нужна всегда и всем и при "белых" и при "красных" и мельница казалось не обращала внимание на людскую суету и кровавую войну за смену общественного строя в стране. В ней по прежнему сзади пыхтела паровая установка, крутились два больших колеса с ременными передачами, передавая вращение на жернова. По прежнему подходил мельник Носачев и взяв горсть ссыпающейся с верху в мешок муки пробовал ее сперва на запах, потом на вкус. И по прежнему приехавшие за ней крестьяне носили смеляную муку в свои телеги и везли в свои дома в селах и хуторах. И вот теперь этот лозунг "Долой буржуев", и что теперь будет с ним хозяином мельницы на фоне не дающих по ночам спать слухов о изъятия имущества у зажиточных.

Его жена Анастасия несла ведро с кормом для коровы, когда увидела подходящих к их двору несколько человек. Сердце ее внезапно похолодело почуяв, не к добру они к ним идут, не с добром. Она бессильно опустив на землю ведро медленно опустилась и села на стоящую рядом повозку. Подошедшие вошли в калитку и один из них строго спросил:

-Гражданка Носачева, а хозяин, где? Позовите его... Мы из комитета бедноты, будем описывать вас...

В это время двое из них прошли во двор доставая амбарную книгу и стали осматривать плуг, бороны и другой инвентарь.

С того дня дед Илья Андреевич замкнулся в себе, целыми днями лежал на лежанке. На все вопросы отвечал изредка, а больше молчал. Однажды раздраженно ответил:

-А что вставать то, делать то че, у меня то ведь больше хозяйства нету!

Его жена заметила, что он стал худеть и его точит внутренний недуг. Происшедшее явилось страшным ударом для семьи и они решили, что лучше уехать, чтобы их еще и не выслали. Ходили и такие слухи и были примеры. Но больше всего близких беспокоило его надломленное состояние. Снарядили подводу и загрузив всех многочисленных детей и оставшиеся пожитки скрытно в ночь выехали в село Перегрузное к жившим там родственникам. Вскоре проболев некоторое время дед И.А.Носачев умер, так и не пережив трагедии утраты нажитого несколькими поколениями Носачевых добра... Смысла в жизни не стало... не зачем теперь...

В "Очерках истории Октябрьского района" написано :

-Получив ранение в сражениях с белоказаками активист В.Хользунков работал масленщиком на паровой мельнице в Аксае, жил он с семьей в барачном помещении расположенном во дворе мельницы. Хозяин, которой сбежал к Белым...

Мы с вами видим, что действительность выглядела несколько по другому.

Земли Войска Донского пролегали в местности с жарким климатом и казаки издавна выбирали места проживания вдоль реки Дон и впадающих в нее речушек. Реки давали людям воду для питья и полива огородов. Лето здесь наступает уже в мае, тогда в степи можно услышать чарующую песню-трель висящего на одном месте в воздухе жаворонка. Иногда до слуха доносится ку-кукание с пыхтящим шипением удода. Подкравшись поближе к нему ты видишь птицу с короной(типа ирокез) на голове в красивом пестром разукрашенном наряде. Ты невольно считаешь количество его Ку-Ку "считая отмерянные года своей жизни", с надеждой отсчитать побольше. К середине июня все вокруг в том числе трава выгорают и степь приобретает унылый серо-рыжеватый оттенок. Когда уже к 10 часам утра солнце поднимается в зенит и начинает нещадно поливать все вокруг своими слепящими обжигающими лучами. Все живое разомлев от жары попряталось от них ища тень. И глаз воспринимает степной горизонт и все отдаленные предметы в жарком дрожащем мареве. В это время изнывающий разомлевший организм уже ничего не хочет, да и не в состоянии делать. Хочется одно найти и спрятать голову в тенечек. Испить живительной прохладной водички и полив освежить ею голову. В эти дневные часы все замирает вокруг и старается не выходить под палящие лучи солнца до вечера, когда наконец спадет эта изнуряющая организм жара. Воздух раскаляется, как в духовке и казалось он не выдержав тоже замер от пекла и тоже не хочет двигаться в своей духоте. Но глаз все же изредка отмечает движение: шустро пробежавшую ящерицу и проползающую в догонку серую змейку гадюка...

К вечеру миром завладевает покой, только ласточки продолжают стремительно рассекать воздух. Слышно мычание и кудахтанье кур, незаметно спадает жара и духота, и организму становится полегче. Тьма быстро сгущается и вот уже в небе засветились гирлянды загадочных светлых точек-зведочек. В траве затрещали-зазвенели цикады. Тьма поглощает все пространство. Природа и все живое отходит ко сну...

