Год 1941

Год 1941. 15 декабря. На улице лютая зима. Ночью мороз достигает к отметке минус 29. Рана от фашистского снаряда вторые сутки никак не успокоится, всё болит и ноет, а при касании начинает жечь как угольки костра. Я и Капитан Синицын остановились под старым дубом около 12 часов ночи, так как сил уже не было, и отряд из 9 немцев нас не преследует. Совсем недавно нас было 30 человек, но немецкие войска оставили их покоиться земле возле села Меловатка. Я и Капитан Синицын смогли выжить и даже сбежать с плена. Вдруг откуда-то из кустов прозвучал рык собаки, от страха Капитан Синицын схватил автомат и очередью пальнул в терновые кусты. Собака залаяла и умерла. Капитан подошёл ближе, посмотрел на месиво из мяса, крови, земли и снега, вздохнул как-то туго и предложил мне съесть то, что уцелело. Его предложение меня удивило и испугало, но есть было нечего и я со страхом и отвращением на лице согласился, ведь свой рюкзак с едой я отдал женщине с грудным ребёнком, ведь они шли в сторону Харькова.

Капитан подошёл ко мне перебинтовал рану и отправил меня за дровами и хворостом. Дал мне пистолет и топор. Рана немного болела, и, стиснувши зубы, я пошел искать дрова. Мне казалось, на улице было около 21 градуса мороза. Яркий свет Луны очень помогал в поисках хвороста. Примерно за 20 минут мне стало легче, и я уже ну думал о том, что идет война, и нас преследуют фашисты. Прошло где-то 40 минут с того времени, я подумал, что стоит мне возвращаться к Капитану Синицыну. Подошел я к лагерю, смотрю и вижу страшный ужас и чувствую, как в голове образуются непонятные мысли. Капитан разделяет целые кусочки собачьего мяса и кладет их в казан литров примерно на три. Зрелище жесточайшее. Глаза у собаки были открытые, и на них четко было видно, что чувствовала собака во время смерти – боль, ужас, страх, внезапность, грусть. Такие мысли проскакивали у меня в голове, когда я смотрю на голову собаки, которая уже не имеет тела и лежала в ярко-красном снегу.

Капитан достал с рюкзака маленький кусочек какой-то каши и высыпал её в казан с мясом, посолил тремя шепотками соли и сел на бревно.

Время шло очень медленно и хотелось спать, но мороз на улице и впечатление от увиденного час назад, не давали сомкнуть глаза больше чем на 10 минут.

Через час, каша с мясом, как сказал Капитан Синицын, была готовая, и он дал мне ложку. Он первый поднялся с бревна, которое лежало возле дуба, снял казан, поднес ко мне и достал оттуда ложечку каши и кусочек собачьего мяса, положил себе в рот, сморщился, и начал медленно пережевывать. Я хотел сильно есть, но ужас, который испытывал мой мозг, не давал мне попробовать хотя бы кусочек мяса. Все же, я насмелился и съел ложку каши и кусочек собачьего мяса. Впечатления от каши не было, а от мяса – страшные и приятные. Мясо на вкус было немного жестоковатым, малосочным и не соленым, чем-то напоминало курицу из магазина. После столь страшного позднего ужина, я наконец-то придремал.

Внезапно услышали мы с Капитаном Синицыным шум, и свет. Перед глазами пролетел кокой-то кусок железа, похож на гранату, и произошел взрыв, в глазах посветлело, в руках и груди почувствовалась зверская боль. Я с трудом посмотрел на Капитана и прочитал перед глазами картинки из моей жизни, послышался в голове вой собаки, и я упал на снег с удивлением, болью, страхом, вздохнул…

Андрей Цапко