Сад, как комфортно для уха здесь звучит это название. Кажется только от одного звучания этого слова "Сад" тело принимает комфортное, расслабленное состояние. В жарком полупустынном климате сад служит сразу нескольким целям; и дает истомленной зноем душе так необходимый в эту минуту тенечек, освежающую прохладу, покой и умиротворение душе, отдохновение всему организму. Здесь и дышится легко и лицо принимает приятное выражение, а тело и душа обретают в умиротворении. На деревьях растут плоды; яблоки, вишня, терен, слива да много чего. Только не ленись ухаживай за растениями, а уж они отблагодарят со сторицей...

После Отечественной войны Анна жила в том же хуторе Жутово1, в семье младшего сына Егора. Тот больше всех нуждался в ее помощи по хозяйству, поскольку с войны вернулся инвалидом. Получив в Сталинградском сражении сильную контузию он так и не смог полностью восстановить здоровье. Зимой 1955 года она заболела, грешили на простуду и лечили своими средствами. Потом в городе Сталинград в 7й-больнице ей сделали ренген и сказали:

- Вам бабушка надо лечиться дома, в больнице. - Анна приехала к младшей дочери Пелагее жившей там же в Бекетовке. Отдохнув с полчаса поехала поездом домой. Сын Михаил (Мишатка) определил ее в больницу. В той же Октябрьской районной больнице она от рака и померла 23 мая... Похоронили ее на кладбище х.Антоново, которое находится на бугре, с которого хорошо видны остатки ее родного хутора Дураково. Ухаживала за ее могилой дочь Федора. Изредка приезжая с Вологодчины ее внук Александр посещает ее последнее пристанище, поправляет сравнявшийся холмик земли и сидит у железного креста. Вспоминает ее, как бабушка заботливо подсовывает ему и сестре Рае поджаренные ребрышки приговаривая:

- Бярите, бярите ребятишки мясцо. Вот тут у косточек она сладкое...

Сидя у ее могилки ее внук Александр задумался, казалось послышался ее голос:

Вовкя... Шурик, вы иде? Идить-ти домой. - В это время они сидя под кроватью жевали украденную с плиты пышку, испеченную ею на обед. Хлопнула входная дверь и послышалось шарканье ее ног. Мгновение спустя обнаружив пропажу пышки донеслось:

- Ии-и, креста на вас нету, антихристов!

Давать оценку тем историческим, трагическим событиям для населения России того периода я не буду. Здесь у каждого свое мнение на них имеется. И спорить с ними, кто прав я тоже не буду, уважая мнение каждого из них. Как например вкусовые пристрастия людей. Они в каждой местности свои, например у Анны и ее потомков, да и вообще всех жителей Дона, ее земляков. То для них подача на стол вареников ассоциируется с праздничным застольем. Жители севера и Сибири меня спрашивали о них, мол что это за кушанье о котором они слышали от приезжих с юга. Я рассказывал, что мол хозяйка вареники готовит из раскатанного теста и заворачивает в него творог, отваривает и подает на стол со сметаной.

- И все?... И вкусно все это? - Спрашивали они.

- Ну да все кушают с удовольствием. - Отвечаю я. Затем попросив жену приготовить вареников я отнес их соседу для угощения. Уже потом спросив его о впечатлениях от моих вареников, услышал...

- Да я лучше отдельно творог, блины и сметану поем, чем есть эти вареники. Если готовить, что то вкусное так это пельмени. Бывало матка (у них мама) приготовит их так ешь, за уши не оттянешь...

Сибиряки с которыми я в молодости учился в военном училище тоже с удивлением слушали о варениках, а потом принялись хвалить строганину. И увидев мое недоумение рассказали, что это замороженное мясо (или рыба), которое строгают ножом и жарят, а можно настрогав тут же с удовольствием есть и сырым и зажмурив глаза говорят:

-Вкуснятища то какая....

Мое резюме; для человека вкусная и праздничная еда та, которую человек ел с детства в обычные и праздничные дни!

....................

посмотри на небо, это я,

посмотри на небо и скажи,

что видишь ты мои мечты.

Знаешь это просто и легко,

небо просто создано одно.

Каждый может в нем нарисовать,

мечту свою нарисовать....

июль 2019. г. Череповец.